СМЫСЛ И ЦЕЛИ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

СМЫСЛ И ЦЕЛИ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

Когда мы, русские националисты, говорим о геополитически целесообразных границах, мы неизбежно должны затрагивать важнейшую тему стратегического целеполагания государственному развитию. Ибо то, какое стратегическое целеполагание государственному развитию на обозримую историческую перспективу будет заложено в программу русского национализма, самым непосредственным образом определит понимание национализмом геополитической целесообразности границ государства. Ключевым же обязательно окажется отношение к Украине и Белоруссии.

Главный вопрос стоит следующим образом. Отталкивается ли Россия от достижений прошлого, как от исторического основания, для продвижения к ещё большему геостратегическому могуществу в сравнении с достигнутым при советской государственной власти, или она превращается в одно из многих государств мира, зависимых от чужого геостратегического могущества? И ответ на этот вопрос непосредственно увязан с тем, какая политика выбирается по отношению к Белоруссии и Украине.

Либо русский национализм, как готовящееся к борьбе за власть политическое течение, отступает к позициям российско-великорусского народного патриотизма, и тем самым de facto, а затем и de jure им признаётся отказ не только от советской глобальной политики, но даже от унаследованной от Византии традиции державной политики в Евразии, происходит полный разрыв с этой традицией. Ибо без дающей доступ к границам всех стран Восточной Европы территории Украины и Белоруссии воплощать такую традицию невозможно. Именно к подобному патриотизму толкают нас сейчас многие круги на Западе и в самой России, в том числе среди тех, кто называют себя русскими националистами. Однако при осуществлении властью в России такого целеполагания она теряет средства сколько-нибудь серьёзного влияния на европейскую политику, то есть страна перестаёт быть даже субконтинентальной державой. (Это уже яснее ясного показывается открытым, почти презрительным пренебрежением лидеров Запада мнением всех тех официозных политических сил нынешней России, которые высказываются против решений США и НАТО о расширении подразделений этой военно-политической организации на Центральную и отчасти Восточную Европу.) И тогда, как следствие, византийская имперская традиция субконтинентального господства на стыке Европы и Азии в реальной международной политике возвращается в Константинополь, в Турцию, как было до Преобразований Петра Великого.

Либо русский национализм осознаёт себя этническим национализмом, то есть нацеленным на борьбу за экономическое и политическое объединение России, Украины и Белоруссии в единый государственный организм под лозунгом: "Одна страна, одно государство, одна нация!" И тогда у нового Русского национального государства появляется возможность осуществлять планирование наступательного наращивания политического влияния в Европе, тогда только оно вновь встанет на позиции наследования традиции византийской державности, без чего рассуждать о восстановлении державного положения России в Евразии, а тем более на мировом уровне не имеет никакого практического смысла.

Либо – либо! Другого не дано.

Революционный русский национализм выступает, как архетипический национализм, как национализм этнический и расовый. Он стоит на позиции, что никакое иное понимание национализма не позволит добиться при нынешнем положении дел поворота к восстановлению русского общественного сознания и к достижению наивысшей социологизации этики русских общественных отношений. Без такого понимания национализма никак не удастся развивать городские общественные отношения и осуществить прорыв к самым высокоразвитым производственным отношениям, к самой высокой культуре современного цивилизационного поведения подавляющего большинства населения страны в условиях вхождения в мировой рынок. Но такой национализм, возрождая в стране крупное промышленное производство в условиях рыночных отношений, обязательно привлечёт пристальное внимание со стороны множества людей во всём мире, начнёт изменять мировую политику. С одной стороны, он вызовет враждебную консолидацию всех сил, которые по разным причинам не желают видеть Россию сильной промышленной державой. С другой стороны, ему предстоит бороться за право существования с могучими и объединёнными по всему миру сторонниками либерализма, со стоящими за ними олигархическими центрами власти, то есть ему придётся столкнуться с общемировой реакцией. Ибо он не может быть приемлемым мировой прослойке выразителей интересов коммерческой спекуляции, коммерческого космополитизма, стремящихся превратить Россию в сырьевой придаток промышленных держав Запада, так как это позволяет им господствовать в мире и баснословно наживаться на посредничестве в мировой торговле, на глобальной спекуляции сырьём и товарами.

Для политического выживания и стратегической победы русскому революционному национализму нужна материальная опора на могущество крупной евразийской державы, способной вести наступательную межгосударственную политику, активную европейскую и мировую политику. Такой державой собственно Россия стать не сможет. Поэтому отчётливо заявленной программной целью русского национализма является следующая. Создание из великорусского, белорусского и украинского народов, а так же ряда расово, культурно и духовно родственных русскому этносу народностей, единой русской нации. Без такой цели революционный русский национализм не имеет шансов стать серьёзной политической силой.

