Как построить отношения с профессиональным редактором

Даже упорный труд по улучшению собственного текста не освобождает от необходимости обращения к профессиональному редактору. В отношении к профессиональному редактированию встречается две крайности. С одной стороны, существуют авторы, которые крайне болезненно относятся к любой правке своего текста и с «пеной у рта» отстаивают каждый знак и каждое слово. с другой стороны, есть авторы, которые заранее согласны чуть ли не с любой правкой. И когда они вновь видят заново переделанную редактором статью, они умиляются и восклицают: «Как же все-таки хорошо я пишу!»

Должен сказать, что я с большим уважением отношусь к тяжелому квалифицированному редакторскому труду и, как правило, принимаю до девяноста процентов внесенных изменений. Если правка затрагивает содержание, то это повод для раздумий, после которых нередко, стараясь не вступать в споры, я все же восстанавливаю текст. Если же правка не касается содержания, тем более, споры излишни, стараюсь соглашаться. Чего и Вам советую. Это не значит, что я исключительно миролюбив или, хуже того, безразличен к собственным текстам. Вмешательство в текст и попытки его принудительного сокращения не могут восприниматься нами безболезненно, ибо трудно избавиться от впечатления, что чужие люди холодной рукой режут плод наших творческих усилий. Поэтому за формальным признанием обреченности на редактирование должно происходить нечто более основательное – психологическая перестройка организма, готовность к сотрудничеству с редактором, чтобы в его(ее) облике не мерещился «классовый враг».

В советское время редакторы были наделены узурпаторскими правами над нашими текстами и рассматривались как препятствие, которое нужно было преодолеть. Сегодня ситуация изменилась. И мы получили возможность смотреть на редактора как на человека, который оказывает нам профессиональную услугу.

Необходима и определенная психологическая перестройка. Если мы сдали готовую, как нам казалось, работу, и текст вернулся к нам, «посиневший» от редакторской правки, то мы должны подавить в себе инстинктивное чувство раздражения и, не отлынивая, взяться за работу. Если же редакторская правка ограничилась парой пометок на целую страницу, надо подавить в себе инстинктивную радость («Как я хорошо написал, ничего больше и делать не нужно!») и понять, что редактор расслабился, не помог нам в продвижении и оформлении нашего текста.

Правило 36. Чем больше замечаний получено от профессионального редактора, тем лучше для итогового текста.

Вслед за редактором на авансцену должен выйти профессиональный корректор. Компьютерные спеллинговые программы, увы, не решают всех проблем, они замечают неправильные слова, но пропускают, например, случаи неадекватного употребления верных слов. Многие издатели сейчас только делают вид, что обеспечивают корректорское сопровождение, и книги изобилуют ошибками и опечатками. Во времена советской цензуры дело обстояло иным образом. За нелепую опечатку (вроде «Бреднев» вместо «Брежнев») ответственные лица могли запросто слететь со своих постов. Поэтому корректоры вычитывали рукописи самым дотошным образом. Будем надеяться, что цензорские времена никогда не вернутся, но и помнить, что представители именно этой старой школы сегодня наверняка остаются лучшими специалистами по корректорской вычитке.

И все же основная ответственность лежит на нас самих. И это немалая проблема. Российский автор (особенно если он имеет большой писательский стаж) в определенной мере избалован и часто не приучен к самостоятельной и ответственной редакторской работе. Ибо в советское время за автора трудились дотошные и квалифицированные редакторы и корректоры, которые отвечали головой за каждую запятую. Они правили не только грамматические ошибки (как говорят, весьма многочисленные), но также стиль изложения, а при случае переписывали и содержание. Сегодня таких профессионалов и энтузиастов становится все меньше. Молодежь чурается рутинного редакторского труда. А издатели, освободившиеся от Главлита, резко снизили формальные требования, а то и вовсе отказываются от реального редактирования и корректорской работы. В первую очередь это касается некоторых новых журналов, но и старым изданиям удерживать позиции становится все сложнее. В итоге автор все чаще оставляется наедине с собственным текстом, и фактически текст идет в печать в авторской редакции. Это означает, что наша ответственность за собственные тексты заметно возросла. И те, кто продолжают считать редактирование чем-то ниже своего достоинства, работой второго сорта, опасно заблуждаются.

И последнее. Написание текста – важное дело. Не будем оставлять важные дела на самый последний момент. Если он написан в скором темпе за последнюю ночь (пару ночей), как практикуют некоторые коллег, то хорошим он не может быть в принципе. Отдельные исключения, конечно, возможны. Например, про Ф. М. Достоевского рассказывают леденящие душу истории, как он спешно завершал некоторые из своих великих произведений. Представляете, что было бы, если бы он не торопился.

* * *

Вновь обратимся к вопросам-напоминаниям.

• В какой степени заглавие раскрывает тему нашей работы?

• Сделан ли развернутый план, определяющий структуру будущего текста?

• Дано ли обстоятельное описание исследования во введении к работе?

• В чем состоит основной тезис работы?

• Есть ли в нашей работе критический аргумент и содержатся ли в ней критические оценки собственной позиции?

• Все ли включенные материалы непосредственно относятся к заявленной теме?

• Хорошо ли связаны между собой основные части текста, построены ли переходы и связки между этими частями?

• Не является ли заключение простым повторением кусков из основного текста?

• Соблюдены ли требования объема итогового текста?

• Сумели ли мы вычистить наш текст от клише, эзотерики и сленга?

• Каков жанр подготовленного текста, кому он адресован?

• Сколько раз мы редактировали весь текст – от начала до конца?

• Прошел ли данный текст через профессиональное редактирование и все ли замечания нами учтены?