Скажите, что вы загружаете, и я скажу, кто вы

Скажите, что вы загружаете, и я скажу, кто вы

В 2001 году, когда Apple выпустила в продажу свой первый iPod{59}, устройство это рекламировалось как «1000 песен в вашем кармане». В 2009 году песен этих насчитывалось уже 40 000{60}. Однако к 2011 году новое обещание оказалось… нулевым.

Разумеется, если вы хотите вести дела старым добрым способом, вы можете продолжать хранить тысячи музыкальных композиций на жестких дисках своих устройств, однако с тем же успехом вы можете теперь разместить всю свою музыкальную энциклопедию на серверах Apple и воспроизводить ее через iCloud, освободив тем самым много свободного места для всех бесконечных серий Angry Birds.

Смартфоны изменили наше представление о мобильных телефонах, превратившись из аппарата для двухсторонней связи во вход в мировое хранилище информации (еще никогда не было проще, сидя в автобусе, уточнить дату рождения Либераче?[25]. Точно так же и системы хранения информации на серверах обещают нам революцию в области того, как мы переносим нашу цифровую собственность. Как бы многообещающе ни выглядели их практически неограниченная вместимость и предлагаемые преимущества доступа в любое время и из любого места, облачным технологиям все еще предстоит сражение с задачами обеспечения безопасности, удобства, надежности и душевного комфорта – основополагающих факторов, влияющих на составные части модели поведения ношения вещей, например на радиус размещения, центры гравитации и точки размещения.

Очень просто проследить, каким образом оцифровка информации и ее хранение на облаках олицетворяют облегчение нашей физической нагрузки – Великую разгрузку, если угодно. Представьте себе, что вы вернулись в ХХ век и пытаетесь носить с собой все, что сегодня можете хранить (и, что столь же важно, иметь к этому доступ) на своем смартфоне, лэптопе, планшетнике или в электронной книге. Утром, выходя из дома, вы тащили бы с собой содержимое одних полок, включающее каждый CD, каждую кассету и пластинку вашей музыкальной коллекции (если вы пытаетесь унести эквивалент музыкального сервиса, предлагающего прослушивание музыки по выбору, наподобие Spotify, содержимое этих полок может оцениваться миллионами единиц); содержимое других полок, на которых хранятся все ваши книги, включая двадцать девять томов Британской энциклопедии (Encyclopaedia Britannica) и двадцать томов Оксфордского словаря английского языка; содержимое третьих полок со всеми вашими фотоальбомами; а также коробки из-под обуви с письмами, полученными и написанными вами за последний год, плюс счета и банковские выписки и карты всех возможных мест мира всех возможных масштабов. Если вы хотите зрелища, вы можете захватить с собой несколько фильмов – а также ваш телевизор и VCR– или DVD-проигрыватель. Уходя вечером с работы, вы не только потащите все это назад домой, но и прихватите заодно с собой металлический шкаф для хранения документов четырех футов высотой, адресную картотеку и ящик с входящей/исходящей документацией. Если учесть при этом материальные эквиваленты того, что вы можете получить через интернет, то вы окажетесь нагруженным несколькими Библиотеками Конгресса. И увенчают все это несколько вещей, которыми вы, возможно, никогда ранее не владели, например метеорологическая станция, собирающая данные со всех уголков мира, и каталог мнений миллионов незнакомых вам людей обо всех на свете вещах, от ресторанов до манги. Вы не только сорвали бы себе спину ко всем чертям, но и оказались бы в крайне затруднительном положении из-за необходимости приглядывать за всем этим, пока вы тащите свой груз по городу.

Однако только тот факт, что сегодня вы с легкостью можете разместить все это в кармане, совсем не означает, что это постоянно будет требоваться вам при перемещениях и что вы всегда будете способны достаточно эффективно это отслеживать, чтобы иметь туда доступ в любой момент, когда возникнет необходимость. И только то, что вы можете урезать информацию до байта, не означает, что вы готовы отказаться от ее материальных форм. Один дефектный жесткий диск, взломанный сервер или неоплаченный счет за пользование облачным сервисом – и вы можете потерять все, если не продублируете свою информацию где-нибудь еще. Кроме того, в этом компактном пакете персональной и рабочей информации, сложенной вместе в одно удобное для перемещения вместилище, границы между служебным и личным легко путаются. И если преимущества Великой разгрузки на физическом уровне неоспоримы, психологический побочный эффект, возникающий на фоне практически обнуления носимого с собой, вызывает гораздо больше проблем, но при этом обладает таким же значительным потенциалом.

