Экспедиции в Красное море

Для того чтобы понять, какое влияние оказали на венецианскую коммерцию Великие географические открытия, необходимо вспомнить, как развивалась торговая политика Венеции в XV веке, особенно применительно к азиатским товарам. После того как распались государства монголов, пути в Азию по Черному морю и через Армению и Персию оказались закрытыми из-за войн и грабежей (см. карту 4). Тану, за которую так ожесточенно сражались венецианцы и генуэзцы, в 1395 году разграбили ворвавшиеся в нее войска Тамерлана. Впоследствии город возродился, но остался лишь центром работорговли. Кроме того, купцы запасались в Тане местными продуктами: мехами, зерном и соленой рыбой. Пути из Таны в Центральную Азию и из Трабзона к Персидскому заливу стали настолько опасными, что товары из Индии, Китая и с Молуккских островов, которые называли Островами пряностей, доставляли в Европу почти исключительно через Сирию и Египет. Султан мамлюков, управлявший обеими этими территориями, иногда получал власть и над большой частью Аравии, кроме Месопотамии (современный Ирак), поэтому торговые пути, которые вели через Персидский залив в Басру и Багдад, а затем вверх по Евфрату и через пустыню в Дамаск или Алеппо, а также через Персию в Трабзон, считались у купцов не слишком безопасными. Торговля с Индией велась почти исключительно по Красному морю.

Последний путь весьма ценился купцами-мусульманами благодаря возможности наряду с делами совершить паломничество в Мекку. По этой причине они заходили в Джидду, откуда можно было быстро попасть в Мекку. Огромные караваны, которые шли через город два дня и две ночи, сопровождали солдаты. Караваны направлялись в Каир, откуда специи попадали в Александрию или в Дамаск. Сирия считалась для венецианцев важным рынком, где можно было купить местные товары – главным образом хлопчатобумажные ткани или хлопок – и продать свои изделия. После того как Тамерлан увез из Дамаска всех искусных ремесленников в свою столицу Самарканд, Сирии требовалось больше промышленных товаров, чем раньше. А порты Бейрут и Триполи играли важную роль в торговле специями, так как находились недалеко от Дамаска, куда специи попадали из Красного моря (см. карты 2 и 4).

Конечно, путь по Красному морю можно считать лишь относительно безопасным. Арабы-кочевники иногда грабили даже огромные верблюжьи караваны, которые следовали из Мекки, несмотря на сопровождающих солдат. Кроме того, помимо налогов, которые приходилось платить египетскому султану – тот, по крайней мере, обещал взамен хоть какую-то защиту, – денежные сборы ввели и правители портов на Красном море. Самыми важными из них считались Аден и Джидда. Особенной жадностью отличался в 20-х годах XV века правитель Адена. Поэтому один капитан из Индии, по имени Ибрагим, решил отыскать какой-нибудь другой порт, в котором индийские товары можно было бы перегружать на суда, более приспособленные к плаванию по Красному морю. В 1422 году он зашел в Джидду, но там его корабли ограбил шариф, управлявший и Джиддой, и Меккой. В 1424 году Ибрагим снова зашел в Джидду и был приятно удивлен обращением наместника мамлюков, присланного египетским султаном вместе с отрядом солдат, которые должны были сопровождать караван паломников в Мекку. Мамлюки передали Мекку и Джидду под непосредственный контроль султана. Скоро вымогатель-правитель Адена увидел, что его порт опустел; даже китайские корабли направлялись, минуя Аден, прямо в Джидду. Благодаря сосредоточению власти в руках египетского султана снизились непомерно высокие сборы, которые взимали до того в Адене и Джидде. Кроме того, сокращались расходы на охрану на пути через Красное море, что способствовало росту его популярности по сравнению с другими известными маршрутами, соединявшими Европу с Индией.

В Александрии, главном рынке сбыта для стран Европы, венецианцы занимали господствующее положение среди западных покупателей специй. Они содержали два огромных, внушительных пакгауза, похожие на дворцы, признанные одними из красивейших зданий в Александрии. У генуэзцев имелся только один такой пакгауз, соответствующие сооружения каталанцев и французов были значительно меньше. Каждый пакгауз представлял собой комплекс зданий, окружавших центральный двор, где проходила разгрузка и погрузка. Пакгаузы окружали красивые сады. На первых этажах зданий купцы устроили кладовые и лавки; на верхних этажах находились жилые помещения с купальнями, печами и прочими необходимыми удобствами. Во внутреннем дворе купцы завели разных животных, в том числе свинью – по словам одного паломника, нарочно, чтобы не пускать туда мусульман. Венецианцам, как и другим христианам, запрещалось выходить за пределы своего квартала в часы молитвы в священный для мусульман день пятницы, а на ночь их вообще запирали. Зато венецианцам позволили молиться в собственном храме.

