От противоположности к единству
От противоположности к единству
Очищая площадку для строительства, срубили дерево, выжгли пень, умертвили центральный корень. А побеги умрут еще не скоро...
Социалистическая революция ликвидировала капитализм и покончила с основным видом общественного неравенства — классовым неравенством. Вырвали корень, на не сразу исчезают «побеги» — различные виды неравенства, производные от классового. Их источником, в частности, является господствовавшая при капитализме противоположность между городом и деревней, между физическим и умственным трудом.
Капитал утвердился в городах и оттуда распространил свою власть на деревню, превращая ее в сырьевой придаток промышленности. Для крестьянина — мелкого собственника, арендатора или батрака — город стал олицетворением всех бедствий. «Можно от зари до зари гнуть спину на клочке земли, увлажнять ее своим потом, по стебельку собирать урожай в надежде на хорошую выручку. А потом неожиданно все надежды идут прахом: цены на хлеб на городском рынке резко упали. За этим наверняка скрываются какие-то махинации всемогущих господ из города, которые решили ограбить деревенских жителей и пустить их по миру.
В городе большие светлые уютные дома, там живут в свое удовольствие. В городские банки надо ежегодно вносить арендную плату, даже если самим приходится жить впроголодь. Из города приезжают налоговые инспекторы и другие важные чиновники, все норовят поживиться за счет деревни. Если кто не захочет платить, город пошлет жандармов и придется держать ответ перед судом. А там ученые юристы-крючкотворы поворачивают закон, как нравится, им ничего не стоит упечь в тюрьму безграмотную деревенщину...»
Примерно так рассуждал забитый русский мужик, которому угнетенное положение и невежество мешали понять, что нет единого города. Есть городской центр с благоустроенными особняками, конторами банков и компаний, громоздкими правительственными зданиями; там буржуазия, землевладельцы, чиновники — действительные враги трудящегося крестьянина. И есть фабричные окраины, застроенные серыми казарменными домами; там живут рабочие — такие же, как и он, обездоленные труженики, его братья и союзники в борьбе за освобождение от ига капитала.
Когда основные массы крестьянства осознали эту истину, сложился и вырос в непобедимую силу боевой союз рабочего класса и трудящихся крестьян, сыгравший решающую роль в победе социалистической революции. Под руководством рабочего класса и его Коммунистической партии трудовое крестьянство встало на путь коллективизации, путь социализма.
Победа социалистических отношений во всех отраслях общественного производства привела к исчезновению былой противоположности между городом и деревней.
Деревня перестала служить простым сырьевым придатком города, она превратилась в одно из равноценных звеньев общественной системы социализма. В основе экономических связей между городом и деревней лежит обмен товарами, регулируемый социалистическим государством с учетом как общенародных интересов, так и интересов обеих сторон. Все развитие подчинено задаче подъема материального и духовного благосостояния как городского, так и сельского населения.
Город не только перестал властвовать над деревней, он оказывает ей самую разнообразную бескорыстную помощь. В самые ответственные исторические моменты жизни деревни рабочий класс посылал десятки тысяч своих лучших сынов, чтобы помочь трудящемуся крестьянству организовать колхозы, покончить с нуждой и отсталостью. Город дал деревне первоклассную технику, обеспечив тем самым резкое повышение производительности сельскохозяйственного труда.
Особенно много было сделано для деревни в последние годы. На сентябрьском (1953) и ряде последующих пленумах ЦК КПСС партия вскрыла серьезные недостатки, препятствовавшие успешному развитию сельского хозяйства. Была разработана и претворена в жизнь программа крутого подъема сельскохозяйственного производства. Полностью восстановлен нарушавшийся в прошлом принцип личной материальной заинтересованности тружеников колхозной деревни; списана задолженность колхозов государству за работы, выполненные машинно-тракторными станциями; колхозам предоставлены широкие возможности самостоятельно пла- пировать развитие артельного производства; государство выделило десятки миллиардов рублей на капиталовложения в сельское хозяйство и предоставление кредитов для строительства в деревнях общественных предприятий, жилых домов, культурно-бытовых учреждений. Поистине революционное значение для развития производительных сил деревни имеет проведенная партией и государством реорганизация машинно-тракторных станций, благодаря которой колхозы теперь непосредственно распоряжаются тракторами, комбайнами и другой сельскохозяйственной техникой.
