Случайный лидер Африки

Случайный лидер Африки

До недавнего времени Нигерия считалась одной из самых коррумпированных стран Африки, но сегодня она случайно оказалась в руках эффективного лидера с весьма подходящим именем – Гудлак Джонатан (от англ. goodluck – удача).

В отличие от привычных для нас харизматичных агентов перемен, таких как Эрдоган в Турции или Лула в Бразилии, в тот момент, когда в 2005 году действующий губернатор одного из штатов из раздираемой войной дельты реки Нигер вынужден был уйти в отставку из-за обвинений в коррупции, Джонатан занимал всего лишь пост его заместителя. Вскоре президент Умару Яр-Адуа назначил Джонатана своим вице-президентом – главным образом потому, что хотел видеть на этом посту представителя региона дельты. А когда в 2009 году Яр-Адуа скоропостижно скончался, Джонатан стал президентом страны. И хотя его стремительное восхождение по карьерной лестнице в значительной степени объясняется случаем и стечением обстоятельств, сегодня Джонатан руководит Нигерией именно так, как нужно этому государству. Никто, например, не может обвинить его в том, что он хоть раз сказал что-нибудь возмутительное или оскорбительное, и уже одно это можно считать огромной заслугой для лидера данного региона. Пока его личная репутация поистине безупречна, что весьма красноречивый и важный факт, особенно учитывая долгую историю взяточничества в Нигерии. Например, в свое время швейцарские власти объявили семью президента Сани Абачи (он правил с 1993 по 1998 год) преступным предприятием; промотанное им состояние оценивалось суммой от двух до пяти миллиардов долларов. Впрочем, хотя, по оценкам сторонних наблюдателей, Абача занимает среди самых коррумпированных лидеров в современной истории только четвертое место, уступив первенство Сухарто и Маркосу, сами нигерийцы утверждают, что их Олусегун Обасанджо (1999–2007) и Ибрагим Бабангида (1985–1993) были еще хуже. В совокупности эти три лидера правили страной почти два десятилетия, после чего их место занял Джонатан.

Но даже несмотря на коррумпированное правительство, эффект от роста цен на нефть и низкой экономической базы (доход на душу населения в стране ниже тысячи долларов) оказался настолько сильным, что Нигерия вместе с Экваториальной Гвинеей, Анголой и Сьерра-Леоне стала одной из самых быстрорастущих экономик последнего десятилетия. При темпах роста ВВП, вдвое превышающих соответствующий показатель ЮАР, это западноафриканское государство уверенно встало на путь превращения к 2013 году в крупнейшую экономику континента.

Но самая большая удача Нигерии последнего времени, которая, скорее всего, окажется даже важнее, чем повышение цен на нефть, о чем многие забывают, заключается в серии бескровных смен правительств, приведших Джонатана к власти после долгих лет переворотов, политических убийств и жестоких диктатур. Более того, приход Гудлака Джонатана к вершинам государственной власти счастливо совпал с быстрым созреванием нигерийской демократии. Яр-Адуа в 2007 году одержал победу в основном мошенническими способами, но это был первый случай демократической, ненасильственной смены власти (то есть не путем переворота) в новейшей истории Нигерии. И с каждым шагом этот процесс становился все чище. В 2009 году Джонатан занял пост президента страны в полном в соответствии с духом и буквой Конституции и первым делом назначил главой новой избирательной комиссии надежного, всеми уважаемого человека. Президентские выборы, проведенные под его руководством в апреле 2011 года, на которых Джонатан без труда победил, получили очень высокую оценку международных наблюдателей: они назвали их на редкость прозрачными и справедливыми.

Важность этого поворота к стабильности в самой густонаселенной стране Африки, как и личности самого Гудлака Джонатана, не следует недооценивать. Мятеж в южном регионе дельты в некотором смысле был дальним отголоском гражданской войны периода 1967–1970 годов, стравившей сепаратистов христианского юга с властями, в те времена представлявшими мусульманский север. Это разделение и сегодня очень оживляет нигерийскую политику: на выборах Джонатан, сам южанин, победил во всех южных штатах и ни в одном северном. Однако, еще будучи вице-президентом, он сыграл главную роль в переговорах о заключении важнейшего мирного договора, в соответствии с которым повстанцы из дельты Нигера сложили оружие в обмен на безопасный переход к гражданской жизни. До подписания данного соглашения в середине 2009 года объемы добычи нефти в Нигерии стремительно сокращались, а после выросли более чем на 20 процентов, до 2,2 миллиона баррелей в день. Очевидно, что если эта новая для страны политическая стабильность сохранится, она уже в ближайшие годы подготовит почву для еще больших достижений Нигерии как производителя нефти.

