Хорошо смеется тот, кто смеется последним

Хорошо смеется тот, кто смеется последним

Еще хуже, когда корпоративная культура ИКЕА используется для придирок к другим культурам.

Однажды коллега Петера Кампрада пригласил его в Брюсселе на ужин с очень высоким начальником большой американской консалтинговой компании, занимающейся экологическими технологиями. Встреча была организована с целью внушить доверие и показать заинтересованность ИКЕА в сотрудничестве.

Молодой господин Кампрад с самого начала был кислым, потому что его отец не так давно высказался, что все консалтинговые фирмы от лукавого. Уже в машине он начал ругать американцев, а за столом нападки продолжились.

В конце концов его собеседник совершенно спокойно спросил:

– А что вас на самом деле так в нас раздражает?

– Вы же живете в самой лучшей в городе гостинице!

Пожилой господин спросил, где, в таком случае, останавливаются сотрудники ИКЕА и сколько стоит эта гостиница. Петер хмуро ответил.

– Разница, дорогой Петер, в том, что, если вы платите за вашу гостиницу 130 евро, мы платим за свою всего лишь 150. К тому же это одна из самых лучших гостиниц Брюсселя. У нас там колоссальная скидка, а у вас ее нет. Так что на самом деле это мы экономим деньги.

* * *

Об этом странно говорить, но ИКЕА с трудом определялась со своей позицией к техническим новинкам вроде лэптопов и мобильных телефонов. Впрочем, ничего странного – в компании, которая так заботится о развитии своей корпоративной культуры и ее ключевых символов, это вопрос вопросов. Сегодня мобильные телефоны и компьютеры есть у всех, поскольку падение цен сделало их доступными. И поскольку это важные повседневные инструменты, их можно было бы сразу сделать символами, неотделимыми от ИКЕА. Но вместо этого выбрали нечто среднее – в различных странах эту проблему решали по-разному. И лэптопы, и мобильные телефоны прошли один и тот же путь – от осуждения, поскольку их считали символами яппи, до полного запрета (!). И только спустя время (слишком поздно, чтобы это имело практическую мотивацию, так как гаджеты, понятно, облегчают сделки внутри ИКЕА) последовало невнятное смягчение запрета. Сначала для начальства, а потом, крайне не охотно, и для рядовых сотрудников. Но когда высокий начальник или начальник среднего звена получает бесплатный мобильник в такой компании, как ИКЕА, это производит странное впечатление. Ведь в ИКЕА, согласно корпоративной этике, начальники не должны выпячиваться, а должны, что всегда было девизом Ингвара, руководить силой хорошего примера. Конечно, сегодня многое изменилось, но пятнадцать лет назад нельзя было и представить, чтобы начальник пользовался последним техническим новшеством.

Надо, пожалуй, вернуться к началу 1970-х гг., когда ИКЕА делала первые неуверенные шаги, чтобы понять первоначальную ценностную основу компании. Эта основа, или то, что потом назовут корпоративной культурой, состояла из набора ценностей, которые пропитали фирму во время ее становления. Вот примеры таких ценностей: все мы по сути – «бережливые жители Смоланда» (в то время руководство ИКЕА в основном состояло из уроженцев этой провинции) и руководим силой «хорошего примера» (начальник обязан подавать хороший пример с упором на аскетизм).

Таким образом, становление корпоративной культуры ИКЕА произошло более сорока лет назад. И начиная с середины восьмидесятых ничего в этой культуре и ее символах по большему счету не изменилось. В своей книге, написанной по заданию Ингвара, Бертиль Торекуль очень метко называет босса священником высшего сана. Конечно, Основатель и должен быть таким священником, коль скоро речь идет о разработке ценностной основы, но он был не один. При своем остром чутье Ингвар наверняка улавливал тенденции и сквозные темы. Но он наверняка сам постепенно нащупывал почву под ногами, пытаясь определиться со стилем руководства, когда хвалил одни поступки или показывал свое недовольство другими. Так постепенно сформировалась корпоративная культура ИКЕА.

Попутно расскажу, как сотрудники обращаются к Основателю. Даже в этой книге каждый раз, когда я вместо «Ингвар» пишу «Кампрад», внутри у меня все сжимается. Мои инстинкты, выработанные за двадцать лет работы в компании, говорят мне: «Кощунство! Ты впадешь в немилость!» Ибо никто в присутствии Ингвара иначе, как Ингвар, его не называет. Даже за глаза не говорят «Кампрад» – это немыслимо! В крайнем случае сойдет «ИК» или «Основатель», но так его именуют старые сотрудники, которые не работают в Эльмхульте. Все, кто работает непосредственно с ним, а также большинство сотрудников ИКЕА называют его «Ингвар», независимо от ступени иерархии, на которой они находятся. И это в такой серьезной организации, какой ИКЕА все-таки является. Точно так же, как в шведской армии, где обычно обращаются по фамилии. Но не к Кампраду – его надо называть Ингваром.

Помимо Ингвара, единственный, кто может сравниться со «священником высшего сана», – бывший начальник IOS, с сентября 2009 г. президент Группы компаний Микаэль Ольссон. Большинство начальников ИКЕА, конечно, следуют корпоративной культуре, причем, как правило, не на словах, а силой личного примера. Микки не исключение. Он любит поговорить, например, о значении простоты или выбора своего пути. Так вот, я смею утверждать, что он обладал лучшей, чем у Ингвара, способностью низводить довольно высокопарные сентенции до уровня восприятия простых людей. Нам, сотрудникам, его размышления всегда казались полезными. Благодаря его умению исходить из основополагающих тезисов и бизнес-идеи в таком конкретном вопросе, как план закупки дешевого продукта, корпоративная культура воспринималось как нечто живое и надежное. Как вечный источник, откуда можно черпать умные мысли о простоте, бережливости или выборе своего пути.