Введение

Введение

Вам никогда не добиться перемен, сражаясь с существующей реальностью. Чтобы поменять что-то, следует выстроить новую модель, которая сделает существующую модель непригодной

Ричард Бакминстер Фуллер

Геномы человека, шимпанзе и гориллы, по разным оценкам совпадают на 97 ? 99%^[1]. При этом генетические различия между гориллой и шимпанзе не приводят к глубоким отличиям в социальном устройстве, интеллекте и культуре. А между человеком и высшими обезьянами лежит пропасть.

Слабое место большинства утопий и анархических движений — в непонимании природы этой пропасти. Её можно сравнить с пропастью между разными операционными системами. На один и тот же компьютер можно установить совершенно несовместимые между собой ОС, непохожие друг на друга так же сильно как человеческое общество на стадо шимпанзе. Предлагая переписать с чистого листа весь «софт», анархисты и утописты переоценивают роль «железа», полагаясь на такие вещи как сотрудничество, мораль или чувство справедливости как будто они в готовом виде присущи любому человеку изначально, а не привиты обществом. Человеческое общество не может существовать без принуждения в той или иной форме. Даже если человек ведёт себя сознательно и альтруистически, в основе такого поведения всё равно лежит мощный аппарат насилия. Чтобы успешно обороняться от агрессивных соседей и при случае самому урвать кусок пожирнее, государству необходима сильная армия. А сильная армия — это превосходство в технологиях, поддержка народа и богатство. Эти вещи невозможны без развитой науки, эффективной, не страдающей от коррупции и воровства экономики и максимально мобилизованного общества. А для этого нужно иметь действующую систему правосудия, всеобщее образование и общие ценности и цели. Вот и выходит, что прививая с детства высокую нравственность и гражданскую сознательность, государство обеспечивает своё экономическое и военное превосходство. Школы содержат за счёт налогов, которые собирают принудительно. В случае необходимости родителей заставляют гуманно относиться к детям и давать им образование под угрозой лишения родительских прав. Если сегодня отказаться от принуждения, завтра окажется, что пропасть между людьми и шимпанзе не так уж и велика.

С другой стороны, можно и нужно исследовать пути смягчения и гуманизации методов принуждения, если это не уменьшает его эффективности. Значительная часть человечества уже отказалась от смертной казни. Это было совершенно немыслимо несколько сотен лет назад. В каменном веке основной метод принуждения вообще был прост и прямолинеен — дубиной по башке и никаких проблем! Пока тебя самого такой же дубиной не принудят. Сегодня вместо одного мощного удара мы используем десятки и сотни мягких, почти незаметных толчков и прикосновений. Пара слов, тоненькая ленточка, преграждающая дорогу, цветная лампочка в светофоре, яркая картинка в журнале влияют на наши мысли и поступки, тонко подстраивая наше поведение под требования и желания других людей. Тем же отвечаем и мы.

Вполне логично предположить, что в будущем мы продолжим двигаться в том же направлении. Методы принуждения станут ещё мягче и тоньше, но их будет больше и применяться они будут чаще и шире. Из этого предположения следуют два важных вывода. Во-первых, суммарный эффект от этих воздействий будет сильнее, чем от эпизодических ударов дубиной. Известно, что закон соблюдается строже в тех странах, где вполне реально получить штраф за брошенную мимо урны бумажку, а не в тех, где регулярно устраивают показательные казни. Во-вторых, суммарный ущерб свободе и благополучию человека от них будет меньше. Ведь, если корректирующее воздействие применяется лишь от случая к случаю, приходится пропорционально увеличивать его силу, что приводит к повышенному риску побочных эффектов. Очевидно, что тысяча мелких штрафов травмирует меньше, чем пуля в затылок. Кроме того, сильные и нечастые воздействия легко контролировать небольшой группе людей и использовать в преступных целях, что великолепно иллюстрирует любой диктаторский режим или поток информационных помоев в телевизоре.

В этой книге мы проанализировали вектор развития общества. Мы, как нам кажется, выделили ключевой фактор, который определял условия существования той или иной общественной формации. Мы исследовали сегодняшний день, предположили завтрашний и представили себе послезавтрашний. Эта книга посвящена обоснованию того, что общество рано или поздно придёт к новой общественной формации, выросшей на принципах массового сотрудничества. Это приведёт к интересному эффекту — полной взаимной прозрачности. Мы назвали этот предполагаемый общественный строй будущего реконизмом, от английского слова «reckon» — подсчитывать, учитывать, полагать, рассматривать, иметь мнение. Мы считаем, что основным методом самоорганизации и принятия коллективных решений станет непрерывный учёт мнений всех компетентных и заинтересованных лиц вместо создания иерархических структур, решения в которых принимаются только верхушкой. Технически такой учёт осуществим при условии всеобщей информатизации и информационной прозрачности.

