Глава вторая. ЦЕЛИ И ЭТАПЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕФОРМАЦИИ

Глава вторая. ЦЕЛИ И ЭТАПЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЕФОРМАЦИИ

Уникальность опыта Англии в становлении буржуазной нации проявилась в том, что это становление происходило без явного участия государства, ступенчато эволюционируя из-за гражданских войн и непрерывной политической борьбы, при симбиозе сосуществования буржуазно-представительной власти и феодально-конституционного государства. Поэтому английская Национальная Реформация растянулась на два столетия, вплоть до середины ХIХ века, и завершение её было обусловлено Промышленной революцией. Сама Промышленная революция началась после захвата представительной власти связанной с промышленным производством буржуазией и окончательно утвердила в Великобритании политический диктат интересов развития производительных сил. Она стала следствием эволюционно складывающихся городских национально-производственных отношений, которые потребовалось лишь организовать посредством буржуазного государства, преобразуемого представительной властью в таковое через решительное системное укрепление феодально-конституционных учреждений и постепенное преобразование их в буржуазно-конституционные учреждения.

Два столетия постепенно шло формирование самобытной английской буржуазно-общественной двойной морали, этики и нравственности "волков" и соответствующей им культуры. Волей или неволей английские буржуа вынуждены были объединяться в общество и распределять обязанности, подобно волкам в стае, согласуя с его требованиями своё индивидуальное поведение перед угрозой наказания от английской общественной власти и системы власти английского государства. Соответственно, кодификация норм права разделилась на частное и общественное право с приоритетом последнего, что и закреплялось в культуре, морали и воспитывалось в личностном поведении.

Эволюционное становление предопределило характерные черты английской нации, как нации раннебуржуазной, которая духовно инициировалась при значительном влиянии диктата коммерческого космополитизма, христианского протестантизма и пережитков средневекового феодализма. К тому же её развитие было обусловлено сравнительно низким уровнем социально-производственной культуры на мануфактурном и фабричном производстве, которое было определяющим в то время на потребительском рынке, что способствовало укоренению этики индивидуального рационализма в производственных и общественных отношениях. Политическая борьба при таких условиях самым естественным образом закрепила двухпартийную систему выборов представительной власти.

Система эта была рационально диалектической. Она подразумевала необходимость противоборства двух политических сил для политического развития общества и его единства и отразила глубокую диалектичность протестантского сознания. Ибо заявленная в протестантизме диалектически непримиримая борьба Добра и Зла, которая происходит в каждом человеке и является главной причиной развития ответственной перед богом личности, в условиях государственных отношений преобразовалась в буржуазно мировоззренческое требование непрерывно бороться со Злом в себе ради развития в общественно ответственную личность.

Следующие буржуазные революции, а вернее сказать, со времени Великой французской революции уже буржуазно-демократические по форме и сути революции, которые вдохновлялись идеализированными представлениями об античном демократизме в полисах Древней Греции и Древнем Риме, происходили в совершенно иных обстоятельствах, что существенно влияло на становление новых наций и политических путей осуществления такого становления. Что же это были за обстоятельства, которые предопределяли характер и протекание буржуазно-демократических революций и превратили именно революцию во Франции в классический пример кровопролитной, мучительной замены отживающих феодальных государственных отношений молодыми и полными энергии буржуазно-капиталистическими государственными отношениями, а средневекового народного общества деятельной буржуазной нацией?

Во-первых. Во второй половине ХVIII века в Нидерландах, а особенно в Англии уже проявились особые черты буржуазных обществ, как обществ "волков" с протестантской самодисциплиной, деловой железной хваткой, высокими предприимчивостью и организованностью. Эти общества быстро накапливали капиталы, изобретали новые, прибыльные способы колониального хозяйствования, в них нарастало могущество торговых компаний и банков, давлению которых было всё труднее и труднее противостоять феодальным державам Европы и Азии. К тому времени становление этих обществ получило теоретическое обоснование, как внутри Англии, так и в феодальной Франции, что позволяло сторонникам новых буржуазных революций теоретически искать меры и пути ускоренного появления подобных же обществ.

