Маркс и его предшественники

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Маркс и его предшественники

Философия, политическая экономия и научный коммунизм образуют три составные части марксизма. Философия марксизма есть диалектический и исторический материализм. Главный принцип исторического материализма заключается в том, что основой развития общества являются изменения в его экономическом строе. Политическая экономия изучает этот строй, открывает законы движения общественно-экономических формаций и перехода одной формации в другую. Научный коммунизм есть учение о социалистической революции, о путях построения нового, коммунистического общества, об основных фазах и чертах этого общества.

Каждая из составных частей марксизма является вместе с тем развитием и завершением прогрессивных идей более ранних мыслителей. Трем составным частям соответствуют три источника марксизма. «Маркс явился,— писал В. И. Ленин,— продолжателем и гениальным завершителем трех главных идейных течений XIX века, принадлежащих трем наиболее передовым странам человечества: классической немецкой философии, классической английской политической Экономии и французского социализма в связи с французскими революционными учениями вообще»[2].

Раскрытие этого известного тезиса во всей его содержательности и конкретности мы находим, прежде всего, в трудах самого Маркса. Все, чем он обязан Гегелю и Фейербаху, Смиту и Рикардо, Сен-Симону и Фурье, Маркс показал подробно, с аналитической глубиной. Среди качеств, которыми обладал Маркс, была исключительная научная добросовестность. В частности, его знание экономической литературы XVIII и первой половины XIX в. было практически полным (тогда это было еще возможно, хотя и неимоверно трудно!).

Главный научный труд К. Маркса — «Капитал» имеет подзаголовок «Критика политической экономии». Четвертый том своего труда — «Теории прибавочной стоимости» — Маркс специально посвятил критическому анализу всей предшествующей политической экономии. Основной метод Маркса при этом заключается в том, чтобы выделять у каждого автора научные элементы, в той или иной мере способствующие решению основной задачи политэкономии капитализма — открытию закона движения этого способа производства. Вместе с тем он показывает буржуазную ограниченность, непоследовательность в воззрениях политэкономов прошлого.

Немало страниц Маркс уделил критике той политической Экономии, которую он назвал вульгарной, поскольку она ставит своей задачей оправдание и открытую защиту капиталистического строя, а не подлинно научный анализ. Естественно, главные представители этого направления буржуазной политэкономии тоже занимают известное место в предлагаемой читателю книге. В борьбе с апологетическими воззрениями буржуазных экономистов Маркс развивал пролетарскую политическую экономию.

Перед читателем «Капитала», как и других экономических произведений Маркса, проходит обширная галерея ученых прошлого. Политическая экономия, как и всякая наука, развивается не только трудами признанных корифеев, но и усилиями многих, порой не очень заметных ученых. Классическая школа представляла собой в течение полутора сот лет обширное направление, в рамках которого работали и писали многочисленные авторы. Смиту, например, предшествовали целые поколения экономистов, основательно подготовивших для него научную почву. Поэтому, уделяя главное внимание жизни и идеям крупнейших ученых, автор настоящей книги стремился вместе с тем отразить в известной мере вклад менее знаменитых, но нередко значительных мыслителей, и тем самым по возможности более полно прочертить ход развития политической экономии как науки. Важно отразить и обстановку, общественную и научную «атмосферу», в которой жили и работали ученые.

Ограничивать историю политической экономии только трудами Смита, Кенэ и Рикардо было бы столь же неверно, как, например, утверждать, что вся история математики укладывается в деятельность Декарта, Ньютона и Лапласа.

Уже более 100 лет буржуазная наука и пропаганда пытаются исказить историческую роль Маркса как ученого. В этих попытках отчетливо видны две линии. Первая состоит в том, чтобы замолчать, игнорировать Маркса и его революционное учение, изобразить его как малозначительную фигуру в науке или как фигуру, стоящую вне «западной культурной традиции», а значит, и вне «настоящей» науки. При такой линии связи Маркса с предшественниками, в частности с буржуазными экономистами-классиками, преуменьшаются, недооцениваются.

Но в последние десятилетия, пожалуй, более характерна вторая линия: превратить Маркса в заурядного (или даже незаурядного) гегельянца и рикардианца. Близость Маркса к Рикардо и всей классической школе при этом усиленно подчеркивается, а революционный характер переворота в политической экономии, совершенного Марксом, замазывается. На такой позиции стоял И. Шумпетер, автор крупнейшей в XX в. буржуазной работы по истории экономической мысли. Включая Маркса в число рикардианцев, он утверждал, что его экономическое учение мало отличается от теории Рикардо и потому страдает теми же недостатками. Впрочем, и Шумпетер признавал, что Маркс, «без сомнения, преобразовал эти (рикардианские.— А. А.) формы и в заключение пришел к совершенно иным выводам»[3].

Современные буржуазные теоретики выдвигают и такую идею, что марксизм можно примирить с современной буржуазной социологией и политической экономией, поскольку они якобы идут от одного корня. Джон Стрэчи, известный теоретик английского лейборизма, пишет в своей книге «Современный капитализм», что он рассматривает ее как «скромный шаг в необходимом процессе воссоединения марксизма с западной культурной традицией, от которой он происходит, но от которой он далеко отошел»[4].

