Миф об отсутствии коррупции

Миф об отсутствии коррупции

Социалистическая законность была лозунгом для нижестоящих. От капитанов индустрии требовали достижения целей любой ценой. Вот и питательная среда для коррупции — проявлений противозаконной хозяйственной самостоятельности и предприимчивости в системе, декларировавшей отказ от этих начал!

Пока незаконные действия менеджеров способствовали выполнению плана, центральные власти были готовы закрывать на них глаза. Центр мирился с существованием вторичного рынка ресурсов, на котором предприятия продавали и покупали друг у друга выторгованные с боем, но оказавшиеся «лишними» материалы. Эти «внутренние резервы», как их обычно называли, позволяли до некоторой степени сглаживать ошибки планирования. Уполномоченный Комиссии партийного контроля (КПК) по Челябинской области Дадонов отмечал, что «неправильное поведение некоторых директоров вошло в систему и не пресекается на месте». Архивы КПК показывают, что даже этот орган, призванный бороться с незаконными действиями советских хозяйственников, часто применял мягкие наказания — выговор, «постановку на вид» — за подобные действия.

Главная проблема заключалась в том, что на практике крайне сложно было отличить незаконную сделку, направленную на личное обогащение, от столь же незаконной сделки, призванной помочь предприятию реализовать план, то есть произведенной в интересах государства. Так же трудно было отличать взятки, данные толкачом, чтобы его предприятие получило ресурсы, от «личных» взяток. Как признавался на пленуме КПК другой региональный уполномоченный этой комиссии, Френкель, не всякое присвоение ресурсов есть воровство, при этом он сослался на «товарищей в Москве, которые разделяют эту точку зрения».

В таких условиях расцвет коррупции на всех уровнях общественной и экономической жизни в СССР был неизбежен. После войны власти инициировали несколько кампаний по борьбе со взятками, но без изменения основ командной экономики решить проблему было невозможно. Системная коррупция в позднем СССР, символом которого стало «хлопковое», или «узбекское», дело, выросла не на пустом месте, а имела прочную основу в сталинском периоде.

Так был ли Сталин эффективен, а советская индустриализация успешной? Даже забывая об аморальности вопроса (голод и террор при Сталине унесли несколько миллионов жизней), с точки зрения общества, трудно считать успешной модель развития, при которой граждане не могут воспользоваться высокими темпами роста. Преследовавшая Советский Союз на протяжении всей его истории проблема дефицита, низкая доля потребления в структуре ВВП были свидетельством не временных недостатков, а врожденных дефектов командной модели.

Наконец, при сопоставлении качества жизни в СССР и остальном мире не стоит забывать об отсутствии в стране победившего социализма политических свобод и угрозе репрессий. Высокие темпы роста ценишь меньше, если велика вероятность оказаться репрессированным (реабилитация через пару десятилетий — слабое утешение).