Глава 9. Инвестиция, которая вернётся обратно к вам

Глава 9. Инвестиция, которая вернётся обратно к вам

Пару лет назад мой отец в возрасте 76 лет перенес серьезную операцию, длившуюся шесть часов. Два дня он не мог отойти от наркоза, а когда начал приходить в сознание, врачи вынуждены были поставить ему на руки ограничители, чтобы помешать вырвать всевозможные трубки, катетеры и приборы, следящие за состоянием организма. Какое-то время он находился на искусственном дыхании. Это было тяжелое для него время, но еще тяжелее было моей маме, которой пришлось пройти через все это в сознательном состоянии. Она была рядом, когда отец открыл глаза. Первое, что он сказал — голосом, хотя и слабым, но полным надежды: «Я в загородном клубе?» — именно тот вопрос, который и я задал бы в подобной ситуации.

Мой отец ушел на пенсию почти 20 лет назад, после 30-летней работы брокером в региональной инвестиционной фирме на Среднем Западе. После ухода на пенсию, почувствовав, что больше не имеет достаточно близкой связи с миром финансов, все свои сбережения он перепоручил профессиональному менеджеру. Однако результатами работы этого профессионала он никогда не был доволен. Инвестиции, которые делал этот человек, казалось, не срабатывают так же хорошо, как те, которые отец делал сам в отдельный портфель, за которым сохранил личный контроль (в основном, просто чтобы доставить себе удовольствие). По прошествии двух лет, по настоянию членов семьи, он избавился от этого эксперта и опять стал самостоятельно вести дела.

Я был доволен этим решением. Будучи подростком, я провел два летних отпуска, работая в его фирме мелким клерком, и раз уж я взялся за эту работу, то показал себя на все сто — в первый же день я потерял чек на 50 000 долларов; он целый день пролежал на холодном мраморном полу Первого Национального банка Канзас-Сити. В общем, было много моментов, когда я испытывал законное чувство гордости, видя, как высоко ценят моего отца другие брокеры. Он был одним из самых преуспевающих коммивояжеров на фирме, достигнув успеха без какой-либо поддержки. Он не сбывал несведущим людям негодные инвестиции и не допускал иных недобросовестных поступков, которые часто делают преуспевающие брокеры. Он был честен и осторожен и сделал много денег для многих людей. Он также учил меня, прямо или косвенно, как стать разумно компетентным менеджером моих собственных финансовых ресурсов.

На протяжении более 20 лет отец был для меня самым авторитетным финансовым советчиком. Он помогал мне мыслить самостоятельно и принимать важнейшие в моей жизни решения, начиная с решения бросить мое первое место работы, купить первый дом, собрать деньги на образование детей и спланировать время ухода на пенсию. Он учил меня смотреть на перспективу в смысле экономики в целом, в то же время никогда не позволяя мне упиваться самодовольством, оценивая инвестиции, которые я сделал в прошлом. Но больше всего он вдохновлял меня следовать его терпеливому, рациональному примеру. Было несколько ситуаций, когда меня охватывала паника в момент некоторых экономических катаклизмов. Я звонил ему по телефону, и он возвращал меня обратно к рациональному мышлению — не подсказывая, что нужно делать, а просто спокойно помогая восстановить мои способности трезво и эффективно мыслить.

После операции

Через какое-то время после операции мой отец быстро пошел на поправку. Но скоро мы поняли, что он вряд ли сможет так искусно распоряжаться собственными инвестициями и инвестициями моей мамы, как делал это, будучи менеджером. После проверки некоторых его финансовых записей мы пришли к выводу, что идеальный момент для того, чтобы он отказался от этой роли, вероятно, миновал несколько месяцев тому назад. Моя мать, братья, сестры и я решили, что нужно вмешаться. Но какой будет реакция папы? И что нам делать, если он не согласится?

Я пошел поговорить с ним в частную лечебницу, где он восстанавливал силы после операции.

- Папа, что бы ты сказал, если бы я сообщил, что у меня есть пожилой друг, нуждающийся в том, чтобы поддерживать себя и свою жену на их сбережения в течение всей оставшейся жизни, и что он хочет, чтобы ты взял управление этими сбережениями на себя.

- Я сказал бы, что ты сошел с ума, — ответил отец.

- Ну что ж, — заметил я, — этот друг — ты, и я считаю, что ты прав.

Он засмеялся. Я объяснил, почему нам нужно сделать этот шаг, указав, что делаю в точности то, что и он в такой же ситуации, поменяйся мы ролями. Я сказал ему, что всему, что знаю о деньгах, я научился у него и теперь собираюсь применить эти знания таким образом, как он хотел бы, чтобы я их применил. Мы обсудили принципы инвестирования в общих чертах за несколько минут. А потом он сказал:

- То, что ты сказал, не обижает меня. Поступай так, как находишь нужным.

Так я и сделал. Это было волнующее испытание для всей нашей семьи — спустя пару ночей мама проснулась в состоянии панического ужаса, приснив, что отец вернулся из частной лечебницы и гневно спросил: «Что вы сделали с моими акциями?» Но это нисколько не травмировало отца. Через несколько дней после нашего разговора он сказал маме: «Дэйв сказал, что мне может не понравиться то, что он собирается предложить. Но мне понравилось, потому что теперь мне не нужно больше беспокоиться обо всем этом».

У меня нет 100-процентной уверенности, что предпринятые нами шаги были лучшими из всех возможных, но я абсолютно уверен в том, что наши открытые действия и мужество, которое нам для этого потребовалось, передались нам от самого папы. Он никогда не был сентиментален, управляя денежными делами, он верил только в результаты. Когда пришло время, мы смогли совершить правильный поступок, потому что он подготовил нас к этому — действовать бесстрашно в его интересах.

И здесь — если вам это важно — есть несколько эгоистическая причина, почему нужно помогать детям научиться чувствовать себя комфортно в обращении с деньгами. Сегодня мы являемся финансовыми опекунами наших детей, но завтра они будут нашими финансовыми опекунами, если предположить, что нам повезет прожить достаточно долго и мы будем нуждаться в их помощи. Следовательно, у нас есть прямой, личный, долгосрочный интерес, чтобы делать все возможное для подготовки наших детей к тому моменту, когда они будут вынуждены решать за нас наши проблемы. Чем лучше мы их обучаем сейчас, тем лучше они будут действовать, когда обстоятельства вынудят их взять дела под свой контроль.

Каждый знает случай, когда родители и дети разрывали отношения вследствие сложностей, возникавших в моменты, когда накопленное богатство переходило от одного поколения к другому. (Если мне не верите, перечитайте драму Шекспира «Король Лир».) Я знаю богатую семью, которая более года вела ожесточенный судебный процесс относительно формулировок завещания: дети выступали против родителей, сыновья и сестры — друг против друга, а ведь никто в этой семье еще не умер. Подобные судебные процессы ведут к разрыву отношений в семье, и эта вражда может продолжаться из поколения в поколение. Так кому нужно такое наследство? Разве цель построения семейного счастья — способствовать разрушению семьи изнутри?

Чем лучше мы учим наших детей сейчас, тем большая вероятность, что они хорошо выполнят свою задачу, когда придет время, и с мягкостью снимут наши руки с руля управления. Сделайте все возможное, чтобы помочь вашим детям сегодня; когда-нибудь ваша собственная защищенность и счастье могут оказаться в зависимости от их способности возвратить оказываемую им поддержку.