Как известно, в последние годы интерес к Марксу и марксизму среди буржуазных экономистов заметно возрос. Довольно обычными стали попытки включать в буржуазную экономическую науку отдельные элементы учения Маркса. Когда у западных ученых появляется необходимость разрабатывать рекомендации по экономической политике, касающиеся ее стратегических проблем (хозяйственный рост, накопление, распределение национального дохода), наиболее дальновидные из них становятся на путь объективной оценки действительности и во многих случаях при этом привлекают методы и результаты марксистского анализа.

Важное место занимают заимствования у марксизма в «радикальной» политической экономии, появившейся на Западе в последнее время и выступающей против косности традиционных доктрин. Особенно резко представители этого направления критикуют господствующие школы за отказ от социально-экономического анализа, за их формализм и бесплодность. Они правильно подчеркивают плодотворность классового анализа проблемы распределения доходов в обществе, как раз то, что и связывает учение Маркса и Рикардо.

Но для марксистов конкретные элементы экономического анализа не существуют без революционных выводов из него, а буржуазные экономисты, в том числе и радикалы, как раз и добиваются такого отделения.

Реформизм и смыкающийся с ним правый оппортунизм в коммунистическом и рабочем движении склонны рассматривать марксизм как течение, уходящее всеми корнями в общегуманистическую, либеральную традицию общественной мысли XIX в. При этом смазывается тот факт, что марксизм — это, прежде всего революционная идеология рабочего класса, принципиально отличная от любого либерализма. Теоретическая сторона марксизма нередко отрывается от его революционной практики. Важнейшее значение для распространения в массах научной, марксистско-ленинской идеологии имеет борьба против «левого» ревизионизма и догматизма. Для этих течений характерно пренебрежение к теориям и взглядам предшественников марксизма. В них преуменьшается научная аналитическая сторона марксизма, трактовка им общественного развития как подчиняющегося объективным закономерностям процесса. Вместо этого подсовывается волюнтаризм в экономике и авантюризм в политике.

Среди «новых левых» имеются сторонники соединения марксизма с анархическими идеями Прудона и Кропоткина, к которым Маркс был якобы близок. Между тем известно, что Маркс и Энгельс на протяжении десятилетий вели непримиримую борьбу с Прудоном и его учением. Позиция «левее здравого смысла» иногда выливается в последние годы в идею «контркультуры», что означает отрицание любых сторон и элементов буржуазной культуры. Марксизм-ленинизм в теории и на практике доказал бессмысленность и вредность попыток строить новую, антибуржуазную культуру на пустом месте, на «пожарище». Новая культура отрицает старую не путем тотального разрушения, а путем впитывания ее лучших, прогрессивных элементов.

В связи с этим уместно привести слова академика А. М. Румянцева, с которыми он обратился к советской учащейся молодежи: «Вдумчивое изучение не только марксистской, но и домарксистской общественной мысли жизненно необходимо тем, кто вступает на путь науки. Всем хорошо известно, что говорил В. И. Ленин на III съезде комсомола о необходимости овладения всеми богатствами человеческой культуры для построения коммунистического общества. Известно также, что отрицание этого принципа приводит к фанатичному надругательству над величайшими человеческими ценностями…»[5]

Рассматривая теории буржуазных экономистов, Маркс, Энгельс, Ленин разоблачали и критиковали апологетику капиталистического строя и обычно связанные с ней поверхностные, ненаучные представления об экономических законах и процессах. Особенно бескомпромиссно выступали они против идеологии, способной нанести ущерб рабочему движению, увести его в сторону от революционных задач.

Вместе с тем классики марксизма видели задачу всякой критики в том, чтобы выделить в концепциях буржуазных Экономистов рациональные, научные элементы, углубляющие объективное познание экономической сущности капитализма. Особенно подчеркивали они важность осуществляемых буржуазными учеными конкретных экономических исследований. Ничто не было основоположникам марксизма столь чуждо, как нигилистический подход ко всем без исключения сторонам работы буржуазных ученых. Они анализировали специфические особенности отдельных теорий, выявляя их социальные корни и смысл, противопоставляли одни теории другим и критически использовали их в интересах пролетарской идеологии.

Это очень важно для определения марксистско-ленинской позиции по отношению к современной буржуазной экономической мысли. Поскольку политическая экономия — сфера идеологии, непримиримая борьба с буржуазными концепциями есть важнейшая задача ученого-марксиста. Эта борьба должна быть направлена в первую очередь против концепций, противостоящих марксизму как цельному мировоззрению. Важнейшее значение имеет критика теорий, оказывающих прямое воздействие на рабочее и общедемократическое движение, в особенности правого оппортунизма и «левого» революционаризма.

В той мере, в какой работы буржуазных экономистов содержат элементы познания закономерностей капиталистического хозяйства и преследуют задачу разработки методов управления экономическими процессами, изучение этих работ необходимо для марксистов.