Во-вторых. К концу ХVIII века промышленное производство в ряде европейских стран достигло такого уровня, что вполне проявились его самодовлеющие требования к виду и качеству производственных отношений, как отношений социологизированных, вовлекающих в производство передовую естественную науку и подстёгивающих изобретательство и поиск новых рынков сбыта товарной продукции. Городское промышленное производство становилось основой производительных сил, повышая в шкале общественных ценностей значение естественного, материалистического образования и профессионализма, практических знаний. Одновременно, из-за успехов налаживания Нидерландами и Англией высокодоходной мировой морской торговли, как раз и подталкивающей развитие европейского промышленного производства, разрабатывались идеи, которые обосновывали требования полного раскрепощения коммерческого капитализма, оправдывали насильственное снятие феодальных препятствий для распространения товаров и капиталов по всем континентам, по всем странам. В эпоху французского Просвещения такие идеи о необходимости повсеместных буржуазных свобод были разработаны до уровня всечеловеческого либерального мировоззрения и породили либеральную идеологию новых буржуазных революций, как главную идеологию таких революций, призванных расчищать препятствия для рождения некоего всечеловеческого буржуазного общества. Материалистический либерализм отрывал сознание горожан от буржуазного протестантизма к атеизму и научному рационализму, решительно подрывал интерес к абсолютному божественному предопределению кальвинизма и к проповеди раннехристианского братства, взамен призывая к борьбе за чисто буржуазные свободы и Права Человека как таковые, провозглашая из Франции обращённый ко всему человечеству знаменитый лозунг – свобода, равенство, братство.

Как и английская буржуазная революция, французская буржуазно-демократическая революция была вызвана недовольством городской буржуазии бесконтрольными привилегиями первого и второго феодальных сословий, а именно дворянства, аристократии и духовенства. Созыв королём Людовиком ХV Генеральных Штатов с намерением сгладить напряжение между привилегированными сословиями и буржуазией, сблизить их интересы в условиях быстрого нарастания хозяйственного кризиса, роста государственного долга и падения доходов государственной казны, привёл к прямо противоположному результату. Противостояние сословных интересов на первых же заседаниях Генеральных Штатов оказалось непримиримым.

Заседания заставили депутатов от всех провинций увидеть, что это противостояние не местное, не случайное, не зависящее от хороших или плохих властей на местах, а принципиальное и одинаковое для всей страны, это противостояние третьего сословия феодальному праву, оправдывающему паразитические привилегии церкви и аристократии, дворянства. Известия о нарастающем конфликте депутатов стремительно распространялись от Парижа во все уголки Франции и противостояние сословий приняло повсеместный размах. Во время обсуждений мер по выходу из экономического, финансового кризиса депутаты Генеральных Штатов стали быстро организовываться идеологически, создавать некие общегосударственные штабы политического управления своими сторонниками.

Как это было и в Англии, буржуазия быстро создала свою ассамблею, которая выбрала представительную власть, а первое и второе сословия встали на защиту феодального государства и попытались посредством государства подавить нарождающуюся политическую власть буржуазии. Конфликт между представительной властью буржуазии, между Конвентом и феодальным государством стал разгораться. Его вдохновило либеральное мировоззрение, которое давало низам оправдание свержению феодальной государственной власти не просто во Франции, но как таковой. Страну захлестнула вооружённая вражда, переросшая в гражданскую войну, которая оказалась фатальной для системы переживающих глубокий кризис феодальных общественных и государственных отношений. В ожесточённой борьбе с феодальным государством буржуазия прибегла к мощи либеральных идей, с их помощью она подняла к активной политической борьбе всё городское население столицы и провинций и одержала кровавую победу, показав пример всей остальной буржуазии Европы. Против «заразы» либеральных идей революционной представительной власти французской буржуазии выступили все окружающие монархии, и вскоре со всех сторон началось их военное и дипломатическое наступление. Поэтому представительная власть французской буржуазии оказалась перед необходимостью срочно искать средства воздействия на массы в задаче их хозяйственной и политической организации по всей стране и создавать вооружённые силы для отпора контрреволюционной интервенции.