Наряду с экономическим развитием лицо деревни преобразила культурная революция. Давно уже стала фактом всеобщая грамотность сельского населения. В деревне трудятся сотни тысяч квалифицированных специалистов с высшим и средним образованием: агрономы, зоотехники, врачи, инженеры и педагоги. Миллионы сельских жителей овладели различными механизаторскими профессиями. Трудно представить себе облик многих современных деревень без школы, больницы, дома культуры, библиотеки, без киноустановок и радиоприемников, без коллективов художественной самодеятельности и спортивных организаций.
Между городом и деревней еще сохраняется существенное различие: в то время как рабочие и служащие базируют свой труд на государственной социалистической собственности, колхозное крестьянство, составляющее большинство сельского населения, базирует свой труд на кооперативной социалистической собственности. По уровню обобществления колхозно-кооперативная собственность уступает государственной. Ликвидировать существенное различие между городом и деревней можно только за счет повышения уровня обобществления колхозно-кооперативной собственности, слияния ее с государственной в одну, общенародную собственность.
Этот процесс при поддержке государства и происходит сейчас в советском социалистическом обществе. Он находит свое выражение в постоянном увеличении неделимых фондов и росте общественного производства колхозов; в развитии межколхозных связей (совместное строительство колхозами промышленных предприятий, электростанций, дорог и т. д.); в электрификации сельского хозяйства, механизации и автоматизации производства, благодаря чему труд на полях, фермах, предприятиях по переработке сельскохозяйственной продукции все более превращается в одну из разновидностей индустриального труда.
Деревня в целом пока еще серьезно отстает от города в отношении жилищных условий, бытовых удобств; она уступает городу и по уровню развития культуры. В этом, собственно, и проявляются остатки былого социального неравенства, окончательно исчезающие в процессе построения коммунизма.
Условия жизни людей — вот что в первую очередь нас интересует. Если человек, живя на далекой городской окраине, имеет под рукой все необходимые виды услуг, от магазинов до кинотеатров, он редко испытывает потребность посещать городской центр. То же можно сказать и в отношении деревни, особенно если учесть, что рост материального благосостояния, дальнейший подъем культуры и благоустройства деревни будут сопровождаться быстрым развитием средств связи и транспорта. Уже сейчас люди создали летательные аппараты, способные преодолевать расстояния со скоростью, превышающей скорость звука. Через два-три десятилетия, когда такие и еще более совершенные средства транспорта станут общедоступными, люди, живущие где-нибудь на Дальнем Востоке, смогут считать себя столичными жителями с не меньшим правом, чем теперь жители подмосковных пригородов. Впрочем, и на Дальнем Востоке, который, по справедливому замечанию Н. С. Хрущева, уже сейчас перестал быть дальним, вырастут новые благоустроенные культурные центры.
Заглядывая еще дальше, можно предположить, что со временем произойдет сближение не только условий жизни, но и архитектурного облика городов и сел. Города все больше станут превращаться в города-сады, сливающиеся с бесконечным рядом благоустроенных поселений полугородского типа, которые вырастут на месте нынешних деревень.
Рассмотрим теперь тот вид общественного неравенства, источником которого является противоположность между физическим и умственным трудом.
В нашу эпоху — эпоху бурного развития науки и техники, повышения культуры производства некоторое сокращение расстояния, отделяющего физический труд от умственного, происходит уже в условиях капиталистического общества. Монополистическая буржуазия и ее идеологи рассматривают этот процесс как неизбежное зло и в меру своих сил ему противодействуют.
Неизбежное потому, что капиталист, вечно подгоняемый конкуренцией и жаждой наживы, постоянно вынужден заботиться о техническом прогрессе своего предприятия. А технический прогресс — это не только новая техника, но и новый уровень культуры работников, управляющих этой техникой. Одно дело — работать, скажем, на обычном токарном станке, и совсем другое — управлять автоматической линией. Как бы при этом сознательно ни упрощались функции рабочих, призванных следить за исправной работой механизмов, эти рабочие неизбежно должны обладать несравненно более высокой общей и специальной культурой. Это и рассматривается буржуазией как зло, ибо подъем культуры рабочего класса рано или поздно находит свое выражение в росте его сознания и приближает час окончательного падения капитализма. Вот почему в буржуазном мире вполне серьезно говорят и думают о том, как бы заменить рабочих механическими роботами, которые не станут требовать прибавки зарплаты и стремиться к революции.
