Глава 5 Выводы

Глава 5 Выводы

В настоящей работе затронут ряд важных проблем, которые стоит рассмотреть. Эти темы включают в себя: происхождение банковской деятельности и вызывающая споры роль ювелиров; роль государства в создании надлежащих денежных институтов (в частности, параллельные стандарты в сравнении с биметаллизмом, сеньораж, законы об узаконенном средстве платежа и банковское регулирование); вопрос о «свободной банковской деятельности», размен на звонкую монету; вопрос эластичности валюты и стабильности уровня цен в условиях различных «идеальных» денежных стандартов; и, наконец, сравнение бумажных денег с товарными, их достоинств и недостатков.

Ювелиры и зарождение банковского дела

Очевидно, наиболее значимой вехой в истории денежных систем стран Запада стало введение билонной монеты (в виде монет или бумажных денег), которое по большей части произошло в Англии конца Средних веков и в XVII в. Именно в этот поворотный момент истории денежного обращения произошло эпохальное изменение – ведь прежде Западный мир жил преимущественно в условиях 100%-ного металлического стандарта. Теперь же, с появлением бумажных денег и дешевых билонных монет, чья внутренняя ценность была значительно меньше номинальной, т.е. юридически признаваемой, ценности, фискальные власти получили возможность эмитировать обязательства сверх имеющегося количества реальных денег – монет и слитков. Высокая скорость, с которой совершилась эта трансформация, обусловливалась двумя важными факторами: во-первых, однородностью денег и заместителей денег; и, во-вторых, дешевизной билонной монеты и бумажных денег. Эти факторы послужили огромным стимулом для эмиссии банкнот и обязательств в количествах, значительно превышавших имевшиеся активы для их погашения.

Юридические последствия, связанные с чрезмерным выпуском банковских и государственных обязательств, стали камнем преткновения для судебной системы. Взаимозаменяемость денег помешала защитить в суде и сохранить денежный стандарт со 100%-ным резервированием. Поскольку по общему праву для доказательства кражи или растраты средств клиентов требовалось идентифицировать конкретные предметы или средства, которые были украдены, банковская деятельность с частичным резервированием была легализована, так сказать, по умолчанию. Неспособность банка платить по обязательствам и мошенничество невозможно было вскрыть и доказать в судах до тех пор, пока все вкладчики одновременно не потребуют свои деньги, – событие, пусть и возможное, но в обычных обстоятельствах крайне маловероятное. Для банкиров это обернулось эпохальной победой.

Р. Г. Хоутри, Элджин Гроусклоуз, Мюррей Ротбард и другие часто подвергали критике ранних ювелиров, воспользовавшихся «законом больших чисел» для выдачи кредитов против депозитов до востребования своих клиентов, которые оставляли у них свои ценности лишь на сохранение, не рассматривая свой вклад как займ ювелиру. По мнению названных выше авторов, ювелиры были виновны в мошенническом использовании средств своих клиентов, несмотря на то что такая практика была юридически разрешена. Насколько справедливо это обвинение? Рассматривая вопрос о природе ювелиров, важно понимать, в чем заключался их бизнес. Например, стоит отметить, что еще задолго до того, как взять на себя роль хранителей средств инвесторов, ювелиры уже были опытными дилерами драгоценных металлов и давно привыкли ссужать собственные средства королям и знати. Когда богатые англичане изъяли свои сокровища у стряпчих, не обладавших достаточным собственным капиталом, и из скомпрометировавшего себя лондонского Тауэра и отдали на сохранение ювелирам, использование этих средств ювелирами для выдачи ссуд не казалось неестественным или даже незаконным. Так можно было бы сказать о стряпчих, но не о ювелирах. Что касается ювелиров, такое развитие событий могло казаться чуть ли не естественным продолжением их прошлой деятельности. Очень быстро ювелиры стали рассматривать эти депозиты как займы, размещенные под номинальный процент, начисляемый на остаток вклада.

