Мужской клуб

Мужской клуб

Когда женщина получает больше власти или становится старше, угроза домогательств исчезает. Отчасти потому, что мы больше не выглядим и не ведем себя, как слабые и ранимые существа. Вместо этого появляется другая проблема. Нас вообще не берут в расчет.

Крис Карозелла

Хуже всего в командировках. Там начинаются, что называется, развлечения на стороне. «Все нормально, – говорят мне коллеги. ¹

Мы не называем этим женщинам своих настоящих имен, поэтому наши жены никогда ничего не узнают». Один сотрудник рассказывал мне, что тоже сделал вид, будто собирается поразвлечься, хотя и не хотел этого, – и смотался в последнюю минуту:

– Они думают, что я такой же…

– Зачем тебе это нужно? – спросила я.

– Что ж, таковы мужчины. Не стоит выбиваться из коллектива.

Но пока бедняга поддается влиянию коллег, женщины вокруг него все время слышат одно и то же: «Мужчины обманывают их; женщины – игрушки, их используют и выбрасывают за ненадобностью». И на чью сторону мы должны встать, по их мнению, пос ле всего услышанного? Такие разговоры преследуют только одну цель: исключить женщину из мужского коллектива.

Такова человеческая природа – увы! – людям нравятся те, кто на них похож. Это относится и к мужчинам и к женщинам. Но так как в большинстве компаний власть находится в руках мужчин, именно женщины исключаются из общественной жизни. Мужчинам нравятся такие же мужчины – то есть «не мы». Поэтому от нас отмахиваются всевозможными способами. Компании, в которых терпят и даже поощряют такое поведение, – неподходящее место для женщин. Это не значит, что там невозможно работать, но мы там никому не нужны и нам нелегко будет заручиться поддержкой коллег, без которой почти невозможна успешная карьера.

Отвечая на вопрос о том, что больше всего мешает их продвижению по службе, женщины говорят: «Мужские стереотипы и предубеждения» (33 процента), «исключение из общественной жизни» (41 процент). Этим трудностям отданы первое и второе места⁹. «Общественная жизнь» – это то, что я назвала мужским клубом. Как любой другой, этот клуб отбирает своих членов на основании их схожести, его цель в том, чтобы люди объединились и поддерживали друг друга. Мужской клуб устроен так, чтобы его члены могли любоваться друг другом, видеть друг в друге свое отражение и судить о себе по другим членам клуба, а не на основании мнения третьей стороны. Им не нужны разнообразие, нововведения, перемены – они и так неплохо себя чувствуют. Как объяснила мне директор по управлению персоналом компании «Си-эм-джи-ай» (потом, правда, на этом посту ее саму сменил мужчина), «мужчины собираются вместе, пьют вместе, писают вместе. Иногда они вас допускают в свой круг, иногда нет – решают они. Вот как обстоят дела».

Кейт Блисдейл поняла, почему ее исключили из общего круга – она просто не подходила на роль члена клуба. «Думаю, если бы я была мужчиной с парой седых волос – таким же, как они, во мне бы не видели угрозы».

Враждебная среда – не всегда шовинистская. Зачастую нас просто не замечают и не слушают.

Бронвен Хьюз училась на медсестру, а потом занялась фармакологическими исследованиями и разработками. Она – полная энергии, подвижная блондинка с потрясающим чувством юмора и жаждой к достижениям, свидетельствующей о сосредоточенности и прагматичности ума.

Бронвен Хьюз

Примерно через четыре года я стала первой руководительницей международной программы клинических исследований, не имевшей диплома врача. Я очень горжусь этим, потому что для моей организации это было настоящей революцией, и многие люди звонили мне, чтобы поблагодарить за то, что я открыла новые возможности для мужчин и женщин. Я была первой женщиной, сделавшей презентацию для совета директоров! Остальные руководители никак не могли поверить своим глазам и все время повторяли: «Раньше с нами никогда не работала женщина!», а я отвечала: «Ну, привыкайте».

Потом к нам были переведены врачи из Германии для руководства медицинским подразделением. Они принесли с собой достаточно традиционное отношение к работе с женщинами. Меня попросили присоединиться к группе из семнадцати человек, которые работали с «Бостон консалтинг груп» над проектом по реинжинирингу. Я сказала: «Вы не можете так со мной поступить, мне нужна хоть какая-то товарищеская поддержка!» Но других женщин там не было. Я была совсем одна. Я летала в Германию на совещания, а человек, который их проводил, просто не замечал меня. Я все перепробовала: шутила, была милой, смешной, серьезной. Я приходила домой в слезах, и Джои все время помогал мне собраться, чтобы снова идти в бой. В конце концов, после очередной встречи, я подошла к руководителю и сказала: «Слушайте, с меня хватит. Вы должны отнестись ко мне серьезно. Вы должны слушать то, что я говорю». А потом я связалась со своим начальником: «Теперь вы позвоните ему и скажите то же самое!» Он так и сделал.

Потом мы занимались реализацией, и это было убийственно! Мне предложили работу в другой фирме, и я согласилась. Когда я сказала об этом начальству, они воскликнули: «Ты не можешь так с нами поступить!» Но я НИКОГДА туда не вернусь! (Смеется.)

Враждебность, с которой столкнулась Бронвен, безусловно, была шовинистского характера, и она это знала. Не принимая это на свой счет, она видела, что бороться бесполезно. Теперь она смеется, вспоминая об этом, потому что ушла вовремя, сохранив свою целостность, уверенность, себя.