Революционный русский национализм уверен в своей правоте, так как он понимает, что нация есть этнократическое общество с господством городских интересов собственности, что такого общества никогда не было и нет ни в России, ни на Украине, ни в Белоруссии, что такое общество ещё только предстоит создать. Ради чего?

Ради спасения производительных сил России, Белоруссии и Украины от удушающих объятий наступающего общегосударственного кризиса, от экономической и политической катастрофы;

ради спасения русской традиции государственности от исторической гибели;

ради достижения русским государством в ХХI столетии статуса передовой промышленно развитой державы.

Революционный русский национализм стоит на том, что исторические закономерности дают нынешней России единственное политическое целеполагание. Это целеполагание безусловно объединительное с Белоруссией и Украиной. Оно имеет прочную опору в традиции изначальной древнерусской государственности Киевской Руси, необходимой и достаточной для объединения великороссов, украинцев и белорусов в единую нацию на прочнейшем основании единства древнерусского этноса. Единое архетипическое общественное мировосприятие этого этноса исторически определённо заявило о себе при зарождении Древнерусского государства.

Однако при настоящем положении дел тактические шаги в направлении действительного объединения затрудняются серьёзными препятствиями политического характера, обусловленными распадом советского политического пространства таким образом, что собственно буржуазно-демократическая революция происходит только в России. Препятствия эти вызваны следующими обстоятельствами.

Приватизация средств добычи и продажи нефти и газа, которая происходит тогда, когда из-за упадка великорусского народного общественного сознания у старой номенклатуры и новой бюрократии появился бесконтрольный доступ к нефтедолларам, стала причиной быстрого становления в России очень больших частных капиталов и организованных общими интересами очень влиятельных кланов крупных собственников. Они стали ударным отрядом ускоренного внедрения в стране либерально-капиталистических отношений. Они прочно утвердились во всех ветвях власти, установили частный контроль над главными средствами массовой информации страны, повернув их на службу своим корыстным целям быстрого личного обогащения. Вследствие их силы в России в результате государственного переворота в октябре 1993 года установился режим абсолютной диктатуры коммерческого космополитизма. Вследствие их силы данная диктатура выразителей коммерческого интереса проявилась в своих характерных чертах политически резко и решительно, беспощадно космополитически, принципиально отличая политическую борьбу в России от происходящего на Украине и в Белоруссии. Характер политического господства новоявленных собственников России принял сейчас столь откровенные и циничные проявления в отношении прочего населения, какие невозможны ни на Украине, ни в Белоруссии, где ещё сохранилось определённое народно-крестьянское общественное сознание.

Складывающиеся, как на Украине, так и в Белоруссии частные спекулятивные капиталы значительно слабее, чем в нынешней России, и слабее во всех смыслах, в том числе и в политической организованности, в политическом влиянии их владельцев. Поэтому там достаточно сильны оппозиционные пережитки коммунистических отношений, а буржуазно-рыночные преобразования замедленны, полностью зависят от внешней поддержки, от «вливаний» иностранной валюты. Диктатура коммерческого космополитизма в России полностью исчерпала кредит доверия большинства населения страны, из исторически прогрессивной она становится всё определённее реакционной, политическая среда её поддержки сокращается месяц за месяцем. При таком положении дел, с точки зрения сложившегося господствующего класса нынешнего режима, очень опасно осложнять экономическую и внутриполитическую ситуацию союзной интеграцией России даже с относительно небольшой Белоруссией. И данный вывод подтверждается самим ходом текущих событий.

Ожесточённая кампания российских частных СМИ против произошедшего 2 апреля подписания союзного устава с руководством Белоруссии показала, сколь велики у российского режима диктатуры коммерческого космополитизма опасения от политических последствий такого шага. Метания Президента Ельцина, позиция которого была неясной до последнего дня, бесконечные хаотические правки принципиальных положений устава, затем союзного договора, затем опять устава, говорят о том, насколько вынуждено совершалась эта политиканская акция. Она происходила под давлением явного роста русского государственнического самосознания, встревоженного приближением военных баз НАТО к границам страны, и клика власти в России вопреки себе пошла на этот отчаянный поступок.

