Глава 3. Ответственность и контроль

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 3. Ответственность и контроль

Однако самая важная особенность Банка папы не имеет ничего общего с процентными ставками. Она касается контроля. Счета моих детей принадлежали только им. И тратить они могли деньги, не требуя на это разрешения. Если мой сынишка решал снять со счета 20 долларов, я не спрашивал, зачем ему нужны эти деньги — точно так же, как мой банк не спрашивает об этом меня. Что он сделает со своими наличными, это его дело, поскольку на его счету имелась достаточная сумма, чтобы покрыть то, что он снял.

Почему детям нужно самим контролировать деньги? Потому, что если расходуемые ими деньги в действительности не являются их собственными, то нет и веской причины задумываться над тем, как их потратить. С моими деньгами дети часто обращаются совершенно безответственно — да почему бы и нет? — но проявляют чрезвычайную заботу о своих собственных.

Я не имею в виду, что они тратят свои деньги на что-то предосудительное. Например, детям не разрешается покупать наркотики или огнестрельное оружие, и они не могут за обедом вместо овощей есть конфеты или смотреть телевизор в своих комнатах. Но все это касается правил поведения в доме, а не правил расходования денег. В рамках допустимого детям предоставляется полная свобода действий. Если мой сын хочет использовать свои собственные деньги на покупку какой-то безделушки и я заранее знаю, что это кончится разочарованием, то это его решение, а не мое. Я могу предложить небольшой дружеский совет, основанный на богатом личном опыте совершения необдуманных покупок — как я поступил бы по отношению к любому моему другу — но у меня нет права официально наложить вето. Если мои дети хотят по-глупому тратить свои деньги, то это их дело.

Однако большинству родителей эту концепцию трудно принять. Можно ли действительно разрешать девятилетнему ребенку потратить сотню долларов, например, на карманный плейер — хрупкое устройство, которое он (или она), скорее всего, сломает или потеряет через месяц-другой? Моим ответом было бы «да», если бы ребенок действовал не по принуждению и если бы деньги действительно принадлежали ему (ей). Лично я не захотел бы потратить 100 долларов из своих денег на карманный плейер для девятилетнего ребенка — но это мое решение, поскольку деньги принадлежат мне. А вот если бы маленькая девочка, о которой идет речь, захотела потратить таким образом свои собственные деньги, тогда это ее право. И в этом случае она либо очень бережно обращалась бы со своей покупкой, либо получила бы урок, который не скоро забыла бы[6].

Ошибка, которую делают большинство родителей, по-моему, в том, что они стирают грань между своими деньгами и деньгами их детей, причем до такой степени, что детям не остается ничего иного, как только быть безответственными и надоедливыми. Поставьте себя на их место: если бы ваш собственный доход состоял исключительно из того, что вы способны выпросить у своего твердокаменного босса, у которого часто меняется настроение, то и вы тоже были бы крайне надоедливыми. Дети, не имеющие права контролировать свои собственные фонды, не имеют стимула не клянчить деньги, получив их, постараются тут же растранжирить каждый попавший им в руки доллар.

Чьи это деньги?

Когда мы отправлялись в отпуск, я обыкновенно давал детям немного денег на карманные расходы — каких-нибудь 20 или 30 долларов. Но чтобы они знали, что эти деньги принадлежат всецело им, а не мне, я отдавал их до того, как мы покидали дом (помещая в качестве депозита на их счет в Банк папы). При этом говорил, что они могут потратить их на какую-нибудь сувенирную спортивную майку, когда мы будем в отпуске, сберечь в нетронутом виде, потратить на бейсбольные карточки еще до отъезда, потерять их или пустить на что-то другое — как им будет угодно, — но пока мы будем в отпуске, они не получат от меня никаких дополнительных сумм (за исключением того, что пойдет на общие покупки, которые семья считает привычными удовольствиями во время отпуска: мороженое, билеты в кино, игра в мини-гольф и пр.).

