Россия и Незалежная

Россия и Незалежная

1.

Конечно, надо учитывать сложный и неоднородный состав партократической элиты, к тому же в каждой конкретной республике чрезвычайно зависящий от характера местной экономики и религиозно-исторической туземной культуры, — из чего и вытекают основные экономические и политические мотивы поведения дорвавшейся до независимости от союзного центра республиканской номенклатуры и туземной интеллигенции.

Самым показательным результатом референдума было то, что в крупнейшем промышленном регионе, на Урале, в поддержку Советского Союза проголосовало немногим больше четверти имевших право голоса! То есть там голосовали против СССР! Тогда как самые исторически отсталые, самые туземно дикие, самые не урбанизированные республики, среднеазиатские, голосовали почти поголовно “за СССР”. Яснее ясного было показано принципиальное расхождение кровных экономических, политических интересов, которые направляли выбор людей в городах и областях с крупной промышленностью, в основном, в России, от главных интересов в самых деревенских, самых кишлачных, самых аульских республиках и регионах советского государства. Экономические, культурные противоречия неизбежно стали перерастать в противоречия этнические, религиозно-моральные, расовые, — которые привели к расколу интересов среди туземной партократии, — что и взорвало, в конечном итоге, Советский Союз.

Величайший парадокс как раз в том и состоял, что именно крупная промышленность России развалила Советский Союз, а отнюдь не события в Прибалтике, в Восточной Европе, на Кавказе и прочее. Все эти события сами стали следствием того, что коммунистический режим оказался не в состоянии далее выражать экономические и политические требования связанных с крупной промышленностью России социальных слоёв к политике государства. В теории построенный на защите, в первую очередь, политических интересов именно крупной промышленности, режим на деле не смог отстаивать её самодовлеющую потребность в растущей концентрации финансовых и материальных ресурсов. Режим не давал возможности крупной промышленности России проникать на мировые рынки, в которых она была всё более заинтересована для продолжения дальнейшего развития, не смог идеологически и политически отразить её растущую потребность в росте культуры производства, которая оказывалась больше немыслимой без роста русского национально-общественного, национально-культурного самосознания.

Россия своим примером доказала, что “ренегат Каутский” был-таки прав: индустриализация страны неизбежно вынуждает на некоем этапе выбрасывать идеологию классовой борьбы в её революционно коммунистическом качестве, — выбрасывать на свалку истории, а лозунг “Пролетарии всех стран соединяйтесь!” выметать из политических реальностей дальнейшего становления промышленной державы. На их место приходит идеология национального эгоизма, корпоративной солидарности классов промышленных предпринимателей и рабочих и политика промышленного империализма, экспансии национального товаропроизводителя на внешние рынки, за которой следует и языковая экспансия и экспансия культурная, цивилизаторская.

2.

Да, из всех республик бывшего СССР, Белоруссия и Украина имели для России особую политическую значимость. Не только потому, что русские не могут не помнить, что основа их государственнического самосознания заложена в древнерусском Киевском государстве, не только потому, что русским тревожно в одиночку противостоять диким и полуварварским ордам на просторах бывшей Сверхдержавы, — но, главным образом, вследствие особой интегрированности крупной промышленности Украины и Белоруссии в крупную промышленность России. И у ослабленной хаосом последнего десятилетия России, а тем более у Белоруссии и Украины, просто нет ни резервов, ни исторического времени сломать эту взаимозависимость. Тем более, что это бессмысленно, поскольку противоречит вектору прогресса, а потому ударит по уровню жизни в этих республиках, в конечном счёте, дестабилизирует политическую обстановку в Белоруссии и на Украине, а затем и в России.

3.

Чтобы прогнозировать, что будет происходить на Украине, откуда веют главные ветры самостийности среди трёх славянских, промышленных по характеру экономики в них республик, надо понимать чрезвычайно важное обстоятельство. Та навязанная западно-украинской народной крестьянской стихией украинизация, что имеет место сейчас на Украине, разрушительна для города и для крупной промышленности даже и вне зависимости от разрыва собственно экономических связей с Россией. Украинская культура, если уйти ото лжи и лицемерия, есть в своей сути культура архаичная и чисто деревенская. Она не приспособлена обеспечивать не только функционирование современной промышленности, крупного города, военной организации современных родов войск, но даже государственной экономики в широком смысле. Уже в будущем году начнут нарастать тенденции разложения украинизацией дисциплины в крупной промышленности и в крупных городов. Почему?

О чём нельзя сказать на языке, того невозможно и помыслить. То есть от уровня развития народного языка зависит мыслительная способность, менталитет и человека и народа в целом. В чём же принципиальное различие русского и украинского языков, исходя из такого соображения?

К чему это приводило?

