От рабов к земле — «Но у меня есть палка, и я вам всем отец!» (право земли)
От рабов к земле — «Но у меня есть палка, и я вам всем отец!» (право земли)
Заметим, что далеко не все народы мира перешли к рабовладельческому строю. Для того чтобы сделать это нужно было, чтобы раб производил избыточный продукт. Однако производительность земли в разных местах разная, одно дело в долине Нила, Греции, или Индии, где палку в землю воткни и собирай с нее бананы (это шутка, если кто не понял), и совсем другое где-нибудь в Северной или Северо-Восточной Европе. Так что там, где рабов иметь было выгодно, образовался рабовладельческий строй, а там — где нет, так и продожали жить племенами, пусть даже и с немного лучшими орудиями труда.
Можно даже примерно прикинуть границу рентабельности рабовладельческого строя. Раб по определению ничем не владеет, более того, сам является собственностью. Так что, чтобы он не сбежал и ничего не сломал нужно за ним внимательно следить. К тому же его нужно направлять, управлять его деятельностью, поскольку собственного интереса в работе у него нет. Известно, что человек может эффективно управлять группой из 5–7 человек. Это подтверждается как практикой (вы когда-нибудь пробовали управлять напрямую хотя бы дюжиной людей?), так и биологическими особенностями работы челоческого мозга, в частости механизмом работы памяти и мышления[6]. Стало быть, чтобы рабовладельчество было рентабельным, 5–7 рабов должны быть способны прокормить одного неработающего плюс что-то должно еще оставаться сверху, чтобы имело смысл вообще возиться. А если мы говорим о строе, а не патриархальном рабовладении, то этот освобожденный человек к тому же является не хозяином, а надсмотрщиком, поскольку иначе не объединить достаточное количество рабов, а значит невозможно и накопление «богатства», равно как и мало-мальски значимые проекты.
Конечно, «рассчитать» такое достаточно сложно, но можно подойти к вопросу и проще, сравнив контуры древних рабовладельческих государств с картой изотерм. Тогда получчается, что рабовладение приобретает смысл при средней годовой температуре не ниже примерно +3–4 °C. Это, конечно, не точная оценка, поскольку кроме температуры есть еще много других факторов как, например, доступность пресной воды, пропорция осадков и солнечных дней, доступность плодородной почвы (скалистый островок не очень подходит для земледелия даже в идеальных погодных условиях). Но если взглянуть на карту изотерм среднегодовой температуры[7], то видно что большинство древних рабовладельческих государств лежит внутри изотермы +10 °C, и категорически вне изотермы 0 °C, причем к нулю даже близко не приближаясь. Скажем, северные провинции Рима вроде северной Италии, Франции, Венгрии, Румынии, Британии и Германии (современные названия этих территорий), где по сути рабства уже не было, часто лежат также вне изотермы 0 °C — они теплее России, но недостаточно, чтобы рабство имело смысл.
Что же происходило вне изотермы +3 °C? Там рабовладение не развилось, в крайнем случае получило патриархальный характер, когда семья владеет очень небольшим количеством рабов, который рассматриваются как часть семьи, а потому заинтересованы в своей работе. Что-то вроде патриархального рабства описанного в Библии (культура животноводства в местах, плохо пригодных для земледелия резко передвигает границу рабовладения чуть ли не к 10 °C.) Почему бы вы думали, римские вольноотпущеники часто брали имя бывшего хозяина? Да потому, что раб и был по сути членом семьи. Собственно, и рабство часто так и появлялось — чужак не имел статуса в племени и нуждался в защите, прием в семью давал ему эту защиту, но он оказывался «младшим», которому все могли приказывать. В продолжение этой мысли, вспомните батраков на зажиточных финских, прибалтийских, белорусских, и украинских землях. Почитайте «Эмиля из Леннеберга» Астрид Лингрен и обратите внимание на отношения семьи со своими работниками — Линой и Альфредом, чтобы представить себе как это выглядело. А как насчет мест, где было еще холоднее, типа северной России? Там рабовладение вообще не возникло. И правда, зачем нужен раб, который сожрет больше, чем сделает?
Но прогресс продолжал развиваться. Еще более улучшились орудия труда. Появился классический плуг[8], позволяющий распахивать более тяжелые чем в Средиземноморье земли Западной и Восточной Европы. Позже в X–XII веках (рождение и расцвет Киевской Руси, между прочим) появилась трехпольная система земледелия[9]. Словом появился избыточный продукт в достаточном количестве, чтобы заинтересовать экспроприаторов и эксплуататоров.
Кстати, о разнице между последними. Экспроприатор — это просто бандит, который пришел и отобрал. Таким были собственно первые князья да феодальные короли. Все эти кнеси, риксы, вожди были просто главами бандитских группировок, «доивших» определенные территории. Но когда регулярные «экспроприации», а проще говоря набеги, стали выгодны, таких умных развелось много, и они стали мешать друг друг. Закончилось это, как и следовало ожидать, разделом территории — «ты грабишь до этой реки, а я после нее». Не то, чтобы границы строго соблюдались, но некоторое подобие порядка это создало. А как только территория стала ограниченной, пищевая база сократилась, и следовательно главный бандит (князь, рикс, конунг) оказался заинтересован в том, чтобы не грабить под чистую, а оставлять немного на развод, чтобы было где грабить и на следующий год. Так грабеж земледельцев был поставлен на систематическую основу, а наш бандит стал из экспроприатора эксплуататором. А проще говоря, феодалом.
