2. ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ РОССИИ

2. ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ РОССИИ

Государство Московская Русь появилось вследствие осуществления стратегического политического проекта Александра Невского. В основе этого проекта была мысль о необходимости революционного отказа от устройства государственных отношений, которое было в Новгородско-Киевской Руси, и долгосрочном выстраивании новых русских государственных отношений, используя татаро-монгольское иго и православную церковь для преодоления губящей Русь удельной княжеской раздробленности. По замыслу Александра Невского, в той части Руси, которая оказалась под властью татаро-монгольских ханов, надо было с помощью сословия православных церковных священников вырывать роды русских бояр из традиций местных родоплеменных отношений, главной питательной среды для удельной княжеской раздробленности. Бояр же, лишённых непосредственной связи с местными традициями родоплеменных отношений, предполагалось объединять в господствующий слой, служащий только одному великому князю и идее единого русского государства. Иначе говоря, сначала следовало убедить татаро-монгольских ханов Золотой Орды, что им выгоднее передать сбор тяжёлой, грабительской дани в русских землях одному Великому князю. А затем, у родов русских бояр в течение жизни нескольких поколений с помощью христианского социального мировоззрения заменять традиции местных родоплеменных отношений земледельческими социальными связями и отношениями, которые превращали бы роды бояр в социальный слой, в господствующий класс землевладельцев при единственном Великом князе. Успех этого политического проекта был доказан через два столетия при Великом князе Московском Иване III. При нём объединённая родовитым боярством Москвы Восточная Русь окончательно сбросила власть татаро-монгольских ханов, и Московская Русь предстала не только крупным, единым государством Восточной Европы, но и объявила себя наследницей и правопреемницей Византийской сословной православной империи.

Но чтобы стать действительной наследницей Византийской империи, Москве мало было опоры великокняжеской власти на родовитое боярство. В управляющий страной слой из московских бояр следовало вовлекать широкие слои служилых дворян, у которых должны были складываться преодолевающие родовые отношения сословные социальные связи, более сложные и более развитые, чем у управляющих кругов всех окружающих соседних народов, народностей и племён. Лишь такие сословные социальные связи и отношения позволили бы русскому боярству и дворянству выстраивать субконтинентальный центр имперской власти и имперского управления. Соответствующие связи и отношения среди служилых слоёв московских бояр и дворян зарождались постепенно, по мере укоренения новых представлений о Москве, как о Третьем Риме. Окончательный же поворот к их возникновению произошёл во время Великой Смуты конца 16 и начала 17 веков.

Великую Смуту подготовили события в правление московского царя Ивана Грозного. Разгромив и сокрушив Казанское и Астраханское татарские ханства, Иван Грозный по существу дела уничтожил восточные и юго-восточные границы Московской Руси. А последнее подобие ханства на востоке Московской Руси, в Западной Сибири, вскоре смёл изумительно дерзкий поход Ермака со своим отрядом за Каменный Пояс. Вооружённые кремневыми ружьями и малыми пушками пять сотен казаков под предводительством Ермака «огненным боем», без особого напряжения сил одолели и разогнали вооружённые луками орды западносибирских ханов, свергли этих ханов, после чего преподнесли безграничные Сибирские земли в дар Московскому царю. Дар Ермака Ивану Грозному вкупе с тяжёлыми войнами, которые царь вёл в Прибалтике, надорвал созданную в соответствии с замыслом Александра Невского боярскую государственную власть. Такая государственная власть за предыдущие столетия смогла преодолеть удельную раздробленность, насилием и высокой организованностью управляющего слоя чиновного московского боярства подчинить Великие княжества Восточной Руси и Новгородскую республику, заставить великих и удельных князей признать власть московского Великого князя, стать при нём частью боярства. Но она не имела поддержки среди местного русского населения, местного русского дворянства и вынуждена была подавлять их традиционную память о земляческом родоплеменном сепаратизме, о собственной княжеской или республиканской власти. После похода Ермака боярская государственная власть Москвы не нашла средств решать одновременно столько сложных задач: и удерживать под надзором немосковские русские земли, и вести изнурительную войну, и налаживать управление безграничными просторами Восточной Европы и Сибири. Иван Грозный ещё с начала своего правления искал опоры в московском и немосковском дворянстве, за счёт него пытался расширить управленческий слой и поддержку государственной власти. Он вовлекал в учреждения государственного управления московское и местное дворянство, уравнял дворянство с боярством, и, опираясь именно на дворянство, переходил к выстраиванию на Руси византийской цезарианской власти, как власти самодержавной и имперской. Но его коренные реформы власти, призванные многократно её усилить и подготовить к строительству империи, натолкнулись на яростное противодействие сплочённых, сохраняющих родовые связи бояр и князей, которые боялись лишиться своих исключительных прав и привилегий. Кровавый внутренний разлад поддержанного московскими дворянами царя с родовитыми боярами, потом смерть Ивана Грозного и гибель всех его сыновей, на которых прервалась династия Рюриковичей на московском троне, обрушили страну в Великую Смуту, едва не погубившую само Московское государство.

