Распределение доходов

Распределение доходов

Как мы уже видели, доход каждого человека в результате действия системы свободного рынка определяется разностью между тем, что он получает от продажи своих товаров и услуг, и затратами на производство этих товаров и услуг. Получаемые нами поступления представляют собой в основном прямые выплаты за те производственные ресурсы, которыми мы обладаем: будь то оплата труда или оплата за пользование землей, сооружениями или иным капиталом. Случай промышленника (например, изготовителя карандашей) отличается по форме, но не по сути. Его доход также зависит от того, каким количеством различных производственных ресурсов он владеет, зависит и от той цены, которую устанавливает рынок за предоставление этих ресурсов. Заметим, что в данном случае самым важным среди имеющихся в его распоряжении ресурсов может являться его способность организовать предприятие, координировать используемые им ресурсы, брать на себя риск и т. д. Он может также владеть и некоторыми из других производственных ресурсов, используемых предприятием, и тогда часть его дохода будет поступать в виде выручки за предоставление этими ресурсами услуг по рыночной цене. Если вместо деятельности одного промышленника мы рассмотрим деятельность современной акционерной компании, то сущность дела нисколько не изменится. Мы употребляем здесь понятия «доход компании» или «доход фирмы» в переносном смысле. Акционерная компания является посредником между ее владельцами, то есть акционерами, и другими ресурсами, отличными от акционерного капитала, которыми компания пользуется за соответствующую оплату. Доход могут иметь только люди, и они получают его через посредство рынка за те ресурсы, которыми они владеют — будь то в виде акционерного капитала, облигаций, земли или, наконец, личных способностей человека.

В таких странах, как Соединенные Штаты, основным видом производственных ресурсов являются личные производственные возможности индивидуумов — то, что экономисты называют «человеческий капитал» (т. е. людские трудовые ресурсы, включая накопленные знания, образование, опыт и т. д.). Примерно три четверти всех доходов в Соединенных Штатах, извлекаемых в результате рыночных сделок, принимают вид денежного вознаграждения наемных работников (зарплаты рабочих и служащих плюс дополнительные выплаты), а около половины всех остальных доходов — это доход владельцев фермерских хозяйств и несельскохозяйственных предприятий, который представляет собой смесь выплат за работы, произведенные отдельным индивидуумом, и доходов с владения капиталом.

Накопление капитала в форме материальных активов (или «физического капитала») — фабрик, шахт, административных зданий, торговых центров; автомобильных и железных дорог, аэропортов, легковых и грузовых автомобилей, самолетов, судов; плотин, нефтеперерабатывающих заводов, электростанций; жилых домов, холодильников, стиральных машин и бесконечного множества других видов физического капитала — сыграло важнейшую роль в экономическом развитии. Без этого накопления мы никогда не достигли бы того экономического развития, плодами которого пользуемся. Если бы унаследованные материальные активы не пополнялись и не поддерживались, все средства, накопленные одним поколением, были бы растрачены следующим.

Однако накопление человеческого капитала — в виде возрастания накопленных знаний и трудовых навыков, улучшения здоровья людей и продления их жизни — также сыграло чрезвычайно важную роль. Оба вида капитала поддерживали и укрепляли друг друга. Физический капитал, предоставляя людям новые орудия и методы труда, позволял им производить больше продукции, а способность людей изобретать новые формы физического капитала, учиться с максимальной эффективностью применять физический капитал и организовать использование как физического, так и человеческого капитала во все более и более широком масштабе, в свою очередь, повышала эффективность использования физического капитала. Как физический, так и человеческий капитал требует заботы и обновления. Процесс этот является даже более трудным и дорогостоящим, когда дело касается человеческого капитала, а не физического — главным образом именно по этой причине доходы владельцев человеческого капитала (т. е. самих работников) возросли в гораздо большей степени, чем доходы с физического капитала.

