Теория Вебера: аргументы и контраргументы

Теория Вебера: аргументы и контраргументы

Вернер Зомбарт

Несмотря на столь высокий «рейтинг» Вебера и его работы, полной убедительности в верности теории знаменитого немецкого социолога не возникает. У Вебера еще при его жизни было много оппонентов. Сегодня их стало еще больше. Многие логические построения Вебера оказывались слишком зыбкими. Кроме того, некоторые моменты (особенно касающиеся догматики протестантизма) Вебер, по нашему мнению, просто присочинил.

Казалось, у Вебера был один совершенно «железобетонный» аргумент в пользу своей теории страны, в которых после Реформации протестантизм стал доминирующей религией, капиталистическое развитие шло намного быстрее, чем в тех странах, которые остались преимущественно католическими. К первой категории стран в первую очередь относились: Нидерланды, Великобритания, Швейцария, Соединенные Штаты Америки, Германия. Ко второй — Испания, Италия, Португалия, Франция. На этот счет имелась соответствующая статистика, и, казалось, никаких оснований для сомнений в правильности вывода Вебера быть не может.

Однако главный оппонент Вебера Вернер Зомбарт, живший в это же время немецкий социолог и экономист, подверг серьезному сомнению данный аргумент Вебера. Зомбарт предложил свое, не менее убедительное объяснение различий в динамике развития двух групп стран: католические страны, сохраняя юридические и религиознонравственные ограничения на развитие капитализма, «выталкивали» за пределы своих границ наиболее капиталистически «заряженную» часть населения — евреев. Евреи эмигрировали в протестантские страны и активно строили там капитализм.

Было обращено внимание и на то, что в протестантских странах темпы развития капитализма были неодинаковы. Например, в Германии они были намного ниже, чем, например, в Нидерландах или Англии. В этом отношении Германия была ближе к католическим странам, чем к Нидерландам, Англии или Америке. У Вебера и на это замечание готов ответ: протестантизм очень разный; в Германии преобладает такая его разновидность, как лютеранство, которое не обладает необходимым потенциалом капиталистического развития. А вот в Нидерландах, Англии и Америке — другие разновидности протестантизма. Это кальвинизм и пуританизм. Дадим краткую справку по этим двум ветвям протестантизма.

Пуританизм — от английского слова риге (чистый). Пуритане хотели «вычистить» англиканскую церковь (направление протестантизма, возникшее в Англии) от уцелевших элементов католицизма. Как сообщает Большая советская энциклопедия, пуритане «требовали уничтожения епископата, замены его выборными старейшинами (пресвитерами), удаления из церкви украшений, замены мессы проповедью, упрощения одних и уничтожения других церковных обрядов (т. е. создания «дешевой» церкви, отвечающей интересам буржуазных кругов). «Мирская этика» П. поощряла скопидомство, расчетливость, поклонение богатству и презрение к бедности, трудолюбие. П. отличало бесстрашие, упорство в достижении целей, религиозный фанатизм, уверенность в своей «предызбранности»[67].

Кальвинизм — одно из главных направлений протестантизма, которое было основано в Женеве в 1536 году Кальвинизм получил свое название по имени его основателя — Жана Кальвина (1509—1564), французского юриста, теолога и проповедника. Если Мартин Лютер начал протестантскую Реформацию церкви в XVI веке по принципу «убрать из церкви все, что явно противоречит Библии», то Жан Кальвин пошел дальше — он убрал из церкви все, что в Библии не требуется. Поэтому кальвинистское богословие характеризуется склонностью к рационализму и большим недоверием к мистике. Основные течения современного кальвинизма — пресвитерианство, реформаторство, конгрегационализм. Кальвинистские взгляды глубоко проникли в иные протестантские деноминации (баптисты, методисты, пятидесятники, евангельские христиане и др.).

По мнению Вебера, именно пуританизм и кальвинизм (а не лютеранство) обладают мощным потенциалом капиталистического развития. Вебер, например, обращает внимание, что Лютер и его последователи решительно выступали против ростовщичества, в то время как Кальвин и его последователи реабилитировали и легализовали взимание процента по ссудам.