Так как деньги, которые они тратили во время поездки, принадлежали им, они должны были дважды подумать, прежде чем потратить их на что попало. Однажды летом в сувенирном магазине на острове Мартас-Винъярд мой сынишка, которому тогда было семь лет, деловито изучал разложенные на витрине товары, в то время как его приятель громко клянчил у своих родителей 5 долларов на игрушечный томагавк. Кончилось тем, что мой сын потратил 33 цента на жеоду[7]— неплохое приобретение, даже с моей пресыщенной точки зрения. Но если бы ему предоставилась возможность потратить мои деньги, а не собственные, то, несомненно, он захотел бы купить игрушечный томагавк. (Жеоды вообще-то продавались по три штуки за доллар, но сын не захотел потратить так много, поэтому уговорил продавца разбить кучку на штуки и продать ему только одну — я не принимал участия в этих переговорах.)

Мне не пришлось читать сыну лекцию о поддельных игрушечных томагавках. Он смог увидеть их изъяны с такой же легкостью, как и я, потому что для него эта сделка не представляла эмоциональной важности. Другой ребенок был не столько заинтересован в получении томагавка, сколько в том, чтобы одержать победу в громкой публичной битве между его силой воли и силой воли его родителей. А по прошлому опыту он знал, что, если устроить достаточно большой скандал, они в конце концов сдадутся. Его восхищение томагавком закончилось в тот самый момент, когда отец вытащил кошелек, чтобы расплатиться за игрушку. И долгожданный томагавк был сломан еще до того, как они вернулись к автомобилю.

Правильный подход со стороны родителей

Подобного рода драматические сцены часто можно увидеть (а возможно, и участвовать в них) в супермаркете. Притомившийся ребенок, в зимней куртке, вязаной шапочке и руковичках, весь в испарине, с трудом тащится за родителями, пока те почти доверху нагрузят тележку покупками; а потом начинает клянчить то леденец, то жевательную резинку, то книжку с картинками и т. д. Родитель, осаждаемый назойливыми взглядами покупателей, не желая обнаружить свое слабоволие в глазах совершенно чужих людей, притворяется глухим. Ребенок усиливает громкость звука. Родитель потихоньку угрожает предстоящим наказанием. В ответ на это ребенок начинает плакать и одновременно либо топает ногами, либо угрюмо повисает на передке тележки, препятствуя ее движению. Эта сцена, как правило, заканчивается применением физического воздействия или полной капитуляцией родителя, в то время как посторонние взрослые, не обремененные детьми, совершающие покупки рядом, с самодовольными лицами притворяются, что читают обложку «National Enquirer».

Таких сцен можно избежать. Во-первых, если вы берете ребенка в утомительное путешествие по магазинам, то делать это следует, будучи уверенным, что у вас не будет проблем с организацией присмотра за ребенком. Во-вторых, следует знать, что для ребенка в этом нет никакой радости, он предпочел бы другое занятие. Если бы ребенок и родители поменялись ролями, то родитель почти наверняка считал бы себя вправе требовать компенсацию. Так разве вам не кажется справедливым предложить компенсацию и ребенку?

Лично я считаю, что это справедливо. Весь трюк в том, чтобы компенсация была материальной, немедленной и находилась под контролем. Вот один из способов добиться в этом деле успеха: «нанять» ребенка в качестве вашего компаньона по шопингу. Например, вы могли бы ему сказать: «Мне нужно сделать большие, утомительные покупки по гастрономической части, и ты можешь мне в этом помочь. Но прежде, чем мы пойдем в магазин, я хочу дать тебе 2 доллара, которые ты можешь потратить на удовольствия в магазине, сохранить их или употребить как-нибудь еще. Но мне нужно, чтобы ты вел себя в магазине хорошо, а если не будешь себя хорошо вести, я заберу деньги назад». Я считаю, что заблаговременная выплата денег очень важна, поскольку это устраняет подозрение у ребенка (часто вполне оправданное), что после чертовски утомительного часа вы придумаете какую-нибудь причину, чтобы не выплачивать обещанных денег. Кроме того, деньги, которые лежат у тебя в кармане, кажутся бесконечно более реальными, чем те, которые лежат в кармане у кого-то другого, и, следовательно, являются более мощным стимулом.