Именно в вопросе отношений с откровенно прорывающейся к союзному единству Белоруссией режим диктатуры коммерческого космополитизма России полностью запутался среди трёх сосен, показывая, что не имеет какой-либо осмысленной концепции государственных интересов страны. Его господствующий класс беспокоят только задачи сиюминутного обогащения и политического выживания, – и это не случайно, символ веры сторонников коммерческого космополитизма всегда и везде соответствовал выражению: "После нас хоть потоп!" Наиглавнейшей, животрепещущей заботой для нынешнего господствующего класса остаётся текущая политическая борьба с коммунистами. Не столько даже с парламентскими коммунистами, сколько с реваншизмом выразителей коммунистических настроений в стране, и она, эта ожесточённая борьба, подсказывает ему только один приемлемый путь интеграции – интеграция должна быть такой, чтобы не произошло усиления политических позиций прокоммунистической оппозиции. С их точки зрения интеграция должна оказаться быстрой и полной, как политической, так и экономической, что позволило бы им отстранить от влияния на неё правящие прокоммунистические круги в самой Белоруссии. Им хотелось бы через коммерческие банки России быстро скупить лакомые куски в экономической среде Белоруссии, совершить ускоренное разгосударствление, превращение в товар остальных предприятий, по примеру того, как это произошло в самой России.

Умозрительно подобная, федеративная интеграция вроде бы не представляет особых сложностей, но для её осуществления необходимо провести референдум. И как раз поэтому референдум о федеративном объединении в настоящих обстоятельствах невыгоден коммунистам, они борются с такой идеей, и борются успешно. Им выгодна Конфедерация, и они затягивают решение данного вопроса. К такой тактике их толкает и углубляющийся распад производительных сил и промышленного производства в самой России, который порождает разрастающийся моральный, политический паралич воли бюрократии исполнительной власти режима и, как шагреневая кожа, сужение политической базы поддержки этой власти, раз за разом подтверждаемое результатами региональных выборов и опросов общественного мнения.

Бюрократические верхи исполнительной власти режима больше не в состоянии опираться в схватке с коммунистами на идеологию либерализма, на либеральных демократов, что было возможным в России осенью 1993-го года. Сейчас падение доверия к либеральной демократии и к проводимым в угоду требованиям выразителей коммерческого политического интереса рыночным реформам, – падение доверия со стороны подавляющего большинства населения производительных регионов загоняют российскую клику власти в угол, заставляют бюрократию лавировать ради собственного политического выживания. Не имея силы осуществить полную и быструю интеграцию по своим правилам, она вынуждена растягивать интеграционные процессы с Белоруссией на этапы, так как не может больше забалтывать и тормозить их.

Она вынуждена сначала пойти на подписание устава выгодной коммунистам конфедерации, в которой небольшая Белоруссия будет иметь равные политические права с Россией. Что позволяет коммунистам строить планы, де, завоевав подступы к власти в Белоруссии, взять реванш за поражение в 1993 году, влиять на внутреннюю политику России в обход Президента и Конституции. В случае успеха такой тактики, по прошествии времени, они, коммунисты, намереваются, – во всяком случае, на словах, – провести осуществление постепенного преобразования конфедерации в федерацию.

Не удивительно, что поддерживаемое коммунистами постепенное объединение двух стран через Конфедерацию чрезвычайно пугает очень влиятельные финансовые круги банковского частного капитала, отстранённые кликой власти от рычагов принятия политических решений на высшем уровне. Слишком неустойчивым становится режим, чтобы быть способным хоть как-то проводить дальнейшее либеральное реформирование России, а остановка в проведении либеральных реформ делает режим обречённым. Он сейчас подобен старому локомотиву, который из последних сил тащит эшелон в гору, – ему нужна помощь другого «либерального» локомотива, а вместо этого к нему сзади прицепляют ещё один тяжёлый «прокоммунистический» вагон, способный надорвать двигатель, потащить эшелон назад и опрокинуть.

Если проблемы интеграции столь сложны в отношениях с Белоруссией, то ещё запутаннее они в отношениях с Украиной. И только революционный русский национализм способен разрубить этот гордиев узел.

Революционный русский национализм не имеет никаких оснований бояться переходной конфедерации России, Украины и Белоруссии. Наоборот, он должен её всячески пропагандировать и поддерживать. Его целью является спасение промышленных производительных сил России, глубокой интеграцией в советском разделении труда зависевших от промышленных производительных сил Украины и Белоруссии, тоже находящихся в настоящее время в отчаянном положении и требующих спасения. Русский национализм, если он намерен быть серьёзной политической силой, обязан видеть в конфедерации шаг к созданию политических предпосылок Национальной революции в наиболее быстро приближающейся к ней России, но шаг короткий, за которым должно последовать федеративное объединение.

Как раз в таком подходе к смыслу интеграции и проявляется принципиальное различие революционных националистов, с одной стороны, и коммунистов – с другой. Думские деятели коммунистической оппозиции боятся союзной конфедерации снизу, которая имеет силу перерасти во всеохватное федеративное объединение, выгодное прогрессивному общерусскому национализму, они требуют такой конфедерации сверху, чтобы таким путём вернуть себе, захватить для себя привилегии власти. Они не в состоянии даже выдвинуть лозунг спасения производительных сил – эта проблема для них вторична. Ибо воздействие коммунистической идеологии на прогрессивное развитие производственных отношений полностью исчерпалось уже в семидесятые годы. С того времени коммунистическая идеология стала исторически реакционной, разлагающей производственные отношения и, соответственно, производительные силы страны.