Представьте себе, что те вещи, для которых и существует радиус размещения, определяющий, насколько близко мы держим свое имущество или насколько далеко позволяем ему отбиться (имеется в виду как физическое расстояние, так и психологический уровень беспокойства), – это йо-йо. Какова будет длина веревочки, на которую вы спокойно позволите ей развернуться и все еще будете способны схватить мячик, если он вам понадобится? И как быстро вы сможете его схватить?

Когда вещи переходят в цифровой формат, оценка радиуса размещения меняется. Веревочка этого йо-йо может оказаться гораздо длиннее: в терминах физического расстояния (возвращение документа, сохраненного на сервере, который расположен очень, очень далеко), временного расстояния (возвращение электронного письма, которое вы выслали год назад) и расстояния в сознании (прослушивание песни, которую вы не слышали годами, пока ваш плей-лист со случайным выбором не решит ее проиграть). Если веревочка физического объекта слишком длинна, то поймать его вновь вам становится гораздо труднее, или по крайней мере вам потребуется потратить время, чтобы попасть из точки А в точку Б и обратно, в точку А, для его возвращения. Однако если этот объект цифровой, пока в вашем распоряжении есть надежная функция поиска, вы сможете вернуть его назад невероятно быстро, даже если не знаете, где точно он находится. Перевод объектов в цифровой вид означает, что теперь вы можете манипулировать одновременно многими ниточками, переплетая их миллионами способов (к примеру, вклеить видео в слайды для презентации, прикрепить фото к электронному письму и т.?д.) и создавая, как в игре в веревочку, корпоративную сеть из нитей, ведущих к разным объектам. Вы даже можете разрезать некоторые нити, к которым крепятся материальные объекты, а позднее вернуть эти объекты назад, создав при необходимости их прекрасные копии: раньше это означало копирование на CD, в будущем же это будет означать распечатку на 3D-принтере. Собираясь в путешествие, забыли свои зубные протезы? Не проблема, позвоните в отель и попросите их найти местного дантиста, чтобы он распечатал вам их 3D-дубликат, который будет готов к вашему прибытию.

Технологические достижения могут также изменить нашу потребность отмерять длину этих нитей йо-йо. Мы можем начать представлять себе радиус размещения как некое «шестое чувство», характерное для определенных людей в определенных ситуациях, что напоминает родителей, гуляющих с маленьким ребенком по оживленному торговому центру, но только не столь настороженных, поскольку несут они нечто гораздо менее ценное (и совсем не такое невозместимое). Тем не менее желание поддерживать исключительную осведомленность с целью избежать потери или воровства все еще остается достаточно сильным для того, чтобы делать эту область зоной дестабилизации, особенно сейчас, когда средства для отслеживания вещей стали еще более продвинутыми.

Летом 2012 года я случайно оставил в шанхайском такси самое замечательное устройство связи всех времен – iPhone. Вернувшись домой, я воспользовался онлайн-сервисом «Найти мое устройство», чтобы проследить его перемещение по городу. Я уже позвонил в транспортную компанию и оставил свой запрос, и он был направлен диспетчером водителю такси (который отрицал, что все случилось в его машине, несмотря на тот факт, что я мог точно указать ее местоположение, скорость и направление ее передвижения, и несмотря на громкий тревожный сигнал, который я все еще передавал на свой заблудившийся телефон). Я наблюдал за зигзагообразными передвижениями персонального аппарата стоимостью в сотни долларов: вот там он остановился, там – совершил разворот, а однажды проехал всего в квартале от арендуемой мною квартиры. Все это завораживало, хотя и усиливало разочарование, поскольку я понимал, что никогда не верну свой телефон назад.

Итак, я потерял свой телефон, и произошло это не потому, что я оставил его в неизвестном месте, а потому, что он просто вышел из зоны моей досягаемости. Отчасти мое предположение о безвозвратности потери опиралось на то, что телефон имеет цену (при перепродаже на сером рынке), которая перевешивает все социальные обязательства по его возвращению, и этот бонус эквивалентен зарплате китайского таксиста за несколько дней, возможно, с небольшим вычетом в пользу диспетчера. Честно говоря, я не испытывал раздражения из-за того, что водитель оставил мой телефон себе, тем более что так мог повести себя таксист в любой другой стране?[26]. Однако здесь мы видим прекрасный пример того, как будет выглядеть «потеря» чего-либо в ближайшем будущем, когда технологии позволят многому из того, чем мы владеем, сообщать о своем местонахождении – либо будучи объектами со встроенными GPS-навигаторами, как, например, автомобили, пульты дистанционного управления и ювелирные изделия, либо благодаря тому, что сами мы накопим гораздо больше знаний об окружающем нас мире и на основании этих данных сможем устанавливать, где что может находиться.