В отсутствии государства и его системы управления социальными и производственными отношениями, производительные силы городов и сёл Франции начали распадаться, что привело к острой нехватке товаров первой необходимости. Спекуляция и ростовщичество в такой обстановке набирали размах, как зараза, как эпидемия, порождая целый слой занимающихся этим дельцов, которые подобно нашествию саранчи, пожирающей всё на своём пути, стремились всё превратить в товар, в способ и средство сиюминутного обогащения. Деньги, ценности, собственность страны перемещались именно к ним. С быстрым сосредоточением денег и собственности в руках спекулянтов, ростовщиков, казнокрадов, грабителей, началось их наступление на власть. Согласно либеральному мировоззрению надо было воспринимать это, как безусловное право нуворишей использовать всеобщие свободы по своему усмотрению, тем более что только власть денег в руках немногих давала средства какого-то влияния на остальное население страны.

Однако быстрое расслоение населения на безмерно богатых и очень бедных взорвало хрупкую политическую устойчивость первых лет революции. Робеспьер и его единомышленники якобинцы при поддержке Парижской Коммуны, в которой наибольшее влияние имели представители столичного плебса, стали укреплять значение учреждений исполнительной власти, придавать им право самостоятельно вести расследования, судить и наказывать виновных в спекуляции, в расхищениях бывшей государственной собственности, ценностей. То есть они делали данные учреждения неподотчётными перед породившим их буржуазно-представительным Конвентом, и так пытались остановить рост внутренней напряжённости перед лицом внешней угрозы, перед опасностью интервенции. Это привело их к политическому террору против одиозных спекулянтов и казнокрадов, в том числе депутатов Конвента. Террор ослабил возможность контролировать страну посредством чисто буржуазного самоуправления, а именно, посредством представительного собрания буржуазии и капиталов, что заставляло особо уполномоченные на репрессивные меры учреждения власти усиливать и ужесточать террор против существа буржуазной власти, загоняя власть в замкнутый круг самоуничтожения. Это было первым сигналом, что представления либерализма об общественных и государственных отношениях идеализированные, надуманные, оторваны от действительной природы вещей и порождают господство ростовщиков и спекулянтов, которое направлено против остального населения, вызывая в нём политическую ненависть.

Ответом на террор Робеспьера стал политический переворот выразителей интересов нуворишей. Посредством термидорианского переворота спекулянты, ростовщики, казнокрады под лозунгами возврата к идеалам революции и либерализма вернули себе власть. А чтобы удержать её, воспользовались созданными Робеспьером и его соратниками якобинцами силовыми учреждениями исполнительной власти и установили собственную диктатуру, как диктатуру выразителей коммерческого политического интереса, диктатуру Директории. Директория направила все свои усилия на поощрение расхищения собственности, отмывания её через коммерческие сделки, на поддержку роста и концентрации коммерческого капитала, какими бы способами такой капитал ни создавался. Проведённая ею через очищенный от якобинцев Конвент новая конституция узаконила разделение представительной власти на исполнительную ветвь и по существу зависимую от неё законодательную ветвь, ввела имущественный ценз на участие в политике, таким образом закрепив доступ к власти только за равнодушными к развитию производительных сил нуворишами, за казнокрадами от новой правительственной и провинциальной бюрократии.

Вырвавшись из объятий представительной власти, исполнительная власть Директории предстала практически неподотчётной обеим палатам буржуазно-представительного законодательного собрания, считаясь с ними лишь постольку, поскольку они обеспечивали ей политическую легитимность. Особенностью политической эволюции Директории было откровенное и всё более тесное сближение бюрократии правительства с крупными ростовщиками-банкирами, казнокрадами и негоциантами, которые в условиях начала революции нажили огромные состояния, не гнушаясь никакими средствами и преступлениями. Исполнительная власть постепенно превращалась во власть олигархии, тесно связанной с крупной бюрократией режима. Она неуклонно отчуждалась от идей и идеалов либерализма, не стеснялась насиловать собственную конституцию и всё откровеннее использовала для борьбы с противниками войска и полицейско-чиновный произвол.

