Расцвет корпораций

Расцвет корпораций

Когда промышленная революция начала набирать обороты, финансовая система приобрела законную силу. Когда товаров стало много, увеличилось и количество бумаги, выполнявшей роль средства обмена этими товарами. Идеи Ло в конечном итоге оказались верными. Бумажные деньги имеют ценность независимо от наличия мешков с золотом в подвале. Динамичный рост производства и торговли способствовал появлению богатства, которое выражалось в бумажных сертификатах, имевших определенное значение и ценность.

Расцвет корпораций можно проследить на примере Америки. На заре истории Соединенных Штатов существовало очень немного корпораций. В основном все они были образованы для строительства сооружений общественного значения, например каналов, дорог и мостов. Их управляющие несли личную ответственность за неудачи и провалы. Затем в 1840-х годах, когда начали создаваться железные дороги, сущность корпораций изменилась. Железные дороги, конечно, тоже были государственными проектами, но со временем они трансформировались в частные предприятия, целью которых было получение прибыли. Фабрики тоже начали превращаться в частные компании. Технологические инновации пробудили потребность в создании корпораций, преследующих свои собственные цели, а не государственные.

К 1850-м годам начала приобретать законную силу идея об ограниченной ответственности. Управляющие корпорациями больше не несли личную ответственность за финансовые действия предприятий, кроме случаев нарушения законодательства. Если корпорация, имевшая ограниченную ответственность, банкротилась, движимое имущество ее руководителей и акционеров находилось под защитой. На корпорацию можно было подать в суд по некоторым правонарушениям и, возможно, даже разорить, но необязательно управляющим предъявляли иск о взыскании убытков в гражданском порядке. К 1886 году Верховный суд Америки вынес решение о том, что корпорация должна рассматриваться как «физическое лицо». Корпорация использовала такое новое «отождествление», чтобы избегать обременительных отношений, которые могли сократить срок деятельности, ограничить свободу или урезать права собственности.

В конце XIX века жесткая конкуренция между компаниями привела к возникновению монополий. Руководители корпораций находили много изощренных способов вести свои дела. Многих предпринимателей стали называть «баронами-разбойниками», указывая на то, что они нажили свой капитал нечестным путем. Стандарты операций по обращению с бумажными активами создавались таким образом, чтобы люди соглашались на приемлемую цену товара. Для людей обычным делом стали фонды (акции в компании) и облигации (документы о погашении долга компанией или правительством по процентной ставке) — по крайней мере для зажиточных городских жителей, — и эти инструменты превратились в нормативные механизмы управления избыточным капиталом, то есть богатством. Многочисленное сельское население сомневалось в эффективности таких механизмов. Скептицизм царил и в деловых кругах, особенно он усиливался, когда время от времени кто-то жестоко ошибался и разорялся.

Несмотря на периодические финансовые промахи, которые происходили из-за непрерывного увеличения потребности в энергии, фундаментальную веру во все эти нововведения финансовой системы и капитала поддерживал постоянный промышленный рост. В тех странах, где экологические условия более благоприятные, производство всегда развивается. Соответственно, требуется больше энергии. Больше товаров. Больше готовых продуктов. Больше хлеба и мяса. Больше иммигрантов из государств, где недостаточно благоприятный климат. Больше спроса на вещи. Больше работы. Больше производства.

В период после Гражданской войны (1861–1865) и до начала Первой мировой войны (1914) средний класс продолжал расти. Благодаря технологиям повышалось благосостояние. Появлялось одно чудо за другим: внутренний водопровод, телефон, электрические лампочки, кинофильмы, машины, самолеты. Промышленная цивилизация процветала. Царил относительный мир. Казалось, что гигантские корпорации, укрощенные новыми механизмами закона и регулирования, достигают высокого уровня эффективности, доверия и уважения. Случайные неприятности, как, например, Пульмановская забастовка[40] или пожар на фабрике «Трайенгл Уэйст»,[41] не в счет. Начали работать профсоюзы. Средние школы фактически превратили иностранцев-иммигрантов в благодарных новых граждан, научившихся читать, решать длинные примеры и даже поднявшихся по социальной лестнице на самый верх. Большие города расцветали. Публичные библиотеки и музеи открывались в великолепных новых зданиях. Любой мог посетить их. Система здравоохранения заметно улучшалась. Особенно после того, как машины сменили лошадей (в 1907 году появился автомобиль «Форд» модели Т). Кинофильмы и беспроводное радио представлялись каким-то волшебством. Казалось, что человеческая популяция входила в «золотой век».

Именно поэтому легко понять, насколько опустошительное воздействие на психологию западных промышленных стран оказала Первая мировая война. Общественное сознание было не готово к войне. Она отняла технологический оптимизм чудесной эпохи. После 1918 года в Европе начинается время заката империй, борьбы за власть и невероятных потрясений в культурной жизни и политике. Три великие династии — Габсбургов, Гогенцоллернов и Романовых были свергнуты. Большевизм начал в России свой эксперимент. Германия сгорбилась под тяжестью банкротства и политического психоза.

Америка, стоявшая в стороне от поля битвы, меньше пострадала от Первой мировой войны, чем европейцы. Но здесь возникла другая проблема, растянувшаяся на десятилетие, превратившая оптимизм «Прогрессивной Эры» в безумие душевнобольного, потерявшего чувство реальности. И проблема эта — Великая Депрессия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.