Тем не менее вкладчики, в свою очередь, в действительности не изменяли своего мнения о депозитах до востребования. Они по-прежнему считали депозиты своей собственностью, а не займами банку – недоразумение, которое продолжается до сих пор. Вину за это недоразумение следует возложить исключительно на ранних ювелиров/банкиров, а также на правовую систему, которая признавала это несоответствие, но решила не включать вытекавшее из него важное различение в банковское право. Средства, оставляемые клиентами на сохранение в банковских хранилищах, по-прежнему называются «депозитами», а не «займами». Банкиры и суды не решились в открытую бороться с этим широко распространенным недопониманием, просто прикрыв данную проблему федеральным страхованием депозитов, требованиями об обязательном резервировании и другими мерами банковского регулирования. К сожалению, вкладчики редко воспринимают размещение средств в банке как разновидность инвестиций (чем они и являются в условиях нынешней банковской структуры) с относительно низкой или нулевой доходностью и относительно низким уровнем риска. Можно только гадать, будет ли когда-либо юридическая структура взаимоотношений банкира и вкладчика приведена в соответствие с представлениями публики в отношении сохранения депозитов до востребования.

О мошенничестве банков

Сторонники правила о 100%-ном резервировании настаивают на том, что современная банковская практика выдачи в кредит депозитов клиентов представляет собой легализованную форму мошенничества. Депозиты, банкноты и билонная монета в действительности суть складские квитанции на имущество (собственность), временно размещенное на хранение, а следовательно, использование сохраняемых средств для извлечения прибыли есть гражданское правонарушение (деликт).

Центральной проблемой вопроса о мошенничестве, по-видимому, является однородность денег. Очевидно, что если бы деньги или заместители денег не были бы взаимозаменяемыми, тогда практически все юристы и экономисты охотно согласились бы, что использование собственности вкладчика без его разрешения является мошенничеством. По сути, ситуация ничем бы не отличалась от склада, выдающего в аренду мебель и другие переданные на хранение вещи клиентов, не уведомляя последних и действуя без их согласия. Такая деятельность в рамках нынешнего законодательства о хранении явно противоправна.

Деньги же отличаются от предметов мебели или иного хранимого имущества. Они по существу своему однородны и взаимозаменяемы, ведь в противном случае они перестали бы быть деньгами и средством обмена. Как указывает Мизес, деньги не являются ни капитальным, ни потребительским благом. Они не потребляются [т.е. не уничтожаются в процессе использования] и не являются конечным объектом наших требований. Деньги выступают в роли посредника, приводя спрос на множество товаров и услуг в соответствие с предложением. С учетом этого может показаться, что использование денег в корне отлично от использования других форм собственности, и это может служить сильным аргументом в пользу того, что традиционная выдача кредитов против банковских депозитов является формой предпринимательской деятельности, а не растратой. Взаимозаменяемость – sine qua non для банковской деятельности с частичным резервированием, а также для денег. С другой стороны, взаимозаменяемость не требует частичного резервирования, а просто допускает существование последнего. Таким образом, однородность денег затемняет мошенническую природу банковской системы с частичным резервированием.

Роль государства

Сторонники твердых денег и металлического стандарта со 100%-ным резервированием по большей части не доверяют людям, контролирующим денежную систему, и во многих случаях лично оказывались свидетелями их вредоносных действий. Они настороженно относятся к таким мерам экономической политики государства, как биметаллизм – установление искусственного обменного курса между золотом и серебром в попытке навести формальный порядок в денежных вопросах. Но, вопреки намерениям фискальных властей, данная мера вызывает обратный эффект, приводя к ситуации, известной под названием «закон Грэшема», когда недооцененная валюта вытесняется из обращения, а переоцененная встречается в изобилии. В качестве альтернативы сторонники твердых денег высказываются за подход свободного рынка – «параллельные стандарты», когда обменный курс между двумя металлами колеблется согласно рыночным условиям.

В качестве других примеров государственного вмешательства в денежные механизмы критике подвергаются законы об узаконенном средстве платежа; запрет частной чеканки монет; использование национальных счетных единиц, таких как доллары, франки и фунты, вместо веса слитков; чрезмерный сеньораж, а также бесплатная чеканка, которая приводит к постепенному исчезновению монет, отчеканенных внутри страны.