Постойте, скажем внимательный читатель, а чего же он не стал рабовладельцем? Избыточный-то продукт появился в достаточном количестве, так? Так, да не так. Избыточный продукт действительно появился, но за счет способности человека обрабатывать значительно большую площадь под посевы. Помните про изобретение плуга? Так что концентрация населения все равно была низкой. И одно дело — сотня рабов на поле, которое можно окинуть взглядом, а совсем другое сотня землепашцев на территории, которую без коня и не объехать в разумное время. Присматривать за такими рабами просто физически невозможно — разбегутся и ищи свищи. Поэтому вместо принудительной работы под контролем, крестьянам пришлось дать наращивать жирок на основе собственного интереса, а избыточный продукт изымать в ходе «инспекторских поездок» в форме дани или оброка. То есть производственные отношения хозяин-раб на севере просто не работали.
Очевидно, общественные отношения не замедлили оформиться в соответствующие правовые нормы. Попросту говоря, бандиты (пардон, феодалы), привыкнув грабить крестьян, стали считать, что имеют на это право, и, соответственно, это право оформили в соответствующих законах.
Обратите внимание, что если в Европе нужно было десяток крестьян для прокорма и экипировки одного рыцаря, то в России уже нужна была «деревенька в сотню душ», что и наложило отпечаток на национальные формы феодализма в разных странах. Десятку плебеев можно и в одиночку навешать, особенно если они безоружные, а ты — на коне и весь обвешан разными опасными железками, как любитель ролевых игр. А против сотни мрачных мужиков уже без автомата или соратников по классу не попрешь. Так что в Европе строй опирался на рыцарей, которые в общем-то были не очень зависимы от сюзерена, а в России на княжеские дружины — своего рода отряды быстрого реагирования, чтобы раздавать восставшим холопам по заслугам. Кстати, в России феодалы даже имели несомненную полезную функцию — защиту от набегов из степи. Очевидно, что по отношению к внешним «экспроприаторам», интересы крестьян и князей полностью совпадали, и даже оформились в законодательные и этические нормы обязанностей сюзерена к своим подданным. Впрочем, национальные особенности феодализма уже не относятся к теме данной книги. Так что, считайте это лирическим отступлением.
А что случилось с критерием богатства? Рабов больше нет, чем же его мерить? Да сферой влияния, попросту — землей. Землей с крестьянами, конечно, но первичным все равно стала земля. Крестьянин владел всеми средствами производства, кроме главного — земли. Землей владел феодал, что ему и давало право взымать оброк с живущих на них крестьян.
Остался еще один интересный вопрос — а что же с рабовладельческими государствами? Почему они стали феодальными? У них-то ведь ничего вроде не изменилось? Во-первых, они не так быстро стали феодальными. В некоторых из них элементы рабовладения в разных формах сохранялись очень долго, иногда вплоть до конца девятнадцатого века. Хотя надо признать, что в основном они все-таки стали именно феодальными. Почему? Многие из них были просто завоеваны феодальными племенами варваров, которые принесли с собой свои привычные формы взаимоотношений. Кроме того, крестьянин работает сам по себе и сам же приносит тебе оброк, да еще и рад, что ты к нему сам не пришел. Нельзя не согласиться, что это куда более удобная форма эксплуатации нежели раб, за которым нужен глаз да глаз. Так можно контролировать значительно больше людей, даже и в теплых странах. Да и зачем содержать сотню надсмотрщиков, если вместо них можно иметь лишь десяток воинов, которые полезны еще и во многих других отношениях? Словом, куда ни кинь — сплошная удобность и полезность.
Надо заметить, что традиционный феодальный строй имел один большой недостаток. Из-за неустойчивости земледелия (вынуждавшего иметь ресурсы «с запасом»), равно как и возможности контролировать много людей малыми силами, так выходило, что с едой (и прочими благами) у феодалов было неплохо. А что делает феодал или любой другой хищник или даже не хищник, а какой-нибудь кролик, попав в ареал с большим количеством еды? Он начинает плодиться, причем там быстро, что еды вскоре перестает хватать. Поэтому избыток феодалов вынужден искать новые источники еды на уже проторенной тропе дедов и прадедов. Этим и объясняется высокая агрессивность феодальных обществ, будь то готы и гунны, Чингиз-Хан, крестовые походы, или средневековые Испания и Англия.
Эта же причина привела к феодальной раздробленности Германии и Руси. Однако, если в Германии благодаря однородности окружения и хорошему климату растаскивание государства феодалам сошло с рук, что привело к нескольким векам жизни под властью мелких и постоянно воюющих друг с другом княжеств, то в России природные условия, экономика и окружение уже тогда к раздробленности не располагали, и Русь была быстро «объединена» внешним фактором — ханом Батыем. Природа и экономика они такие, с ними шутить как рядовому с сержантом, можно, но только на свою глупую голову. Принцип простой и тот же самый — «не можешь — научим, не хочешь — заставим». Это к теме нынешних процессов в России.
Итак, что же произошло вкратце?
Старый строй: первобытнообщинный или рабовладельческий.
Новый строй: феодальный.
Старый критерий богатства: сила и непосредственно еда, или количество рабов
Новый критерий богатства: земля, территория с крестьянами.
Что изменилось: улучшились орудия труда, улучшенная система земледелия, изобретен классический колесный плуг.
Критическое изменение: новые территории, ранее непригодные для эксплуатации человека человеком
Критическое социальное изменение: Собственность на землю, право на эксплуатацию живущих на вашей земле. Найден способ присваивать избыточный продукт населения рассредоточенного на значительной площади, способ эксплуатации без непосредственного постоянного контроля.
Эффективный ареал влияния критического изменения: теплые и умеренные климатические зоны, где вооруженный человек или отряд мог контролироать территорию, достаточную для своего содержания.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.