Таким образом, достигнутый в нашу эпоху уровень развития науки и техники создает объективные предпосылки для всемерного сближения умственного и физического труда. Но ликвидация противоположности между ними возможна только в условиях социализма.
Какие же задачи необходимо было решить, чтобы устранить тот вид общественного неравенства, который связан с противоположностью между физическим и умственным трудом? Это прежде всего создание таких общественных условий, при которых занятие умственным трудом не становилось бы исключительной привилегией
определенных социальных групп и не порождало бы никаких особых преимуществ. Обе эти задачи успешно решены в советском социалистическом обществе. Давно миновали времена, когда высшее образование, доступ к науке, искусству, литературе и другим сферам, где существует умственный труд, были уделом избранных, привилегией господствующих социальных групп. Ныне советская интеллигенция в своей основной массе — это выходцы из рабочих и крестьян. Умственный труд теперь не дает никаких политических преимуществ. В наших Советах интеллигенты занимают свое равноправное место рядом с рабочими и крестьянами, и не больше. Для контраста напомним, что в конгрессе США заседают триста юристов, но там нет ни одного рабочего.
В 1958 г. всеми видами обучения в СССР было охвачено 54 млн. человек. У нас немало крупных промышленных предприятий, на которых от 50 до 100% всех рабочих учатся в школах, техникумах, получают высшее образование без отрыва от производства. 2,5 млн. рабочих являются рационализаторами и изобретателями, и едва ли было бы правильно отнести их деятельность только к какому-либо одному виду труда. Наконец, ежегодно десятки тысяч самодеятельных коллективов, кружков, литобъединений выдвигают из своей среды в большое искусство и литературу талантливых артистов, художников, писателей и т. д.
Социалистическое общество прямо заинтересовано во всемерном росте культуры всех своих членов. Заинтересовано не только потому, что одна из непосредственных целей социализма — сделать все ценности культуры достоянием всех членов общества, но и потому, что рост культуры способствует увеличению общественного богатства.
Каковы же перспективы равенства людей умственного и физического труда в условиях развитого коммунизма? В отношении преимуществ умственного труда, как более квалифицированного, вопрос решится сам собой, как только общество перейдет к обеспечению людей по потребностям. Но возможно ли устранить несправедливость, состоящую в том, что тот, кто работает физически, будет в культурном отношении уступать тому, кто работает умственно? Или ту несправедливость, что один вынужден работать в более тяжелых условиях, чем другой?
Эти несправедливости не только могут быть успешно устранены, они уже шаг за шагом преодолеваются в ходе развития социалистической экономики и культуры, дальнейшего совершенствования социалистических общественных отношений. Прежде всего, этому способствует комплексная механизация и автоматизация производственных процессов, приближающая физический труд к умственному.
Другой не менее важный фактор - неуклонное сокращение длительности рабочего дня, оставляющее людям все больший досуг для пополнения своего образования, занятия наукой, литературой, искусством. Семилетний план, как известно, предусматривает перевод рабочих и служащих в 1962 г. на 40-часовую рабочую неделю. А затем, уже с 1964 г., должен быть начат переход к 35—30-часовой рабочей неделе. Нет сомнения, что при бурном развитии производительных сил, которое обеспечивает социалистическая система хозяйства, в будущем возможно еще более значительное сокращение рабочего времени.
Наконец, нельзя забывать и об одном весьма простом решении. Еще социалисты-утописты высказывали догадки о разумном сочетании умственной и физической деятельности. Их мысль состояла в том, что люди должны быть одинаково подготовлены как к физическому, так и к умственному труду, чередовать оба вида труда, заменяя друг друга на физических работах, которые сохранят свое значение. Справедливо, не правда ли, разделить все удовольствия и все трудности как физической, так и умственной работы?[4]
В этой связи огромное практическое значение имеет осуществляемая в СССР программа трудового воспитания, о которой говорилось выше. Гармоническое развитие человека немыслимо без физического труда, творческого и радостного, укрепляющего организм, повышающего его жизненные функции. Новые поколения строителей коммунистического общества, участвуя в общественно полезной деятельности, должны приобщаться к физическому труду в посильных и самых разнообразных формах.