Свободная банковская деятельность: вопросы стабильности, конвертируемости и погашаемости

В сущности, при обсуждении свободной банковской деятельности споры ведутся по поводу двух важных вопросов. Во-первых, являются ли депозиты до востребования погашаемыми по первому требованию складскими расписками на имущество (собственность), временно передаваемое на попечение банкира? Или они не более чем долговые расписки, выдаваемые банкиром, который обещает конвертировать банкноту или чек в реальные деньги либо по чеку перевести указанную сумму денег с одного счета на другой? Банкноты погашаются или конвертируются? Эта дилемма похожа на ту, что обсуждалась в предыдущем разделе. По-видимому, вкладчики считают депозиты до востребования складскими расписками, в то время как банкиры и государство считают их долговыми расписками (что интересно, обе точки зрения остаются теми же в отношении срочных депозитов). Школа «свободного банковского дела» придерживается второй точки зрения. Быть может, указанную дилемму можно решить в рамках следующего компромисса. Почему бы не предоставить клиентам банка право выбора? Банк может предложить им принимать банкноты или чеки либо как складские расписки, либо как долговые расписки (в последнем случае уведомляя клиента о том факте, что депозит представляет собой заем банку, за который клиент получает небольшой или нулевой процент, но который может быть отозван клиентом в любое время). В этом случае правовые нормы не вступали бы в противоречие с мнением публики, в то же время обеспечивая свободу в денежной сфере.

Действительно, это является серьезной проблемой для экономистов – сторонников «свободного рынка», поддерживающих металлический стандарт со 100%-ным резервированием. Какое мошенничество совершается в случае, если клиент добровольно соглашается предоставить своему банкиру заем с документальным соглашением о том, что может по первому требованию отозвать выданные взаймы средства? В рыночных условиях это вполне возможно и не связано с принуждением или мошенничеством. Однако если такие контрактные соглашения будут разрешены, то система частичного резервирования неизбежно получит широкое распространение.

Вторая проблема касается установления рыночного равновесия частного выпуска банкнот и иных обязательств. Школа свободного рынка утверждает, что спрос и предложение в банковской деятельности работает ничуть не хуже, чем на других рынках. Представители этой школы утверждают, что в условиях конкуренции, не ограничиваемой законодателями в части открытия филиалов, требований по обязательным резервам и иным аспектам банковского дела, спрос и предложение приведут к равновесному уровню резервов во всех банках – несколько ниже 100%, но, вероятно, выше нынешних искусственно низких уровней, сложившихся при Федеральной резервной системе. Причем в условиях порядка в денежных делах равновесие могло бы сохраняться.

Как это ни покажется удивительным, сторонники 100%-ного резервирования в значительной мере соглашаются с данным аргументом, считая, что «свободная банковская деятельность», пусть и не свободная от некоторых элементов мошенничества, тем не менее обеспечила бы более «твердые» деньги и более «здоровую» банковскую систему, чем действующая система с частичным резервированием. Таким образом, свободная банковская деятельность является вторым наилучшим решением, которое поддержат сторонники ультратвердых денег, если наилучший из денежных миров по каким-то причинам будет отвергнут. Однако Ротбард и его коллеги, по-видимому, недооценивают дестабилизирующие эффекты «медленной кредитной экпансии», которая, как соглашаются обе школы, будет происходить в условиях свободной банковской деятельности. Иными словами, Мизес, Ротбард и другие признают, что свободная банковская деятельность все же будет сопровождаться медленной кредитной экспансией, масштабы которой будут зависеть от рыночных условий. Ротбард предполагает, что инфляционные процессы могут продолжаться долго только в том случае, если в условиях свободной банковской деятельности будет существовать всего несколько банков[693]. Основываясь на теории экономического цикла Хайека—Мизеса, названные выше представители австрийской школы указывают на то, что расширение банковского кредита неизбежно ведет к циклу «бум—крах», который, в свою очередь, может легко разрушить предположительно устойчивую природу свободной банковской деятельности, порождая периоды спекулятивных высокорисковых инвестиций со стороны банков, при замедлении экономики оборачивающиеся снижением доходов или появлением убытков, и в конце концов подрывая уверенность публики в банках в фазе депрессии – и все это невзирая на поддержание высокого уровня резервов. Таким образом, второе наилучшее решение может оказаться не чем иным, как очередным скверным решением финансовых проблем Западного мира, и было бы мудро отвергнуть решение в форме «свободной банковской деятельности» по одним лишь экономическим причинам, несмотря на благоприятные философские рассуждения.