Количество ресурсов обоих рассмотренных выше типов, которыми каждый из нас обладает, частично определяется случайностью, а частично — решением (нашим собственным или чужим). Случайность определяет набор наших генов и через них оказывает влияние на наши физические и умственные способности. Случайность определяет также тип семьи и социальную и культурную среду, где мы родились и как результат этого предоставленные нам возможности развить свои физические и умственные способности. Случайность определяет и другие ресурсы, которые мы можем унаследовать от родителей или иных благодетелей и покровителей. Случайность может разрушить или, наоборот, приумножить те ресурсы, с которыми мы вступаем в жизнь. Но огромное значение имеет также и фактор сознательного выбора. Принимаемые нами решения о том, как именно использовать имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы — трудиться в поте лица или не слишком усердствовать, выбрать ту или иную профессию, принять участие в том или ином рискованном предприятии, откладывать на черный день или тратить заработанные деньги — могут оказать самое непосредственное влияние на то, растратим мы свои ресурсы или же, наоборот, приумножим. Подобные же решения наших родителей, покровителей и миллионов других людей, с которыми у нас может и не быть никаких прямых связей, влияют на то, что нам достанется в наследство.

Цена, которую устанавливает рынок за услуги, предоставляемые нашими ресурсами, точно так же зависит от запутанной мешанины случайных факторов и результатов чьего-то выбора. Голос Фрэнка Синатры высоко ценился в Соединенных Штатах двадцатого века. Был бы он столь же высоко оценен в Индии двадцатого века, случись Фрэнку Синатре родиться и жить в Индии? Профессиональные качества охотника и траппера высоко ценились в Америке восемнадцатого и девятнадцатого столетий, но в Америке двадцатого столетия они ценились намного ниже. В 20-е годы нашего века умение играть в бейсбол приносило гораздо более высокий доход, чем умение играть в баскетбол, а в 70-е годы это положение изменилось на противоположное. Все эти ситуации определяются сочетанием случайных факторов и сознательного выбора — в данных примерах главным образом выбора со стороны потребителей, определяющего относительную рыночную стоимость различных товаров и услуг. Однако цена, получаемая нами через посредство рынка за услуги, предоставляемые нашими ресурсами, также зависит от нашего собственного выбора и решения — где поселиться, как использовать эти ресурсы, кому продать оказываемые ими услуги и т. д.

В любом обществе, независимо от типа социальной организации, всегда существует неудовлетворенность его членов тем, как распределяются доходы. Всем нам трудно понять, почему мы получаем меньше тех, которые, как нам представляется, заслуживают не больше нашего, или почему мы получаем больше тех людей, нужды и заслуги которых кажутся нам не меньшими, чем наши собственные. Все мы склонны подозревать, что «там хорошо, где нас нет», — мы виним во всех грехах «существующую систему». В условиях директивной системы зависть и неудовлетворенность направлены на «начальство», а при системе свободного рынка они оборачиваются против рынка.

Одним из результатов такого подхода явились попытки отделить одну функцию ценовой системы — распределения доходов — от двух других — передачи информации и стимулирования. В течение последних десятилетий в Соединенных Штатах и других странах, где доминирующей является рыночная система, значительная часть правительственных мероприятий была направлена на изменение структуры распределения доходов, порождаемой свободным рынком, с целью их перераспределения и уравнивания. Более подробно мы рассмотрим этот вопрос в гл. 5.