Естественно, размер и характер «взятки» должны соразмеряться с возрастом и благоразумием ребенка. Когда наши дети были совсем маленькими, мы иногда добивались их послушания во время поездок в супермаркет обещанием, что, если они будут хорошо себя вести, каждый из них сможет выбрать «одну маленькую книжку» (ценой в пару долларов) в книжном отделе, где торгуют по сниженным ценам. Выбор книг часто настолько занимал их внимание, что мы за это время успевали сделать все продуктовые покупки, а чтение или просмотр книжек на обратном пути домой давали нам возможность спокойно вести машину — что удовлетворяло всех.

Как вести переговоры с детьми

Заблаговременное предоставление ребенку какого-нибудь реального стимула в корне отличается от туманного обещания, что вы купите ему «угощение», если он будет паинькой. Такого рода подкуп часто приводит к другим, чреватым опасностями переговорам, так как родитель чувствует себя вынужденным накладывать одно вето за другим («слишком дорого»; «слишком сладко»; «слишком мало осталось до обеда»), и ребенок начинает понимать, что его водят за нос[8]. Желательно, чтобы между родителями и детьми заранее были установлены твердые правила взаимоотношений, понятные обеим сторонам.

Хороший пример такого типа заблаговременной оплаты описала мне одна знакомая. Эта женщина и ее муж недавно устраивали вечерний прием для друзей и не смогли найти няню для двух своих маленьких сыновей. Тогда мама сказала мальчикам, чтобы они поиграли наверху самостоятельно, пока не наступит время уложить их в постель, не делали глупостей и не действовали на нервы гостям, путаясь у них под ногами. Она дала каждому мальчику по пять долларов однодолларовыми купюрами и сказала, что это вознаграждение, выплаченное заранее за то, что они сами будут выполнять друг для друга роль няни. Но, предупредила мама, она будет забирать у них по доллару с каждого всякий раз, когда они задумают спуститься вниз, желая преподнести гостям неожиданный сюрприз, или поднимут такой тамтарарам, что потребуется серьезное вмешательство родителей.

Как вы можете догадаться, оба мальчика вели себя как ангелы. Они понимали, что эти деньги всецело принадлежат им — поскольку держали их в руках, — и не хотели их лишиться. Они тихонько играли наверху, упиваясь своим богатством, до тех пор, пока не пришло время ложиться спать.

Ясно, что есть некоторая опасность в том, что хитрый малыш попытается перевести на денежную основу традиционно сложившиеся бесплатные семейные функции, требуя оплаты, скажем, за показательное поведение за обеденным столом или послушание при укладывании в постель в положенное время. Но вы можете взять ситуацию под контроль, если будете вести себя с детьми так, как и положено родителям, — то есть проявляя твердость. Вы можете объяснить малышам, что выполнение скучных обязанностей — это всего лишь обычная составная часть жизни, как для взрослых, так и для детей, и что за это никому никогда не платят. Другими словами, никаких оплат за то, что ребенок не забывает слить воду в туалете (хотя вы можете заплатить за это, если окажется, что не заплатить вам обходится дороже). И все же есть случаи, когда вознаграждения бывают оправданны, например регулярные походы в продуктовые магазины и шумные многолюдные вечеринки для взрослых.

