Интеллигенция. Истоки

Интеллигенция. Истоки

Для человека нет ничего невозможного,

если ему не надо делать это самому.

Мы обычно не отдаем себе отчета (хотя это мельком упоминается в учебниках) в том, сколь многое в нашей жизни имеет начало в Великой французской революции. Тогда же появилась интеллигенция — и как термин, и как явление. У французов и немцев этот термин быстро вышел из употребления, сменившись понятием «интеллектуал», а у нас прижился и дал глубокие корни в середине XIX века. Интеллигенцией стали называть тех, кто был носителем «прогрессивных» идей и в противовес действующей власти выступал от имени безгласного большинства.

Осознано или нет, интеллигенция опирается на философские идеи, сформировавшиеся в эпоху Просвещения: материализм и позитивизм. В XIX веке приверженность этим идеям была критерием причастности к интеллигенции. Ни один верующий в бога и бессмертие души, как бы ни был он «просвещен» и «прогрессивен» в остальном, не мог претендовать на звание «интеллигента». Человек рассматривался как существо, сотворенное исключительно из материальных субстанций, где нет места «душе». Он есть продукт своего окружения, изменяя окружение человека, преобразуя внешние влияния, можно управлять его образом мыслей и поведением. Человечеством можно управлять научно с помощью «социологии», которая играет для общества ту же роль, что и физика для мертвой материи, а биология — для живых организмов. Нетрудно догадаться, что в такой системе взглядов интеллигенции — интеллектуалам — принадлежит особая, ведущая роль.

Интеллигенция всегда говорит и действует от имени народа, в его интересах против «корыстной правящей элиты, пользующейся народными богатствами». При этом, правда, всегда выясняется, что «тупое» большинство не разделяет ее идей. Изящный выход был найден в концепции «общей воли» Руссо. Волей народа является то, что провозглашается просвещенным мнением, — общая воля. Воля гражданина превыше воли большинства.

Итак, интеллигенция говорит от имени того народа, которым он «должен быть», а не от имени тех дураков, что есть сегодня. Эта идея хорошо отражена и в названиях организаций: «Народная воля» — в XIX веке, «Партия народной свободы» — сегодня. Интеллигенция продолжает представлять себя бескорыстным борцом за народное благо, то есть не социальной группой, но моральной силой. Хотя опыт показывает, что и интеллигенция в целом не чужда земных интересов, зачастую вступающих в противоречие с проповедуемыми идеалами.

Интеллигенция убеждена, что демократия представляет собой не результат терпеливой эволюции устоев и учреждений, но естественное для человека состояние, благотворному влиянию которого не дает проявиться корыстная власть. Не имея никакого опыта администрирования, она стремиться подменять управление законотворчеством.

Нетрудно понять и вечную двойственность интеллигенции. Она физически может существовать только при наличии либеральных профессий, делающих их независимыми от правящих кругов, — правоведения, журналистики, высших светских учебных заведений, промышленных предприятий, нуждающихся в специалистах. Но статус интеллигентов в капиталистическом обществе много ниже статуса политиков и бизнесменов, даже самые удачливые из них не имеют веса в экономическом и политическом смысле и часто вынуждены играть роль наемных ораторов правящей элиты.

Интеллигенции проще приспособиться к обществу, где ее социальный статус прочно закреплен традицией и законом, чем к изменчивому миру капитала и демократии. Идеалом же является рациональное общество — «разум» заместит собой место свободной экономики и политической борьбы, то есть социализм. Наиболее же востребована интеллигенция в процессе борьбы с режимом — здесь она может проявить себя во всей полноте.

Ричард Пайпс: Интеллигенция считала само собой разумеющимся, что русская бюрократия — это стадо тщеславных и алчных тупиц. Однако последующие события продемонстрировали ошибочность интеллигентских представлений, ведь, придя к власти в феврале 1917 года, они за каких-нибудь два, от силы четыре месяца дали распасться государству и обществу — тому самому государству и тому самому обществу, цельность которых бюрократы все же худо-бедно сохраняли на протяжении веков. Ясно, они умели нечто такое, чего интеллигенция не умела.

Вряд ли вызывает сомнение тот факт, что сегодняшние борцы с «кровавым режимом» являются прямыми потомками народовольцев и революционной интеллигенции начала XX века.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.