Стабильность и уровень цен

Критики предложения о золотомонетном стандарте со 100%-ным резервированием поднимают вопрос стабильности цен и неспособности товарных денег подстраиваться к меняющимся экономическим условиям. Защитники же 100%-ного резервирования в ответ считают, что их программа обеспечивает стабильную основу для экономики – по крайней мере гораздо более стабильную, чем нынешняя финансовая система. Более того, по мнению сторонников, любые региональные сдвиги в спросе или ресурсах вызовут соответствующее приспособление цен, без каких-либо значительных узких мест или длительных периодов безработицы и депрессии. Проблема заработной платы и жесткости цен обычно отбрасывается или даже игнорируется, поскольку считается следствием законодательного вмешательства в пользу определенных категорий получателей заработной платы и секторов промышленности. Сторонников товарных денег со 100%-ным резервированием мало волнует общий уровень цен, поскольку они считают, что индивидуальные агенты на рынке интересуются лишь конкретными ценами, а не искусственным общим индексом цен. Бывает так, что цены в общем растут или падают, но не нужно стараться поддерживать неизменный индекс цен. Данный подход, конечно же, резко отличается от взглядов чикагской школы, которая стремится к стабильному уровню потребительских цен посредством манипулирования предложением декретных денег.

Бумажные деньги против товарных

Считается, что главный недостаток чистого товарного стандарта – высокие издержки и финансовое бремя, ложащиеся на общество. Каждый год он обходится буквально в миллиарды долларов, которые идут на добычу и выплавку драгоценных металлов. Если устранить монетарный спрос на золото и серебро, то большая часть спроса на драгоценные металлы будет определяться спросом исключительно промышленным и ювелирным. Цены на металлы и прибыльность их добычи резко упадут (по крайней мере временно), позволяя используемым механизмам, рабочей силе, предпринимательским талантам и менеджменту устремляться в другие сектора экономики, в производство тех товаров и услуг, которые в конечном счете будут полезны для потребителей.

Здесь стоит отметить, что в условиях нынешней денежной системы – международного стандарта на основе декретного доллара – цена золота колеблется в куда более широких пределах, чем если бы золото снова было поставлено в центр всех финансовых сделок и сделано важнейшими numeraire [счетными деньгами] денежных систем всех стран. Однако в условиях абсолютно декретных систем, когда золото почти полностью выведено из системы [денежного обращения], цена золота зависит главным образом от денежной политики правительств стран мира. Как пишет Норман Силберлинг, «в системе неразменных денег золото становится товаром, главным образом используемым в международных расчетах наряду с облигациями; и… отнюдь не являясь фиксированным стандартом, с которым могут „безошибочно сверяться“ все страны, оно может стать объектом, подверженным необычно резким колебаниям спроса и предложения, особенно в существующих условиях»[694]. Конечно, золоту еще только предстоит быть низведенным в положение «одного из биржевых товаров». Для этого требуются условия совершенно стабильной денежной системы и экономики. Но несмотря на постоянную нестабильность валютных рынков и денежных систем стран Запада на цену золота по-прежнему воздействуют темпы инфляции и мировые потрясения. Золото еще не изгнано из денежной системы.

По мнению представителей австрийской школы, при выборе иной, «более дешевой» финансовой структуры, такой как декретные бумажные деньги, следует принять во внимание существенные издержки другого рода. Бумажноденежный стандарт, как в форме системы с частичным резервированием, так и стандарта с полным резервированием на основе банкнот Федерального резерва, может оказаться контрпродуктивным и циклическим, допускающим искусственное расширение кредита, за которым следует стабильно высокая безработица и низкий уровень использования ресурсов, так что масштаб издержек, возможно, превысит экономию, которую предполагалось получить за счет демонетизации драгоценных металлов. Как указывает Роджер Гаррисон, издержки могут быть также и политическими.

Здесь можно затронуть и другие интересные вопросы. Приводит ли в конечном итоге ежегодное расширение массы декретных бумажных денег к экономическим и монетарным колебаниям, размах которых с течением времени будет становиться все больше и больше? Или не менее важный вопрос: если бы дополнительное денежное предложение, созданное банковским кредитованием, было израсходовано на потребительские товары, а не на инвестиционные, могло ли это запустить экономический цикл равных масштабов? Это вопросы, на которые экономисты еще не дали окончательного ответа.