В будущем подсоединенные к сети устройства смогут располагать программой возвращения к владельцу – предложением стимулирующего вознаграждения любому, кто перенесет этот предмет из места, где он предположительно был «утерян», в место, где его можно было бы «найти» или вернуть. Предположим, что такая возможность оперативного контроля теоретически может изменить наше восприятие владения чем-либо, когда последствия его потери значительно ослабнут, а простота возвращения возрастет. Большинство людей, возможно, предпочтут вернуть потерянный предмет. Однако что если предмет этот будет иметь автоматически высчитываемую стоимость, после определения которой его предложат выкупить владельцу или же он будет передан ближайшему перекупщику, назначившему самую высокую цену? Кто-то будет оплакивать участь сентиментальных индивидов, мало обращающих внимание на цену. А кто-то, вероятно, всерьез займется покупкой и продажей прав на владение, если, конечно, не сам соберется пользоваться утерянной вещью.

Сила, которой обладают мобильные данные, основанные на местоположении, добавляет радиусу размещения еще одно измерение: измерение принятия решения точно вовремя. Эти технологии не только уже позволяют нам отказаться от таких вещей, как бумажные карты, в пользу гораздо менее громоздких цифровых аналогов, они позволяют нам рискнуть отправиться в мир при полном отсутствии определенности по поводу того, что мы собираемся делать, зато с верой в то, что наш телефон соединит нас с тем, кто (или что) представляет для нас важность. Вместо того чтобы продумывать маршрут, мы можем положиться на GPS. Вместо того чтобы планировать вечер в городе, мы можем при выходе из дома проверить Foursquare и узнать, чем занимались и чем заняты наши друзья или друзья наших друзей, и принимать решение в зависимости от этого. Вместо того чтобы обговаривать точное время и место встречи, мы можем прийти к соглашению по поводу района города и двигаться друг другу навстречу, обмениваясь звонками и СМС-сообщениями, пока не найдем друг друга. Та нить йо-йо, что соединяет нас с предметами и другими людьми, может быть беспредельно длинной – настолько длинной, что мы можем позволить себе потерять осознанную осведомленность по поводу находящегося на ее конце и все же немедленно получить его обратно, когда того пожелаем (что обеспечивается взаимодействием в сети).

Мы даже можем представить развитие событий еще на шаг дальше в сторону от осознанности и делегировать обратный захват шарика йо-йо автоматическим системам. Нечто похожее мы уже делаем, настраивая сигналы напоминания и предупреждения в календаре наших устройств и на сервисах типа Mint.com. В качестве мыслительного упражнения давайте рассмотрим пример, о котором мы уже вскользь говорили, когда размышляли над будущим пороговых значений: прогнозируемую покупку.

Существует, скажем, компания наподобие Amazon, пользующаяся специальным алгоритмом, анализирующим и прогнозирующим покупательные привычки ее клиентов. Она проработала этот алгоритм до такой степени, что компания может поставлять даже те продукты, что не были заказаны. Там настолько уверены в том, что покупатели захотят этот продукт или почувствуют в нем потребность, что готовы брать на себя расходы по доставке в случае своей ошибки. Скажем, вы любите путешествовать и тесно взаимодействуете с брендом вроде Conde Nast Traveler. Однажды утром вы открываете входную дверь и находите у себя на пороге потрясающую рубашку для путешествий от Conde Nast Traveler, вашего размера, в стиле коллекции, рассматривая которую вы накануне задержались на несколько минут в сети. На основании продемонстрированной вами модели покупательского поведения аналитики этой компании выяснили, что вы носите похожие рубашки, а недавно купили брюки и аксессуары, подходящие к данному фасону. Они узнали, какой стиль вы предпочитаете, проанализировав ваш круг общения и ваши привычки в выборе фасона через социальные группы. И установили, что вы доверяете законодателям вкуса из Conde Nast Traveler. И все это для того, чтобы доставить вам нечто, не только подходящее лично вам, но и соответствующее той культуре, к которой вы себя причисляете.

Если аналитики Amazon окажутся правы и вы решите носить предложенную рубашку, вы сможете передать им, что покупаете ее, и с вашей кредитки автоматически спишется стоимость этой вещи. Если же вы решите, что рубашка вам не подходит, просто оставьте ее за дверью, а об остальном пусть позаботится Amazon. Используя те же устройства подключения, Amazon может даже отслеживать ваши запасы продуктов или туалетной бумаги и пополнять их до того, как они истощатся.

