1. Начинайте с известного
1. Начинайте с известного
Десятого марта 1986 года я стоял в центре огромного цеха гигантской фабрики в городе Канзас-Сити. Прочистив горло, я проверил, работает ли микрофон, и окинул взглядом аудиторию, состоявшую из нескольких тысяч работников предприятия. Публика сидела тихо, ожидая речи приглашенного оратора. Они не слишком радовались; было бы правильней сказать, что они были в бешенстве. На фабрике фирмы Folgers Coffee Company произошел грандиозный диспут на тему производственных отношений, и переговоры зашли в тупик. Впервые за семидесятипятилетнюю историю компании фабрику пришлось остановить, чтобы устроить встречу со всеми без исключения работниками фирмы.
За несколько лет до этого мое выступление слышал один из менеджеров компании. Он подошел ко мне и спросил, не могу ли я выступить перед работниками фабрики, с которыми у руководства разыгралась настоящая баталия по поводу условий заключения контрактов. Я сказал ему, что он разговаривает со специалистом по предсказанию будущих путей технологического развития, а не с арбитром; как правило, я не занимаюсь вопросами производственных отношений. Он сказал, что понимает это, но во время моего доклада слышал, как я говорил о принципе «начинайте с известного», и у него возникло впечатление, что, поведав о нем работникам предприятия, гордиев узел, возможно, удастся разрубить. Он не требовал никаких гарантий, просто просил, чтобы я приехал и выступил перед рабочими.
И вот я стою перед аудиторией из нескольких тысяч человек.
«Меня зовут Дэн Буррус, – начал я, – и ваше начальство пригласило меня выступить перед вами. Но я сразу хотел бы расставить все по своим местам. Дело в том, что мне уже заплатили за выступление. Следовательно, я могу говорить, о чем хочу».
По толпе пронесся напряженный смешок.
«Прежде чем мы продолжим, – предложил я, – давайте кое о чем договоримся. Я могу считать, что все вы стремитесь сохранить работу?»
Несколько десятков человек подтвердили верность моего вывода, кивнув с мрачным видом. Я поставил галочку перед первым пунктом составленного утром на листке бумаги списка: СОХРАНИТЬ РАБОТУ.
«Могу ли я считать, что вы не хотите переезжать в другой город и перевозить семью?»
На этот раз уже несколько сотен голов ответили кивком. Раздались нестройные выкрики «Да, черт побери!» и «Чертовски верно!». Я поставил вторую галочку возле пункта: ОСТАТЬСЯ В КАНЗАС-СИТИ.
«Так, что еще… Прав ли я, считая, что вы предпочли бы, чтобы эта компания продолжала существовать, вместо того чтобы всплыть кверху брюхом?»
Я продолжал задавать вопросы, и к концу нашей работы набралось почти сорок пунктов. Я зачитал список вслух, потом посмотрел туда, где сидели многочисленные работники фабрики, затем – в другую сторону, на немногочисленную горстку руководителей, и сказал: «Похоже, есть сорок пунктов, по которым ваши мнения сходятся. Мне кажется, остается только договориться о том, как совместно претворить эти пункты в жизнь». И, как бы удивительно это ни прозвучало, они уже это сделали. Не подозревая об этом, сотрудники утрясли свои разногласия с руководством, и фабрика снова заработала.
Что же произошло? Я не рассказал им ничего нового, ничего такого, о чем бы они не знали. Тем не менее сказанного мной было достаточно для того, чтобы вывести переговоры из тупика, заключить новые контракты и снова запустить фабрику. Работники и руководители и без меня обладали всеми необходимыми данными для выработки решений. Беда была в том, что они сконцентрировали внимание на тех пунктах, по которым сойтись не могли.
Этим грешат и целые нации, и отдельно взятые супруги. Все мы склонны упираться в детали, игнорируя все остальное. Действительно, слово «нет» и словосочетание «не могу» обладают определенной силой притяжения. «То, что мы не можем решить», «То, что мы не можем увидеть собственными глазами», «То, чего мы не знаем». К сожалению, сконцентрировавшись на отрицании, прийти к соглашению практически невозможно.
То же самое верно относительно будущего. Вам не кажется, что ныне в мире слишком много неопределенности? Больше, чем раньше? Вам никогда не приходило в голову, что в мире, в котором все слишком быстро меняется, будущее становится слишком уж туманным?
