3. Сословные народные и сословно-классовые народно-буржуазные революции

3. Сословные народные и сословно-классовые народно-буржуазные революции

В Средние века государственная власть в Западной Европе создавалась феодалами и удерживалась ими посредством военного насилия. Феодалы и церковное священство выступали сословными кастами, на основе феодального права устанавливающими выгодные главным образом им государственные отношения. Посредством феодального права христианское вероучение навязывалось церковью местным этническим традициям языческого родоплеменного мировосприятия, которые лишь постепенно теряли влияние, но оставались серьёзной духовной основой выстраивания общинных и производственных отношений в среде податного сословия и мелкого дворянства. Феодальная раздробленность в государствах была возможной именно потому, что в третьем сословии сохранялись местнические этнические традиции языческого родоплеменного умозрения, и местное население помогало местным феодалам стремиться к самостоятельной власти. Иначе говоря, в Средние века выстраивались христианские народнические отношения, существование которых полностью зависело от существования феодальной государственной власти и феодального права. Распадалась феодальная государственная власть – распадалась и народность. Народническая общественно-государственная власть создавалась и в городах, которые освобождались от власти феодалов и непосредственной власти церкви, добивались положения вольных городов с классовыми имущественными и политическими отношениями. В таких городах не только исчезала власть первого и второго сословий, но и в третьем сословии размывалось сословное самоопределение, что отдаляло горожан от идеала народных сословных отношений самим образом жизни, текущими имущественными интересами семейных и частных собственников. В вольных городах возрождался дух полисного народнического самоуправления, и церковь ничего не могла с этим поделать, так как в это время уже переживала кризис способности к духовной организации имперского пространства. Кризис авторитета папской церкви нарастал после Крестовых походов вследствие быстрого возрастания влияния в Западной Европе торговых, ростовщических интересов и товарно-денежных рыночных отношений и объяснялся тем, что церковь разлагалась потребительским паразитизмом верховных кругов духовенства, взяточничеством, торгашескими настроениями получения всевозможной спекулятивной прибыли. Высшее духовенство теряло способность и желание бороться за народный земледельческий идеал этнических общественных отношений, за христианскую этику и мораль, но стремилось сохранить свою власть и расширить свои земельные владения для получения наибольших денежных доходов.

В обстоятельствах кризиса папской церкви в удалённых от Рима землях зарождалось брожение умов среди местных священников и богословов. Особенно заметным оно было в средней и северной полосе западной и центральной Европы, главным образом в местах, где хозяйственная жизнь зависела от развития товарного производства и где складывалась не земледельческая производственная деятельность, развивалось ремесло на основе налаживания горнорудных промыслов и производств. В Чехии начала XV века недовольство ряда священников и связанных с производством горожан, крестьян и мелких дворян ярко проявилось в успехе проповеднической деятельности Яна Гуса, который обвинил папство и католическую церковь в том, что они стали рассадниками всех мыслимых пороков, отошли от духа христианства. Он выступил против сословно-кастового господства в Чехии германских феодалов, которое поддерживалось папством, потребовал, чтобы у церкви в Чехии были отняты её земли, а богослужение стало народным, шло на чешском языке в соответствии с задачей преобразования чешской народности в сословный народ. Осуждение Гуса папской церковью и германскими феодалами на церковном соборе в Констанце, а затем сожжение его на костре послужили толчком к Великой Смуте в Чехии. Эта смута охватила все слои чешского населения и постепенно переросла в народную революцию, первую народную революцию в католическом мире. В течение пятнадцати лет гуситских войн с 1419 года по 1434 год происходило отмирание кастового понимания сословного разделения обязанностей и феодального права, а так же инородной и ублюдочной части населения. Прекращение же войн стало возможным тогда только, когда все слои, все сословия этнического чешского населения созрели для Народного общественного договора, для становления народного сословного общества на основе общей для всех сословий христианской этики и морали. Таким образом, появление чешского народного общества происходило не при руководстве католической церкви, а вопреки церкви, через революционное восстание третьего податного сословия против средневекового феодального права.