Львиная доля нигерийской нефти идет на экспорт, обеспечивая 80 процентов доходов федерального бюджета, но намного важнее то, что на данный продукт приходится всего 20 процентов от ВВП страны. Остальные 80 процентов приносит сервисная сфера и сельское хозяйство, следовательно, экономический рост Нигерии не слишком сильно зависит от высоких цен на нефть. Киноиндустрия страны, приносящая в год около 300 миллионов долларов и прославившаяся, как известно, под названием Нолливуд, считается сегодня вторым по величине производителем кинопродукции в мире, опередив сами США и уступая только Индии. Взлет Нолливуда, превратившегося за двадцать лет практически из ничего во второго по величине работодателя страны после государства, служит замечательным примером того, как недорогие новые технологии вроде цифровых видеокамер в сочетании с предпринимательской жилкой населения могут привести к настоящему экономическому мини-буму даже в самом сердце Африки. Бо2льшая часть здешней кинопродукции имеет весьма скудный бюджет, снимается буквально за несколько дней, тут же записывается на DVD и VCD и отправляется на рынки. Кинотеатры в самых густонаселенных городах Нигерии, например в Лагосе, закрылись еще в 1980-х и 1990-х годах, во времена разгула преступности в стране, да так пока и не открылись. Самый прибыльный нигерийский рынок видеопродукции находится на юго-западе, в Лагосе и вокруг него, то есть там, где благодаря растущему среднему классу наблюдается повышенный спрос на потребительские товары.

Судя по всему, правительство Джонатана нацелилось на верные меры, необходимые для того, чтобы страна начала рост с низкой экономической базы. Первое правило успеха любого богатого нефтью государства – не укради. По оценкам специалистов, за последние десять лет в карманах местных политиков и бизнесменов бесследно растворились 400 миллиардов долларов прибыли от продажи нигерийской нефти – огромные потери для страны с ежегодным ВВП в 200 миллиардов долларов. Чтобы остановить этот поток, президент Джонатан создал фонд национального благосостояния, работающий по так называемому принципу Сантьяго – это международный стандарт, предназначенный для повышения профессионализма управления этим все более популярным в мире инвестиционным инструментом, чтобы он не становился источником достижения политических целей и личной наживы для власть предержащих. Возможно, меры президента и не гарантируют, что нефтяные деньги никогда не попадут не в те карманы, но это, несомненно, шаг в правильном направлении.

Страна с таким уровнем доходов, как в Нигерии, должна тратить на столпы современной экономики – хорошие дороги, телекоммуникации, энергоснабжение – больше 20 процентов своего ВВП. Нигерия же инвестирует в инфраструктуру всего около 10 процентов, оставляя в ней зияющие дыры, особенно в энергетической сфере. Страна вырабатывает всего 4 тысячи мегаватт в год – столько же, сколько один Брэдфорд, постиндустриальный город на севере Англии. Получается, что в Нигерии вырабатывается 162 киловатт-часа в год на человека; по этому показателю она занимает сто семьдесят пятое место в мире. Для сравнения скажу, что в Мексике объем выработки электроэнергии в четырнадцать раз больше, а в Казахстане – в тридцать.

Учитывая этот и прочие факторы, экономисты относят Нигерию к «недостаточно инвестируемым странам», однако то, с чем сталкиваются тут приезжие, иначе, как хаосом, не назовешь. В Лагосе, одном из наиболее динамично развивающихся мегаполисов мира, живет 10 миллионов человек, и это число постоянно растет. Всюду ужасная толкотня и давка. Постоянно отключают электричество – то в разгар важного заседания, то когда едешь в лифте. Беда тому, кто не знает, что в этом городе лучше ходить по лестнице. Роскошный отель Federal Hotel Palace в Лагосе оснащен несколькими генераторами резервного питания, и все равно постояльцам по несколько раз на день в течение пяти-десяти минут, пока оборудование не начнет работать, приходится сидеть без света.

