10. Зарождение классовых отношений в России
10. Зарождение классовых отношений в России
Перестройка Горбачёва в СССР началась с постепенного отказа власть предержащих сил в правящей коммунистической партии от философии диалектического материализма и научно-методологического подхода к изучению причин общественного развития, при сохранении у них мифических представлений о социалистическом идеале общества социальной справедливости. Иначе говоря, она началась таким же образом, как происходил ревизионизм пролетарского марксизма во II Социалистическом интернационале в начале 20-го века. А именно, с отказа от диалектического материализма в пользу кантианства. В случае с Россией конца 20-го века, - с отказа от целей построения всемирного индустриального коммунизма в пользу копирования целей и программ немецкой индустриальной социал-демократии. При этом далёкие от теоретического мышления прорабы Перестройки не осознавали ни того, что они переходят с философского диалектического материализма к кантианству, ни того, что они пытаются заменить ленинизм мелкобуржуазным ремесленническим лассальянством, для которого в России не было опоры на исторические традиции.
Отсутствие в России среды средних слоёв городских семейных собственников, самих традиций идеологического обоснования мелкобуржуазных интересов связанных с производством городских семейных собственников привело к тому, что попытки удержаться на позициях социал-демократического философского кантианства, отталкивающегося от лютеранского протестантизма, и политического лассальянства оказались тщетными. Философское социал-демократическое кантианство, – к которому по причине тупика мировоззренческой мысли, философской растерянности в стране неосознанно тяготели неспособные на творческое философское мышление генеральный секретарь КПСС Горбачёв и небольшой круг его сподвижников, – в верхах советской власти стало быстро вытесняться не индустриальными мировоззрениями. С одной стороны, мировоззренческим спекулятивно-коммерческим по духу либерализмом, а с другой стороны, ортодоксальным средневековым земледельческим православием. Следствием было быстрое падение в правящих кругах партийно-хозяйственной номенклатуры России социального индустриального мировосприятия, что способствовало деморализации номенклатуры, упадку в её среде духа сопротивления не только буржуазной революции либералов, но и духа противодействия стремлению Запада разрушить индустриальную военно-технологическую мощь Советского Союза.
Нелепая попытка возродить немецкую, кантианскую по духу и содержанию социал-демократию оказалась тупиковой, не отражающей собственную традицию исторического развития. А потому она стала разрушительной в условиях северной страны, всё предыдущее цивилизационное освоение которой было обусловлено наступающей материалистической рационализацией сознания, растущей верой в основополагающее значение науки для раскрепощения производительных сил, в способность всё понять и использовать для развития государства.
На чём основывалась немецкая социал-демократия после ревизии марксизма? На кантианском подходе к познанию. Мир материален, но человеческий разум не способен понять движущие миром основополагающие вселенские первопричины. А на каких философских принципах было выстроено глобальное могущество русского советского государства? На высших достижениях материалистической философии в работах Плеханова и Ленина. Мир материален и полностью познаваем через диалектическую теорию познанию, выстраиваемую на выявлении наиболее общих закономерностей в способах экспериментального изучения природы. Отказ от таких основополагающих положений стал отказом от роли и значения науки, от сквозного смысла в ускоренном, мобилизационном развитии русского государства, которое осуществлялось со времени Преобразований Петра Великого. Чем и воспользовались сторонники чуждого познавательному познанию либерализма.
Либерализм, который в эпоху французского Просвещения приспособил античные космополитизм и гуманизм к буржуазному капитализму посредством метафизического материализма, цинично обосновывал потребительский паразитизм и превращение государственной и общественной собственности в личную частную собственность. Он увлёк большинство теряющих идеологические ориентиры, деморализованных потерей веры в коммунистическое мировоззрение, в рациональную этику и мораль представителей советской номенклатуры к ничем не сдерживаемому расхищению рыночно ценной собственности советского государства. А поскольку в России завершилось раскрестьянивание, постольку общие закономерности развития интересов городской частной собственности во время буржуазной революции проявились в таких условиях с предельной отчётливостью. С предельной отчётливостью проявилось и значение идеологии для политического объединения представителей разных слоёв с общими интересами собственности для борьбы за власть или за влияние на власть. Так, значительная часть номенклатуры, которая устремилась к захвату и приватизации собственности, отказывалась от коммунистических убеждений в пользу противообщественного, асоциального, то есть чуждого социальным отношениям и представлениям о социальной справедливости, и выступающего против государственной власти либерализма.
Зарождение воровских интересов частной собственности привело к политическому объединению выразителей соответствующих интересов вокруг либеральных дагматиков для борьбы за такое устройство представительной власти, которое позволяло бы им в наиболее полной мере защищать свои представления о способах получения прибыли и собственности. Так либеральная идеология стала превращаться в России в классовую идеологию, в идеологию, позволяющую определённому слою имущественных собственников превращаться в политический класс. Кровавое установление российского режима диктатуры коммерческого космополитизма в октябре 1993 года было исторически оправданным постольку, поскольку опиралось на политическую цель – обеспечить становление в России политически деятельного класса имущественных собственников. Но организатором государственного переворота стала среда асоциальных догматиков-либералов и тех дельцов, кто спекуляцией, ростовщичеством, казнокрадством, коррупцией, бандитизмом успел создать коммерческий капитал, проникнуться коммерческим политическим интересом к власти. Они увидели в установлении режима диктатуры коммерческого космополитизма и превращении себя в господствующий имущественный класс в условиях представительного самоуправления населения единственное средство защиты приобретённой собственности, приобретённого капитала и легализации своего властвующего положения.