Коррупция и моральный кризис власти разъедали термидорианский режим и его либеральное идеологическое насилие, от которого к концу правления Директории остались жалкие лохмотья. Потеря доверия в либерализм, полное вырождение общественных идеалов заражали население политической апатией, неверием в политические методы выбора достойной власти, а обнищание большинства при непрерывном распаде производительных сил довело их до отчаяния, до потери веры в возможности буржуазной власти решать проблемы страны и выстраивать справедливые общественные и государственные отношения.

На волне кризиса доверия в буржуазную власть, как власть представительную, и произошёл государственный переворот, главным действующим лицом в котором оказался генерал Наполеон Бонапарт. Волей обстоятельств Бонапарт был вовлечён в круг заговорщиков, возглавляемых вторым человеком в Директории, Сьейесом. Сьейес в полной мере выражал настроения олигархических кругов и высшей бюрократии правительства, которые хотели окончательно узаконить олигархическое правление, повернуть власть к чиновно-полицейскому обеспечению условий для ничем не сдерживаемой спекулятивно-коммерческой эксплуатации страны и её населения. Примером для них служили молодые Североамериканские Штаты, в которых складывалось и узаконивалось именно такое олигархическое правление. Генерал Бонапарт, будучи образованным военным, человеком с высокой культурой исторического мышления, больше связанный с желающими первоочередного развития городских и сельских производительных сил офицерами и солдатами армии, чем с олигархическими кругами, наитием лучше остальных сообщников по заговору прочувствовал существенное отличие политических настроений во Франции от политических настроений в США. К этому его подтолкнуло следующее событие. Заговорщики сначала намеревались использовать войска и генерала Бонапарта на второстепенных ролях, но, когда Совет Пятисот, являясь нижней палатой законодательной власти, отказался поддержать смену режима, они вынуждены были обратиться к войскам для осуществления насильственного переворота, – что сразу же определило особую значимость армии в организации нового режима.

Оказалось, что режим спасения страны невозможно создать на принципах либерализма и господства коммерческого интереса. Это проявилось уже при первых же обсуждениях новой конституции, которая должна была узаконить чрезвычайное правление трёх консулов. Сьейес, имея репутацию одного из самых неоспоримых авторитетов в вопросах конституционного права, не смог предложить целостный свод положений об устройстве новой власти, ибо пытался только усовершенствовать, подправить власть Директории. И генерал Бонапарт вырвал у него инициативу. Под угрозой использования войск он продиктовал свою конституцию с существенно иным подходом к организации власти, неосознанно определив данный подход как создание системы власти французского национально-буржуазного государства, призванной выстраивать национальные общественные отношения.

Система выстраиваемой первым консулом Бонапартом буржуазно-государственной власти опиралась на силу армии, на её волю утверждать свои особые корпоративные интересы. Это прямо подразумевало восстановление сословного содержания общественного устройства, то есть, подразумевало необходимость ускоренного становления нового общества через восстановление сословных отношений, но уже буржуазных по духу. Новый вид общественного устройства, как устройства национально-общественного, отрицал либерализм и Права Человека естественным биологическим правом государствообразующего этноса на общественную власть, необходимую для становления государства и спасения производительных сил через общественную организацию производственных отношений в условиях исторического развития конкретной страны. Иначе говоря, Наполеон Бонапарт в идеологическом и практическом плане совершил коренный поворот в истории французской буржуазно-демократической революции. Решительно отринув идеализированные представления о либеральной буржуазной власти, которая неизбежно оказывалась диктатурой коммерческого космополитизма, и её идеологическое насилие – гуманитарный либерализм, он принялся революционно выстраивать буржуазно-государственную власть на основе совершенно нового идеологического насилия – государственнического национализма.