Второе сословное народное общество католического мира появилось во Франции. Возникало оно как следствие опосредованного Общественного договора, который стал единственным условием этнического спасения французов в смутах Столетней войны, а именно после того, как в данной войне обозначился вызванный французской Народной революцией перелом. Начало революции связано с именем и делами крестьянской девушки Жанны д`Арк, которая предстала символом возможности Общественного договора между сословиями и жителями разных земель Франции перед лицом смертельной опасности для их выживания. И становление сословного народного общества, которое происходило после её гибели, было причиной окончательной победы Франции в многовековых войнах с королями Англии, изгнании их из принадлежащей им по феодальному праву Нормандии. Ибо народная революция и народный общественный договор, разрабатываемый в сословно-представительных Генеральных Штатах, укрепляли государственные отношения во Франции тем, что делали само существование народного общества независимым от государственной власти и отрицали средневековое феодальное право как таковое. С завершением в 1453 году Столетней войны продолжающееся выстраивание сословных общественных отношений на основе Общественного договора между сословиями единого народа обусловило победу французского короля над герцогами Бургундии и другими феодалами в его борьбе за окончательное преодоление феодальной раздробленности и объединение страны.

Рождение французских народных отношений происходило в обстоятельствах тяжёлой Столетней войны, которая разрушила хозяйственные и торговые связи, привела к упадку городское производство. В то время городские классовые отношения оказывали слабое влияние на удельно-крепостнические земледельческие отношения, на католическую церковь во Франции и на религиозное сознание общинного крестьянства, то есть на религиозное сознание подавляющего большинства населения страны. При таком положении дел духовенство папской католической церкви было вовлечено в выстраивание французских народных общественных отношений, как его первое сословие, и оно стало первым сословием этих отношений, определило существо народного общественного идеала, религиозного мировоззрения французского народа, как мировоззрения сословного земледельческого народа в католическом имперском пространстве.

Последующие народные революции в Западной Европе совершались уже при определяющем воздействии на них протестантской реформации и католической контрреформации, которые задали новое направление западноевропейскому цивилизационному развитию. Ибо протестантская реформация изменила идеал христианского народного общества, включила в него классовые имущественные отношения семейных собственников, которые складывались в живущих производственными интересами городах. А католическая контрреформация была ответом на протестантскую реформацию с позиции её решительного и непримиримого отрицания, то есть решительного и непримиримого отрицания классовых имущественных отношений семейных собственников.

На протестантскую реформацию и католическую контрреформацию огромное влияние оказали потрясения религиозных войн в православном мире Византийской империи, вызванные движениями иконоборцев в 7-8 столетиях н.э. То, что происходило в католическом мире в XVI веке, в известном смысле повторяло то, что творилось в православном мире Византийской империи в переломную эпоху иконоборчества.

Начало европейскому идеалистическому строю, а с ним и Средним векам положила деятельность римского императора Константина, объявление им эллинистического христианства государственной религией, созыв в 325 году первого Вселенского собора и перенесение столицы империи в Константинополь. Последующие два столетия Восточная римская империя переживала экономический подъём, а Константинополь превратился в самый богатый и процветающий город мира. В Константинополе пересекались сухопутные торговые пути Азии, Европы и Северной Африки и морские торговые пути прибрежных областей всего средиземноморья и Чёрного моря. Торговля и ростовщичество стали в Константинополе основным способом приобретения богатства, и денежное богатство превращалось в главный вид богатства, ослабляя интерес власть имущих кругов к земледельческому богатству, к земледелию. Церковное духовенство Константинополя и всей восточной христианской церкви тоже устремилось к денежному обогащению, к роскоши, теряло интерес к проповеди христианской этики и морали. В бедных, не имеющих возможностей для получения доходов за счёт посреднической торговли провинциях империи, из которых ещё и церковь вывозила свои доходы в Константинополь, рождались еретические христианские вероучения, не приемлющие такого положения вещей. Наиболее значимым из них оказалось павликианство, которое заявило о себе в 7в. в Армении; оно привнесло в христианство дуалистические воззрения персидского манихейства об извечной борьбе мира добра и мира зла, о вовлечённости человека в эту борьбу, ибо душа его порождена светом, миром добра, а тело – тьмой, миром зла. В вероучении павликиан единый мир был разделён на враждебные царства – духовное, или царство бога, источника добра, и материальное, или царство сатаны, источника зла. Погрязшая в стяжательстве и роскоши, в материальном потреблении христианская церковь объявлялась защитницей порядков, созданных сатаной, который породил для обмана людей мистические культы богородицы, пророков, святых, икон. Не желая служить сатане, приверженцы павликианства отказывались от участия в церковных мероприятиях, от крещения, причащения, постов. Такие рациональные дуалистические воззрения и выводы из них в отношении церкви оказались близки настроениям, которые порождались общинным, архетипическим умозрением, господствовали в среде связанных с производственной деятельностью средних и низших слоёв городских и сельских семейных собственников, и они быстро распространились в полисах Восточной империи.

