2. Пролетариат и рабочий класс

2. Пролетариат и рабочий класс

Социальной средой, которую выделил марксизм, как политически самую перспективную, был индустриальный пролетариат. Именно пролетариат должен был осуществить теоретические воззрения марксизма на будущее человечества, а сами эти воззрения вытраивались на интересах пролетариата.

Среда эта появилась не сама по себе, а вследствие промышленного переворота в Англии и после начала индустриализации ряда европейских государств в первой половине XIX века. Сама же индустриализация стала возможной на определённой ступени развития европейского промышленного производства, и происходила она в странах, переживших протестантские реформации, буржуазные революции или испытавших существенное влияние европейского протестантского умозрения, как было, к примеру, в Российской империи под воздействием Преобразований Петра Великого. В результате индустриализации появились совершенно новые социальные слои, которых не знала ни одна цивилизация прошлого; и они увеличивались в численности так быстро, что превращались в большинство городского населения. У этих слоёв выявились и стали быстро развиваться свои собственные интересы, как экономические, так и политические, свои идеалы будущего общества. Идеал, в котором достигалась справедливость, как её понимали наёмные участники производственных отношений, был назван социалистическим. Марксизм и был самой удачной из попыток обобщить разные идеи и предложить целостную теорию видения будущего индустриального социалистического общества, а так же путь движения к нему. Однако, изучая начальную ступень индустриализации, марксизм взял за основу для теоретических построений выявившиеся противоречия именно этой ступени. Его главные идеологи делали обобщения, теоретические выводы при незначительном опыте индустриального развития, который имелся в то время, а потому допустили ошибки основополагающего свойства, которые проявились позже в политической практике.

В чём они заключались?

Промышленное производство зародилось революционно, как внутренняя потребность преодолеть исчерпание возможностей эволюционного развития ремесленных производственных отношений, которое наблюдалось у ряда государствообразующих этносов средней и северной полосы Европы в позднем средневековье. Оно было следствием долгих исторических поисков способа существенно ослабить напряжённую борьбу за существование, вызываемую острыми противоречиями с окружающей природой. Эти противоречия, зимой достигая степени борьбы противоположностей, и дали толчок появлению промышленного предпринимательства в условиях налаживания рыночных капиталистических отношений в торговых городах некоторых прибрежных государств протестантской Западной Европы. Творческие и героические элементы умозрения северного расового Архетипа, подстёгнутые духом дерзаний после Великих географическими открытиями, в наибольшей мере способствовали повороту связанных с интересами производства слоёв горожан к естественнонаучному мировосприятию, изобретательству, они и стали причиной возникновения промышленного предпринимательства. Особыми опытом и образованием, – образованием на основе естественнонаучных  знаний, – промышленные предприниматели развивали в себе способности, которых до этого не знала ни одна мировая цивилизация, ни европейская античная, ни азиатская. У них вырабатывались культура управления постоянно усложняющимся промышленным производством, наклонности к поиску приносящих прибыль идей, опыт привлечения деятельных изобретателей для воплощения таких идей в товарные изделия. Для осуществления своих планов им приходилось вести непрерывную борьбу с коммерческим интересом за привлечение капиталов в производственную деятельность. А именно, получать ссуды под обязательства вернуть их с процентами, какие давали коммерческие спекулянты, напряжённо искать способы увеличения производственной прибыли и постоянно заботиться о конкурентоспособности производства, о его совершенствовании, об увеличении производительности корпоративного труда, чтобы предельно уменьшить себестоимость единицы производимого товара. Иначе они не выживали на капиталистическом рынке. Но тем самым они двигали развитие промышленного производства от простого, в котором заняты лишь десятки человек, к сложному, в которое вовлекались сотни людей.

С течением времени естественный отбор в промышленной деятельности, развитие способностей к осуществлению прибыльного товарного производства, передача опыта от поколения к поколению выделили промышленных предпринимателей в особый социальный слой, в среде которого сложился особый побуждающий к действиям экономический и политический интерес, какого не знала ни одна цивилизация прошлого – промышленный интерес. То есть промышленное производство вызвало к жизни совершенно новую способность белой расы к ведению борьбы за существование: интерес к развитию промышленного производства, – и пробудило особый интерес промышленных предпринимателей к поиску наиболее выгодной им политики, к ожесточённой борьбе за неё. У промышленных предпринимателей складывались особые и вполне конкретные требования к политике государственной власти и к производственным отношениям, которые эта власть должна была защищать соответствующими законами. Производственные отношения с их точки зрения должны были становиться промышленными производственными отношениями, позволяющими им развивать прибыльное промышленное производство. Такая политическая позиция превращала их в соучастников созидания промышленных общественных отношений и в противников любых мешающих этому необщественных отношений.