Московское государство спасла русская социальная народная революция, которая совершалась на основаниях земледельческого православного мировоззрения и христианского идеала народных сословно-общественных отношений. Она коренным образом углубила социальное сознание русского населения всех земель, вырвала его из господства традиций местных родоплеменных общественных отношений. Появление великорусских народных социальных сословий началось сразу после Собора полномочных представителей всех земель Восточной Руси и избрания на нём царя Михаила из династии бояр Романовых, - Собора, который был созван и заседал в Москве в 1613 году. С этого времени происходило рождение военно-управленческого сословия русского дворянства, и служилое, объединённое сословным самосознанием дворянство превращалось в главную опору царской государственной власти в столице и на местах. Именно благодаря росту народного сословного самосознания русского дворянства удалось налаживать централизованное управление огромными и слабо заселёнными пространствами Северо-восточной Евразии, подчинять казацкие вольные республики окраин московской царской власти. Однако управление это основывалось на земледельческих интересах служилого дворянства и на социальных отношениях земледельческого народа, сохраняющих в крестьянских общинах определённые традиции родоплеменных местнических отношений, определённую местную языческую культуру, диалектальный говор, местническое умозрение, и оно мешало самостоятельному развитию городского ремесленного производства.

Русское народное общество окончательно сложилось в середине 17 века, во время правления царя Алексея Михайловича, что явилось важной предпосылкой для перехода царской государственной власти к деятельной и наступательной внешней политике. При царе Алексее возникла русская народно-земледельческая культура, как православная христианская культура, отражающая представления об идеале ветхозаветных народных земледельческих отношений в древнем Израиле, и это обстоятельство окончательно узаконило и укрепило самодержавную власть московского царя во всех слоях русского населения.

В библейском идеале посредством касты иудейских священников и хранимых ею моральных заповедей Моисея, содержащих строгие представления об этике каждого члена народного общества, достигалось полное единение еврейской царской власти и земледельческих общин евреев в едином бытии и народном этническом самосознании. Общины должны были платить узаконенную самой библией подать царю и иудейскому священству, - а именно по десятой доле урожая, - и выполнять некие общественные работы. Царь и его управленческая власть обязывались доказывать свою патерналистскую ответственность за еврейский народ. А каста священников иудаизма наделялась божественным правом выступать посредником между царской властью и земледельческими податными общинами, подчинять и тех и других своим пониманиям долгосрочных исторических целей существования еврейского народа. Однако в этом библейском идеале никак не были представлены городские ремесленники, не указывались их права и обязанности. Поэтому городские ремесленники оказывались вне библейского народного общества, что позволяло произвольно трактовать отношение к ним, облагать их произвольными требованиями и поборами.