Сегодня нигерийские компании обеспечивают себя электропитанием всеми возможными способами, зачастую вырабатывая ее самостоятельно. Один международный банк, имеющий филиалы в Нигерии, не только приобрел собственные резервные генераторы, но еще и хранит в огромных резервуарах под своей штаб-квартирой трехмесячные запасы дизельного топлива. Только так он может быть уверен, что без потерь переживет долгосрочные отключения электроэнергии. Понятно, что ни один крупный банк не может позволить себе сбоя ИТ-систем, но затраты на собственную электростанцию довольно серьезно сказываются на прибыли учреждения. Южноафриканский оператор мобильной связи MTN был вынужден оснастить генератором, резервным генератором и баком с топливом каждую свою башню на территории Нигерии. Теперь компании приходится постоянно пополнять запасы этих резервуаров, да еще и нанимать охранников для защиты топлива и оборудования от мародеров. Стоит ли удивляться, что операционные издержки MTN в Нигерии в три раза выше, чем на родине, в ЮАР. И если в этом энергетическом дефиците можно найти хоть какую-то светлую сторону для бизнеса, то это то, что сегодня Нигерия стала крупнейшим в мире рынком мини-генераторов; по меньшей мере одно такое приспособление имеется практически в каждом доме местного среднего класса. Однако, как мы уже говорили, обсуждая летающих по городу на вертолетах CEO крупных бразильских компаний, частное решение общественной проблемы, как правило, служит симптомом дисфункции более широкого характера. Издержки на ведение бизнеса в Нигерии могут быть поистине экстраординарными. Например, мировой поставщик строительных материалов Lafarge берет в Нигерии за тонну цемента 180 долларов, хотя в других странах Африки к югу от Сахары он стоит у компании всего 120 долларов, а на формирующихся рынках, скажем в Турции, вообще 65 долларов. Lafarge объясняет эту разницу неимоверно высокой стоимостью ведения бизнеса в Нигерии, в том числе тем, что только треть дорог в стране имеет твердое покрытие.

Но, пожалуй, самым заметным и важным следствием недостаточных инвестиций в инфраструктуру является отсутствие официальных магазинов и торговых центров, из-за чего главным каналом распространения товаров в стране стали улицы. Уличные торговцы в Лагосе продают все что угодно: часы, кошельки, постельное белье, печенье, целебные средства, газеты, шахматные доски, игрушки, горшки и кастрюли, одежду и обувь, бытовую технику и многое другое. Такого не увидишь нигде в мире. Разносчики на оживленных транспортных развязках столицы страны Абуджи таскают лотки с товаром прямо на головах. Бурлящая уличная торговля представляет собой неотъемлемую часть нигерийской культуры, но она также свидетельствует о явном недостатке торговых площадей, что ведет к непомерно высоким ценам за квадратный метр в крупных городах – Абудже, Кано и Лагосе, – и вдоль всех основных магистралей страны.

Все эти проблемы вполне логичны и ожидаемы. Но чем очевиднее проблемы пограничного рынка, тем больше его возможности, особенно если национальные лидеры делают шаги, чтобы правильно понять некоторые базовые принципы и правила. Судя по планам, составленным еще в годы правления Яр-Адуа, нынешнее правительство Нигерии делает все возможное, чтобы обеспечить страну электропитанием. Оно планирует привлечь инвестиции на сумму 35 миллиардов долларов для строительства новых электростанций и в результате к 2020 году увеличить общий объем выработки электроэнергии в десять раз, доведя этот показатель до 40 тысяч мегаватт. К тому же президент Джонатан принимает меры по ослаблению законов, регламентирующих «долю отечественного капитала», которые действуют в ряде развивающихся стран мира и ограничивают иностранные инвестиции в нефтяной сектор, а также по отмене субсидий, из-за которых бытовое топливо стоит в Нигерии слишком дешево.

В общем можно сказать, что перед правительством Нигерии сегодня висит больше плодов, чем оно сможет собрать в ближайшие пять лет. Например, можно наконец разработать свое удостоверение личности; в настоящее время в Нигерии вообще нет официальных документов данного типа, из-за чего бизнесмены зачастую не знают своих клиентов, а в бизнесе создаются отличные условия для мошенничеств всех видов. На несколько ином уровне правительство может исправить ситуацию в аэропорту Лагоса, где спекулянты дерут с пассажиров 10 долларов за ускоренное прохождение через пункт иммиграционного контроля; действуют они в сговоре с пограничниками, которые, чтобы сделать незаконный скоростной канал более привлекательным, специально слишком медленно работают на официальном контроле. А еще можно было бы просто «подчистить» систему в некоторых нигерийских штатах, в которых губернаторы должны лично, за отдельную плату, подписывать акты на продажу недвижимости. Кстати, это одна из главных причин, по которой Международная финансовая корпорация оценивает рынок недвижимости Нигерии как один из худших в мире. Любое наступление даже по одному-двум важным фронтам способно помочь этой стране получить доступ к новым источникам роста.

Несмотря на всю ее хаотичность, последние несколько лет экономика Нигерии росла на 6–7 процентов в год. При условии сохранения мира и привлечения новых инвестиционных потоков Нигерия может и в ближайшее десятилетие оставаться одной из самых быстрорастущих экономик мира. А система управления, возможно, наконец станет достаточно стабильной, чтобы страна могла нормально развиваться и процветать при любом президенте.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.