В принципе, общепринятая сегодня республиканская форма правления может считаться зачаточной, примитивной формой реконизма, когда учёт производится раз в несколько лет, круг вопросов, решаемых этим учётом, очень ограничен, а для принятия окончательного решения используется примитивный метод подсчёта большинства равноценных голосов. При этом 99% всех решений по-прежнему принимает иерархическая верхушка как бы от нашего имени. Если применять вместо детсадовской арифметики и ручного заполнения бюллетеней современные компьютерные сети и алгоритмы, учитывающие множество факторов, влияющих на силу голоса, делать это непрерывно и повсеместно, то от посредников в лице политиков и бюрократов можно будет отказаться почти полностью. Прописанные в большинстве конституций мира слова о том, что единственным источником власти в стране является народ, перестанут быть просто словами.

Необходимость прозрачности в такой модели управления обществом следует из продемонстрированного выше распыления методов принуждения. Ведь чтобы принуждающее воздействие было эффективным, надо знать, где, когда и как воздействовать. Когда инструменты принуждения в руках тысяч людей, а не одного «всеведущего» вождя или царя, каждому из этих тысяч нужна информация. И чем полнее и точнее она будет, тем тоньше, безвреднее и гуманнее будет воздействие. Любой секрет можно раскрыть, и тот, кто его раскроет, будет обладать монополией на некоторые способы воздействия. А где монополия — там и злоупотребления. Скрывая слишком много, мы отдаём рычаг влияния в руки структур, которым мы, вообще-то говоря, не очень доверяем — спецслужб и корпораций. И в то же время блокируем возможности взаимного контроля и координации между нами и такими же мы людьми. Мы отчуждены друг от друга и при этом открыты и беззащитны перед чиновниками и бюрократами.

Именно поэтому всеобщая информатизация часто воспринимается нами как угроза. Однако простое отрицание всего нового и потенциально опасного не может быть эффективным. Сопротивляясь любым попыткам сбора и использования персональных данных, закрываясь от внешнего мира анонимностью и шифрованием, мы доставляем себе множество неудобств. Большинство последователей «пиратских партий» и анонимных кибер-активистов критикуют попытки заблокировать распространение любой информации государством или «копирастами» и в то же время выстраивают такие же защитные бастионы вокруг себя. Несправедливую и потенциально опасную асимметрию информационной прозрачности в пользу политических и коммерческих элит они хотят развернуть в свою сторону. Хотя логичнее было бы её уничтожить полностью. Современный правящий класс хочет бесплатно получать от нас любую информацию, но при этом не спешит делиться с нами тем, что имеет сам. Однако желание «скачать бесплатно» всё что угодно, от последнего голливудского блокбастера до совершенно секретных документов, оставаясь при этом анонимными и неуловимыми, выглядит как инфантильное желание «отнять и поделить».

Асимметрия в возможностях доступа к нашей персональной информации должна быть устранена. Полная прозрачность предполагает прозрачность взаимную. Сложные системы не могут работать без обратной связи. Необходимо контролировать контролирующих, иначе они превратятся в «Большого Брата». Но ни в коем случае нельзя самим оставаться неподконтрольными и безответственными. Раб и хозяин — две стороны одной медали. Раб не станет свободным, просто поменявшись с хозяином местами. Свобода предполагает взаимные уступки и обязательства, а не возможность безнаказанно плевать на головы бывших господ. Без этой взаимности развитие информационных технологий может привести только к тоталитаризму и бесчеловечной антиутопии.

Вы рассказываете о себе все в Фейсбуке. По вашим запросам в интернете можно узнать, что вы ищете. Легко определить, какие программы вы смотрите, и какие книги и фильмы скачиваете. Можно прочитать все ваши любовные эсэмэски и прослушать все ваши разговоры (не только телефонные). В кэше сохраняются все ваши комментарии. Телефон передаёт ваше местонахождение. По базам данных можно узнать, какой ваш контейнер из Китая застрял на растаможке и что вы не оплатили две квитанции за превышение скорости. Вездесущие камеры наблюдения и программы распознавания лиц в толпе. Все ваши предпочтения, от политических до религиозных как на ладони... и так далее, вплоть до вашей коллекции порно и пятен на вашей одежде.

