Глобальный кризис с долгой историей

Глобальный кризис с долгой историей

29 июля 2007 глава немецкого банковского регулятора «БаФин» и немецкий министр финансов дали пресс-конференцию, чтобы объявить, что государство совместно с ведущими частными и общественными банками организовало чрезвычайное спасение «ИКБ Дойче Индустриебанк». «ИКБ» был банком, учрежденным в 1924 году с целью облегчить выплату немецких индустриальных военных репараций по Плану Дауэса. Последний кризис отметил в его истории во второй раз, когда «ИКБ» сыграл историческую роль в контексте необоснованной американской банковской практики.

На сей раз, весьма напоминая крах в 1931 году «Вьенна Кредитанштальт», ставший спусковым механизмом для цепной реакции глобального краха банковской системы, который привёл к Великой Депрессии и, в конечном итоге, к мировой войне, крах относительно незначительного делового кредитора из Дюссельдорфа вызвал схожую глобальную цепную реакцию. Эта цепная реакция вызвала глобальный системный финансовый кризис, который к 2009 году уже был весьма близко к тому, что затмить трагический масштаб Великой Депрессии.

Проблемы «ИКБ» выросли на почве его инвестиций в новые экзотические высоко доходные ценные бумаги, выпущенные нью-йоркскими банками, названные «субстандартные ценные бумаги с ипотечным покрытием». Что же это за бумаги? Откуда они появились?

Субстандартные ценные бумаги с ипотечным покрытием были созданы весьма замысловатым образом:

— берем сотни или тысячи обычных закладных недвижимого имущества, купленных со скидкой у американских банков;

— используем ежемесячный поток платежей по закладной, чтобы сотворить совершенно новую синтетическую облигацию или долговое обязательство;

— страхуем её составной поток платежей от возможного дефолта у специализированных страховщиков, включая «Америкэн Интернэшнл Групп, Инк». (АИГ);

— и оцениваем их только в единственных трёх рейтинговых агентствах, которые обладали фактической монополией на такие оценки (все три базируются в Нью-Йорке);

— наконец, в поисках высокой прибыли продаём новые ценные бумаги с ипотечным покрытием (теперь оцененные как AAA ) правительствам, пенсионным фондам и неосторожным инвесторам по всему миру. Таким образом, банки полагали, что они нашли волшебный маршрут к надёжным сверхприбылям.

Субстандартные ценные бумаги с ипотечным покрытием стали кульминацией нарастающей узурпации власти частными американскими банками – не только в экономике США, но в экономике всего мира. Процесс, названный «секьюритизацией» создавшими его банками Уолл-Стрит, был предназначен дать новый импульс к жизни подавляющему американскому господству на глобальных рынках капитала, основному столпу американской державы с того момента, когда в 1945 году страна вышла победительницей после войны.

«Секьюритизация», идея, что нормальный банковский долговой риск может быть удалён с собственного бухгалтерского баланса банка и устроен таким образом, чтобы распылить риски неплатежей по кредитам столь широко, что они никогда не смогли бы снова грозить кризисом, подобным тому, который разразился после краха в 1931 году «Вьена Кредитан-штальт», была безумной иллюзией. Секьюритизация банковских активов была основана на фундаментальном предположении о бесконечном будущем американского могущества, предположении, которое полностью восходило к появлению США как основного индустриального конкурента германского Рейха после Гражданской войны в США в 1860?х годах.

Корни глобального кризиса, который был спущен с цепи платёжными проблемами небольшого немецкого банка в 2007 года, лежали в весьма ущербной финансовой и банковской системе, называемой «долларовой системой», ранее имевшей название «Бреттон-Вудской системы». Чтобы понять истинное происхождение колоссальной глобальной финансовой власти Америки, необходимо вернуться назад к 1860?м годам, когда после Гражданской войны возникло государство США. Тот период является ключевым, чтобы ухватить смысл значения краха «ИКБ Дойче Индустриебанк» в июле 2007 года.

Прежде, чем исследовать Гражданскую войну на предмет зарождения влияния банковской системы, мы должны кратко возвратиться к ещё более раннему периоду, который является центральным для понимания уникального политического характера американского банковского дела.