Для народно-патриотических коммунистов интеграция с Белоруссией есть лишь некий этап в цели осуществления интеграции со всеми государственными образованиями СНГ ради восстановления Советского Союза. А для русских националистов интеграция со всеми членами СНГ представляется гибелью для России, неприемлема ни в коем случае, ни под каким политическим соусом. Спасение России только в продвижении вперёд, к революционному становлению качественно новых производственных отношений, для чего необходимо встраиваться в мировой рынок товарно-денежных отношений. В большинстве же бывших советских республик пережитки социал-феодализма, а то и родственного и понятного нынешним коммунистам откровенно феодального мировосприятия, к тому же расово и этнически чуждого, враждебного идее русских национально-общественных отношений и промышленной европейской цивилизованности, – эти пережитки очень сильные. Они разрушительны для производительных сил России, что было явным уже в последнее десятилетие существования Советского Союза.

Поэтому, при общих с коммунистами требованиях союзной конфедерации с Белоруссией, революционный русский национализм политически неизбежно столкнётся с коммуно-патриотическим большевизмом, то есть, на данной ступени развития исторических преобразований в России, со своим главным политическим врагом. Именно этот политический враг беспощадно безжалостен как по отношению к России, так и по отношению к созревшему для выходу в новое, национально-общественное историческое качество самосознания русскому государствообразующему этносу. Ибо национальное общественное бытиё отрицает народный большевизм, коммунизм, делает их исторической архаикой, вследствие чего вызывая у них бешеную ненависть, ненависть старого и отмирающего к молодому и полному жизненной силы.

Вместо заключения. Для того чтобы всякая Национальная революция стала возможной, она должна опереться на те коренные изменения в банковской деятельности, в становлении коммерции, фондовых рынков ценных бумаг, на опыт использования буржуазной частной собственности и на зачатки этнического общественного сознания, которые развиваются в условиях рыночных свобод. Эти изменения, вольно или невольно, и осуществляет режим диктатуры коммерческого космополитизма, тот режим, который господствует в нынешней России. Но русская Национальная революция окажется возможной лишь при условии, что она будет иметь политические предпосылки для быстрого восстановления промышленного производства. То есть она должна иметь политические предпосылки для того, чтобы сразу же вовлечь в восстановление промышленного производства России промышленные мощности Украины и Белоруссии. И как раз конфедерация, затем федерация этих трёх государственных образований, имеющих общую древнерусскую традицию государственности, создают необходимые политические предпосылки для быстрого установления контроля над промышленными регионами со стороны авторитарного военно-политического режима диктатуры промышленного политического интереса, который выстраивается Национальной революцией.

Конфедерация – федерация – унитарное государство, создаваемого Национальной революцией, – вот этапы становления Русского государства с позиции революционного национализма.

Post scriptum. Статья была написана в начале апреля. А события середины мая подтверждают изложенные в ней выводы.

Кто наиболее определённо и решительно высказывался против глубокого союзного договора между Россией и Белоруссией?

Все "демократы", вкупе с наиболее одиозными фигурами власти, вроде "гражданина Израиля" Березовского! А Явлинский и Гайдар яснее прочих объясняли и выражали это мнение в главных средствах массовой информации.

Но, проиграв коммунистической Госдуме и 80%-ам населения России, высказавшихся за почти конфедеративную интеграцию, "демократы" вдруг зашумели о необходимости референдума по полной интеграции, при которой Белоруссия должна превратиться "в шесть областей России". При этом прекрасно понимая, что ни экономически, ни политически сейчас такое преобразование осуществить невозможно!!! А Президент Ельцин с откровенностью наивной дурочки стал выбалтывать чаяния подлинных хозяев России о едином государстве с Белоруссией, которую они смогут быстро вырвать у прокоммунистических сил и подмять под себя. Делая это в то время, когда олицетворяемый им режим не в состоянии выстраивать единые государственные отношения даже внутри собственно Российской Федерации! Что это, как не обдуманные провокации? Ответ из Белоруссии последовал однозначный и очевидный. Лукашенко и многие другие деятели власти там призадумались, и из горячих сторонников широкой интеграции становятся её осторожными противниками.

Не мытьём, так катанием "демократы" утёрли нос коммунистам, воспользовавшись старым, как мир, правилом: если хочешь опорочить идею соперника, перехвати её и доведи до абсурда. Но давление промышленных регионов России всё равно заставит их идти на интеграционное сближение с Белоруссией, потому что иначе положение дел с развалом производства и, следовательно, с социальной неустойчивостью будет хуже и опаснее для них, чем без такой интеграции.

5апр., 17 мая 1997г.