Так как производство вследствие рыночной конкурентной борьбы непрерывно усложнялось, разрасталось, вовлекало всё большее число наёмных работников, то прибыльным оно могло быть только при усложнении производственных отношений, позволяющих увеличивать производительность труда всех участников производства, и при повышении культуры таких отношений, неразрывно связанной с культурой городского быта. Поэтому предприниматели или их управляющие вынуждены были волей-неволей искать средства для разрешения этой производственной задачи. Главным препятствием для развития производственных отношений оставалась непрерывная борьба со слоем коммерческих спекулянтов за привлечение капиталов, с их стремление расширить необщественные отношения, навязать соответствующую политику исполнительным властям всех уровней. Коммерческая спекуляция позволяла получать высокие дивиденды на краткосрочных торговых сделках, тем самым поднимала проценты на ссудный капитал и поощряла заимодавцев требовать коротких сроков его погашения. В странах, которые первыми прошли через буржуазные революции, а именно в Голландии и в Великобритании, влияние представляющих коммерческие интересы сил на конституционную государственную власть стало определяющим вплоть до английского промышленного переворота, что ставило промышленных предпринимателей в очень тяжёлые и рискованные условия ведения дел. Они вынуждались чрезмерно увеличивать эксплуатацию наёмного труда и, тем самым, подрывать производственные отношения. Такие условия были неблагоприятными для промышленного производства, тормозили его развитие. Только английский промышленный переворот и индустриализация в тех странах, где она осуществлялась, вызвали столь значительный рост численности вовлекаемых в промышленные производственные отношения слоёв населения, такой рост промышленной капиталистической прибыли, что выразители промышленного интереса смогли повести борьбу за власть. Их целью было подавление политического влияния коммерческого интереса ради насильственного подчинения коммерции задачам обслуживания промышленного производства.

Кроме противоречий с выразителями коммерческого интереса, как непримиримыми противниками, у промышленных предпринимателей возникали и острые противоречия внутри производственных отношений с наёмными рабочими.

Наёмные рабочие на первых порах индустриализации каждой конкретной страны были главным образом выходцами из феодально-крестьянской по культуре, по традициям, по христианскому миросозерцанию среды. Они были первым поколением крестьян в городе, где попадали на рынок труда в качестве неквалифицированной рабочей силы, не организованной, не приспособленной к сложным производственным отношениям. Становясь в городской среде мало оплачиваемым наёмным пролетариатом, они оказывались в обстоятельствах принципиально новых отношений и интересов, в которых не было места ни феодальным пережиткам, ни христианскому миросозерцанию, ни вообще традиции деревенской культуры как таковой, но где властвовал рассудочный расчёт и холодный прагматизм. Это вышибало у пролетариата духовный стержень феодально-крестьянской традиции общественных отношений, и он становился растерянным, морально подавленным и беспомощным противостоять самым невыгодным условиям найма. Поэтому пролетариат озлоблялся своим положением, видя главную причину в своём хозяине производства, как прежде, будучи крестьянином, видел главную причину своих бед в землевладельце, в помещике. Именно на интересах пролетариата выстроилось теоретическое учение марксизма, нацеленное на то, чтобы преобразовать пролетариат в самостоятельный политический класс с собственным видением идеального общества социальной справедливости.

Марксизм перенес в среду городских отношений представления о свойственной феодальным отношениям классовой борьбе землевладельцев с крестьянами, о христианских общечеловеческих идеалах и об общинном равенстве всех членов народной деревни, и эти представления падали семенами на благодатную почву пролетарского умозрения. Используя близкие крестьянскому уму и сердцу христианские мифы о небесном рае, марксизм предложил теоретически обоснованную утопию полной, абсолютной справедливости на земле, всеобщего рая индустриальных трудящихся без предпринимателей эксплуататоров, – рая, которого можно добиться на идеалах классовой ненависти, в условиях вне юридической диктатуры пролетариата. Как и феодальные крестьяне, пролетариат не воспринимал юридические тонкости рыночных отношений, не умел ими пользоваться, а потому представления о собственной, не юридической диктатуре отражали его интересы, делали его в своей массе ярым сторонником марксизма. Марксизм через сознание взывал к бессознательным побуждениям непримиримой ненависти пролетариата к предпринимателям, корни которой были в феодальных земледельческих отношениях. Непримиримость политических противоречий промышленных предпринимателей, как собственников производства, с наёмным индустриальным пролетариатом была вызвана разницей не в отношениях к собственности, как утверждал марксизм, но непримиримостью противоречий между земледельческим феодальным умозрением, с одной стороны, и городским капиталистическим умозрением – с другой.

