О небывалой финансовой грамотности

О небывалой финансовой грамотности

Александр Привалов

Александр Привалов

Минфин предлагает ввести в школах новый предмет «Финансовая грамотность». Минобр согласен признать дисциплину как дополнительную. Готовятся учебники для школьников всех классов, с первого по одиннадцатый, а осенью в пяти регионах начнутся занятия «в режиме эксперимента». Да, финансовая — как и почти всякая — грамотность лучше неграмотности, и проводимая Минфином (отчасти на кредит Мирового банка) программа распространения соответствующих сведений заслуживает только похвалы. Теле- и радиопередачи по этой тематике, издание популярных книжек, интернет-консультации — замечательно. Но весть о вторжении — да ещё столь масштабном вторжении — этой программы в общеобразовательные школы кажется мне весьма неприятной, причём сразу в нескольких отношениях.

Начать с того, что ужасно злит сам подход к школе как к выморочному пространству: заходи кто хошь, бери что хошь. Какой тебе хочется впендюрить курс в школьную программу, такой и давай — и не смущайся, что нам уже двадцать лет рассказывают, как невыносимо наши школьники перегружены, — и что под лозунгом борьбы с перегрузкой уже свирепо почиканы программы базовых дисциплин. С тех пор как пробили сквозь все школьные параллели по два часа в неделю пресловутой ОБЖ, в таком гомерическом количестве просто бессмысленной, предложения не иссякают. То военную подготовку в программу ввести хотят, то уроки нравственности, то какую-то неведомую «Россию в мире», то курс, прости Господи, нанотехнологий — теперь вот финансовая грамотность. И каждый раз возникает два вопроса, на которые каждый раз нет разумных ответов: что конкретно вы собираетесь детям преподать — и кто будет это делать? Здесь то же самое. Предмет вводится во всех классах; пусть по часу в неделю — всё равно это 300–350 часов. Чтобы подготовить финансиста, этого, наверное, мало, но чтобы познакомить детей с азами, этого безумно много — нет у этой сферы стольких нужных каждому азов ; а буки и веди в школе заведомо не нужны, тем более в младших классах. Вопрос же о том, кому преподавать новый предмет, в нынешнем случае засветился особенно ярким светом. Понятно, что на практике это будут учителя обществоведения, для проформы сходившие на какие-нибудь курсы. Но вот как видит проблему один из адептов нового начинания доцент НИУ ВШЭ Кудюкин: «Готовых тьюторов в России нет, а работники финансовой сферы могут запросить весьма высокую зарплату — от 100 до 300 тысяч рублей за месяц». Требовать от трёх до десяти тысяч долларов за несколько часов разговоров об азах твоей профессии — согласитесь, это весьма полно охарактеризовало бы и работников финансовой сферы, и её саму. Ну, или доцент плохо представляет себе предмет разговора — такое тоже бывает.

Но всё это сущие пустяки по сравнению с возможным содержательным вредом от придуманного Минфином нововведения. Ясно ведь: если речь идёт о том, чтобы научить подрастающее поколение отличать акцию от облигации, а заодно предостеречь его от новых инкарнаций Мавроди или Властилины, то довольно и нескольких уроков в старшей школе в рамках курса обществоведения, как бы он ни назывался. Вертикаль сквозь всю школу ясно говорит о том, что дисциплина предполагается идеологическая . Школьника планируется приучать — и приучить — к мысли о том, что финансовая сфера играет ключевую роль в жизни каждого, что она не вспомогательное подразделение экономики, а средоточие всего важнейшего в мироздании. (Я, конечно, утрирую, но не очень сильно.) Детям планируется втолковать, что они должны как можно более активно пользоваться всякими инструментами инвестирования и, наоборот, кредитования, которые и обеспечат им достойную жизнь и спокойную старость. Трудно придумать менее удачные время и место для пропаганды этого учения, чем сегодняшняя Россия. Дедов (или родителей) нынешних детей уже обучали всему этому на фоне обещания двух «Волг» за ваучер — результаты массовой приватизации мало кем забыты. Родителей (или старших братьев) нынешних детей уже уламывали схожим образом на накопительную пенсию — «письма счастья» со смехотворными суммами накоплений ещё свежее в памяти. Минфиновские новаторы зря думают, что живой подросток, а уж тем более родители живого подростка без протестов удовлетворятся повторением на уроках той жёваной лапши, которой официоз привык отвечать на вопросы об этих печальных событиях или о растворении в эфире вкладов населения в советских сберкассах. Каждую неделю тыкать шилом во все эти болячки в каждом классе каждой российской школы — неплохой способ постоянно подпитывать массовое неудовольствие.

Будущее ещё опаснее прошлого. Ну нельзя сегодня присоветовать массам (в том числе школьников) ни одной инвестиционной стратегии, которая с приемлемой вероятностью сулила бы долгосрочный успех. Те конструкции, которые вроде бы пока не вполне опровергнуты мировой ситуацией, требуют совсем не рядовых масштабов вложений. Не то что приумножить, даже сохранить накопленное становится всё более трудной и всё очевиднее не имеющей массового решения задачей. Глядя на эмиссионные гонки Вашингтона, Франкфурта, Токио, каждую неделю рассказывать школьникам, как благодетельны отечественные ПИФы? Ну-ну.

В регулярных финансовых уроках мог бы быть смысл, если бы преподавались основы разумного распоряжения семейным бюджетом; похоже, такая часть в задуманном курсе и предполагается. К сожалению, польза тут возможна только в социально однородной среде, а какой у нас коэффициент Джини, известно. Если дети в классе принадлежат к семьям значимо разного достатка, обсуждение семейного бюджета станет прямым разжиганием социальной розни — или скучнейшим уроком лицемерия.

Случай это мелкий, но показательный. В школе сокращены учебные часы по математике, физике, химии, литературе, истории — для чего? Для того, чтобы в сэкономленное время готовить финансово грамотных митрофанушек, да ещё и на деньги Мирового банка. На деньги и под влиянием МБ в отечественном образовании наделано уже много всякого, о чём не всем нам приятно вспоминать, и больше в школу с этими деньгами лучше бы не соваться. Неровён час, кто-нибудь потребует, чтобы Минфин зарегистрировался в Минюсте как иностранный агент.