Преимущества от раздела финансов

Когда дети имеют реальный контроль над собственными деньгами, им легче противиться своим неумеренным желаниям и каждое из них они вынуждены взвешивать. Это освобождает также и родителей от неизбежной необходимости играть судейскую роль в семейной экономике. Если моя дочь считает, что может добавить кое-какие дорогие аксессуары в свою комнату, ей не нужно убеждать меня в том, что эта покупка является хорошей идеей, — ей нужно убедить в этом себя. А если она решит попросить у меня совета, то знает, что я выскажу хорошо известное ей мнение о нежелании тратить деньги на покупки, не приносящие никакой пользы (хотя это мнение, несомненно, идет вразрез с желаниями девочки-подростка). Но поскольку мы уже установили разумное четкое разграничение между моими ресурсами и ее, то эта проблема может сама собой решиться рационально. Вопрос, на который должна была ответить моя дочка, состоял не в том, «как мне уговорить папу заплатить за это?», а в том, «действительно ли это то, чего я хочу?».

Когда детям позволяют самим копить или контролировать свои деньги, это дает возможность родителям избавить себя от весьма неприятной необходимости принимать решения. «Я не буду тебе это покупать, но у тебя достаточно денег, чтобы купить самой, если тебе это действительно так нужно», — эту фразу я так часто произносил в нашем доме, что теперь это стало предметом шуток и добродушного подтрунивания надо мной. Зато теперь они знают, что стали более свободными в финансовом отношении, чем до того, как получили некое подобие финансовой независимости, и их свобода освобождает так-же и меня. Решение о том, «стоит» ли покупать данное украшение или видеоигру, — уже не возлагается на родителей; мы с женой освободили себя от этих забот.

Несколько лет тому назад мои дети решили приобрести пишущий привод для компакт-дисков к персональному компьютеру, позволяющий не только играть в электронные игры, но и записывать их. Они сказали, что если я потрачу деньги на это устройство и установлю его на одном из постоянно увеличивающегося поголовья семейных компьютеров, то они будут записывать компакт-диски и для меня. Это позволило бы мне быстро возместить сделанную мной инвестицию — около 300 долларов — в виде самодельных дисков с моими любимыми песнями. Я сказал детям, что заинтересован в том, чтобы иметь доступ к пишущему приводу, но не в том, чтобы полностью заплатить за всю штуковину, так как главными, кто выигрывает от этой сделки, будут, несомненно, эти двое хитрецов. И они проявили понимание. После коротких переговоров мы пришли к соглашению разделить стоимость устройства на три части. Кроме того, мы порешили, что я возьму на себя его установку на одном из их компьютеров — а они будут делать для меня компакт-диски, как только я их об этом попрошу.

Эти переговоры проходили в точности так, как должны, по моему мнению, вестись переговоры относительно семейных финансов. Я понимал, чего мне будет стоить пишущий привод, а мои дети понимали, чего это стоило бы им, — и мы пришли к общему решению, не прибегая к обычным приемам подольщения, хныканью или реву. Но такой выход был бы невозможен, если бы дети не имели полного контроля над своими личными деньгами. Я знаю, что они отнеслись к этому серьезно, так как им необходимо было выложить крупные суммы реальных денег, сберегаемых в течение длительного времени. (Я особенно гордился ими, наблюдая за тем, как они изыскивали пути уговорить меня принять участие в покупке.) Все мы вели себя очень рационально, и все оказались в выигрыше.

Потребности и желания

Как-то у нас с сынишкой велись подобные переговоры относительно покупки ему велосипеда. Когда он увидел у своего друга велосипед совершенно новой модели, он решил, что старый велосипед не может больше его удовлетворять, и заявил, что ему нужен новый. Я сказал, что, по моему мнению, имеющийся у него велосипед (подарок от меня и мамы) прекрасно выглядит и вполне еще ему подходит, и поэтому не считаю нужным заменять его новым. После этого я добавил: «Твой велосипед все еще является ценной вещью, а кроме того, у тебя накопилось немного денег. Если ты обменяешься с кем-нибудь своим велосипедом или продашь его, использовав вырученные деньги для покупки нового, тогда можешь позволить себе эту роскошь. Это тебе решать — не мне».

Он трезво рассмотрел проблему со всех сторон и пришел к выводу, что ему не нужен новый велосипед. Поскольку деньги принадлежали ему, он воздержался от нерациональной покупки.