В лютеранской Германии, которая стала родиной марксизма, за два десятилетия проникновения идей пролетарского коммунизма в среду индустриальных наёмных рабочих в самой этой среде произошли важные изменения. А именно, появилось второе поколение наёмных рабочих, родившееся уже в городе и отрывающееся от пуповины крестьянского умозрения своих родителей. Оно с детства приучалось вести борьбу за существование при городских отношениях между людьми, как общественных, так и необщественных, и делать жизненный выбор исходя из тех обстоятельств, в которых оно жило, воспитывалось. У поколения детей пролетариата уже не было антагонистически непримиримого воззрения на предпринимателей производства. Это воззрение заменялось представлениями о борьбе противоречий между наёмными работниками и собственниками производства, которое заставляло и тех и других искать взаимоприемлемые компромиссы, выстраивая общие производственные отношения ради общей экономической пользы. Для успешного ведения борьбы за свои материальные интересы этому поколению уже не нужна была диктатура пролетариата. Ему нужна была профессиональная и классовая организованность для участия в политической борьбе за влияние на предпринимателей, а так же на законодательную деятельность местной и государственной власти. Это поколение готово было превращаться в рабочий класс, как класс политический, существенно отличающийся от пролетариата. Рабочий класс, как и предприниматели, имел городское умозрение, но, в отличие от предпринимателей, склонное к мелкобуржуазному  мировосприятию, то есть к мировосприятию средних имущественных слоёв горожан. И главным его побуждением к политической борьбе стало стремление добиться для себя уровня жизни средних имущественных слоёв горожан.

В последней трети XIX века ход борьбы за идеологические и программные принципы немецкой социал-демократической партии отразил растущее противоречие между настроениями новых масс выходцев из деревни, сторонников исходной пролетарской идеологии марксизма, и стремлением рождённых в городе поколений наёмных работников объединиться в класс рабочих на основе ревизии марксизма посредством идей мелкобуржуазного лассальянства. Написанная К.Марксом в 1875 году “Критика Готской программы”, то есть критика первой программы социал-демократической партии Германии, впервые обозначила это противоречие, как антагонистически враждебное, непримиримое. По мере раскрестьянивания немецкой деревни и одновременного увеличения численности тех наёмных работников индустриального производства, которые родились и выросли в городе, влияние пролетарских настроений в Германии прошло свой пик на исходе XIX века и с начала следующего, ХХ века устойчиво падало. Вследствие чего революционные настроения среди большинства вождей социал-демократической партии сменялись ревизионистскими, так что социал-демократическая партия превращалась в парламентскую партию рабочего класса, занимающуюся главным образом налаживанием производственных отношений с позиции улучшения уровня жизни наёмных работников на капиталистических предприятиях, в том числе посредством борьбы за национализацию части предприятий базовых отраслей экономики. Идеологически опираясь на теорию научного социализма К.Маркса, но подвергая её постоянной ревизии, большинство членов руководства немецкой социал-демократии сначала отказалось от пролетарских настроений, а затем занялось сближением позиций рабочего класса и мелкобуржуазных служащих индустриального производства для защиты и продвижения общих интересов на рынке труда и в налаживании самых выгодных рабочим производственных отношений.

Схожий ревизионизм революционных доктрин марксизма проявился не в одной только Германии, он происходил во всех переживавших индустриализацию странах. И это был ревизионизм массовый, который изменял цели и задачи рабочих движений и партий всякой страны, где индустриализация продолжалась больше двух десятилетий и где накапливался исторический опыт развития культуры и этики промышленного производства, демократии и парламентаризма, культуры компромиссов промышленного предпринимательства и наёмных работников. Своей новой целью ревизионизм везде ставил установление союза общих интересов промышленников и наёмных работников, что неизбежно приводило к росту городского национального самосознания в рабочих партиях, рабочих движениях, к явному отходу от воинственного пролетарского “интернационализма”, имевшего христианское народно-земледельческое происхождение. 