Именно такой ветхозаветный идеал чисто земледельческого народного общества и воплощался в Московской Руси 17 века. Предпосылкой для становления в полной мере библейского, в полной мере земледельческого русского народного общества было то обнищание Руси, которое произошло во времена татаро-монгольского ига. До татаро-монгольского нашествия и уничтожения древнего Киева торговый путь «из варяг в греки» обогащал Русь, в ней появлялось много городов, быстро развивались товарно-денежные обмены, ремесленное хозяйствование и вечевое самоуправление горожан. Ремесленники горожане через вечевое самоуправление и денежные налоговые подати оказывали самостоятельное влияние на государственную власть, пример чему подавали жители Новгорода Великого, в котором и зародилась сама Древняя Русь. Но в столетия татаро-монгольского ига грабительская дань, ничем не сдерживаемые набеги степных хищников разрушили почти на всей Руси товарно-денежные отношения, городское ремесленное хозяйствование и вечевое самоуправление. Ремесленное хозяйствование, как самостоятельный вид деятельности, и товарно-денежные отношения сохранялись только в отстоявшем независимость Новгороде Великом, который превратился в Новгородскую республику. В остальных русских землях ремесло поддерживалось единственно в столичных городах Великих князей и постольку, поскольку оно обслуживало заказы великокняжеской власти. Как следствие, лишь в Новгороде Великом осталось вечевое самоуправление и политическое самосознание участников городского хозяйствования, но и оно приходило в упадок, подготавливая завоевание республики Московским великим князем.

В Западной католической Европе, в странах, где ремесленное хозяйствование и городское самоуправление получали наибольшее развитие, в 16 веке началась протестантская Реформация христианского вероучения. Духовные вожди протестантов предложили такие изменения христианского вероучения, какие позволяли бы религиозно узаконить и законодательно кодифицировать права и обязанности участников городского производства, ввести хозяйствующих горожан и работающих на городской рынок крестьян в феодальные государственные и общественные отношения через изменение самого существа понимания ветхозаветного идеала народного общества и государства. Там, где протестантизм одерживал победу, раскрепощались возможности для широкого развития рыночных отношений, стало быстро возрастать городское капиталистическое производство, в том числе военное производство, возникала рациональная городская культура средней и мелкой буржуазии, появлялись условия для развития рыночного арендаторского земледелия, для увеличения и разнообразия товарного потребления. Через представительные собрания при государственной власти, которые приобретали самостоятельное значение в протестантских странах, рационализм буржуазии воздействовал на государственные отношения, на прагматичную образованность и организованность власти, на вовлечение её в интересы получения капиталистической прибыли.

Но в Московской Руси не было условий для протестантских преобразований. Собственные протестантские идеи новгородско-московской ереси не получили распространения за пределами Новгорода Великого и Москвы и не породили самостоятельного богословия. Поэтому после Великой Смуты и народной революции в Московской Руси установилось полное господство ветхозаветного, чисто земледельческого идеала народного общества, и оно сделало невозможным самостоятельное, не зависящее от заказов правительства развитие городского производства. Даже привлечение из ряда протестантских стран на службу к царю всевозможных мастеров, организаторов производства и способных военных не вызывало развития собственного ремесленного и производственного хозяйствования, совершенствования государственных отношений и военного строительства. Показательной в этом была деятельность великого реформатора в царствование Алексея Михайловича Тишайшего, псковского дворянина и воеводы, а затем руководителя московского правительства и боярина Афанасия Ордин-Нащокина. Ордин-Нащокин первым разработал программу заимствования и укоренения на русской почве достижений протестантских государств. При нём был построен первый русский многомачтовый корабль «Орёл», и он же призывал осваивать кораблестроение, издал первую русскую газету, которая была рукописной, стал создавать казённые заводы, убедил царя повторить попытку Ивана Грозного: направить отобранных детей бояр на учёбу в западноевропейские учебные заведения. Но после его ухода из власти все его преобразования были забыты, созданное им пришло в упадок, оказалось заброшенным, невостребованным до воцарения Петра Первого. Иначе говоря, в Московской Руси не было и не возникало внутренних духовных побуждений к городскому производству и слоёв русского населения, кровно заинтересованных в городском хозяйственном, культурном и политическом развитии.