В 8 веке в Византии стало набирать влияние движение иконоборцев, которые выступали против обогащающего церковь культа икон, называя продаваемые церковью иконы идолами, а культ икон идолопоклонством. Борьба с иконами была лишь идейным обоснованием борьбы против эгоистического произвола церковной и землевладельческой знати Константинополя, против бесправного положения живущих интересами производства низов. Движение иконоборцев вдохновлялось полисными традициями греческого рационализма, оно было направлено против поклонения денежному богатству и спекулятивным способам его приобретения. Вожди иконоборцев ссылались на труды церковных авторитетов прошлого – Климента Александрийского, Евсевия Кесарийского и других богословов, которые стремились объединить веру и знание, рациональную греческую философию и науку с христианским вероучением, считали, что эллинистическая полисная культура не противоречит христианству, и утверждали принцип сознательной веры в противовес сторонникам утверждаемого церковью принципа мистической веры. Принцип сознательной веры предполагал разумную личную ответственность за своё поведение, что соответствовало взглядам участвующих в рыночном товарно-денежном обмене семейных собственников. Тогда как принцип мистической веры требовал мистических посредников между совершающим грехи человеком и богом, то есть иконы, святых и церковное духовенство, что в большей мере отвечало интересам землевладельцев и религиозным воззрениям крестьянских общин, которые сохраняли традиции родоплеменных первобытнообщинных представлений о роли и значении религиозных жрецов-священников, используемых ими религиозных символов.

Среди светских властей, в кругах местной светской знати вызревали намерения воспользоваться кризисом доверия широких слоёв населения к церкви и движением иконоборцев, обогатиться за счёт изъятия земельной собственности и денежных богатств церковного духовенства. Император Лев III, стремясь укрепить свою императорскую власть, опираясь на поддержку провинциальной знати, запретил в 730 году культ икон, изъял церковные монастырские земли и огромные сокровища. Однако это только усилило религиозную смуту, церковные храмы подвергались разграблению и разрушению, и податные слои уже невозможно было вернуть в прежние государственные отношения. Единственным выходом из гибельных для всего населения Восточной империи потрясений было перерастание религиозной смуты в эллинистическую народную революцию, что и произошло в действительности. Борьба развернулась вокруг того, какое религиозное мировоззрение станет духовной сущностью греческого народа, как государствообразующего народа обновлённой, народной империи. Представители полисных классовых имущественных интересов потребовали возрождения интереса к языческой полисной культуре и к демократическому полисному самоуправлению, включаемому в народные сословные отношения. Часть их придерживалась мнения, что богочеловеческая сущность иудейского Христа была противоречащей разуму выдумкой мистифицирующей сознание церкви, Христос был только человеком, а потому предлагалось заменить его в монотеистическом вероучении греческим богом Апполоном, для чего изменить само вероучение с помощью школ неоплатонизма. Другие выдвигали требования: изменить только идеал народного общества на основаниях павликианской реформации христианского вероучения. Однако полисная реформация христианства, в обстоятельствах слабой связи производственных отношений семейных собственников в разных городах и землях страны, порождала местные учения, стремления к местной политической самостоятельности, разрушала единство имперского пространства. В ответ на это церковное духовенство начало изменение устройства церкви с позиции контрреформации, которая вновь превращала церковь в организацию, осуществляющую борьбу за воплощение народного земледельческого идеала сословных общественных отношений и за христианскую этику и мораль, единую для всех сословий, объединяющую все сословия. Церковную контрреформацию поддержали слои крупных удельно-крепостнических землевладельцев и общинное крестьянство. Императорская власть, обеспокоенная разрушением имперского пространства полисными интересами, в конечном итоге приняла сторону церкви, объявила иконоборчество ересью и возглавила преследования иконоборцев.

