Глава 1. Социальная философия Крузо

Глава 1. Социальная философия Крузо

Одной из наиболее часто высмеиваемых конструкций классической экономической теории является «экономика Крузо», анализ ситуации изолированного человека лицом к лицу с природой. И все же, эта вроде бы «нереалистическая» модель, как я пытался показать в другой работе, имеет очень важные и даже незаменимые приложения. Она служит для того, чтобы противопоставить человека природе и достичь отчетливого понимания, с самого начала абстрагируясь от межличностных отношений. В дальнейшем, этот анализ ситуации человек / природа может быть расширен и применен к «реальному миру». Введение «Пятницы» либо одного или больше других персонажей, после анализа строгой робинзоновской изоляции, служит тогда для того, чтобы показать, как добавление других персонажей влияет на ход рассуждений. Эти выводы могут тогда применяться и для современного мира. Таким образом, абстрактный анализ взаимодействия нескольких индивидов на острове обеспечивает отличное восприятие фундаментальных истин для межличностных отношений, истин, которые остаются скрытыми, если мы настаиваем на том, что сначала следует рассматривать современный мир целиком и как нечто единое.

Если экономика Крузо может обеспечить и на самом деле создает непреложную основу для всей структуры экономики и праксеологии – широкий, формальный анализ человеческой деятельности, – тогда сходный метод должен быть в состоянии сделать то же самое для социальной философии, для анализа фундаментальных истин о человеке vis-?-vis с природой того мира, в котором он родился, а также с миром других людей. В особенности, данный метод может весьма способствовать разрешению таких проблем политической философии, как природа и роль свободы собственности, а также насилие.

Давайте рассмотрим Крузо, который высадился на острове и, чтобы упростить ситуацию, имеет приобретенную амнезию. С какими неотвратимыми фактами столкнется Крузо? С одной стороны, он обнаружит себя, наряду с первичным фактом собственного сознания и собственного тела. Он обнаружит, во-вторых, природный мир вокруг себя, данную природой среду обитания и ресурсы, которые экономисты обобщают с помощью термина «земля». Он также обнаруживает, что, в очевидном контрасте с животными, он не обладает каким-либо внутренним инстинктивным знанием, которое направляло бы его на правильные пути для удовлетворения его потребностей и желаний. Фактически, он начинает свою жизнь в этом мире, не зная буквально ничего; любое знание должно быть им усвоено. Он начинает узнавать, что имеет многочисленные стремления, цели, которые он желает достигнуть, причем многие из них он должен осуществить для поддержания своей жизни: еда, жилище, одежда и т.п. После удовлетворения базовых потребностей, он обнаруживает более «продвинутые» желания, которые можно использовать как цели. Чтобы удовлетворить все эти желания, которые он оценивает в зависимости от относительной значимости для себя, Крузо должен также узнать о том, как осуществлять их; он должен, иначе говоря, приобрести «технологические знания», или «рецепты».

Таким образом, Крузо имеет многочисленные желания, которые он пытается удовлетворить, цели, которые он старается осуществить. Некоторые из этих целей могут быть достигнуты с минимальными затратами с его стороны; если остров устроен соответствующим образом, то он, возможно, сумеет собирать съедобные грибы в ближайшем лесу. В подобных случаях, «потребление» им товара или услуги может быть достигнуто быстро, почти мгновенно. Однако практически для всех своих потребностей Крузо обнаруживает, что природный мир не удовлетворяет их немедленно и мгновенно; иначе говоря, это не Райский сад. Чтобы осуществить свои цели, он должен – настолько быстро и производительно, насколько сможет, – взять данные природой ресурсы и преобразовать их в полезные объекты, а также придать им нужную форму и поместить в самом полезном для себя месте – так, чтобы он мог удовлетворить свои желания.