Если, однако, переборщить с ложным позитивом, такая услуга станет худшей формой спама, а высокая стоимость предварительной доставки неизбежно сделает данную бизнес-модель нерентабельной. Но для определенных товаров, брендов и демографических групп это может сработать. Где найти прочную лояльность к бренду и четкое понимание жизни клиентов, включая их привычку разглядывать витрины, как в сети, так и за ее пределами? В некотором смысле мы уже имеем все это в ситуации обслуживания подписчиков. Если каждое утро к вашей двери доставляется свежая газета, вы можете не знать, будет ли ее содержание для вас интересным, зато вы достаточно знаете об этой газете, чтобы с готовностью за нее платить (да и газета достаточно знает о вас, как и о других своих читателях). Разумеется, остаются вопросы по поводу вторжения в частную жизнь, однородности потребления и нестандартного поведения покупателей, не вполне учитываемые алгоритмом. Но это лишь одна из вероятных траекторий, над которой можно поразмышлять, решая, каким образом возможности технологического совершенствования способны открыть рынок нового типа для прогнозируемых товаров.

Наверное, вряд ли подобные услуги могут иметь много общего с моделью поведения ношения, за исключением разве что того, что они спасают клиентов от необходимости нести сумки с покупками домой из магазина. Однако в действительности они добираются до самой сути этого поведения: вещи оказываются в наших руках, когда мы испытываем в них потребность, а для того чтобы их отслеживать, мы полагаемся на способность запоминать и принцип достижимости. Что потребуется от Amazon для выяснения того, что вы забыли положить в чемодан купальник, собираясь в поездку на Багамы? И что потребуется, чтобы обеспечить вам новый купальник вашего размера и любимого фасона, который будет дожидаться вас прямо в отеле, прежде чем вы доберетесь туда и осознаете совершенную вами ошибку? Возможно, все дело будет заключаться лишь в том, чтобы поставить несколько бирок и сенсоров на вашу одежду и чемодан, задать вам пару вопросов по поводу ваших привычных действий в путешествии и запрограммировать простейшую автоматику.

Представьте: после долгого рабочего дня вы приходите домой, и вашему взору открывается самое невероятное зрелище из всех, что вы когда-либо видели. В ваше отсутствие кто-то щелкнул у вас дома переключателем гравитации, и, проплыв во входную дверь, вы видите, как кухонная раковина и прикроватная тумбочка бок о бок медленно дрейфуют мимо вас. Ваше ковровое покрытие оказалось на стене, ваша собака – на потолке. Ничего не покидало пределов дома, но выглядит это так, будто потеряно все.

Покажется ли вам все это бредом? Самое безумное, что имеется в таком сценарии, заключается в том, что ситуация эта – одна из тех, которых, похоже, нам не так легко избежать, и мы вынуждены постоянно с ней сталкиваться – пусть даже и в пространстве цифровой реальности. Где люди ожидают найти свои вещи, размещенные онлайн? И какими знаниями им нужно обладать, чтобы вернуть их? Лишенные структуры, которая сигналила бы нам, где вещам следует находиться и как можно получить к ним доступ, все мы – горстка Майоров Томов?[27], дрейфующих в цифровых небесах. Хороший интерфейс – совсем другое дело, однако они создают применимые только в их случае центры гравитации. Что если, следуя принципу Великой разгрузки, системы были бы разработаны таким образом, чтобы центры гравитации создавались заблаговременно, избавляя пользователя от необходимости поиска? Предположим, приближается совещание по определенному проекту, в котором вы должны участвовать. Если система будет знать о нем заранее и понимать, каким образом вы обычно организуете доступ к файлам до и во время совещания, она сможет скомпоновать их для вас и загрузить их заранее на ваш телефон или компьютер, и когда файлы эти вам потребуются, они будут у вас под рукой. В соответствии с тем же принципом существуют возможности создания цифровых точек размышления: ваша система будет знать то, что вы забудете, еще до того, как это произойдет. Gmail это уже сделал: если вы вставите в тело письма слово attach или любой из его вариантов, ничего при этом к нему не прикрепив, Gmail спросит вас, не хотите ли вы прикрепить файл перед отправкой письма.

Разумеется, самый простой способ никогда ничего не забывать – это никогда не иметь ничего, о чем следовало бы помнить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.