Как ни хотелось бы нам желать противоположного, невозможно использовать рыночные цены в качестве передатчика информации и стимула реагировать на эту информацию без того, чтобы они не оказывали влияния (пусть даже не определяющего) на распределение доходов. Если то, что человек получает, не зависит от цены на услуги, предоставляемые его ресурсами, то откуда же возьмется у него заинтересованность в том, чтобы стремиться получить информацию о ценах и действовать в соответствии с этой информацией? Если бы доход Рэда Эдера был тем же самым независимо от того, выполняет ли он опасное задание по перекрытию вышедшей из-под контроля нефтяной скважины или же нет, то что заставило бы его взяться за этот тяжелый и опасный труд? Он мог бы сделать это однажды, приключения ради, но разве избрал бы он это своей профессией? Если бы ваш доход не зависел от того, добросовестно вы работаете или нет, то зачем бы вы стали вообще стараться? И зачем стали бы искать покупателя, который выше всего оценил бы ваш труд или товар, если бы вы не были в этом заинтересованы? Если бы не было вознаграждения за накопление капитала, зачем нужно было бы его накапливать и откладывать на потом то, что можно истратить в свое удовольствие прямо сейчас? Зачем нужно было бы экономить? Каким образом образовался бы существующий физический капитал — благодаря добровольному самоограничению отдельных лиц? Если бы не было вознаграждения за сохранение капитала, то почему бы людям не растратить накопленный или унаследованный ими капитал? Если нельзя использовать цены как фактор, влияющий на распределение дохода, то их нельзя использовать и для других целей. Единственным заменителем цен в этом случае является метод принуждения и приказа. Соответствующим органам власти придется решать, кто что должен производить и в каком количестве, и аналогично будет решаться вопрос о том, кому подметать улицы, а кому быть директором фабрики, полицейским или врачом.

По-иному проявилась тесная связь между этими тремя функциями ценовой системы в коммунистических странах. Вся их идеология зиждется на приписывании капитализму эксплуатации трудящихся и соответственно на утверждении превосходства общества, которое основано на постулате Маркса «От каждого по способности, каждому — по потребности». Но тот факт, что экономика не может развиваться, основываясь исключительно на приказах и директивах, не позволил правительствам этих стран полностью отделить доходы от цен.

В области материальных ресурсов — земли, капитальных сооружений и т. п. — им удалось пойти дальше всего, превратить их в собственность государства. Но и здесь налицо результаты того, что никто не заинтересован в сохранении и модернизации физического капитала. Когда владельцами собственности являются все, то владельца как такового у этой собственности нет, и никто не заинтересован в ее сохранении и улучшении ее состояния. Вот почему жилые дома в Советском Союзе, равно как и муниципальные жилые дома в Соединенных Штатах, через год-другой после заселения выглядят дряхлыми и ветхими. Вот почему станки на государственных заводах постоянно ломаются и нуждаются в ремонте, вот почему граждане вынуждены обращаться к услугам «черного» рынка, чтобы поддерживать в исправности то, что находится в их личной собственности.

В области людских ресурсов коммунистические правительства хоть и старались, но не сумели зайти столь далеко, как в области материальных ресурсов. Им даже пришлось разрешить людям владеть личной собственностью в определенных пределах и принимать решения самостоятельно и допустить, чтобы цены влияли на эти решения и направляли их, а также определяли получаемый гражданами доход. Разумеется, коммунистические правительства исказили цены, воспрепятствовав их превращению в свободные рыночные цены, но полностью устранить силы, действующие на свободном рынке, им не удалось.

Убедительные примеры неэффективности директивной системы привели к тому, что в органах планирования социалистических стран — СССР, Чехословакии, Венгрии, Китая — неоднократно обсуждались различные проекты более широкого использования рыночных механизмов в организации производства. На конференции экономистов социалистических и капиталистических стран мы однажды слышали блистательное выступление экономиста-марксиста из Венгрии, который вновь открыл для себя «невидимую руку» Адама Смита. Не правда ли, замечательное, хоть и несколько запоздавшее достижение человеческого ума? Однако наш ученый коллега решил усовершенствовать эту теорию — стремясь использовать ценовую систему для передачи информации и эффективной организации производства и в то же время не давать ей возможности влиять на распределение доходов. Нет нужды добавлять, что он провалился в теории так же, как экономика коммунистических стран потерпела провал на практике.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.