Системы 100%-ного резервирования сегодня

Интересно отметить, что хотя в новейшей истории золотомонетный стандарт со 100%-ным резервированием никогда не был реализован в масштабах государства, различные формы банковской деятельности со 100%-ным резервированием работают в течение многих лет. Самая очевидная из них, конечно же, представлена депозитными ячейками, предлагаемыми сегодня большинством банков.

Есть также другие, достаточно неожиданные примеры. Швейцарские банки имеют давнюю традицию ведения так называемых «кастодиальных счетов (Custodial Accounts) и счетов-депо (Safekeeping Accounts)»: банк может купить для клиента слитки золота или серебра либо банкноты иностранных государств и хранить их. При такой юридической схеме золото является собственностью вкладчика, а не банка, так что если банк обанкротится, золото не может быть использовано для удовлетворения требований иных кредиторов банка. Поскольку слитки золота однородны, металл физически хранится со слитками остальных клиентов, а потому квитанции в сущности представляют собою «общие складские квитанции», по выражению Джевонса. Таким образом, данная программа сводится к банковской деятельности на основе металлической системы со 100%-ным резервированием, при которой общее число унций золота в банковских хранилищах соответствует общему количеству, принадлежащему клиентам по банковским записям, и аудиторы банка периодически удостоверяются, равно ли физическое владение общей сумме, проходящей по банковским документам. Швейцарским банкам законодательно запрещено использовать указанное золото в любых иных целях.

Кастодиальные счета [ответственного хранения] предлагаются швейцарскими банками также для хранения валюты. В этом случае клиент может попросить открыть «кастодиальный счет» в долларах США, швейцарских франках, немецких марках или в любой валюте, с которой данный банк работает. Открыв счет, банк покупает затем реальные банкноты в выбранной вами валюте и кладет их в конверт, на котором будут написаны ваше имя, номер счета и запрошенное вами количество денег. После этого конверт помещают в банковском хранилище и оставляют лежать там – отдельно от остальных банкнот – до дальнейших распоряжений. Если вы желаете снять часть денег, банк выполнит ваше распоряжение и поступит с валютой согласно вашему пожеланию. В случае разорения банка конверт с деньгами принадлежит вам, он не является активом банка; также банк не может воспользоваться данными банкнотами для урегулирования своих долговых обязательств.

Плата за ведение таких специальных «кастодиальных счетов» относительно низка, в пределах 0,2—0,3% от суммы. Таким образом, годовая плата за ведение счета на 10 000 долл. составляет 20—30 долл.

К сожалению, такие счета не работают в качестве чековых счетов, по которым вы имеете право снять средства, выписывая чек. Вы должны письменно указать цель снятия и направить этот запрос в банк, и тогда банк выполнит ваши распоряжения. Однако некоторые банки в последнее время предлагают услугу ведения «металлического кастодиального счета», на котором доступна услуга снятия чеком по требованию. По условиям предоставления данной услуги вкладчик покупает оговоренное количество золотых или серебряных слитков по текущей спотовой цене в долларах США, направляя в банк чек. Затем банк приобретает для клиента слитки золота или серебра и помещает их в банковское хранилище. После этого клиент получает особые чеки, дающие право продать любую часть слитков, выписывая чек в долларах. Когда банк через клиринговую систему Федерального резерва получает такой чек, банк списывает долларовую стоимость слитков согласно цене лондонского фиксинга на текущий день. Плата за такую услугу существенно выше, чем по «кастодиальным счетам», предлагаемых швейцарскими банками: вначале 1% за покупку и затем 1% за списание любой суммы посредством чека. Таким образом, тариф за открытие счета на 10 000 долл. составит 100 долл. Порядок тарифов, кстати говоря, сопоставим с прямой покупкой слитков на открытом рынке, хотя они гораздо выше, чем тарифы на ведение обычных чековых счетов.

Приведенные выше тарифы не обязательно точно указывают порядок платы, которая взималась бы банками, работающими в условиях металлического стандарта со 100%-ным резервированием.

Аспекты практического внедрения

Относительно металлического стандарта со 100%-ным резервированием один из периодически задаваемых вопросов – практические аспекты введения такого стандарта в какой-либо момент в будущем. Правило о 100%-ном резервировании подвергается резкой критике, затрагивающей такие аспекты, как уклонение банков, экономические потрясения, вызванные устранением диспропорций, возникших вследствие фидуциарного кредитования, и, наконец, способность одной страны воплотить такую радикальную программу в жизнь без поддержки других стран.