Бонапарт отказался в своей политике от либерального всечеловеческого мировоззрения ради срочного создания французского буржуазного государства и соответствующего ему национального общества не по прихоти, а под влиянием тяжелейших обстоятельств. Только система власти национального государства могла дать перспективу устойчивому выходу страны из глубочайшего политического и экономического кризиса, позволяла добиться спасения производительных сил Франции, главным образом, через диктатуру промышленного производительного интереса. Отражение в политике приоритетной нацеленности на утверждение господства данного интереса имело первостепенное значение, так как производительность труда в промышленном производстве была самой высокой в сравнении с другими отраслями хозяйства и позволяла быстро создать значительную товарную массу для внутреннего рынка и для торговли с другими странами, обеспечить армию необходимым оружием. Такой поворот был в интересах связанных с производительными силами предпринимателей, учёных и промышленников, наёмных рабочих, крестьян. Но он оказался и в интересах значительной части мелких и средних торговцев, части негоциантов, напуганных неспособностью предыдущего режима управлять экономикой страны и её внешними отношениями, в том числе в вопросах организации производства необходимой им товарной продукции для внутренней и внешней торговли. Ибо торговцы Франции не имели доступа к иной товарной продукции, к дорогому сырью, как торговцы Североамериканских Штатов, не могли стать торговыми посредниками в мировой торговле, захваченной торговой буржуазией Нидерландов и Англии. Это обеспечило предложенной Наполеоном политической линии самую широкую поддержку подавляющего большинства собственно французов и, главное, большинства городской буржуазии и земледельческого крестьянства.

Таким образом, Наполеон совершил и возглавил первую в мировой истории Национальную революцию. Её главным лозунгом стало выражение: «Vive la nation!» – «Да здравствует нация!». Используя военно-чиновничье государственное насилие, которое опиралось на идеологическое насилие радикального государственнического национализма, он стал ускоренно создавать французскую буржуазную нацию, как новый субъект права и особых материальных и политических интересов в мировой структуре капиталистического хозяйствования. Вся его внутренняя и внешняя политика была направлена на осуществление этой сверхзадачи.

Для ускоренного создания буржуазно-капиталистической нации потребовалось раскрепощать индивидуальный эгоизм французов, как эгоизм "волков", и одновременно воспитывать в них двойную этику и мораль, а именно корпоративно-национальную этику и мораль подчинения личных интересов и поведения предлагаемому и навязываемому государством Общественному договору. Таким Общественным договором стал разработанный под непосредственным надзором Бонапарта «кодекс Наполеона», который сам Бонапарт считал главным делом своей жизни. В этом было основное качественное отличие исторического становления французской нации от английской.

Становление английской нации шло эволюционно. Сначала раскрепощался индивидуальный буржуазный эгоизм "волков". Затем кровавый опыт и обстоятельства вынуждали «волков» осознать, что для них единственный путь спасения видится в социально-общественном объединении в "стаю", а социальная организация "стаи" должна закрепляться в Общественном договоре и в появлении учреждений буржуазного государства в качестве гарантов такого договора. То есть английская нация зарождалась и приобретала вид особого общества от de facto к de jure, от прецедента к праву.

Тогда как французская нация создавалась буржуазным государством, которое появилось в результате Национальной революции. Сначала она заявлялась, как нация, de jure, в кодексе Наполеона, – иначе говоря, Общественным договором и его конституционно-юридическим обеспечением, – а затем уже осуществлялся процесс её становления в течение определённой исторической эпохи Национальной Реформации, в конце которой она оказывалась национальным обществом de facto. То есть она была объявлена и начала создаваться военно-политическим режимом государственного авторитаризма Наполеона Бонапарта под интеллектуально или наитием осознанные конкретные политические задачи и цели преодоления острейшего и глубочайшего кризиса страны. А эти цели и задачи были объективными, возникли в жёстко определённых внутренних и внешних условиях существования и при определённом исторически обусловленном требовании к качеству производственных отношений для раскрепощения самых передовых производительных сил, каковыми на то время являлись уже промышленные производительные силы.