Конечно, это пугает. Большой Брат следит за тобой. Все под контролем. Ты и тварь дрожащая, и права не имеешь. Ты совершенно открыт, беззащитен и прозрачен той самой набоковской прозрачностью. Причём если в «Приглашении на казнь» у главного героя хотя бы было некое подобие выбора: «С ранних лет, чудом смекнув опасность, Цинциннат бдительно изощрялся в том, чтобы скрыть некоторую свою особенность. Чужих лучей не пропуская, производя диковинное впечатление одинокого тёмного препятствия в этом мире прозрачных друг для дружки душ, он научился все-таки притворяться сквозистым... но, в действительности, Цинциннат непроницаем», то ты даже такого права лишён. Если нужно будет — из космоса найдут.

Кажется, есть три стратегии в этой ситуации:

? Контролировать все. Ни байта мимо. Ни слова лишнего. Все разговоры шифруются. Только псевдонимы и динамический айпи. Их копыта не оставляют следов.

? Жить совершенно открыто. Говорить только правду. Честному человеку нечего скрывать. В конце концов, это просто дело привычки. Совсем недавно невозможно было на людях показать голую коленку.

? Не обращать на это никакого внимания. Кто я такой и кому интересна моя жизнь?

Но! Рассуждая об ужасах грядущей открытости нельзя забывать и о несомненных плюсах. Например, что, как нам, кажется, совершенно недооценивается — появятся вещи гораздо важнее денег. Это будет репутация.

Открытость даёт вам уникальную возможность сделать выбор — к какому учителю отдать ребёнка, или какому врачу лечить родителей. О каждом специалисте можно будет прочитать мнение людей, которые с ним сталкивались. Никакой анонимности — я, пенсионерка Зоя Ивановна Чистякова, лечилась у такого-то врача с таким-то диагнозом. Вот анализы, вот результаты лечения. Низкий поклон ему. И такие вещи будут очень дорого стоить. По обратной связи будет приниматься решение о компетенции сотрудников. Вплоть до увольнения и запрета на профессию в тяжёлых случаях.

И любой чиновник десять раз подумает, прежде чем намекнуть на взятку или посылать человека за ещё одной бесполезной справкой. Фактически мир превратится в большую деревню, где все друг друга прекрасно знают — вот это прекрасный плотник, только задаток не давай — в запой уйдёт, а вот от этого лучше держаться подальше. При свободе выбора репутация станет важнее денег.

И первыми совершенно прозрачными станут политики и чиновники. Слишком высока их ответственность.

Блог Дмитрия Чернышева

Словосочетание «полная прозрачность» подразумевает всеобщность и целостность информационного поля, а не его абсолютность и тотальность. Совершенно необязательно устанавливать видеокамеры в спальнях и туалетах, вживлять в мозг передатчики и наносить на лоб штрихкоды. Степень прозрачности и учёта должна быть достаточна для уверенного отслеживания идентичности и репутации человека, беспрепятственного проведения повседневных трансакций и не более того. Сегодняшняя информационная среда — мутная и непрозрачная, с небольшими островками прозрачности в виде отдельных сообществ или баз данных, слабо связанных друг с другом. Полная прозрачность означает обратную ситуацию — среда в целом прозрачна, но в ней вполне могут существовать полностью или частично непрозрачные места, лишь бы они не нарушали целостность прозрачного пространства, не изолировали его отдельные участки друг от друга.

То же можно сказать и о «полной» децентрализации. И с технической, и с политико-экономической стороны тотальная децентрализация не только не нужна, но и не эффективна. Лучше всего работают гибридные модели. Но мы считаем, что ведущую роль будут играть именно децентрализованные структуры, а иерархические — должны дополнять их и прикрывать их слабые места. Пока что чаще бывает наоборот. Подобно тому, как индустриализация не уничтожила полностью сельское хозяйство, а информационное общество не отказалось от промышленности, реконизм не предполагает абсолютную горизонтальность во всём. Он лишь подчёркивает, что горизонтальные связи станут основной и самой характерной чертой будущего общества.

До сих пор концепции «ноосферы» или «глобального мозга» носили метафорический или даже мистически-религиозный характер. Мы считаем, что уже в ближайшем будущем ноосфера станет вполне реальным и конкретным объектом. Материальной основой её будут компьютеры, объединённые в глобальную сеть. Главным отличием такой сети от сегодняшнего Интернета будет целостность, основанная на открытых стандартах и децентрализованных технологиях. Пока что Интернет состоит из множества лоскутков, кое-как сшитых друг с другом. Один из авторов не поленился и подсчитал количество своих аккаунтов на разных сайтах, платёжных системах, форумах и так далее. Семьдесят восемь! А ведь есть ещё десятки информационных систем и баз данных, слабо или вообще никак не связанных с интернетом — банковских, государственных, муниципальных и коммерческих. Загляните в свой бумажник: каждая дисконтная и платёжная карта — часть такой системы. Каждый документ, от паспорта до последней справки из ЖЭКа — тоже.

