Кто был первым экономистом

Кто был первым экономистом

Когда человек впервые задумался над тем, почему горит огонь или гремит гром? Вероятно, много тысяч лет назад. Столь же давно он, может быть, задумался над явлениями, составлявшими экономику первобытнообщинного строя, который постепенно разлагался и превращался в первое классовое общество — рабовладельческое. Но эти раздумья не были и не могли быть наукой — системой знаний человека о природе и обществе.

Наука появляется лишь в эпоху зрелого рабовладельческого строя, опиравшегося на гораздо более развитые производительные силы. Познания людей древних государств — Шумера, Вавилонии, Египта, существовавших 4–5 тыс. лет назад, в математике или медицине выглядят порой очень внушительно. Высшие из известных нам образцы древней науки дали античные греки и римляне.

Определенное осмысление фактов экономической жизни началось задолго до того, как в XVII в. выделилась особая область науки — политическая экономия. Ведь многие экономические явления, которые стали объектом исследования этой науки, были известны уже древним египтянам или грекам: обмен, деньги, цена, торговля, прибыль, ссудный процент. И прежде всего люди начинали осмысливать, конечно, главную черту производственных отношений той эпохи — рабство.

Экономическая мысль первоначально не отделяется от других форм мышления об обществе. Поскольку это так, точно определить ее первые проявления невозможно. Неудивительно, что отдельные историки экономических учений начинают с разного. Советский ученый Д. И. Розенберг в книге, вышедшей в 1940 г., начинал с древних греков, а в некоторых наших послевоенных курсах корни экономической мысли ищутся глубже: в древнеегипетских папирусах, в каменной клинописи законов царя Хаммурапи, в древнеиндийских «Ведах».

Немало экономических наблюдений имеется в той сложной мозаике, которую представляет собой библия. Она содержит известное толкование экономической жизни древних евреев и других народов, населявших Палестину и окрестные земли во II и I тысячелетиях до нашей эры. Как правило, это толкование дано в форме заповедей, указаний о поведении людей.

Однако тот факт, что, например, американский историк экономических учений профессор Дж. Ф. Белл посвящает библии большую главу, а все другие источники тех же времен полностью игнорирует, объясняется, надо полагать, обстоятельствами, не имеющими отношения к науке. Дело в том, что библия — это священная книга христианства, с детства известная большинству американских студентов. Наука слегка приспосабливается к этому факту современной жизни.

Древнегреческое общество, находившееся в стадии далеко зашедшего распада первобытнообщинного строя и формирования рабовладения, получило замечательное художественное отражение в поэмах Гомера. Эти памятники человеческой культуры — подлинная энциклопедия жизни и мировоззрения людей, населявших около 3 тыс. лет назад берега Эгейского и Ионического морей. Самые различные экономические наблюдения искусно вплетены в ткань увлекательного рассказа об осаде Трои и странствиях Одиссея. В «Одиссее» содержится тезис о низкой производительности рабского труда:

Раб нерадив; не принудь господин повелением строгим

К делу его, за работу он сам не возьмется охотой:

Тягостный жребий печального рабства избрав человеку,

Лучшую доблестей в нем половину Зевес истребляет.

Конечно, и законы Хаммурапи, и библию, и Гомера историку и экономисту приходится рассматривать прежде всего как источники сведений о хозяйственном быте древних народов. Лишь во вторую очередь можно говорить о них как о памятниках экономической мысли, которая предполагает известное обобщение практики, умозрение, абстракцию. Поэтому, например, Шумпетер назвал свою книгу историей экономического анализа и потому начал ее сразу с классических греческих мыслителей.

Действительно, в сочинениях Ксенофонта, Платона и особенно Аристотеля были сделаны первые попытки теоретически осмыслить экономическое устройство греческого общества. Мы иногда склонны забывать, как много нитей связывает нашу современную культуру с удивительной цивилизацией этого небольшого народа. Наша наука, наше искусство, наш язык навсегда впитали в себя элементы древнегреческой цивилизации. Об экономической мысли Маркс говорил: «Поскольку греки делают иногда случайные экскурсы в эту область, они обнаруживают такую же гениальность и оригинальность, как и во всех других областях. Исторически их воззрения образуют поэтому теоретические исходные пункты современной науки».[7]

Слово «экономия» (ойкономиа, от слов «ойкос» — дом, хозяйство и «номос» — правило, закон) является заглавием особого сочинения Ксенофонта, где в форме диалога рассматриваются разумные правила ведения домашнего хозяйства и земледелия. Такой смысл (наука о домашнем хозяйстве, домоводство) это слово сохраняло в течение веков. Правда, оно не обладало у греков таким ограниченным содержанием, как наше домоводство. Ведь дом богатого грека являлся целым рабовладельческим хозяйством, это был своего рода микрокосм античного мира.

Аристотель употреблял термин «экономия» и производный от него «экономика» в этом же смысле. Он впервые подверг анализу основные экономические явления и закономерности тогдашнего общества и стал, по существу, первым экономистом в истории науки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.