У критиков Вебера еще один аргумент против его теории: протестантизм (в форме кальвинизма и пуританизма) появился лишь в XVI—XVII веках, а человечеству капитализм к этому времени был уже хорошо известен. Речь идет, прежде всего, о древнем капитализме Ассирии, Вавилона, античной Греции и античного Рима. Кстати, представление о существовании древнего капитализма и его особенностях Вебер получил благодаря работам известных немецких историков Т. Моммзена и Э. Майера, которые написали свои основные труды во второй половине XIX века. Им принадлежит приоритет в открытии древнего капитализма.

В средние века капитализм уже процветал в городах-полисах Южной Италии (Флоренция, Генуя, Венеция и др.)[68]. У Вебера и на это замечание находится ответ: до Реформации человечество имело лишь «нецивилизованный» капитализм. Протестантизм породил иной, «цивилизованный» капитализм. В чем же отличие «протестантского» капитализма от более ранних форм? Прежде всего, в том, что в условиях «протестантского» капитализма прибыль получается в основном без прямого насилия: «Капитализм, безусловно, тождественен стремлению к наживе в рамках непрерывно действующего рационального капиталистического предприятия, к непрерывно возрождающейся прибыли, к «рентабельности». И таким он должен быть... Капиталистическим мы будем называть здесь такое ведение хозяйства, которое основано на ожидании прибыли посредством использования обмена, т.е. мирного (формально) приобретательства»[69]. Мы не находим у Вебера четкого разграничения капитализма на «цивилизованный» («протестантский») и «нецивилизованный» («старый»). Сделать Веберу это крайне трудно по одной простой причине: в протестантских странах «цивилизованный» капитализм начинался именно с убийств и разбоя, которые в учебниках по истории и экономике называются «первоначальным накоплением капитала» («огораживание», «борьба с бродяжничеством», колониальный разбой и т. п.). Впрочем, и после завершения этапа «первоначального накопления капитала» капитализм не брезговал и не брезгует любыми способами приобретательства — как мирными, так и военными (силовыми). В конечном счете две мировые войны в XX веке — результат борьбы капиталистов за передел мировых ресурсов. За многими так называемыми «мирными» способами капиталистического приобретательства чаще всего стоит угроза силового принуждения (прежде всего, со стороны государства, находящегося на службе у капиталистов).

В другой своей работе — «Аграрная история древнего мира» (1909) — Вебер продолжает думать над различиями между древним и современным капитализмом: «Среди составных частей капитала (имеется в виду капитал античной эпохи. — В. К.), разумеется, отсутствуют все те средства производства, которые созданы техническим развитием последних двух столетий и составляют нынешний «постоянный» капитал... Среди способов эксплуатации капитала отступает на задний план помещение капитала в промышленность и, в частности, в «крупные производства» в области промышленности; напротив, прямо доминирующее значение имеет в древности один способ эксплуатации капитала, который в настоящее время по своему значению отступил на задний план: государственный откуп»[70]. Далее Вебер перечисляет главных «капиталистов» древнего мира: это: откупщики, военные поставщики, ростовщики, крупные торговые предприниматели, финансовые магнаты. Вебер называл древний капитализм «политическим», имея в виду, что своей пуповиной он был связан с государственной фискальной политикой. Но разве всех этих признаков «политического» капитализма во времена Вебера не было? Разве к началу XX века в ряде западных стран капитализм не стал превращаться в ростовщический? Все это было, но рамки данной работы не позволяют привести факты и цифры, подтверждающие сходство двух видов капитализма. Говоря о «цивилизованном» капитализме, Вебер имел в виду, прежде всего, английский капитализм эпохи промышленной революции, однако к началу XX века такой капитализм стал уже достоянием истории. Англия превратилась в колониальную державу, опирающуюся на военную силу, а также в мирового ростовщика и опытного финансового спекулянта. Мы можем резюмировать: попытки Вебера отделить «цивилизованный» капитализм от древнего, «нецивилизованного», «языческого» капитализма, успехом не увенчались. Тем более сегодня, с высоты XXI века хорошо видно поразительное сходство современного капитализма с древним «политическим» и ростовщическим капитализмом.