Чрезвычайно важно то, что режиму Наполеона и всем последующим режимам французской буржуазно-государственной власти приходилось учитывать определённые требования передовой, самой высокопроизводительной промышленности к качеству производственных отношений и тем самым к видению буржуазных общественных отношений. Передовое промышленное производство было достаточно сложным, начинало привлекать к изготовлению средств производства и товаров инженерию и естественную науку. Поэтому для восстановления и конкурентоспособности французского промышленного производства в сравнении с английским промышленным производством необходимы были самые передовые социальные производственные отношения. Так в числе первых и непосредственных задач французской государственной политики оказалась задача определённого контроля государственной власти над индивидуализмом для осуществления социологизации общественного сознания и производственных отношений. Под воздействием государственной власти французские национальные общественные отношения с самого начала приобретали черты более высокой социально-политической культуры, большей социальной организованности и большего социального взаимодействия, чем эволюционирующие английские буржуазные общественные отношения. Это непосредственно отразилось в развитии французской политической борьбы, главным следствием которой стало непрерывное укрепление учреждений государственной власти для их использования в развитии производственной экономики и социологизации общественного сознания. Борьба эта постепенно приобретала характер диалектического дуализма, неумолимо разделяя партии и движения на левых и правых, однако перешагнула через манихейский дуализм земледельческой христианской протестантской традиции, рационально признав больший спектр политических идей, идеологий и социальных интересов. На неё огромное воздействие оказали левые идеи социализма. Под воздействием развития промышленного производства и провала либеральных идей в условиях начала Великой французской революции у выдающегося мыслителя того времени Сен-Симона зародилось представление о том, что будущее передовое общество будет иметь совершенно новый, неизвестный в мировой истории вид. А именно, оно будет обществом социалистическим, то есть обществом с отталкивающейся от христианской этики и морали социальной культурой буржуазно-общественных отношений, необходимой для развития крупного промышленного производства и практической науки. Его соответствующее учение получило широкое распространение и породило в первой половине XIX века всяческие теории политического социализма и коммунизма, которые почти два столетия оказывают серьёзное воздействие на весь ход политической борьбы не только во Франции, но и в Европе, остальном мире.

Другая непосредственная задача французской Национальной Реформации и французского буржуазного государства определилась необходимостью радикального изменения массового сознания, главным образом, молодёжи, в самосознание национально-корпоративной "волчьей стаи". Без этого невозможно было обеспечить всеохватного воспитания у французов буржуазной гражданственности и широкого участия в Общественном договоре, в становлении французского национально-гражданского общества, способного в исторически короткие сроки догнать и даже перегнать в капиталистическом развитии, в отстаивании национально-буржуазных интересов английскую нацию, добиваясь успехов при самых широких свободах рыночного хозяйствования и соперничества. Задача эта решалась посредством коренного отрицания государством лозунгов и идей буржуазно-демократической революции и идеологического либерализма, бескомпромиссным подавлением его сторонников, при одновременном непрерывном наращивании пропаганды французского национального превосходства и права на мировое господство, на мировую буржуазно-капиталистическую экспансию и рыночную эксплуатацию других стран и мировых ресурсов. Крайним проявлением такой политической линии французского государства стал национальный шовинизм, который зародился при Наполеоне I.

Первый консул, потом император Наполеон Бонапарт положил начало националистической политике не столько сознательно (ибо ему негде было найти теоретически целостного обоснования своим решениям "государственного деятеля" или "homme d`etat", как он себя называл), сколько следуя зову выдающейся политической интуиции и гениальному здравому смыслу. Его многогранные таланты и способности проявились в обстоятельствах острейшей нехватки времени для философского осмысления происходящего, когда на практике приходилось ежечасно учитывать то раскрепощение массового сознания от суеверий, от религии, какое подготовила эпоха Просвещения и буржуазно-демократическая революция. Поэтому проводимая им политика была не насильственной, не противоестественной, не выдуманной в кабинетной тиши, не произволом одного человека. Наоборот, она вытекала из практики. Она отражала внутренние закономерности объективного процесса зарождения и появления национального вида общественных отношений в новых исторических условиях, а именно, когда буржуазно-демократическая революция самим ходом событий перерастала в национал-демократическую революцию или в революцию Национальную из внутренней потребности страны в поиске политической устойчивости при широких буржуазных экономических и политических свободах. Его политика лишь выразила необходимость ускоренного становления нового вида государственной власти и быстрого созидания ею жизнеспособного общества для выживания в окружении многочисленных врагов революционной Франции, как феодальных государств, оказывающим непрерывное и бескомпромиссное военно-экономическое и дипломатическое давление по всем границам, так и богатой буржуазной Англии.