В последней трети 17 века стало особенно заметным усиление экономической и военной мощи протестантских государств, в том числе соседних с Московской Русью лютеранских стран немецкой Прибалтики и лютеранской Швеции. Швеция, казалось, окончательно утвердилась в отнятых во время Великой Смуты русских землях у выходов к Балтийскому морю и больше не пустит Московскую Русь к самостоятельной торговле с быстро развивающейся Северной и Северо-западной Европой. Больше того, она наращивала военную и экономическую мощь для захвата Новгорода Великого. Спасти Московскую Русь от необратимого упадка и распада могли единственно революционные преобразования, сравнимые с протестантскими преобразованиями в Западной Европе. Такие Преобразования и осуществил сверху Пётр Великий.

Царь Пётр Великий оттолкнулся от программы реформ Ордин-Нащокина, однако придал ей всеохватный, мировоззренческий размах. Его увлёк пример не соседних лютеранских государств, где лютеранство на религиозном уровне подчиняло буржуазию феодальным государственным отношениям, а Голландии, страны с самым радикально буржуазным, кальвинистским вероучением, пережившей буржуазную революцию и становление конституционной республиканской монархии. После негласного и рабочего путешествия по Европе молодой царь увидел и окончательно утвердился в убеждении, что в Голландии развитие городского хозяйствования, военного строительства и образа жизни совершается гораздо быстрее и успешнее, чем в лютеранских государствах. И связано это с наивысшим буржуазным рационализмом, с умеренностью и скопидомством, которые кальвинизм объявил признаками божественной избранности, этическими проявлениями высших, близких богу человеческих достоинств. Петр Великий сделал важный вывод: для победы над соседними лютеранскими государствами, над Швецией необходимо перенимать и приспосабливать к условиям Московской Руси достижения голландского кальвинизма, а если потребуется, отказываться от православного религиозного мировоззрения ради предельно рационального буржуазного мировосприятия. Отталкиваясь от такого вывода, он отошёл от культивируемых православной церковью и народными патриотами идеальных представлений о Московской Руси, как о Третьем Риме, о русской православной империи, прямой наследницы Византийской империи, и развил собственное понимание империи, как рационального имперского пространства. А для долгосрочного по существу выстраивания рационального имперского пространства потребовалась основополагающая, долгосрочная и рациональная стратегическая концепция, способная заменить византийский идеал православной империи.

Концептуальное содержание его видения пути воплощения нового идеала, идеала рационального имперского пространства, постепенно наполнилось стратегией опережающего промышленного и соответствующего ему рационального социально-культурного городского развития, стратегией, которой должна быть подчинена государственная политика. Так Пётр Великий впервые в мировой истории концептуально и на практике связал государственную политику со стратегией промышленного развития и необходимой ему стратегией социально-культурного городского развития. Поскольку концептуальное видение Петром Великим государственной политики прямо обуславливалось особенностями географического положения Московской Руси, было нацелено на спасение, а затем существенное улучшение этого положения через выстраивание рационального имперского пространства, постольку можно утверждать, что Пётр Великий разработал и принялся за практическое воплощение особой, русской геополитической концепции. Это была действительно мощная концепция, на поколения вперёд мобилизующая государственную власть осуществлять особый путь ускоренного исторического развития. Ибо она предназначалась для много отставшей от западноевропейских держав страны, страны с земледельческим мировоззрением, в которой не было слоя производственной буржуазии и рынка труда, маломальского опыта городского производственного хозяйствования и рационального образования и воспитания, отсутствовала соответствующая городская культура. Только всеохватная концептуализация государственной политики позволяла надеяться преодолевать такие препятствия и сделать прежде немыслимое. А именно, заставить православную церковь лишиться своего самостоятельного и правящего сословного положения, перейти в полное подчинение к самодержавной царской власти.