Кстати, датируя появление протестантизма XVI— XVII веков, критики Вебера не совсем точны. Они имеют в виду западноевропейский протестантизм как продукт Реформации. А ведь мир не ограничивался Западной Европой. Была еще Россия, которая в XV веке переняла от Византии как Второго Рима эстафету мирового центра православия и получила титул Третьего Рима. Между тем в самом начале своего нахождения в этом качестве Россия столкнулась с серьезным искушением под названием «ересь жидовствующих» — разновидностью протестантизма. Напомним, что примерно в 1470 году некий еврей Схария (Захария) прибыл из Киева (а ранее из-за границы) в Новгород и начал там распространение этой ереси, которая стала популярной среди части священства и высокопоставленных мирян, вышла за пределы Новгорода и достигла Москвы. Позднее соборное дознание 1503 года обнаружило в «ереси жидовствующих» следующие главные моменты: 1) отвержение Воплощения Сына Божия; 2) неверие в Воскресение Иисуса Христа; 3) отвержение почитания Богоматери, угодников Божиих, икон и мощей; 4) непризнание действенности таинств; 5) несоблюдение постов, отвержение монашества и взгляд на развратное поведение как на норму.

На сходство «ереси жидовствующих» с западноевропейским протестантизмом и на первенство «ереси» по времени обращает внимание В. Н. Тростников: «Так что, представив в Новгороде свою идейную платформу, Сха-рия первым в Европе провозгласил начало Нового Времени. Это был 1470 год от Рождества Христова... Трудно это произнести, но объективный анализ ситуации заставляет оценить ее таким образом: Реформация могла начаться не в Германии, а в России, и не в начале шестнадцатого века, а в конце пятнадцатого!»[71].

Однако зерна российского гибрида протестантизма, брошенные в российскую почву, не дали ожидаемых всходов капитализма. Веберовская материалистическая схема к России оказалась совершенно не применима. Потому что, как говорил Ф. Тютчев, «умом Россию не понять, аршином общим не измерить». Как объясняет В. Тростников, «относительно России у Бога были совершенно другие планы. Она до конца времен должна была оставаться Третьим Римом, а протестантизм, из которого выросли капиталистическая система хозяйства и наука, попускалось внедрять немцам, голландцам, англичанам и французам... Опасность была отведена, и инфекция, которая могла стать для Святой Руси смертельной, оказалась для нее даже полезной и, более того, необходимой, ибо сыграла роль вакцины. Переболев ею в сравнительно безопасной форме, православный организм России выработал в себе еще один иммунитет, оказавшийся просто-таки спасительным в последующем, когда Петр I, воспитанный в Немецкой слободе Лефортом и Брюсом, задумал переделать нас в «немцев», а его преемница Анна Иоанновна и ее фаворит Бирон вели... прогерманскую политику...»[72].

Соглашаясь с Тростниковым, мы тем не менее не можем и полностью отвергать схему Вебера применительно к России. Ведь все-таки в результате реформ Александра II Россия начала переходить на капиталистические рельсы развития. Да, в России в середине XIX века не было в сколько-нибудь заметных масштабах ни кальвинизма, ни англиканства, ни лютеранства, никакой другой европейской разновидности протестантизма. Зато были так называемые староверы (старообрядцы), которых небезосновательно называли и называют «русскими протестантами»[73]. Это было второе поколение «русских протестантов», если первым считать носителей «ереси жидовствующих». Многие исследователи признают, что именно «староверы» стали главным «мотором» капиталистического развития России в дореволюционный период[74].

Но вернемся к критике Вебера Зомбартом. Последний продолжал опровергать автора «Протестантской этики» и после его смерти (в 1920 году). В XX веке на путь капиталистического развития встали страны, которые находились за тысячи километров от Европы и в которых протестантизмом и не пахло. Наиболее ярким примером была Япония с ее восточными религиями (синтоизм, буддизм, дзен-буддизм). Применительно к таким странам Зомбарт в конце 1920-х годов предложил использовать термин «новый капитализм». Фактически Зомбарт поставил под сомнение жесткую Веберовскую схему зарождения капитализма как некую дорогу-одноколейку с начальной станцией под названием «Протестантизм». Он стал склоняться к тому, что в мире существует несколько капиталистических маршрутов движения человечества с разными начальными станциями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.