В 9-ом столетии в Византийской империи при вновь утвердившемся господстве христианской церкви завершилось становление греческого народного общества, как общества земледельческого и удельно-крепостнического, существующего в идее о своём имперском народном бытии, что, с одной стороны, придало империи внутреннюю устойчивость, но с другой стороны, привело к постепенному упадку полисную традицию и культуру, к хроническому застою в городских производительных силах. Однако идеи объявленного ересью и преследуемого императорской властью павликианства и иконоборчества не исчезли, они возродились в 10-ом веке в западнославянских провинциях Византии в учении болгарского богослова Богомила, а богомильство перенесло их в соседние области католического мира, где ими воспользовались разработчики учений катар и альбигойцев.

Вероучения главных богословов религиозной протестантской революции XVI века Лютера, Кальвина и других отталкивались от учения Яна Гуса и от полисных еретических учений катар и альбигойцев. В протестантизме нашли отражения представления о дуалистическом подходе к христианскому вероучению, к личной ответственности человека перед богом, об упрощении церковных культов, что выражало полисное, классовое мировосприятие семейных собственников, каким оно сложилось в эллинистическом мире. Тем самым протестантизм неосознанно стремился к возрождению в условиях Западной и Центральной Европы древнегреческой полисной цивилизации. Вместе с тем было в протестантских вероучениях и существенное отличие от реформаторских учений Византии. В Византии христианство боролось с традициями великой полисной цивилизации языческого эллинистического мира, стремилось с точки зрения более высокой ступени исторического развития этого мира преодолеть те противоречия, которые были порождены эллинистическими цивилизациями и погубили их. Кризис же византийской церкви оживлял интерес к полисному языческому прошлому, пробуждал желания возродить лучшие стороны полисного языческого образа жизни, что отражалось в иконоборческом движении, вдохновляло его. (Нечто подобное имело место в городах северной Италии при кризисе католической церкви в XV веке, о чём свидетельствуют работы флорентийца Макиавелли, написанные накануне протестантской реформации.) Тогда как протестантизм боролся с противоречиями, которые породило католическое церковное христианство в тех землях, в которых не было собственного полисного цивилизационного прошлого, и отталкивался он от стремления усовершенствовать христианское вероучение, исходя из него самого.

Протестантские учения за два-три десятилетия, уже в первой половине XVI века распространились на большей части католической Европы, и это указывало на массовые настроения недовольства, которые протестантизм отразил в то время. В ответ на наступление протестантской революции папская церковь провозгласила католическую контрреволюцию и стала перестраиваться в соответствии с такой задачей. Осуществив жёсткую централизацию церковного управления и избавляясь от нравственно разложившихся представителей духовенства, папская католическая церковь вновь утвердила своё право бороться за христианскую этику и мораль и за народный идеал сословного общества. Это дало ей силы возглавить и объединить феодалов, которые опасались протестантской революции, а так же перетянуть на свою сторону общинное крестьянство, которое не воспринимало протестантской революции. Во время жестоких религиозных войн, которые сотрясали западную и центральную Европу в 16-ом столетии, и вызванных ими смут, рушились устои феодального права и традиции феодальных государственных отношений, а в обстоятельствах негосударственной борьбы за выживание отмирали все слои населения, которые потеряли родоплеменное бессознательное умозрение. Как следствие очищения всех сословий от ублюдочных и разложенных индивидуализмом прослоек человеческих особей, которое поддерживали и протестанты и католики, по всей Европе смуты перерастали в народные революции. Ибо воплощение идеала народных общественных отношений, при которых все сословия объединялись бы общественным договором на основе христианской этики и морали, стало единственным способом восстановления государственной власти и государственного управления, а тем самым единственным способом выхода из состояния гибельных смут.