После того, как царь Пётр Первый пришёл к своим концептуальным заключениям, перед ним встал острый вопрос, кто и как сможет осуществлять стратегию опережающего промышленного и социально-культурного городского развития. За её осуществление не могла взяться православная церковь, не могло её поддержать православное по мировоззрению русское народно-патриотическое крестьянство или мещанство. Единственным слоем, который в тех условиях способен был осуществлять концептуальные стратегии, оказалось сословие служилого дворянства. По своему положению в общественных отношениях оно обязывалось беспрекословно выполнять определяемые стратегическими целями самодержавной государственной власти задачи тактического управления, которые необходимо было навязывать податному сословию. На среду русского дворянства Пётр Великий и сделал основную ставку, своей волей вынуждая русское дворянство вырываться из православного мировоззрения к городскому рациональному прагматизму. Но даже русскому дворянству на первой ступени революционных Преобразований он не доверял в полной мере свои великие стратегические замыслы, ради защиты которых от народно-патриотической реакции ему пришлось отдать под суд и на казнь своего старшего сына. Чтобы обеспечить необратимость Преобразований и выстраивания рациональной Российской империи, он ввёл закон о престолонаследовании, в корне изменяющий традиции Московского государства, и привлёк на государственную службу множество немецких лютеран из завоёванной им и включенной в состав империи восточной Прибалтики. С помощью немецких лютеран он принялся выстраивать государственное хозяйствование на основе широкого использования крепостного крестьянства. Он поставил задачи создания необходимых государственной власти крупных заводов и предприятий и обязывал чиновников закреплять за такими заводами и предприятиями переселяемых крепостных крестьян, чтобы те становились крепостными рабочими, а так же назначать управителей и надзирателей ревизоров, призванных следить за строгим соблюдением царских решений. Он же учреждал учебные и научные, изобретательские заведения, центры исторических исследований, музеи и художественные, архитектурные школы. Подобный подход вынуждал всех государственных служащих ускоренно получать рациональное городское образование, делающее упор на естественнонаучные и инженерные знания. А к этому вначале были готовы главным образом немцы лютеране.

При императрице Анне Иоанновне господство немецких лютеран в государственной власти вынудило молодые поколения русских дворян напряжённо бороться за возвращение именно им главного положения в учреждениях государственного управления. Для этого им волей или неволей пришлось культивировать личность Петра Великого, по его примеру предельно рационализировать своё мировосприятие, на основаниях позаимствованного через естественнонаучное и техническое образование рационального материализма передовых кругов западных европейцев налаживать в условиях городской жизни социальные связи и социальное взаимодействие, превосходящие социальные связи и социальное взаимодействие немцев лютеран. Глубокая рациональная социологизация сознания и нравов среди новых поколений русского служилого дворянства окончательно вырывала эти поколения из традиций местных земляческих родоплеменных отношений, традиций народного православного мировоззрения, которые сохранялись у общин земледельцев. Православие в дворянской среде превращалось в форму, предназначенную для поддержания связей с податным сословием русского народа, для использования почвеннического и государствообразующего духа русского народа при обслуживании целей и задач империи. Такая рационализация сознания легко восприняла диалектические воззрения Ломоносова, связала их с практическим материализмом.

Под воздействием практического диалектического и материалистического мировосприятия у русского дворянства исчезали диалектальные языковые и культурные особенности, что позволяло им создавать особую дворянскую материалистическую культуру, общую и единообразную на всём пространстве огромной страны, и она превращалась в основу собственно городской русской культуры. Это способствовало тому, что в России складывалась русская дворянская демократия, способная решать задачи целеустремлённого расширения границ Российской империи и выстраивания главного центра имперского управления на обоих континентах огромной Евразии и в северо-западной Америке. Отражением демократического мировосприятия русских дворян была их растущая и беспримерная в Европе тяга к древнегреческой и древнеримской культуре, и при Екатерине Второй она выразилась в бурном развитии русского дворянского классицизма. Русский дворянский классицизм проявлялся во всём, в том числе в тех дворянских усадьбах, которые строились в данное время. Благодаря столь глубокому и всеохватному изменению социального сознания, культуры социального поведения и взаимодействия русского дворянства, хозяйственное и политическое развитие России было стремительным. Уже при Екатерине Второй Россия вышла на первое место в мире по основным показателям промышленного и военного производства, что превращало её в самую могучую державу не только Азии и Европы, но и всего мира.