Иначе говоря, он должен (a) выбрать свои цели; (b) узнать, как можно осуществить их, используя данные природой ресурсы; и затем (c) приложить свою трудовую энергию для преобразования этих ресурсов и придания им более полезной формы и места пребывания: то есть, превратить их сначала в «средства производства» и, наконец, в «средства потребления», которые он может непосредственно потребить. Таким образом, Крузо может сделать себе, на основе данных природой, сырых материалов, топор (средство производства), с помощью которого рубят деревья, чтобы построить хижину (средство потребления). Или он может сделать сеть (средство производства), с помощью которой поймать рыбу (средство потребления). В каждом случае, он применяет усвоенное им технологическое знание ради того, чтобы приложить свои трудовые усилия для преобразования земли в средства производства и, в конечном итоге, в средства потребления. Процесс преобразования ресурсов земли составляет его «производство». Иначе говоря, Крузо должен производить, прежде чем он сможет потребить, причем так, чтобы он действительно мог это потребить. И в ходе процесса производства, или преобразования, человек придает иные формы и изменяет данное природой окружение ради собственных целей, вместо того чтобы, подобно животному, полностью зависеть от такого окружения.

И, таким образом, человек, не имея внутреннего, инстинктивного, автоматически приобретенного знания своих правильных целей либо способов, которыми они могут быть осуществлены, должен изучать их, а чтобы изучать их, он должен применять свои способности наблюдения, абстрагирования, мышления: иначе говоря, свой разум. Разум является орудием человеческого познания и самого выживания человека; применение собственного разума, приобретение знания о том, что является наилучшим для него и как этого добиться, является уникальным, свойственным только для человека методом существования и достижения целей. И в этом заключается уникальная природа человека; человек, как указывал Аристотель, является рациональным животным или, если быть более точным, рациональным существом. При помощи своего разума, конкретный человек наблюдает как факты и способы функционирования внешнего мира, так и факты собственного сознания, в том числе свои эмоции: иначе говоря, он применяет и экстраспекцию (extraspection), и интроспекцию.

Крузо, как мы уже сказали, узнает о своих целях и о том, как их достигать. Однако что конкретно делает его познавательная способность, его разум, в процессе получения такого знания? Он узнает о том, как вещи работают в мире, то есть природу различных конкретных предметов и классов предметов, которые человек обнаруживает в их существовании; иначе говоря, он изучает естественные законы, характерные для способа поведения вещей в мире. Он узнает, что стрела, которой выстрелили из лука, может поразить оленя и что сетью можно наловить множество рыбы. Далее, он узнает о собственной природе, о видах событий и действий, которые сделают его счастливым или несчастным; иначе говоря, он узнает о целях, которые ему обязательно следует достигать, и о тех, которые он должен избегать.

Этот процесс, этот метод, необходимый для выживания и процветания человека на земле, часто высмеивался как излишне либо исключительно «материалистический». Однако должно быть очевидным, что все происходящее в ходе этой деятельности, свойственной природе человека, является синтезом «духа» и материи; ум человека, используя усвоенные им идеи, направляет энергию человека на преобразование и изменение формы материи такими способами, чтобы поддержать и улучшить его желания и его жизнь. Позади каждого «произведенного» блага, позади каждого осуществленного человеком преобразования природных ресурсов, находится идея, направляющая усилия человека, находится проявление человеческого духа.

Конкретный человек, изучая с помощью интроспекции факт собственного сознания, также обнаруживает первичный и естественный факт свободы: своей свободы выбирать, своей свободы использовать либо не использовать свой разум применительно к любому данному предмету. Иначе говоря, естественный факт «свободной воли». Он также обнаруживает естественный факт руководства своего ума над телом и его действиями: то есть, естественную собственность на самого себя.