Там, где народные революции направляла католическая церковь, стали возникать католические земледельческие народные общества. В таких обществах останавливалось развитие городских производственных отношений и подавлялись интересы семейной собственности. В них постепенно исчезали классовые имущественные отношения семейных собственников, как это имело место, к примеру, на Севере Италии, где городские республики превращались в сословно-феодальные народные государства, вовлечённые в католическое имперское пространство народных обществ.

Там же, где народные революции направлялись протестантскими церквами, появлялись протестантские народные общества. И каждое протестантское общество становилось таким, каким оно виделось в конкретном протестантском учении. Наибольшее число последователей было у Лютера и Кальвина, и их учения оказали определяющее влияние на существо народных общественных отношений в большинстве протестантских государств. Лютеранство обосновывало исключение сословно-феодальных народных отношений из католического имперского пространства, и развитие этих отношений таким образом, чтобы объединённые общинным самоуправлением городские семейные собственники оказывались в третьем народном сословии, но получали особые права, необходимые для защиты своих семейных имущественных интересов перед лицом государственной власти. Лютеранство оправдало добровольное или насильственное вовлечение вольных городов в народные государственные отношения под властью наследственного феодального правителя, при сохранении у городов определённых прав на политическое самоуправление семейных собственников: бюргеров или буржуа. Обосновывая борьбу за независимость местной государственной власти от папской католической церкви, лютеранство способствовало тому, что во время религиозных войн произошёл распад Священной Римской империи на множество католических и протестантских государств, в каждом из которых происходила собственная народная революция, возникали свои народные общества.

Откровенно классовым по мировосприятию было только учение Кальвина, согласно которому классовые отношения горожан должны выстраиваться через объединение христианских общин семейных собственников посредством передачи ими полномочий общественной власти представительному демократическому самоуправлению более высокого порядка, а от него следующему уровню представительного самоуправления, и так далее. Протестантский принцип священства всех верующих в кальвинизме был доведен до высшей степени его смыслового значения, что позволяло преобразовать христианское вероучение в вид политической идеологии, а избираемых общинами из числа своих членов церковных пасторов в политических ораторов и вождей семейных собственников. Именно движения кальвинистов стали превращать горожан и связанных с ними общими традициями родоплеменных отношений крестьян разных городов и земель в политические классы семейных собственников. В классы, способные бороться за свои имущественные интересы с организуемыми католицизмом сословиями феодалов.

Протестантская реформация побеждала главным образом в северных областях и государствах Европы. Исключением была только Франция, в которой протестантское движение сторонников кальвинизма, гугенотов, наступало с юга и юго-запада, где были основные хозяйственно развитые области страны с большим числом городов, с укоренёнными традициями борьбы за семейные интересы собственности. Во Франции, как и в большинстве других стран континентальной Европы, протестантское движение оказалось полностью зависимым от поддержки его малоземельным дворянством, заинтересованным в том, чтобы отобрать у церкви её земли. Поэтому в этих странах оно не приобрело того настроя непримиримой классовой борьбы против феодального права, который вызрел в Нидерландах, а затем привёл к голландской народно-буржуазной революции, началом которой стало восстание податного населения против испанской королевской власти в 1566 году.