Уклонение банков и срочные депозиты

Некоторые критики отмечали, насколько изобретательными были банкиры прошлого в попытках уклониться от требования о 100%-ном резервировании. К примеру, такие события имели место после введения закона Пиля 1844 г. в Англии, по которому для всех будущих эмиссий банкнот и разменной монеты устанавливалась система 100%-ного резервирования. К сожалению, данный закон не охватывал банковских депозитов, а потому банкирам было несложно обойти регулирование, используя депозиты (которые в то время не рассматривались как часть денежного предложения). Как писал Хайек, «наиболее критично настроенные разработчики закона Пиля отмечали, что банковское дело – явление текучее, и когда мы запрещаем ему представать в традиционной форме, неизвестно, не подталкиваем ли мы его лишь к перерождению в другие, менее контролируемые формы». Отметив исторический прецедент закона Пиля 1844 г., Хайек предсказывает «быстрое возникновение новых форм заместителей денег»[695].

Сегодня в качестве примера этой проблемы можно назвать срочные депозиты. Во многих случаях ссудо-сберегательные ассоциации и другие банки предлагают «сберегательные счета», с которых вы можете снять свои средства по первому требованию (кое-где даже по чеку). Ассоциации и банки оставляют за собой право на 30-дневную отсрочку выдачи денег со счета клиентам, но в обычных обстоятельствах данным правом никто не пользуется.

Так срочные ли это депозиты или же депозиты до востребования? Согласно Фридмену, Ротбарду и другим экономистам, их следует считать депозитами до востребования, подпадающими под правило 100%-ного резервирования. Но как тогда государство должно относиться к банкам, которые настаивают лишь на уведомлении за один день или за одну неделю, – эти депозиты срочные или до востребования? Если их считать срочными, не создаст ли это систему частичного резервирования на ограниченной основе? Чтобы ограничить банки в предложении чрезвычайно коротких срочных депозитов, власти, возможно, могли бы прописать в законе, что все легитимные срочные депозиты должны иметь срок не короче, чем срок выданного банком кредита. Однако это требование оказалось бы чрезвычайно жестким и неудобным для нынешних денежных рынков, поскольку оно практически означало бы прекращение всякого учета облигаций и иных займов.

В этом отношении трудный пример – фонды денежного рынка. Они, в сущности, представляют собою ликвидные средства взаимных фондов денежного рынка, которые инвестируются исключительно в низкодоходные бумаги, такие как банковские депозитные сертификаты, первоклассные корпоративные коммерческие облигации, банковские векселя и государственные ценные бумаги США (такие как 90– и 180-дневные казначейские облигации). Поскольку практически все эти бумаги можно продать на денежных рынках в любой момент, инвесторы в эти фонды управления наличными средствами могут отзывать свои деньги в любое время, продавая свои паи, зачастую посредством специальных чеков. Здесь мы имеем дело с фондами денежного рынка, которые во многих отношениях служат примером банковской деятельности со 100%-ным резервированием, поскольку на каждый инвестированный доллар, на который куплены ценные бумаги, имеется доллар ценных бумаг на ответственном хранении. Но, что гораздо важнее, эти фонды отражают ту же дилемму, с которой сталкиваются сторонники программы 100%-ного резервирования. Здесь имеются легитимные срочные депозиты, которые могут погашаться по первому требованию. Не есть ли это одна из форм уклонения от правила 100%-ного резервирования, и не могут ли они привести к искусственному расширению денежного предложения, не обеспеченному резервами? Данная проблема еще более явно проявляется с фондами в среднесрочные и муниципальные облигации, в которых активы фондов долгосрочны, но допустимо снятие по первому требованию с привилегией чекового счета.

Переходный период

Переход к золотомонетному стандарту со 100%-ным резервированием оказался бы трудным и, по мнению критиков, невыносимым – требующим огромного роста цен золота и серебра, колоссальных сдвигов в международной торговле и остатках наличности индивидов и общим потрясением для экономики. Как указывает сторонник «свободной банковской деятельности» Генри Хэзлит: «Конечно, сегодня мы не можем вернуться к „чистому“ золотому стандарту без крайне болезненного сжатия денежной массы, но мы можем вернуться к системе, которая фиксирует предложение бумажных денег и кредитов на том уровне, где они находятся сейчас»[696].

