…И чудо свершилось

…И чудо свершилось

В 1980-х бестселлер под названием «Япония как номер один»47 отразил распространенное представление о будущем. Не было оснований сомневаться в будущем: организованный, целенаправленный японский капитализм казался неодолимым. Так, по крайней мере, думали сами японцы. Премьер-министр Ясухиро Накасонэ подгонял своих соотечественников, как если бы они шли маршем на Сингапур. «Избавьтесь от воспоминаний о позоре и вперед к славе»,- увещевал он.

Перед лицом желтой опасности американские пустобрехи призывали к реформам. «Экономический Перл-Харбор», - надрывался политик. Соединенным Штатам нужно централизованное планирование по японскому образцу, вопили критики. Американцы должны овладеть японскими методами управления, утверждали консультанты. Американским бизнесменам нужно заботиться о долгосрочных перспективах, подсказывали аналитики. Америка должна ввести импортные ограничения, добавляли протекционисты.

Американцев беспокоило не только то, что их доля рынка сокращалась в пользу Японии, но они начинали чувствовать себя проигравшими и в других отношениях. Если японцы, казалось, делали все как надо, считалось, что американцы делают много ошибок.

В 1980-е годы Япония восхищала мир, еще не видывавший столь успешной, динамичной, уверенной в себе экономики. Американские бизнесмены дрожали и ежились при мысли о японских конкурентах.

Именно в такой ситуации в сентябре 1985 г. в отеле Plaza встретились министры финансов сильнейших стран мира. Угрожая всевозможными торговыми санкциями и барьерами, министр финансов США продавил соглашение: они предпримут совместные усилия для понижения курса доллара, главным образом по отношению к иене. Министры, похоже, были согласны, что японские товары лучше американских, так пусть хоть выросшая иена сделает их более дорогими.

Если японское наступление па экономические интересы Америки было «Перл-Харбором», то соглашение, заключенное в отеле Plaza, было чем-то вроде битвы за остров Мидуэй. Японским притязаниям дали отпор. На мировых рынках японские товары неожиданно стали менее продаваемыми. В течение нескольких месяцев после возвращения министров домой курс иены вырос на 40%, что сделало японские товары почти вдвое более дорогими, чем они были летом. К началу следующего года рост ВВП снизился вдвое. Банк Японии должен был что-то предпринять. Что он мог сделать?

В Японии хорошо знали кейнсианство и монетаризм. Работа руководителя Центробанка была простой: когда экономика на спаде, нужно сделать доступ к деньгам более легким и дешевым. И Банк Японии сделал именно это: понизил процентные ставки. В 1986 г. официальная учетная ставка понижалась четыре раза - до 3%. В то время прибыли корпораций уже начали падать, так же как через десять лет это произошло в США. Но инвесторы в Japan Inc. все еще давили вверх. Снижение учетного процента подстегнуло курс акций, так что они внезапно стали предметом одержимости в каждом суши-баре.

В начале 1987 г. произошли два любопытных события. Национальная телефонная компании, Nippon Telephone and Telegraph (NTT), стала публичной, и министры финансов индустриальных стран опять съехались на встречу, на этот раз в парижском Лувре.

Что касается размещения акций NTT, достаточно сказать, что здесь наблюдались ярко выраженные признаки мыльного пузыря. Экономистам достаточно было заглянуть в отчеты или выглянуть в окно: спрос был настолько велик, что граждане толпились в очередях для заполнения заявок на покупку акций, которые предполагалось разыграть в лотерею. Все это очень напоминало события, происходившие на улице Кенкампуа за 300 лет до этого, когда акций просто не хватало на всех желающих. За два месяца в списке покупателей зарегистрировались примерно 10 млн человек. Частные инвесторы верили, что раз речь идет об акциях государственной компании, они защищены от неприятностей. Инвесторам казалось, будто они покупают клочок самой Японии. Государство, верили они, никогда не даст компании - или рынку - ввести народ в убыток. Поэтому они покупали акции NTT без малейшего сомнения.

Считалось, что японский фондовый рынок имеет ту же надежную защиту, которую позднее Алан Гринспен предложил американским инвесторам. В Америке ее называли «пут-опцион Гринспена», который мы подробно обсуждаем ниже. Люди думали, что председатель Федерального резерва имеет возможность в любой момент вдохнуть жизнь в котировки ценных бумаг - достаточно снизить ставку краткосрочного процента. Японцы, видимо, относились к делу с еще большей уверенностью. Они верили в систему; они думали, что Япония и ее коллективистский капитализм обречены на успех.

После обнародования результатов совещания в Лувре курс японских акций, и без того абсурдно высокий, стал еще абсурднее. В период между соглашением в отеле Plaza и Луврским соглашением курс доллара упал. Курс иены, составлявший в 1985 г. 259 иен за доллар, к концу 1987 г. вырос до 122 иен за доллар. Теперь опасность для США представлял не слишком дорогой, а в слишком дешевый доллар. Министры финансов опять согласились принять меры: на этот раз понизить курс своих валют, чтобы доллар смог приподняться. Японцы опять снизили процентные ставки - до рекордных в послевоенный период 2,5%.

Инвесторам это нравилось. Дешевая иена сделает японские компании еще более конкурентоспособными, рассуждали они, и толкали курс японских акций все выше и выше. Рыночная капитализация Nippon Telephone and Telegraph превысила 50 трлн иен - почти 376 млрд долл. Она одна стоила больше, чем фондовые рынки Западной Германии и Гонконга вместе взятые.

Акции Japan Air Lines торговались по цене, в 400 раз превышавшей годовую прибыль на акцию. Акции рыболовецких и лесопромышленных фирм шли по цене, в 319 раз превышающей прибыль на акцию. Коэффициент акций судостроительной промышленности составлял 176. Чем можно обосновать такие цены? Западные инвесторы, менее охваченные безумием, решили, что ничем. Они начали продавать. Но подобно тому, что случилось через десять лет в Америке, в Японии инвесторы, аналитики и экономисты задействовали воображение в попытке найти объяснение скандально высоких цен.

• Япония не такая, как все… здесь долгосрочная ориентация, говорили они.

• Япония - это технологии, указывали они.

• Западная привязанность к «сухим» показателям прибыли на одну акцию не работает в Японии, объясняли они.

• Япония - это ведущая экономика мира… самая новаторская… самая эффективная… самая динамичная… самое высокопроизводительное общество на Земле, продолжали они. Разумеется, к ее акциям нужен особый подход. Если добавить все нематериальные активы [главным образом, крайне переоцененную недвижимость] и подсчитать реальную прибыльность японских компаний, цифры будут выглядеть совсем иначе. (Да, еще хуже.)

• У японцев только один выход - инвестировать в акции…

• Это Новая эпоха…

В Японии были на практике опробованы почти все разновидности газов, которыми в 1998 - 2000 it. надували пузырь на Уолл-стрит. Почти любое объяснение делало свое дело или - ни одно из них. Даже землетрясение в Токио в середине 1989 г. подстегнуло настроенных на рост инвесторов умножить покупки.

Какой бы «сырой» логикой японцы ни оправдывали покупку дорогих акций и недвижимости, к концу десятилетия она окончательно раскисла. Люди скупали практически все и по любой цене, сколь угодно абсурдной.