Первая мировая война обострила все внутренние противоречия Германии и ряда других индустриальных государств до предела, среди них и противоречия между рабочим классом и пролетариатом. Большевистская Великая социалистическая революция в России в октябре 1917 года лишь спровоцировала созревший раскол в социал-демократических и социалистических партиях, выделение из них пролетарских коммунистических партий, встающих на идеологическую платформу марксизма-ленинизма.

Причина, из-за которой именно в России возникла собственно пролетарская коммунистическая партия и установилась первая диктатура пролетариата, была в следующих обстоятельствах. В Российской империи индустриализация началась несколькими десятилетиями позже, чем в Германии и других европейских государствах. К этому времени марксизм стал приобретать широкую известность, как целостное учение, достаточное для появления пролетарской идеологии и соответствующей партии. А поскольку до Первой мировой войны в России так и не появилось значительного слоя наёмных рабочих с мировосприятием второго поколения горожан и на индустриальном производстве был занят, в основном, пролетариат, постольку в России идеологическая борьба между теми, кто выражал интересы пролетариата, и теми, кто, ставя в пример Германию, стремился на основе марксизма создать рабочий класс, приняла гораздо более определённый характер. Она проявилась уже на втором съезде Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) в 1903 году, расколов русских социал-демократов на большевиков и меньшевиков. Идеолог большевизма В.Ленин стоял на позициях первоначального, пролетарского марксизма. Он объявил, что в конкретных условиях крестьянской Российской империи главным союзником индустриального пролетариата партия должна признать крестьянство с его народным земледельческим умозрением, тем самым стать партией именно пролетариата, ведущей борьбу за диктатуру пролетариата с его народным умозрением. Тогда как главный идеолог меньшевизма Г.Плеханов утверждал, что верного союзника пролетариата партия должна видеть в мелкобуржуазной среде горожан и рассматривать крестьянство, как враждебную буржуазной революции и рабочему классу среду. Позднее эта позиция меньшевиков сделала их восприимчивыми к чуждому пролетарскому “интернационализму” мелкобуржуазному национализму, а так же к “экономизму”, к отказу от антагонистического отношения к собственникам производства. Иначе говоря, меньшевики предлагали с помощью мелкой буржуазии политически навязать пролетариату рабочее классовое самосознание горожан, что оказалось невозможным в социально-политических обстоятельствах того времени, а впоследствии стало причиной политического поражения русского меньшевизма.

Советская государственность утверждалась и строилась как диктатура пролетариата, враждебная мелкобуржуазным интересам горожан, в том числе и классовой самоорганизации рабочих. Она беспощадно подавляла любые попытки реформирования коммунистической идеологии под интересы тех, кто представлял собой уже второе, третье поколение городских работников индустриального производства и не воспринимал народное пролетарское умозрение. Осуществлением ускоренной индустриализации временно увеличивая социальную базу своей поддержки, советский коммунистический режим насильственно навязывал всем слоям городского населения России пролетарское мировоззрение, не позволяя появляться никакому городскому мировосприятию, в том числе мировосприятию рабочего класса. Завершение раскрестьянивания русской деревни в 60-70 годы двадцатого столетия подорвало условия для продолжения такой политики, и советский режим власти рухнул после буржуазной революции с самыми трагическими последствиями для России. Ибо в России, в которой подавляющее большинство представителей государствообразующего этноса ныне являются горожанами, не оказалось ни одной идеологии и политической организации городских слоёв населения, связанных с производственными отношениями. А потому начался распад самих городских производственных отношений, создав предпосылки для установления полной, всеохватной диктатуры коммерческого интереса, управляемой с Запада посредством либеральных организаций. Получилось так, что в отсутствии собственных, выражающих общественные интересы горожан  политических сил, новая, буржуазно-представительная власть создавалась при деятельном участии правящих кругов США, их эмиссарами, и таким образом, чтобы в России сложилась экономика и политика, выгодная и прибыльная для Соединённых Штатов. Россия стала превращаться в сырьевой придаток Запада. И такое положение дел будет продолжаться до тех пор, пока не появится политическая идеология и партия, выражающая самые передовые производственные интересы, борющаяся за самые передовые общественно-производственные отношения.