Феодальная Испания с отсталыми производственными отношениями, которые были главным образом земледельческими, владела Нидерландами на основании феодального права, как обосновываемая католицизмом империя с ярко выраженной надобщественной властью испанского феодального чиновничества и военщины. Сама Испания переживала хозяйственный упадок, а кризис авторитета церковного духовенства вызывал ещё и кризис самой феодальной государственной власти. Но в Нидерландах наблюдалось успешное развитие производительных сил и торговли. В середине XVI века на небольшой территории Нидерландов было 300 городов с хозяйственно деятельным слоем ремесленников и многочисленным, обслуживающим развитие хозяйственного производства купечеством, которые распространяли представления об интересах семейной собственности в среде общинного крестьянства. Эксплуатация земли достигла такого уровня, что страна стала самой густонаселённой в Европе. А вследствие избыточного крестьянства и его обезземеливания в городах и сёлах возникали мануфактуры с наёмным трудом. Быстро развивающиеся хозяйственные и торговые связи порождали разделение труда между городами и даже между провинциями. Христианство, проповедуя идею этнического народа, за предыдущие века подготовило важные изменения в умозрении жителей Нидерландов. Оно способствовало тому, что местная культурная, политическая замкнутость населения каждого города и его окрестностей, которая была обусловлена языческими традициями родоплеменных отношений, постепенно исчезала, не мешала углублению производственных связей, которые складывались по всей стране. Многие города и сёла становились хозяйственно взаимозависимыми, и проблемы одного города превращались в общие проблемы для городов, которые были с ним связаны хозяйственными отношениями. В таких обстоятельствах массовые настроения в одном городе быстро распространялись на другие города, подготавливали почву для взаимодействия в отстаивании общих интересов. История западноевропейского средневековья насыщена восстаниями то одного города, то другого против действий местных феодалов. Но такие восстания прежде были разрозненными. В Нидерландах середины XVI века возникли условия для того, чтобы восстание в одном городе вызвало восстания и в других городах, и тесно связанное с городами крестьянство поддержало бы общее восстание городов по всей стране. Распространение же протестантских вероучений и религиозные войны в соседней Германии способствовали проникновения в среду горожан Нидерландов кальвинизма. Именно кальвинизм в наибольшей мере отвечал условиям, в которых находилось податное население Нидерландов. Ибо кальвинизм оказывался единственным религиозным учением, дающим оправдание всеобщему восстанию горожан против испанских феодалов, позволяющим политически выстраивать взаимодействие между восставшими, их общую политическую власть, общее политическое самоуправление.

Феодальные привилегии испанского короля, которые позволяли ему из дворца в Мадриде жёстко навязывать ту и такую хозяйственную жизнь в каждой области своей империи, какая ему представлялась необходимой, превращались в путы хозяйственного развития Нидерландов, раздражали в ней горожан и крестьян. Ибо король и его чиновники не считались с тем, что горожане и крестьяне желали заниматься такой хозяйственной деятельностью, которую полагали наиболее выгодной и прибыльной для себя, дающей наибольшие средства жизнеобеспечения. Тлеющие угли недовольства раздувал и произвол испанского короля, его наместников в налогообложении небольшой страны, из которой королевская казна получала в четыре раза больше доходов, чем из огромных колоний за океанами. Поэтому самые радикальные, революционные течения кальвинизма находили в Нидерландах благодатную почву для распространения.

Ненависть к отсталым феодальным отношениям, господствующим в испанской империи, перерождалась в Нидерландах под воздействием кальвинизма в ненависть к католической церкви, в ненависть к испанцам, как защитникам католической церкви и имперского феодализма. Кальвинизм и ненависть к испанцам стали причиной восстания, великой смуты в 1566 году. Поощряемые идеями иконоборчества, которые из Византии перенесены были в кальвинизм, крестьяне, ремесленники и наёмные рабочие врывались в католические храмы и монастыри, разбивали иконы и статуи святых, сжигали записи церковных платежей, убивали и изгоняли монахов. Эта смута под воздействием кальвинизма переросла во всеобщую освободительную войну, а затем в народно-буржуазную революцию. Продолжительная война приняла настолько ожесточённый и кровавый характер, что стала войной за выживание, и она подталкивала горожан Нидерландов к созданию общей политической власти, необходимой для победы, как единственного условия их спасения. Такая власть и возникла в семи северных провинциях, которые заключили в 1579 году в Утрехте союз для совместной борьбы с Испанией. А налаживание общего военно-политического правления союзом провинций привело к становлению первой в мировой истории народно-буржуазной республики. А именно Голландской республики, как республики горожан всех городов вошедших в неё провинций, поддерживаемых местными родоплеменными традициями этнических общественных отношений, которые объединялись общим идеалом христианского народного общества, но вне представлений об общем имперском пространстве с другими народами. Влияние местных городских традиций демократического классового самоуправления семейных собственников, традиций этнических общественно-производственных отношений делало такой военно-политический союз жизнеспособным постольку, поскольку он являлся этнократическим, выражающим этнократические интересы. На основе этнократического характера политических отношений, в результате их последующего развития в условиях становления народно-буржуазного государства с господством кальвинистского мировоззрения, происходило постепенное возникновение особых общественных отношений, как народных отношений, выстраиваемых классовыми политическими отношениями имущественных горожан.

