3.5 Структура ценностных ориентаций российского общества

3.5

Структура ценностных ориентаций российского общества

Выше мы выяснили, какова динамика мнений о ценностях в России. Теперь попытаемся ответить на вопрос о структуре ценностных ориентаций, о соотношении сторонников традиционных, советских и либеральных ценностей.

Как ни странно, исследования такого рода стали появляться только недавно.

В 2001 году был реализован проект «Томская инициатива»[111], в котором содержится вариант анализа ценностно-идеологической стратификации (приводятся данные о доле групп в выборке):

• традиционалисты — приверженцы ценностей дореволюционного и советского общества, что, как мы видели, вполне совместимо 29,6 %;

• традиционные консерваторы — умеренные, периферия коммунистического электората 7,8 %;

• анархисты — неадаптированные носители идей социальной справедливости, либералы-социалисты, левые либералы в европейском смысле 20,8 %;

• либералы-индивидуалисты — модернисты в чистом виде с индивидуалистическим сознанием и достижительными установками, чистые западники 29,0 %;

• неоконсерваторы за радикальные реформы, но с опорой на традиционные ценности, приверженцы В. В. Путина 12,0 %.

На мой взгляд, излишнее дробление групп при достаточно условных границах между ними не слишком обогащает анализ. В данном исследовании авторы стремились обосновать появление последней, по их мнению, перспективной группы. Но здесь скорее уместно подходящее для анализа выборов выделение «болота» — совокупности людей, ориентированных на власть и обладающих размытыми ценностными позициями. Все же 29 % чистых либералов, даже по выборке в культурном городе, — неплохой результат.

Высказываются также мнения о необходимости различения либералов и модернистов. Последние, видимо, уподобляются бызовским неоконсерваторам, а либералы — скорее анархистам в его интерпретации, безоглядным борцам за права человека. Такое различение представляется искусственным.

В конце 2002 года в целях выявления соотношения сторонников трех групп ценностей — традиционных, советских и либеральных — в соответствии с изложенными выше представлениями, по программе, разработанной И. М. Клямкиным, выполнено исследование на основе стандартной выборки ВЦИОМ. Основные результаты впервые приводятся ниже.

В программе исследования предусмотрен ценностной блок из пяти тем: закон и право, власть, труд, коллективизм-индивидуализм, терпимость. По каждой теме респонденту предлагалось выбрать одно из трех суждений, которое наиболее соответствует его представлению о должном и правильном. Первое старается выразить традиционное мировосприятие, второе — советское, третье — либеральное.

Например, по теме закон и право:

Традиционное суждение: чтобы был порядок, каждый человек должен жить в согласии с обычаем и традициями, соотнося свои поступки с собственной совестью и мнением окружающих, которое действует на окружающих сильнее любого закона, — 29,6 %.

Советское суждение: чтобы был порядок, человек должен жить по законам, которые служат прежде всего интересам государства, а государство должно обеспечивать неукоснительное соблюдение гражданами своих обязанностей -24,9 %.

Либеральное суждение: чтобы был порядок, каждый человек должен знать и ценить принадлежащие ему от рождения права и свободы, государство обязано уважать, соблюдать и защищать их -39,0 %.

Данные о доле ответивших приведены в таблице 8.

По всем темам либеральные ответы набирают самую высокую долю, но, кроме темы власти, в сумме традиционные и советские ответы превышают половину.

В таблице 9 показаны доли респондентов выбравших 5,4 и 3 ответа одинаковой ценностной ориентации, т. е. таких, которых с большей или меньшей долей уверенности можно отнести к традиционалистам, советским людям или либералам.

Таблица 8. ДОЛИ РАЗДЕЛИВШИХ ТРАДИЦИОННЫЕ, СОВЕТСКИЕ И ЛИБЕРАЛЬНЫЕ СУЖДЕНИЯ (по темам, % от числа опрошенных)

Таблица 9. ДОЛЯ ОТВЕТИВШИХ ПО БОЛЬШИНСТВУ ТЕМ В РАМКАХ ОДНОЙ ЦЕННОСТНОЙ ОРИЕНТАЦИИ

(% от числа опрошенных)

Интерпретация этой таблицы может быть такова. В первом столбце показана доля твердых сторонников тех или иных ценностей: все их ответы одной ориентации. Их число невелико, поэтому респонденты с менее четкой позицией занимают более 90 %. Все же либералов существенно больше. Во втором столбце люди, достаточно твердые в убеждениях, но не всегда последовательные. Доля либералов при этом возрастает до 22,8 %. Напомню, что в обследовании Бызова их доля составила 29 %. Все же остаток здесь составляет 69 %, т. е. большинство респондентов обладают весьма расплывчатыми убеждениями. Три ответа из пяти — минимум для признания человека сторонником определенных ценностей: доля либералов по преимуществу повышается до 43,6 %, доля традиционалистов вместе с советскими, пусть и непоследовательными, — 26,5 %. Примерно столько же голосует за левых на выборах. Максимум определен из условий:

• на три из пяти ценностных вопросов респондент выбрал ответы, соответствующие данному типу;

• он выбрал ответ, свойственный данному типу в двух из пяти, но в оставшихся трех вопросах не было выбрано более одного ответа из оставшихся двух других типов.

При максимуме тенденции те же: мы имеем сегодня преобладание либеральных ценностей, но весьма размытое, сплошь и рядом совмещенное в головах людей с иными, противоположными ценностями. Удивительно, если бы было иначе.

Следует предостеречь против чрезмерно оптимистических выводов. Либерализм и демократия в России по-прежнему не являются популярными символами, уважение к правам и свободам человека в обществе — скорее на словах. Хотя все больше доля граждан, выражающих в опросах согласие с либеральными ценностями, их действия, прежде всего в силу сохраняющихся негативных общественных институтов и инерции (недоверие, право сильного, коррупция), продолжает отставать, свидетельствуя о живучести прежних ценностей и установок. Преодоление этих препятствий требует времени, возможно, измеряемого поколениями. Но надо исходить из того, что это процесс, в котором ощутимые сдвиги могут произойти и дать результаты сравнительно быстро.

В моей памяти постоянно присутствует еще с советского времени впечатление о переезде границы между Эстонией и Псковской областью. Там, как кажется, даже мхи и лишайники в лесу ухожены. Здесь — болота, заросшие диким кустарником. Одна страна, одни порядки, а такая разница. Подобные впечатления, полагаю, живут во многих россиянах, питая ощущение непреодолимости разрыва в культуре. Но тогда и Москва была чем-то похожа на псковские болота, а сейчас как далеко она ушла вперед! Дойдет черед и до Пскова.

Эта мысль должна сменить прежние впечатления, уверенность взамен сомнений, вызов надо принять.

Выводы из анализа современной российской системы ценностей:

1) она включает три разнородные части, из которых первые две — традиционная и советская — становятся более различимыми. Старые стереотипы сильны, в той или иной мере ими заражена большая часть общества. Учитывая особенности homo soveticus, можно говорить о болезни общества, болезни затяжной и далеко не изжитой.

2) новые либеральные ценности захватывают позиции, прежде всего среди молодежи, они уже стали первыми по числу приверженцев. Темп движения достаточно высок, хотя продуктивность новых ценностей не всегда реализуется на практике.

3) есть определенные перекосы: ценности нового поколения поощряют предприимчивость, квалификацию, индивидуализм, но чересчур жестоки к слабым. Не хватает солидарности, гуманности, терпимости, доверия (исследования Н. М. Лебедевой). Может быть, это неизбежно и полезно для энергетики новой демократической России, особенно на первых этапах, но далее это будет мешать все больше.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.