Большую долю серебряных и медных изделий, которые продавали в Венеции немцы, венецианские купцы привозили на галерах в Александрию вместе с тонкими материями и другими товарами. Венецианцы считались у египтян лучшими покупателями, потому что они платили наличными; это давало им преимущества в выторговывании себе привилегий. Венецианский консул имел право, хотя бы теоретически, защищать своих соотечественников от неправомерных арестов и конфискации имущества. В самом деле живших в Александрии венецианских купцов, которые в хорошие времена позволяли себе роскошествовать в своем поистине дворцовом квартале, иногда бросали в тюрьму и жестоко избивали. Возможно, султан мстил им в тех случаях, когда его подданных, мусульманских странствующих купцов, захватывали на море и продавали в рабство. Если в таком злодеянии подозревали венецианцев, Сиятельнейшая республика принимала строжайшие меры. Например, в 1442 году до Венеции дошли слухи о некоем Пьеро Марчелло, который вел дела в Акко с одним сирийцем. Решив, что сириец не заплатил ему обещанного, Марчелло хитростью заманил его к себе на судно и увез в Бейрут. Там он пригласил на борт еще десять мусульман, якобы для переговоров, поднял паруса и отплыл на Родос, где продал всех в рабство. Венецианское правительство тут же приговорило Марчелло к повешению, предложило 4 тысячи дукатов награды тому, кто доставит его живым, 2 тысячи – тому, кто доставит его мертвым, и отправило к султану внушительное посольство. После такого жеста доброй воли султан освободил арестованных венецианских купцов и подтвердил привилегии венецианцев. Соперники Венеции страдали от действий султана гораздо чаще, чем венецианцы. После набегов маршала Бусико мамлюки считали генуэзцев, а также французов и испанцев сообщниками рыцарей-иоаннитов, крестоносцев, охотившихся на всех мусульман и относившихся к ним как к своей законной добыче. Крестоносцев трудно было отличить от других пиратов-христиан, многие из которых, впрочем, также были французами или испанцами.

ЦЕНЫ НА ПЕРЕЦ В ВЕНЕЦИИ (1382–1510)

Разброс цен, данный через трехлетние интервалы, в дукатах за 400 венецианских фунтов

Венецианцы добились преобладания в торговле благодаря регулярности и надежности рейсов их крупных торговых флотилий, которые возвращались в Венецию в начале каждой зимы. Во флотилиях, ходивших в Александрию и Бейрут, иногда насчитывалось по десять больших галер. По венецианским законам специи можно было привозить в Венецию только на кораблях, входивших в такие флотилии. Благодаря строгому надзору, который, совместно с консулом, осуществляли командующие этими флотилиями над венецианскими купцами, Венеции было легче договариваться с правителем мамлюков. Барсбай, султан, захвативший власть над всем побережьем Красного моря, охранял безопасность в Джидде. В то же время он старался удерживать на высоком уровне цены в Александрии. Сокращение расходов на охрану в Красном море он уравновесил, став монополистом по взиманию сборов. Кроме того, в Александрии и Бейруте европейцы могли покупать товары только у него. Чтобы умерить его аппетиты, венецианский сенат приказал всем венецианцам постепенно изымать капиталовложения из стран, подвластных мамлюкам, и переводить их в промежуточные порты, например на Крит и в Модон. Небольшие суда регулярно возили фрукты и масло с Греческих островов в Египет. Так как привозить в Венецию специи на «круглых» кораблях запрещалось, «круглые» корабли доходили из Египта в промежуточные порты на Греческих островах, где их позже перегружали на галеры, идущие в Венецию. После того как купцы вывезли почти все свои активы из владений султана, сенат послал в Египет торговые галеры со строгим приказом не разгружать по прибытии груз, состоявший из монет и драгоценных металлов, но торговать только с галер. В результате галеры в 1430 году вернулись с очень небольшим запасом специй. Зато следующая флотилия вернулась с полной загрузкой; специи были куплены без помех в лице султана-монополиста. Цена на перец в Венеции опустилась до очередного минимума.