Крузо, таким образом, владеет своим телом; его ум свободен принять любые цели, какие пожелает, и упражнять свой разум, чтобы обнаружить, какие цели он должен выбрать, а также узнать рецепты использования подручных средств для достижения этих целей Действительно, сам факт, что знание, необходимое для выживания и прогресса человека, не является врожденно данным ему либо обусловленным внешними событиями, сам факт, что он должен использовать свой ум для получения этого знания, показывает, что он по природе свободен применять либо не применять этот разум – то есть, что он имеет свободную волю. Конечно, нет ничего outr? (Прим. Перев.: преувеличенного) или мистического в том факте, что человек отличается от камней, растений или даже животных, и что все перечисленное выше представляет собой ключевые отличия между ними. Ключевые и уникальные факты относительно человека и способов, в соответствии с которыми он должен жить, чтобы выжить, – его сознание, его свободная воля и свободный выбор, способность его разума, необходимость для него в изучении естественных законов внешнего мира и самого себя, его собственность на самого себя, необходимость для него «производить» с помощью преобразования материи в доступные для потребления формы, – все это свернуто в том, что представляет собой природа человека, и каким образом человек может выживать и процветать. Предположим теперь, что Крузо сталкивается с выбором – собрать либо ягоды, либо немного грибов для еды, и он решает в пользу грибов с приятным вкусом, когда внезапно появляется некогда потерпевший кораблекрушение местный житель, подбегает к Крузо и кричит: «Не делай этого! Грибы ядовитые». Нет ничего мистического в том, что в дальнейшем Крузо переходит на ягоды. Что же здесь произошло? Оба опирались на предположение настолько сильное, что оно осталось неявным, предположение о том, что яд является плохим, плохим для здоровья и даже для выживания человеческого организма – иначе говоря, плохим для сохранения и качества человеческой жизни. В этом молчаливом соглашение относительно ценности жизни и здоровья для человека и порочности боли и смерти, они оба, вне всякого сомнения, подошли к наиболее фундаментальным принципам этики, которая основана на реальности и на естественных законах человеческого организма.

Если бы Крузо съел грибы, не изучив их ядовитого воздействия, то его решение было бы неверным – возможно, трагической ошибкой, основанной на факте, что человек отнюдь не обречен автоматически принимать все время верные решения. Отсюда следует отсутствие всеведения и подверженность ошибкам. Если бы Крузо, с другой стороны, знал об этом яде и все равно съел бы грибы – возможно, ради «прихода» или из-за сильного временного предпочтения, то его решение было бы объективно аморальным, то есть действием, осознанно направленным против его жизни и здоровья. Конечно, можно спросить, почему жизнь должна быть объективной предельной ценностью, почему человеку следует делать выбор в пользу жизни (ее продолжительности и качества). В ответ, мы можем заметить, что это утверждение возвышается до статуса аксиомы, когда может быть показано, что тот, кто отрицает это, сам использует такое утверждение в ходе предполагаемого опровержения. В самом деле, любой человек, участвующий в какой-либо дискуссии, в том числе по поводу ценностей, является, ввиду такого участия, живым и утверждающим жизнь. Поскольку если бы он на самом деле был против жизни, то он не потрудился бы участвовать в подобной дискуссии, и, действительно, он не потрудился бы продолжать жить. Следовательно, предполагаемый противник жизни на самом деле утверждает ее в самом процессе дискуссии и, следовательно, сохранение и поддержание чьей-либо жизни приобретает статус неопровержимой аксиомы.

Мы уже видели, что Крузо, подобно любому человеку, имеет свободу воли, свободу выбирать ход своей жизни и свои действия. Некоторые критики выдвинули обвинения, что эта свобода является иллюзорной, поскольку человек ограничен естественными законами. Это, однако, представляет собой неверное толкование – один из многих примеров постоянного смешивания свободы и мощи и перехода от одного к другому. Человек свободен принимать ценности и выбирать свои действия; однако все это не означает, что он может нарушать естественные законы безнаказанно – что он может, например, перепрыгнуть океан одним скачком. Иначе говоря, когда мы утверждаем, что «человек “не свободен” перепрыгнуть океан», то на самом деле мы обсуждаем не отсутствие свободы, но отсутствие мощи для пересечения океана, определяемой законами его природы и природы мира. Свобода Крузо принимать идеи и выбирать цели является нерушимой и неотчуждаемой; с другой стороны, человек, не будучи ни всемогущим, ни всеведущим, всегда обнаруживает, что его мощь ограничена и он не может делать все вещи, которые хотел бы делать. Иначе говоря, это его мощь с необходимостью ограничена естественными законами, а не его свобода воли. Выразим то же самое иначе: является очевидным абсурдом определять «свободу» какого-либо существа как его способность совершить действие, невозможное для его природы!