"Je suis le serviteur de la nature des choses" – "Я всего лишь слуга природы вещей". Так объяснял Наполеон I причину своих изумительных успехов в качестве политического и государственного деятеля. Можно сказать, он лучше всех современников осознал дух времени, его подводные рифы, и подставил парус своей судьбы под единственно возможный ветер спасения страны, увлекая за собой и всю Францию. В результате, французская нация, именно как нация, и французское буржуазное государство, именно как национальное государство, идеологически и политически оформились даже раньше, чем английские нация и национальное государство, что и сделало французскую буржуазно-демократическую революцию и правление Наполеона целой эпохой, одним из величайших прогрессивных событий всемирной истории.

Однако при собственно режиме Наполеона I большинство взрослого населения оказались носителями народного мировосприятия, не готовыми к участию в буржуазном Общественном договоре как таковом, не умели отстаивать свои политические интересы по "волчьи". Потребовались несколько переходных режимов, при каждом из которых число стремящихся к участию в Общественном договоре «волков» непрерывно возрастало, эволюционно подготавливая революционные изменения своим стремлением к гражданскому соучастию в политической борьбе. Переходными режимами были. Реставрация в форме конституционной монархии с частичным возрождением феодальных пережитков. Затем, вследствие новой буржуазно-демократической революции, установился обновлённый режим конституционной монархии, который стал обслуживать выразителей спекулятивно-коммерческого интереса, окончательно обуржуазил аристократию связями с олигархами и разложил феодально-бюрократическую систему власти коррупцией и упадком морали. Потом королевскую монархию свалила новая национальная революция и опять появилась националистическая империя во главе с Наполеоном III, которая возродила буржуазную систему власти первой империи. И с каждым революционным потрясением в стране обязательно изменялась Конституция, раз за разом приближаясь к кодексу Наполеона, ибо каждый раз происходило постепенное отвоевание разными буржуазно-экономическими слоями «волков» прав на представительное соучастие в выработке совместной национальной политики государства, отражая процесс поэтапного становления французской буржуазной нации.

Это становление французского буржуазно-национального государства и соответствующего ему общества, сопровождаемое то затихающей, то ожесточающейся войной феодальных пережитков с наступающими буржуазными отношениями, протянулось до поражения империи Наполеона III в войне с Германией и уничтожения её Парижской Коммуной. Парижская Коммуна 1870 года оказалась кровавой, но последней отрыжкой народно-феодальной контрреволюции, направленной против окончательной победы буржуазных общественных отношений, общественных отношений "волков". Все последующие политические кризисы и революции во Франции носили уже не характер противоборства национально-буржуазных и народно-феодальных мировоззрений, а структурный характер изменения системы буржуазно-национальных государственных и общественных отношений в сторону их социологизации для совершенствования общественно-производственного социального взаимодействия ради приведения такого взаимодействия в соответствие с требованиями непрерывно развивающихся производительных сил.

Таким образом, возникновение французского буржуазно-национального общества и государства происходило не сразу, не вдруг, а заняло целую историческую эпоху Национальной Реформации. Французская Национальная революция Наполеона I была лишь началом этой эпохи. Но она обозначила её стратегические цели и задачи, как они понимались в то время и в тех обстоятельствах. Национальная Реформация последующих десятилетий постепенно сформировала французскую нацию, придала ей исторически конкретное самосознание и культурное выражение. Ибо именно тогда начиналось зарождение и превращение в национальную традицию французских буржуазных культуры и морали, этики и права, национально-государственных интересов, которые впоследствии совершенствовались и обогащались, не изменяясь в своей сущности. Эта традиция несёт на себе неизгладимый отпечаток XIX века, так же, как традиции английских национальных отношений несут в своей основе неискоренимые черты эпохи и обстоятельств, когда англичане проходили через свою Национальную Реформацию. В этих национальных традициях непосредственно отражено то, что французская Национальная Реформация, благодаря активному воздействию государственной власти, намного сократилась по историческому времени её протекания в сравнении с английской Национальной Реформацией и оказалась существенно более социально направленной, более соответствующей переходу от мануфактурных производительных сил к индустриальным производительным силам, от рационального буржуазного протестантизма эпохи мануфактурного производства и Промышленной революции к материалистическому социалистическому идеализму индустриальной промышленной цивилизации.