Считалось, что в течение XV века цена на специи в Европе неуклонно росла и что именно из-за возрастающих трудностей в приобретении специй из Индии европейцы возлагали надежды на заокеанские вояжи. Но бухгалтерские книги купцов показывают, что в те десятилетия, когда португальцы исследовали побережье Африки, специи не дорожали. Между 1420 и 1440 годами перец на оптовом венецианском рынке подешевел примерно на 50 процентов и до самого конца XV века стоил от 40 до 50 дукатов за партию, что гораздо ниже цены, распространенной в начале века. Генуэзцам вполне могло показаться, что торговать с Левантом становится все труднее. Левант был областью с относительно застойной экономикой, и генуэзцы сталкивались там с жесткой конкуренцией со стороны опытных и лучше организованных соперников. Генуэзцы компенсировали ущерб, вкладывая капиталы в растущую экономику Испании и Португалии. Такое перераспределение сил стало одной из причин, по которым венецианцы намного превзошли всех конкурентов в области покупки специй в Александрии и Сирии. Судя по количеству галер, которое посылали туда венецианцы, и цен, которые они платили, специй хватало с избытком и они были дешевы.

Противоположное впечатление складывалось во многом из-за жалоб о плохом отношении со стороны местных правителей. Особенно часто жаловался некий Эммануэле Пилоти, венецианец, 22 года проживший в Александрии и неплохо разбиравшийся в ситуации. В 30-х годах XV века он написал трактат, призывавший европейских правителей к Крестовому походу. С этой целью он всячески подчеркивал жестокость и жадность Барсбая. Обнаруживая неплохие знания таможенных барьеров и складов, через которые предстояло прорываться армии крестоносцев в Александрии, Пилоти сообщал, как он, собственными руками и с помощью всего одного слуги, проделал дыру в стене между складом и таможней, чтобы можно было, не платя пошлины, вносить и выносить товары. Конечно, в письмах венецианцев и хрониках того времени можно прочесть о жадности и жестокости мамлюков, что, возможно, лишь доказывает, как давно бизнесмены привыкли иметь дело с правительственными чиновниками. Корреспонденты то и дело жалуются на то, как из них выжимают все соки, даже если они получали неплохую прибыль. Видимо, они считали: если они не будут жаловаться, на них станут давить еще сильнее. Несомненно, портовые чиновники-мамлюки действительно были жестокими, жадными и непредсказуемыми, но это не помешало венецианцам нажить много денег на торговле специями.

Особенно часто приходилось договариваться с султаном относительно продажи перца. Султан получал перец от купцов, ввозивших его из Индии. Барсбай неуклонно повторял попытки стать монополистом в этой сфере, а венецианцы сбивали назначаемые султаном цены. Наконец был достигнут компромисс. Венецианцы договорились покупать у султана 210 партий перца по цене намного выше рыночной, но оговоренной заранее. Эти 210 партий составляли ¹/₁₀ часть всего закупаемого венецианцами перца, а дополнительная цена покрывалась небольшим налогом, который обязаны были платить все венецианцы, торгующие в Александрии. Кроме того, остальное венецианцы потом могли добрать у купцов на базаре.

Такое весьма выгодное для венецианцев положение неожиданно закончилось в 1499 году, когда вспыхнула война между Венецией и Османской империей. Все торговые галеры были мобилизованы в военный флот под командованием Антонио Гримани; цены на перец в Венеции подскочили с 56 дукатов за партию (120 килограммов) в 1498 году до 100 дукатов в 1500 году. В венецианском сенате вспыхивали жаркие дебаты о том, как долго можно удерживать галеры и нельзя ли послать дополнительные. Сануто назвал происходящее битвой между полными и пустыми складами, ибо купцы, успевшие пополнить запасы, могли себе позволить какое-то время ждать новых поставок. Семья Гримани, по слухам, нажила 40 тысяч дукатов, удерживая высокие цены. Примерно в то время, когда освободили мобилизованные галеры, началась спекулятивная лихорадка. В феврале 1501 года цена на перец выросла до 130 дукатов, а через месяц снова упала до 62.