Но если бы его активы не находились под его личным контролем, то наша дискуссия — независимо от ее исхода — строилась бы исключительно на одних эмоциях.

- Мне нужен новый велосипед!

- Нет, он тебе не нужен!

- Нужен!

- Нет, не нужен!

- Нужен!

- Не нужен!

- А я говорю — нужен!

- А я говорю — нет!

Все подобного рода споры, как правило, вязнут в неизбежных и в конечном счете неразрешимых проблемах, таких как действительно ли нужны 27 передач и так ли важно, чтобы вместо алюминиевых деталей были титановые, и настолько ли велосипед дружка лучше. (Между прочим, переключение внимания с главной темы спора является хорошей риторической тактикой, если вы оказываетесь вынуждены защищать непригодную для защиты позицию в сражении со своими детьми.)

Суть не в том, чтобы решить вопрос — лучше ли новый велосипед (ясно, что лучше), а в том, чтобы решить, будет ли то, что «лучше», стоить этой цены. Это решение может принять только тот человек, который контролирует свои деньги, и правильное решение будет принято только в том случае, если тот, кто распоряжается своими деньгами, получает выгоду от данных расходов.

Этот принцип чрезвычайно важен, поскольку ответственность невозможна без контроля. Все дети обладают повышенным чувством собственности, и поэтому те из них, кто имеет свои деньги, проявляют большую заботу о том, чем владеют, чем те дети, у которых нет собственных денег. Велосипед — это нечто большее, чем просто средство передвижения, если воспринимается ребенком, который на нем катается, как сокровище или (в случае замены) как форма денежного обмена. Даже если мой сын потеряет интерес к езде на велосипеде, он все-таки знает, что велосипед принадлежит ему и определяет его экономическое благополучие и что если он оставит его на улице под дождем, то велосипед может пострадать и от этого станет менее ценным. Чувство собственности — это как раз то, что заставляет взрослых лучше обращаться с собственными автомобилями, чем с теми, которые они берут в аренду. А мы хотим научить своих детей вести себя как собственники, а не как арендаторы. И, разумеется, мы не хотим, чтобы они вели себя как равнодушные ко всему эксплуататоры, оставляющие после себя непригодную для жизни землю.

Ограничения свободы

Контроль всегда влечет за собой некоторые проблемы. Есть много примеров, когда родителям необходимо проявить весь свой авторитет и даже раскошелиться на некоторые покупки. Например, если ваш 17-летний сын за два летних сезона заработал достаточно денег, чтобы купить собственный автомобиль, вы могли бы поощрить его за прилежание, купив за свои деньги для этого автомобиля хорошие ремни безопасности, аварийные подушки, тормоза и шины. Вы могли бы также назначить себя главным судьей в собственном семейном суде, рассматривающем вопросы дорожного движения, обладающем властью временно отстранять от вождения слишком уж беззаботных подростков — даже тех, которые уже имеют собственные автомобили.

Для молодых людей финансовая независимость — хорошая штука, но есть еще и проблемы, касающиеся безопасности, которые ни в коем случае не следует решать, исходя из содержимого кошелька подростка. Если шины на его автомобиле «облысели», вы должны убедиться, что их заменили — и по возможности быстрее. А наилучший способ сделать это — купить новые шины за свои деньги. Вы можете позволить сыну сохранить за собой право собственности на большую часть автомобиля, но при этом тактично дать ему понять, что до тех пор, пока его благополучие по большей части находится в вашем «ведении», не следует скупиться на тормозную жидкость и что за нарушение общепринятых правил безопасного вождения автомобиля он будет сурово наказан.

Детальная разработка финансовой стороны такого соглашения зависит от многих факторов, включая ваши собственные ресурсы, общий уровень ответственности ваших детей и способ, с помощью которого ваша семья обычно распределяет обязательства, связанные с финансами. Эту тему я буду более подробно освещать в следующей главе, касающейся денежных пособий, выдаваемых детям.