Сейчас в России происходит создание промышленных производственных отношений почти с нуля, с появления внутренних или внешних собственников производства, за бесценок скупающих предприятия бывшего советского пролетарского государства. И только с зарождением идеологической и политической борьбы наёмных работников с этими собственниками производства начнут складываться городские производственные отношения, возникнут предпосылки для их развития в условиях рыночной экономики. Борьба между интересами промышленных предпринимателей и наёмных работников необходима для быстрого становления рыночных производственных отношений. Она ведёт к росту социальной этики и морали, личностных деловитости и профессионализма, образования и общей культуры всех участников производства. Только диалектическая борьба между собственниками производства и наёмными работниками подталкивает развитие идеологических и управленческих отношений, то есть ведёт к действительному становлению городского общества, общества национального. Только вследствие такой борьбы между промышленными предпринимателями и наёмными работниками возрастает производительность труда и конкурентоспособность промышленных изделий конкретной страны на мировых рынках, что ведёт к обогащению и конкретного общества и самого класса наёмных работников такого общества.

Современный собственник промышленного производства прямо заинтересован в повышении производительности труда посредством постоянного усовершенствования средств производства. А на современных средствах производства уже не в состоянии работать индустриальный рабочий класс. На них может работать только национальный средний класс. Поэтому в России уже поздно, нет исторического времени, да и невозможно создавать рабочий класс, нельзя использовать для развития производственных отношений идеологии французского социализма или немецкой социал-демократии. Тот, кто пытается это сделать, показывает свою безмерную политическую тупость. В России ближайшего будущего развивать производственные, а потому строить общественные отношения сможет единственная политическая идеология и политическая сила, а именно выражающая интересы среднего класса с его неизбежным мелкобуржуазно националистическим умозрением. Иначе говоря, такой идеологией и такой партией может стать единственно националистическая идеология и националистическая партия, выражающая и защищающая интересы постиндустриальных, информационно-технологических производственных отношений государствообразующего этноса. А политически заявить о себе такая партия должна как революционная организация, первой своей политической целью ставящая борьбу за свершение русской Национальной революции, призванной свергнуть ныне господствующий режим диктатуры коммерческого космополитизма и создать условия для ускоренного развития передового капиталистического производства.

После происходивших в ХХ веке буржуазных революций индустриальный рабочий класс принуждался политикой режимов диктатуры коммерческого интереса искать спасение своего материального и социального положения не у социалистов и социал-демократов, которые показывали свою беспомощность противостоять господству спекулянтов, а у мелкобуржуазных партий, которые боролись за Национальную революцию. Он проникался националистическими настроениями мелкобуржуазной среды горожан, отходил от выражающих его непосредственные интересы социал-демократических и социалистических партий, чтобы только после завершения Национальных революций возвращаться к ним, изменяя их отношение к мелкобуржуазному национализму, превращая их в партии национального среднего класса. Пролетариат же всегда выступал противником Национальных революций и осуществляющих их режимов. Пролетарские марксистские идеологии боролись против городского национализма и расизма, против Национальных революций в промышленных державах, против становления прогрессивных общественных отношений в промышленных странах,  – а именно против становления национальных обществ, против собственно городских промышленных наций. И они всегда стремились подрывать северное расовое самосознание в европейских странах.

Пролетарские коммунистические и националистические движения наёмных работников индустриального производства в ХХ веке возникали вокруг революционных идей строительства социализма, – идей, порождённых самим обобществлением характера труда при индустриальном промышленном производстве. Но принципиальное различие в их целях заключалось в том, что коммунистический “интернационализм” направил остриё политической ненависти пролетариата на промышленное предпринимательство, на класс промышленных капиталистов, на промышленный капитал вообще, видя в них препятствие на пути движения к народному социализму. Тогда как националисты заставляли промышленное предпринимательство и профсоюзы идти к столу переговоров, развивать национально-корпоративное общественное сознание, нацеливая свою идеологическую и политическую ненависть на еврейскую торгашескую прослойку, на силы, стоящие за мировым банковским ростовщическим капиталом. А чтобы идеологически обосновать свою борьбу за национально-корпоративные общественные отношения, опирались на теории северного расизма и этнократического шовинизма, воинственно отрицающие марксизм.

Задача же русского национализма, который занимается подготовкой Национальной революции в России, заключается в преодолении отрицательных настроений ко всему, что связано с городскими производственными отношениями, в использовании всего лучшего, что есть в марксизме и теориях расизма, для обогащения собственной теории расовой политэкономии национального среднего класса.