Даже если вы ответите на эти вопросы утвердительно, все равно это не совсем так или даже совсем не так. И не важно, что нам кажется. Наоборот, я берусь утверждать, что сейчас заглянуть в будущее легче, чем когда-либо. Мы знаем о нем гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Нужно просто понять, в каком направлении смотреть.
Чем больше мы фокусируем внимание на неопределенности, чем чаще говорим себе, что мы чего-то не знаем, – тем меньше шансов на то, что мы преуспеем.
Давайте рассмотрим пример американской автомобильной промышленности.
Осенью 2004 года на вечере, организованном Американской ассоциацией общественного транспорта, мне посчастливилось сидеть рядом с Риком Вагонером, президентом и главным исполнительным директором «Дженерал Моторс».
Когда официальная часть была закончена и вечер перешел в стадию неформального общения, Рик сделал несколько предположений, касающихся будущего автомобильной промышленности и самой экономики США, в которых я услышал отголоски речей, произнесенных в разное время премьер-министрами, президентами и лидерами различных организаций из разных стран.
Мы этого, к сожалению, не знаем… Мы пытаемся понять, но кто в действительности может знать, куда это все приведет?.. Правда заключается в том, что сказать ничего невозможно, и не важно, как много информации вам удалось собрать. Как бы вы ни пытались проецировать то, что вы знаете, на будущее, проблема в том, что реально предсказать его нельзя.
Если бы так было в действительности, люди бы испытывали по отношению к будущему суеверный страх, боялись его, – как адепты разных первобытных религий боялись необъятного мира, выходящего за рамки их понимания. Если бы будущее было таким непредсказуемым, мне кажется, жизнь была бы безнадежным предприятием. И я бы никогда не стал тратить время на эту книгу.
В будущем нас ждет много такого, что предсказать совсем не сложно. В начале двадцатого века в мире не было страны, обладающей таким потенциалом, как у Соединенных Штатов. Американскую автомобильную промышленность ожидало такое великое будущее, о котором коллеги из других стран и помыслить не могли. Американский автомобиль в то время стал символом новаторской технической мысли. Страна жила, думала, ходила по магазинам и судам, воевала и насаждала мир. В 1953 году, в середине столетия, президент «Дженерал Моторс» сделал заявление, эхо которого можно было слышать спустя десятилетия. «То, что хорошо для «Джи Эм», хорошо для всей страны», – сказал он.
Так как же шли дела у «Джи Эм»? В тот момент, когда я сидел за столом вместе с Риком Вагонером, не слишком хорошо. К осени 2004 года «Джи Эм» потеряла миллиарды долларов и вынуждена была закрыть более десятка заводов и выгнать за ворота десятки тысяч рабочих. Но это был еще не конец. В первом квартале 2007 года, впервые за семьдесят пять лет, первенство по годовому производству автомобилей перешло к компании «Тойота». Летом 2009 года Рик вынужден был подать в отставку; «Дженерал Моторс», бывшая раньше самой большой автомобильной компанией мира, пережила самый крупный финансовый провал в истории корпоративного бизнеса.
Американское автомобилестроение началось с невероятно яркой искры озарения. Так что же произошло? Индустрия стала жертвой естественного человеческого желания сохранять и защищать устоявшийся порядок вещей. Компания перестала заглядывать в будущее и пытаться ответить на вопрос «Что нам о нем известно наверняка?».
Во время выступлений я часто говорю: «Разве не здорово уметь предсказывать будущее и делать это с высокой точностью?» Аудитория неизменно встречает этот вопрос бодрым смехом. Все смеются, потому что на инстинктивном уровне понимают: если некто заявляет, что ему известно будущее, он почти наверняка ошибается. (Действительно, часто ли вам приходилось читать в газете о том, что известный экстрасенс выиграл в лотерею?) С другой стороны, возможно, люди смеются от удовольствия, потому что знают – если будущее действительно можно предсказать, это здорово. Давайте я еще раз спрошу: «Разве не здорово уметь предсказывать будущее и делать это с высокой точностью?» Представляете, какие возможности раскрылись бы перед вами?! В книге, которую вы читаете, как раз об этом и написано.
Есть и еще одна вещь, о которой я неизменно говорю во время выступлений: «Будущее можно предсказывать с высокой точностью. Вам нужно лишь отбросить заведомо мнимые предположения».
И после этого утверждения, как правило, все смеются. Но я говорю серьезно. И что самое удивительное, когда мнимые догадки отброшены, оставшиеся предположения с высокой долей вероятности окажутся точными. Вопрос в том, как научиться отличать ошибочное предположение от верного. Об этом повествуется в главе, которую вы читаете.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.