Вначале новый режим был слишком слаб, у него не было дееспособных учреждений исполнительной власти, полицейского аппарата управления, чтобы влиять на события во всей стране. Его руководители были вынужденными навязывать через столичные средства массовой информации и через конституционное обеспечение власти наименее явно обслуживающее коммерческий политический интерес идеологическое насилие – гуманитарный либерализм. Именно гуманитарный либерализм помог им удержаться на плаву, внести смуту в умы не связанного с коммерческим интересом подавляющего большинства населения страны, в первую очередь, в умы интеллигенции, – тем самым, подорвать способность производительных регионов превратиться в целеустремлённых противников режима. На идейной основе гуманитарного либерализма была создана Конституция, возникли представительные партии и прошли первые выборы в Государственную Думу, – то есть устраивалось подобие политической представительности власти, и временно скрылась сущность режима, как режима диктатуры определённого, асоциального слоя, который стремился превратиться в класс и повернуть страну к признанию необратимости зарождения классовых отношений.
Но выразители коммерческого экономического интереса сами по себе ничего не производят. Они паразитируют на посредничестве, торгуя уже созданным производительными силами или добытым у природы товаром, в том числе на торговле превращаемыми в товар нефтью и газом, драгоценными металлами и т.д. Они лишь пускают имеющий потребительскую ценность, конкурентоспособный товар в торгово-спекулятивные, ростовщические и прочие сделки внутри страны и на мировых рынках, чтобы быстро наживаться на таких сделках. Поэтому коммерческой деятельностью и тесно связанными с ней ростовщичеством, бандитизмом, казнокрадством, взяточничеством могут жить только несколько процентов населения огромной России, а именно те, кто имеют доступ к захвату производимых или добываемых другими товарам. Так что стремление власть предержащих кругов режима расширить свою политическую среду поддержки и обеспечить условия для постепенного перехода от диктатуры к цели идеологов гуманитарного либерализма – «либеральной демократии», к подлинному узакониванию властного положения сложившегося господствующего слоя, заведомо было обречено на политический провал.
Теряя веру в свою историческую перспективу, господствующие круги режима диктатуры коммерческого интереса политически выродились в хищно корыстных временщиков. Правящая бюрократическая верхушка и большинство господствующего класса новых собственников, наитием осознавая неустойчивость своего властного положения, принялись вести себя в соответствии с лозунгом: "Apres nous le deluge!" – "После нас хоть потоп!" И такое поведение для них, для их асоциальной среды, не признающей общественной власти, общественной этики и морали, представлялось и представляется естественным.
Диктатура коммерческого политического интереса при представительном самоуправлении населения обеспечивает господство коммерции в экономических отношениях при полном подчинении любого производства задаче получения спекулянтами сиюминутной денежной выгоды. Она всё превращает в сиюминутный товар, не заботясь о стратегических интересах участников производства. Вследствие чего производство, его инфраструктура, совокупные производительные силы в нынешней России приходят в упадок и разрушаются, неизменно сокращая товарную массу как таковую. Одновременно происходит обеднение большинства населения производительных регионов, их прежние накопления тают, их покупательная способность падает, их профессиональные навыки и трудовая этика деградируют. Тем самым, подготовляется массовая несостоятельность мелких коммерсантов и прочих дельцов среди господствующего класса, ужесточение борьбы за то, что ещё возможно обращать в конвертируемый на мировом рынке товар.
Повсеместное обнищание подавляющего большинства населения России в 90-е годы сделало нелепым мечтанием политические цели создания значительного среднего слоя имущественных собственников для обеспечения устойчивой поддержки господствующего режима. Средний класс при нынешнем режиме власти появлялся и появляется лишь в среде обслуживания коммерческого экономического интереса, и он может быть только относительно малочисленным либеральным средним классом. В виду своей относительной малочисленности он никакой самостоятельной политической роли играть не в состоянии, и тщетные попытки либеральных идеологов создать влиятельные политические партии либерального среднего класса показывали и доказывали это с замечательной наглядностью. Либеральный средний класс может лишь соучаствовать в политической борьбе как дополнение к выделяющимся из него кругам и семьям олигархов, крупнейших коммерческих спекулянтов, которые являются выразителями спекулятивно-коммерческих интересов в их самом явном, сущностном виде.
Средний слой семейных собственников действительно станет возрастать численно и в политическом влиянии в России только при устойчивом росте материального благополучия в огромных производительных регионах, при быстром подъёме там рыночных производительных сил. Только политическая стратегия, которая обеспечит рост численности семейных собственников среди участников производства, способна разрешить задачу достижения внутриполитической устойчивости в стране при широких представительных свободах и осуществить восстановление мировой роли государства в качестве геополитической Сверхдержавы.