Политические отношения в Голландской республике и общие учреждения управлением государственными отношениями устанавливались на основании республиканской буржуазной конституции и представительного самоуправления семейных собственников, понятного и привычного для горожан. Это стало возможным благодаря их классовой победе в войне с феодалами и превращению кальвинизма в господствующую религию нового государства. Однако хозяйственные связи между городами были в то время недостаточно развитыми для устойчивости политических отношений, поэтому республике понадобилось объединяющее земли и города народное сословие феодалов, – но народное сословие феодалов, ограниченных в своих правах буржуазной конституцией и идеологическим кальвинизмом. Таким образом, политическая устойчивость первой народно-буржуазной республики была достигнута восстановлением сословной государственной власти, но уже в условиях политического господства классовых интересов представителей третьего городского сословия. Поэтому народные общественные отношения в Голландии стали складываться, как классовые политические отношения в условиях сословного народного общественного договора, то есть народные сословия и политические классы третьего сословия выстраивали общественное взаимодействие на основе общей христианской этики и морали и республиканской конституции. Отличие кальвинистской народно-буржуазной этики и морали от имперской католической народной этики и морали было в том, что под воздействием классовых имущественных интересов семейных собственников кальвинизм подразумевал необходимость двойной христианской этики и морали, одной для народно-буржуазного общества, а другой для окружающего мира. Это как раз и разрушало представления народно-буржуазного общества о едином имперском пространстве христианских сословных народов, создавало предпосылки для ведения непримиримой экономической и военной конкуренции народно-буржуазных обществ со всеми экономическими и иными субъектами в окружающем мире.

Вторая, английская, народно-буржуазная революция тоже происходила под сильным воздействием кальвинизма. Однако обусловившие её протекание обстоятельства были иными, и кальвинизм в конечном итоге не стал господствующим мировоззрением английского народного общества. В XVI веке король Англии, в качестве её главного феодального правителя и землевладельца, воспользовался протестантской Реформацией для того, чтобы прекратить вмешательство папы римского во внутренние дела своей страны и отнять земельную собственность монастырей католической церкви, собственность, которой распоряжался папский престол. Вместо католической церкви королевской властью создавалась англиканская церковь, главой которой король объявил самого себя. Культ и устроение англиканской церкви напоминали те, что были в католической церкви, да и внешняя обрядность почти не менялась, и феодальные отношения не только не отменялись, но вследствие сосредоточения в руках короля светской и духовной власти даже укреплялись. Феодалы Англии после переустройства церкви оказывались в полной вассальной зависимости у короля, и он мог лишать их земельной собственности тогда, когда считал это выгодным для себя. Хозяйственная жизнь горожан и земледельцев тоже не улучшалась, оставалась жёстко регламентируемой королевской бюрократией, угнеталась произвольным налогообложение со стороны короля и его чиновников.

Такое положение дел привело к тому, что помимо англиканской церкви в Англии возникали другие течения протестантизма. Самым влиятельным вначале было пресвитерианское течение, которое отталкивалось от учения Кальвина и выражало интересы крупной имущественной буржуазии и нового дворянства, и оно быстро набирало сторонников среди провинциальной знати. Пресвитериане желали существенного ограничения королевского феодального права, которое отстаивалось англиканской церковью, и тяготели к идеям республиканского переустройства королевской власти, подчинения монархии сословно-представительному законодательному парламенту и конституции. В стране так же росло влияние пуритан, сторонников решительного преобразования англиканской церкви в духе последовательного кальвинизма, то есть упразднения церковной иерархии и введения священства для всех верующих, отделения церкви от государства, её удешевления, упрощения обрядности. Пуритане выражали демократические настроения средних слоёв городских семейных собственников и мелких собственников земли, – они были проповедниками становления классового политического самосознания этих слоёв, как непримиримого к сословно-феодальным отношениям.