Потребность государственной власти Московии в быстром и неуклонном совершенствовании служб управления подталкивала постоянное совершенствование языка, которым велось делопроизводство, вырывала язык из собственно народной среды в среду столичного города. Приспосабливая язык под жизненные потребности наилучшего управления страной, государственная машина потом возвращала изменяющийся язык в народную среду. Народная среда, консервативная по своему мировосприятию и привычкам, принимала изменённый язык не сразу, но постепенно, сословиями, в зависимости от жизненных потребностей каждого сословия в сильной государственной власти. Наиболее скоро эти изменения воспринимала и на них выстраивала свою культуру, свою ментальность высшая знать, руководившая делопроизводством, за нею остальное чиновничество. Затем язык в его новых формах и выражениях разносился в земскую среду служилого дворянства и местного чиновничества. Слабо затрагивая собственно огромную народную стихию Московской Руси, обновляемый властью язык постепенно, с большим сопротивлением внедрял изменения в язык, которым говорили в мелкой купеческой и в крестьянской среде.

Кто сейчас сможет утверждать, что в едином государственно-политическом организме Украины м Россией украинский язык не отомрёт естественным образом, без всякого давления, подобно тому, что имело место в германских землях после объединения их Бисмарком в единую Германию? Проблема украинизации в том и заключается, что она навязывает Украине, приобретшей государственное сознание в современную эпоху, — навязывает явно архаичный, явно крестьянский, явно не соответствующий задачам городского и промышленного развития культурно-психологический менталитет. Менталитет этот страшно консервативный и в некоторых проявлениях просто дикий, не имеющий укоренившихся понятий о дипломатии, о договорном долге, о чести и дисциплине в выполнении взятых на себя обязательств. По некоторым особенностям современному восприятию русского менталитета украинский язык представляется языком быдла, и надо говорить об этом честно и серьёзно, с искренним пониманием возникающих в связи с этим политических проблем.

Кажется, интеллектуальная элита Украины, в общем-то, сознаёт это, сознаёт необходимость коренной реформы языка, сравнимой с той, которую совершал в России Пётр Великий. Однако следует учитывать чрезвычайно важное обстоятельство. Украинская демократия, если она реализуется, это собственно народно-крестьянская демократия, в которой история казаческого самоуправления, самоуправства и стихийности страстей имеет колоссальное культурно-психологическое воздействие. У таковой народной демократии нет авторитетов, нет сдержек самоконтроля, какие в русской политической традиции сильны из-за доминирующего влияния в ней аристократической и дворянской культуры с её опорой на здравый смысл, выдержку, государственное сознание, часто влияющее на личную ответственность. Поэтому здравомыслящим интеллектуалам Украины вряд ли удастся убедить народ в необходимости коренной реформы языка. Да и времени на её укоренение нужно очень много. В России, к примеру, реформы Петра Первого переплавлялись, порождали современный русский язык почти сотню лет.

Да и исторически на Украине поздно проводить языковую реформу. Ныне даже великий французский язык, язык с глубокими традициями городской цивилизованности, выказывает признаки упадка и деградации под напором динамизма и яркой современности американской культуры с её мировым, глобальным видением мира и проблем человечества. То есть, даже великие государственные языки стран в пятьдесят-сто миллионов человек не имеют исторического будущего, так как они не способны обеспечивать интересы современной транснациональной крупной промышленности, обслуживать финансовые потоки современных транснациональных рынков, выражать современного мировосприятия.

4.

Тогда как во всех промышленно развитых государствах проводилась мифологизация истории дворянского, то есть второго государственного сословия. Мифологически идеализировались и джентльмены в англосаксонской культуре, жантильомы во французской, самураи в японской и так далее. В наш чрезвычайно прагматичный век подобное означает только одно: что такая мифологизация необходима экономическому, в первую голову, промышленному развитию. И это действительно так. Столь чёткие представления дворянского сословия, как представления о чести, недвусмысленные понятия о верности слову и обязательствам, воля и самодисциплина, — такие понятия играют первостепенную значимость в среде бизнеса, среди деловых людей, без них просто немыслимо функционирование современных и чрезвычайно сложных структур экономики и крупной промышленности.

Уже в ближайший год украинизация придёт в противоречие с внутренними интересами промышленных регионов Украины, породит там политическое напряжение, растущую политическую конфронтацию с самой неразвитой — Западной Украиной, а в конечном итоге приведёт к внутриполитическому противостоянию гражданского сознания Восточной и Западной частей Украины. Результатом будет только одно: Восточная промышленная Украина после нескольких лет деморализации, в конце концов, установит политический контроль над страной и обязательно проведёт русификацию, если и не de jure, то уж de facto обязательно! Ещё раньше такое произойдёт в Белоруссии, которая сильнее зависит в экономическом выживании от производства в крупной промышленности, не имеет таких сельскохозяйственных и сырьевых, энергетических ресурсов, какие имеет Украина.

Русификация, интеграция в Российскую, а вернее в русскую государственность и Белоруссии и Украины неизбежна. Она диктуется сутью рыночных реформ, тем, что Восточная и Южная Украина, Белоруссия уже успели в советский период создать крупную промышленность, успели сформировать кровную зависимость экономического мышления и образа жизни от её эффективности, а городские жители приобрели необратимые навыки цивилизованности. СНГ никогда не заработает, как твердят и верят некоторые демократы. Но в конечном итоге возникнет и заработает новое государственное образование на основе России, Белоруссии, Украины, и только на основе цели политического становления из русского, белорусского и украинского народов, впрочем, как и некоторых других народов, — становления качественно новой - русской нации, как нации с промышленным мировосприятием, корпоративной и эгоцентричной.

ноябрь1992г., июнь1993г.