За счёт чего может быть осуществлено такое, пока чисто теоретическое целеполагание государственной политике?
Лишь одним средством. Коренным изменением способа вхождения в мировую экономическую систему рыночных товарно-денежных обменов.
В условиях господства диктатуры коммерческого космополитизма, чуждой социально-корпоративной этике труда, и при упадке общественно-производственных отношений внутренний рынок России стал объектом эксплуатации посредством завоза товаров, производимых в других странах. Тогда как проблема сползания в общегосударственный кризис, проблема распространяющейся гангрены распада и разложения экономического и политического единства страны, требует для преодоления кризиса осуществить прямо противоположную задачу. Россия должна стать субъектом вхождения в мировой рынок и начать эксплуатацию чужих рынков тем или иным способом, подготовляя широкомасштабную экспансию товарной продукции своих производителей, накапливая национально-государственный капитал для последующей экспансии.
На мировых рынках, строго говоря, конкуренцию осуществляют не промышленные фирмы, корпорации и прочие производители товарной продукции, а общественно-производственные отношения конкретных обществ, конкретных государств. Чем выше социально-корпоративная этика труда, чем выше социальная культура индивидуального поведения подавляющего большинства членов конкретного общества, тем выше конкурентоспособность производительных сил этого общества по сравнению с другими обществами. История последнего столетия особенно наглядно подтверждает, доказывает эту объективную закономерность.
Не государство становится экономически и политически сильным вследствие внешнеэкономического наступления производственных предприятий, но наоборот, внешняя активность предприятий зависит от способности государственной власти самым непосредственным образом воздействовать на быстрое становление высокопроизводительных общественно-производственных отношений, иерархически выстраивать население в социальное производительное общество.
Государства выказывают способность к экономической и политической конкуренции, лишь опираясь на свои внутренние социально-общественные учреждения. Когда социальная организованность общественных учреждений, общественная мораль в государстве переживают упадок, производственная деятельность корпораций, предприятий, общая деловая активность такого государства падают, а товарные изделия этого государства вытесняются с внешних рынков. Там, где нет стратегической концепции политического целеполагания социальному общественному развитию, как наиглавнейшей цели государственной внутренней политики, там не может быть в принципе подъёма производительных сил вообще, а тем более, конкурентоспособных на мировых рынках.
Позорный политический крах российского режима диктатуры коммерческого космополитизма заведомо предопределён как раз из-за той объективной особенности этого режима, что он не в состоянии дать политико-стратегической цели государственному развитию страны и обеспечить условия для становления на основе промышленного развития широкого среднего класса тех, кто прямо заинтересован именно в промышленном развитии. Гуманитарный либерализм в качестве базовой идеологии, который как скелет несёт на себе юридическое оформление прав собственности этого режима, нынешней Конституции страны, – абсолютно чужд пониманию сути общественно-производственных отношений, чужд социально-корпоративной этике труда, чужд общественно-производственным отношениям как таковым. Говоря иначе, нынешний режим в России, какие бы внутренние преобразования он не претерпевал, не способен заниматься не только стратегическим развитием социально-производственных и соответствующих им общественных отношений, но даже тактическим, сиюминутным налаживанием каких бы то ни было общественных отношений. Это доказывается всем опытом мировой истории буржуазных революций в других странах, доказывается всей политикой режима в России за прошедшие годы.
Режим диктатуры коммерческого космополитизма только повернул Россию к становлению классовых отношений посредством первоначального, либерального стремления установить классовое господство выразителей коммерческого интереса, объединяемых в класс идеологиями либерализма и либеральными политическими силами. Но не имея значительной среды поддержки среди населения страны, он вынужден скрывать то, что является режимом подготовки господства ростовщиков и спекулянтов в условиях представительного самоуправления. Тем самым он не способен совершать дальнейшее выстраивание диалектически противоборствующих классовых социально-общественных отношений в стране, необходимых для поступательного экономического и политического развития в условиях рыночного товарно-денежного обмена, и превращается из прогрессивного в реакционный.
Ради защиты интересов собственности относительно небольшого класса коммерческих спекулянтов режим обречён на то, чтобы вырождаться в чиновно-полицейский административный тоталитаризм, который опирается уже не на представительное самоуправление класса, не на класс. Административная власть по существу своих чиновно-полицейских способов управления непрерывно сближается с наиболее близкими к верхам власти семьями олигархов. То есть с семьями самых беспринципных, самых преступных, самых асоциальных, а потому ставших самыми богатыми коммерческих спекулянтов и расхищавших советскую государственную собственность бюрократов. Олигархи же отчуждаются от идеологии гуманитарного либерализма, ибо они больше не признают ни равенства, ни свобод, если равенство и свободы угрожают их интересам частной собственности, и они отчуждают от гуманитарного либерализма административную власть, превращая её в циничное административное насилие, постепенное уничтожающее представительное самоуправление населения как таковое.