Английская народно-буржуазная революция началась в 1640 году с политического выступления пресвитериан, которые захватили ключевые выборные должности в созванном королём Карлом I парламенте. В ответ на просьбу короля одобрить увеличение налогов в обстоятельствах экономического застоя, пресвитериане выдвинули свои требования. Новые дворяне желали отмены вассальной зависимости как таковой и превращения полученной ими, как вассалами на службе короля, земельной собственности в свою наследственную семейную собственность. Их вдохновляли намерения распоряжаться землёю по своему усмотрению для получения наибольших рыночных доходов от овцеводства или сдачи земельных участков в аренду безземельным крестьянам, – то есть они хотели стать землевладельческим имущественным сословием в условиях рыночного товарно-денежного обмена. А крупная буржуазия хотела гарантий неприкосновенности своего имущества и отмены централизованного вмешательства королевских чиновников в хозяйственную и торговую деятельности, которое мешало ей пользоваться своими средствами по собственному усмотрению для получения наибольшей капиталистической прибыли. Непримиримое противоборство между пресвитерианами и королём показало слабость королевской власти, переросло в смуту умов и во внутреннюю войну всех против всех, в течение которой пресвитериане вынуждены были уступить контроль над армией и власть в стране партии индепендентов, наиболее радикально настроенной части пуритан. Для преодоления охватившей страну Великой Смуты индепенденты казнили короля и установили свою военно-политическую диктатуру, как классовую диктатуру семейных собственников третьего сословия и мелкопоместного дворянства, и олицетворяло её правление военачальника Кромвеля. Однако эта диктатура не смогла создать предпосылки для выстраивания устойчивых государственных отношений на основе демократического самоуправления, так как в самой идеологии пуритан было заключено непреодолимое внутреннее противоречие. Борясь за классовую демократию, пуритане вдохновлялись христианским вероучением, его идеалом народного общества с сословным разделением общественных обязанностей, общества, отрицающего классовую демократию. После смерти Кромвеля его преемник генерал Монк, склоняясь к пресвитерианским воззрениям, способствовал свержению зашедшей в политический тупик диктатуры индепендентов, восстановлению королевской власти и повороту к политике Реставрации, то есть возрождению сословного выстраивания народных общественных отношений на основе христианской этики и морали.

Чтобы удержаться на троне, новому королю пришлось объединиться с пресвитерианами для общей борьбы с пуританами. Он вынужден был сделать невольные уступки требованиям пресвитериан и согласиться с ростом значения парламента, то есть ростом политического влияния на королевскую власть, как классовых имущественных интересов крупных семейных собственников, так и сословных интересов провинциальной землевладельческой знати. Пуритане подверглись жестоким преследованиям и в большинстве своём бежали из страны, после чего главная борьба за учреждения власти и новые цели власти развернулась между сторонниками короля и пресвитерианами. Король даже готов был восстановить в стране господство пережившей контрреформацию папской католической церкви, что дало бы ему идеологическое право добиваться абсолютизма королевской власти. Борьба короля за преобразование сословно-классовой государственной власти во власть сословного абсолютизма продолжалась вплоть до “славной” революции 1688 года, когда крупная буржуазия и новое дворянство одержали политическую победу и вынудили короля отказаться от католицизма в пользу англиканской церкви, в которую вливались и пресвитериане. Эта победа позволила установить конституционное равновесие классовых интересов живущих городским и сельским производством семейных собственников, с одной стороны, и сословных интересов землевладельческой знати и тесно связанной с ней крупной коммерческой буржуазии – с другой. Такое конституционное равновесие классовых буржуазных и сословных землевладельческих интересов и создало условия для становления англосаксонского капитализма. Капитализм этот зиждился на традиционной для западноевропейского феодализма активной колониальной внешней экспансии, которая в новых исторических условиях отражала интересы сословия землевладельческой аристократии и крупных торгово-посреднических денежных олигархов, в их числе банковских ростовщиков, и которая подправлялась краткосрочными, среднесрочными и даже долгосрочными, но всегда временными политическими уступками общественно-производственным интересам политических классов тех слоёв горожан метрополии, что были связанны с капиталистическими производственными отношениями.