Процесс объединения таких систем уже начался, так, в интернете всё шире используется аутентификация с помощью OpenID, когда один «главный» аккаунт позволяет входить на разные сайты, не создавая дополнительных паролей и учётных записей. Большинство успешных проектов по модернизации государственного или муниципального аппарата предусматривало объединение и стандартизацию информационных систем. Эстония — один из мировых лидеров в такой модернизации — использует децентрализованную систему «X-Road» для унификации доступа к разрозненным государственным и частным базам данных. Когда такой подход станет общепринятым, вполне можно будет говорить о ноосфере как о повседневной реальности, а не как о философской идее.

В концепции реконизма каждый сможет найти своё:

? анархисты — ликвидацию государства и закона, противоречащего обычаю,

? тоталитаристы — воплощение идейного единства общества,

? монархисты — реализацию идеи чистого лидерства и сплочения людей ради общей цели, лишенную грязи и коррупции,

? неомарксисты — использование концепции отчуждения и общественного бессознательного,

? социалисты — реальную возможность планировать экономику, то есть, в ряде случаев, точно определять спрос до производства товара,

? капиталисты — полную свободу предпринимательства и идею зависимости веса голоса от вклада,

? почитатели Платона — идею прозрачности и подотчётности политических элит,

? сторонники идеи открытого общества Поппера — его крайнюю форму, «абстрактное общество»,

? либертарианцы — работоспособный механизм отказа общества от насилия, так как просто насилие становится невыгодным, а насилие со стороны государства — ненужным,

? любители кибер-панка — всеобъемлющую компьютерную модель реальности, электронное государство и матрицу Уильяма Гибсона, а не братьев Вачовски,

? демократы — истинное народовластие и воплощение идеалов классического периода Древней Греции,

? республиканцы — действенный инструмент избегания диктатуры большинства,

? работники спецслужб — воплощение мечты о тотальном контроле и «Большом Брате» (и доведение её до абсурда),

? коммунисты — строй, в котором отсутствуют деньги в том смысле, в котором они есть сейчас,

? антиглобалисты — путь к децентрализации,

? глобалисты — идеи, объединяющие мир,

? любители теории заговора — очередную гримасу мировой закулисы. («Давид» Микеланджело на обложке по задумке авторов символизирует открытость, победу простого парня из народа над агрессивным милитаристом-Голиафом и дальнейшую карьеру этого парня в роли мудрого и справедливого царя. Но кто знает, что им может прийти в голову? Ведь Давид — еврей!)

Реконизм можно рассматривать как некую социологическую сингулярность, когда, как написано выше, сторонники разных политических взглядов получают то, что хотели «всё в одном».

* * *

В главе «От стада к государству» мы изложили историю социальной эволюции общества и показали, что смена общественного строя всегда происходила после того как оформлялся новый ключевой ресурс, позволявший управлять и подчинять. Такими ресурсами в своё время были сила, земля и капитал.

В главе «Информация как ключевой ресурс» описан ключевой ресурс современного мира — информация и основные способы, с помощью которых власть использует асимметричность информации в своих целях.

Глава «Закат информизма» рассказывает о том, как властная элита постепенно теряет контроль над информацией, о викификации экономики и о катастрофических последствиях гиперцентрализации. Мы показываем общую тенденцию развития и приходим к выводу о переходе к новому общественному укладу — реконизму, основанному на викификации экономики и власти, прозрачности и репутации.

Глава «Техническая база реконизма» посвящена материальной основе реконизма — информационным технологиям и компьютерным сетям. В ней показано, что современный уровень развития IT позволяет создать информационную систему, достаточно мощную и всеобъемлющую, чтобы служить фундаментом для нового общественного строя, и предложены возможные подходы к реализации такой системы.

В главе «Децентрализация» мы описали способы децентрализованного управления и принятия решений, которые могут быть не менее эффективными, чем решения централизованные, но без их недостатков. Мы рассмотрели возможность децентрализации многих функций государства, рассказали о том, как может быть децентрализована финансовая система и как эмиссией денег в виде прав требования может заниматься кто угодно.

В главе «Общество» мы представили, каким будет общество и мораль будущего, что станет с преступностью, цензурой, политикой, национальной идеей и какой будет новая правящая элита.

Дополнили мы свою работу Приложением, где мы рассказали об уже существующих в настоящем «кирпичиках», которые могут лечь в основание реконизма. Если, читая книгу, вам покажется, что авторы потеряли чувство реальности — откройте приложение. Иногда действительность превосходит даже самые буйные фантазии.