Даже Ротбард признает некоторые из указанных почти непреодолимых проблем: «В зависимости от того, как мы определим денежную массу, – а я определил бы ее очень широко, как все требования на доллары по фиксированной номинальной цене, – рост цены золота, достаточный для приведения запасов золота к 100% всего количества долларов, составил бы от 10 до 20 раз. Конечно, это привело бы к огромным прибылям золотодобывающих компаний, но нас это не волнует. Я не думаю, что мы должны отклонить предложение о массовом попадании на Небеса лишь по той причине, что производители арф и ангельских крылышек получат огромную прибыль. Но, конечно, подлинную озабоченность вызывает огромный импульс, который такое изменение сообщило бы на несколько лет индустрии добычи золота, а также разрушение сложившихся связей в международной торговле»[697].

Уроки традиции твердых денег: новая формулировка тезиса

В первых главах настоящей работы приводились цитаты из нескольких выдающихся экономистов о слабеющем влиянии традиции твердых денег на экономическую и денежную политику. Хайек и Мизес с иронией отмечали, сколь слабой экономической поддержкой (если она вообще есть) может похвастаться товарный или золотой стандарт. И все же те самые теории экономического цикла, родоначальниками которых являются названные экономисты, предоставляют теоретическое доказательство того, что чистый товарный стандарт – пожалуй, дорогой с точки зрения используемых ресурсов (сопряженный с издержками, которых, быть может, избежать невозможно) – не приводит к циклическому развитию бума и краха, характерных для стандарта декретных денег. Если из этих иронических замечаний можно извлечь какой-то урок, то он заключается в том, что ведущие сторонники золотого стандарта недооценивают мощь своих собственных теорий и не осознают всех вытекающих из них следствий. Принимая выводы австрийской школы, достоинства чистого декретного стандарта, даже подходя исключительно с экономической точки зрения, не столь ярко выражены. Отсюда следует вывод, что декретные деньги не столь уж и «дешевы», как может показаться.

Кроме того, представители партии твердых денег в течение последних двух-трех столетий играли важную роль, анализируя механизм работы денежной системы с частичным резервированием и критикуя его. Их критика касалась не только юридических и моральных проблем, возникающих во взаимоотношениях банкира и клиента, но и указывала на вредные экономические последствия международных кризисов, на чрезмерную эмиссию банкнот и инфляционную рецессию. Эти проблемы не решены по сей день.

Если бы из истории экономической мысли, рассматривающей металлический стандарт со 100%-ным резервированием, можно было почерпнуть только одну важную идею, она заключалась бы в том, что любой международный или национальный денежный стандарт, целиком или частично основанный на фидуциарных элементах, будет цикличным и нестабильным. Относительная нестабильность и изменение темпов роста производства будет зависеть от количества декретной валюты и темпов роста денежной базы. Если смотреть с этой точки зрения, современные денежные реформы, направленные на отход от товарного, или металлического, стандарта к фидуциарному стандарту, по всей вероятности, приведут к дальнейшим экономическим проблемам и в конечном счете к очередному международному кризису.

Если говорить о политических аспектах, сторонники 100%-ного резервирования, по всей видимости, вряд ли могут играть б?льшую роль, нежели роль критиков-теоретиков. Как показано в настоящей работе, металлический стандарт со 100%-ным резервированием со всеми его преимуществами может быть введен лишь путем осуществления серьезных реформ, и его введение будет сопряжено с большими потрясениями в экономике. Он может быть сколь угодно красивым теоретически, но ему недостает привлекательности [pedestrian attributes]. Несмотря на такие пессимистические выводы, сторонники 100%-ного резервирования внесли значительный вклад в экономическую науку в части:

1) разработки денежной программы, согласующейся с принципами свободного рынка;

2) подчеркивания важности учета банковских депозитов при определении денежной массы и экономических показателей;

3) детального описания пагубных эффектов банковской кредитной экспансии и деятельности центральных банков;

4) демонстрации недостатков денежных систем с товарным резервом в количестве, меньшем 100%;

5) в указании на цену золота как на барометр экономической стабильности в мире.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.