Есть и другие способы исключить вас из «мужского клуба». Порой сама цена вступления бывает слишком высока. Некоторые их ритуалы настолько чужды женщинам, что мы сами не желаем в них участвовать. Я помню конференции, после которых было принято хорошенько выпить и устроить гонки на автомобилях вокруг стоянки отеля. Я же рано ложилась спать и перед сном читала книжку, поэтому меня исключили автоматически. Я понимала, что это повлечет за собой и профессиональные последствия: либо мне присоединиться, сделав что-то, что мне не нравится и кажется ужасно глупым, либо быть честной и не участвовать во всем этом. Я была единственной женщиной в этой группе директоров.

Даже если мы преодолеваем свою антипатию и присоединяемся к мужским развлечениям, мы не можем себя обманывать и думать, что это нормально и правильно. Если мы делаем то, что нам противно, лучше от этого не будет.

Памела Мэтьюз

В этом году я не еду на «Мастерс» (турнир Большого шлема по игре в гольф), куда мы приглашены как клиенты. Я переговорила со многими людьми в компании, выразив свой взгляд на ситуацию в целом. Это мне очень дорого стоило – в итоге я оказалась в изоляции, что настроило коллег против меня, отделило от коллектива.

Как вы могли догадаться, я единственная женщина в отделе, и единственная, кто занимается клиентскими отношениями. Я бы чувствовала себя там неловко, даже если бы и не было скандала вокруг «Мастерс». Я стала бы предательницей, войдя туда, в то время как женщины устраивают акцию протеста у ворот. Кроме того, поехать на это мероприятие – значит жить в одном доме с шестью мужчинами, а это несколько неудобно. Кроме того, говорят, что обычное развлечение в Аугусте – походы в ночные бары со стриптизом. Если я не поеду, это негативно скажется на моих клиентских отношениях, а также на моем положении в компании. Я не буду вместе со своими коллегами участвовать во всех разговорах с начальником, обо мне и словом не обмолвятся, рассказывая потом разные смешные истории, которые там произойдут.

Памела в итоге остановилась в другом месте. И не участвовала в походах в стриптиз-клубы. Она выполнила свои обязательства по отношению к клиентам и даже вернулась домой со своей собственной байкой – о бутылках пива, которые были выпиты в клубе в знак протеста против действий Марты Берк, добивавшейся членства в гольф-клубе.

Мы не всегда сами решаем, быть нам в «клубе» или нет. Помню, однажды я узнала, что коллеги только меня не пригласили на ужин с инвесторами с Уолл-стрит. Про меня просто забыли или специально исключили из списка? Нужно ли мне ругаться из-за этого – или это только сделает меня в их глазах истеричкой? Я решила не обращать внимания до тех пор, пока это не повторится. Воспользовавшись своими каналами связи, я все-таки дала понять, что недовольна. Теперь я считаю, что такие вещи нельзя оставлять без комментариев, нужно обязательно открыто показывать, что тебе не нравится, когда мужчины исключают тебя из своей среды. Но до сих пор мне трудно бороться с совершенно неправильным чувством, что на совещаниях, конференциях, полях для гольфа женщины непрошеные гости.

Салли Уэст

Со мной тоже бывало такое. Меня не приглашали на совещания, потому что в этом не было необходимости, – однако туда приглашали всех мужчин, которые имели хоть какое-то отношение к проекту. Учитывая мою высокую должность, я не могла этого допустить, поэтому забронировала билет (за счет компании) и все равно поехала. Посещать совещания, на которые вас не звали, очень тяжело, потому что постоянно приходится защищаться, а это сказывается на продуктивности обсуждения.

Я думаю, Салли поступила правильно, когда не позволила себя исключить. Только ведя себя достойно, мы можем заставить других считать нас таковыми. Но нередко подобные вещи делаются настолько тонко, что, когда мы открыто этому противостоим, наши выпады выглядят так, как будто мы слишком близко к сердцу принимаем всякие мелочи. Все легко списать на невнимательность или допустить, что это не важно. Так оно и было бы, если бы это происходило редко и с очень немногими женщинами. Но поскольку все это происходит постоянно, мы прекрасно понимаем, к чему они клонят.

Исключение из «мужского клуба» – очень серьезная проблема, потому что это мешает не только эффективно работать, но и получать от работы удовольствие, ведь всем нужны друзья, союзники, поддержка. Многие женщины спрашивали меня: почему есть мужской клуб, а женского нет? Дело в том, что во враждебной среде женщинам просто не позволяется создавать подобные альянсы. Когда мы все-таки находим равных женщин-товарищей, над этим смеются. Марти Джонсон, генеральный директор американского Красного Креста, долго работала в Военно-морских силах США. Она говорит, что избегала братства (ее термин) с женщинами, потому что их обвинили бы в сговоре¹⁰. Пол Рутледж, журналист из Великобритании, недавно написал о том, что в парламенте мужчины часто называют своих коллег-женщин «кулуарными сплетницами» С Его статья, высмеивающая женские группы на работе, отражает, к сожалению, довольно распространенный взгляд на вещи.

Памела Мэтьюз

Со мной – в отделе по связям с общественностью, если быть точной, – работает одна женщина, у которой есть дети. Мы с ней иногда разговариваем. Из-за этого мужчины называют ее моей «подружкой» – с эдаким лесбийским подтекстом! Это так по-детски… Название «мужской клуб» звучит довольно привлекательно. Если бы нас принимали туда, а не избегали всеми доступными способами, это в самом деле было бы здорово. Но во многих областях бизнеса, во многих компаниях дело обстоит иначе. Власть и влияние окружены высокой стеной, которую нам не пробить. И стоит только попытаться, как над нами начинают насмехаться, издеваться, нас унижают – или заставляют перенимать стиль поведения, который нам противен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.