Если свойственная человеку свобода воли в сфере принятия идей и ценностей является неотчуждаемой, то его свобода действия – его свобода привести эти идеи в исполнение в мире находится не в такой благоприятной ситуации. Уточним еще раз, мы говорим не об ограничениях мощи человека, свойственных законам его собственной природы и природы других существ. Сейчас мы говори о воздействии на сферу его действий со стороны других людей – однако здесь мы немного забегаем вперед по отношению к Робинзону Крузо и нашему рассуждению. Теперь достаточно сказать, что, в смысле социальной свободы – свободы в виде отсутствия посягательств со стороны других людей, – Крузо абсолютно свободен, однако мир более чем одного человека требует нашего дальнейшего изучения.

Поскольку в данной книге мы заинтересованы в социальной и политической философии, а не в философии в узком смысле, мы будем рассматривать термин «свобода» в социальном или межличностном смысле, а не в смысле свободы воли.

Давайте теперь вернемся к нашему анализу осуществляемого Крузо, целенаправленного преобразования данных природой ресурсов, с помощью понимания естественных законов. Крузо находит нетронутую, неиспользуемую землю на острове; землю, никем не используемую и не контролируемую, и, следовательно, ничейную собственность. Обнаруживая ресурсы земли, изучая, как их использовать, и, особенно, действительно придавая им более полезную форму, Крузо, согласно знаменитой фразе Джона Локка, «смешивает свой труд с почвой». Делая так, оставляя отпечаток своей личности и энергии на земле, он естественным путем превращает землю и ее плоды в свою собственность. Следовательно, изолированный человек имеет в собственности то, что он использует и преобразует; таким образом, в его случае не возникает проблемы в том, что должно быть собственностью A и что собственностью B. Собственностью любого человека является ipso facto (Прим. перев.: в силу самого факта) то, что он производит, то есть, что он преобразует и делает полезным с помощью собственных усилий. Его собственность на землю и на средства производства распространяется при переходе от одной стадии производства на другую до тех пор, пока Крузо не получает в собственность средства потребления, которые он произвел, и наконец они исчезают, поскольку он их потребляет.

Пока индивид остается изолированным, не возникает проблемы относительно того, как далеко распространяется его собственность – его владение; поскольку он является рациональным существом со свободой воли, эта собственность распространяется на его тело и далее на материальные блага, которые он преобразует своим трудом. Предположим, что Крузо высадился не на маленьком острове, а на новом и нетронутом континенте, и что, стоя на берегу, он заявил «права владения» всем новым континентом в результате приоритета своего открытия. Это суждение было бы совершенно пустой похвальбой до тех пор, пока никто другой не прибыл бы на этот континент. Поскольку естественный факт заключается в том, что его подлинная собственность – его реальный контроль над материальными благами – распространялся бы только до тех пор, пока его реальная трудовая мощь вовлекала бы эти блага в производство. Его подлинное владение не могло бы распространиться за пределы досягаемости для его мощи. Сходным образом, было бы пустым и бессмысленным для Крузо возвещать, что он «реально» не владеет чем-либо или всем из того, что он произвел (возможно, этот Крузо оказывается романтическим оппонентом самого понятия собственности), поскольку фактически использование и тем самым владение уже имело место. Крузо, согласно естественному факту, владеет самим собой и продолжением себя в материальном мире, ни больше и ни меньше.