Внутренние мероприятия по государственному регулированию финансовой системы в отдельных странах

Внутренние мероприятия по государственному регулированию финансовой системы в отдельных странах

Ужесточение ипотечного законодательства

Если задаться вопросом, как возник ипотечный кризис в США, ответ будет однозначный – он возник из-за недостатков в ипотечной системе, излишне либерального ее характера, отсутствия открытости, контроля, в том числе над производными ценными бумагами по ипотеке, пренебрежения рисками ипотечного кредитования, ненадлежащего надзора за ипотечными банками, отсутствия резервирования под риски и т. п.

Этот кризис не возник бы, если бы был закон, по которому для всех, кто хочет покупать квартиры по ипотеке, требуется, например, вложить 20% своих средств, и только после этого будет рассматриваться возможность предоставления ипотечного кредита. Между тем реально ипотечный кредит в США выдавался при внесении только 5% средств на покупку жилья со стороны будущего владельца. При том в отдельных случаях кредит давался даже без этого первоначального взноса.

Вторым условием предоставления кредита должно быть наличие у клиента постоянного дохода, достаточного для регулярного погашения ипотечного кредита, налога, страховки, коммунальных платежей за приобретенное жилье. Банки подчас пренебрегали этим и давали ипотечный кредит только под залог самого жилья, что, конечно, недостаточно и рискованно.

Всякое предоставление кредита на длительный срок является риском, поскольку цена покупаемого жилья может, например, снизиться на 30–50% и кредит станет необеспеченным, что и случилось в США в эти кризисные годы. Поэтому еще одним условием предоставления таких кредитов могло бы быть обязательное резервирование средств ипотечного банка, выдающего кредиты, на покрытие риска.

Очень важно также установить порядок формирования на основе ипотечного кредита закладных, их возможного залога, выпуска на их основе ипотечных векселей и сертификатов. В законе должна быть прописана прозрачность всех последующих шагов по развитию ипотечных ценных бумаг и, самое главное, необходимость их жесткой привязки к реальным объемам ипотеки, недопустимости здесь возникновения «финансового пузыря».

Если бы эти правила соблюдались, ипотечный кризис был бы маловероятен. Целесообразно поэтому во всех странах сделать вывод и внести существенные коррективы в ипотечное законодательство, ужесточая его условия и делая невозможным возникновение подобных кризисов.

Все сказанное подтверждается опытом тех стран, где ипотечное законодательство, в отличие от США и Англии, было существенно более жестким, именно таким, каким его предлагают сделать в перспективе во всех странах. Речь идет, прежде всего, об опыте Германии. Глобальный финансово-экономический кризис серьезно поразил экономику Германии. Резко уменьшился экспорт, упал спрос и внутренний и внешний, прежде всего, на немецкие машиностроительные изделия, которые занимают ведущее место в валовом внутреннем продукте Германии. И поэтому промышленность Германии и валовой продукт серьезно снизились, в 2,5 раза упал фондовый рынок, серьезные трудности возникли у немецких банков и т. д. Но в Германии не было ни ипотечного, ни жилищного кризиса, с которого, собственно говоря, и начался кризис и в США, и в Англии: массовый невозврат ипотечных кредитов, снижение цен на жилье почти вдвое, резкое сокращение строительства жилья и его продаж, банкротство многих строительных организаций, занятых в этом важнейшем секторе экономики. Всего этого в Германии не было. Там очень жестко соблюдалось законодательное правило о существенном вкладе приобретателя жилья – первоначальная оплата его стоимости, предоставление ипотеки с учетом возможности клиента выплачивать кредит из своих доходов и др. В Германии не было сколь-нибудь заметного снижения цен на жилье, катастрофического сокращения строительства жилья. Кризис прошел как бы мимо этого сектора. А это подтверждает необходимость и в других странах принятия аналогичного законодательства по ипотеке, чтобы предотвратить дальнейший ипотечный кризис.

Государственное регулирование рынка производных ценных бумаг

Ключевую роль в развитии и углублении финансового кризиса сыграли так называемые финансовые «пузыри», формирующиеся из потока средств, связанных с обращением производных ценных бумаг типа фьючерсов, бумаг по хеджированию, по страхованию рыночных рисков и т. п. В ходе кризиса эти финансовые «пузыри», надутые до предела и потерявшие практически связь со своей основой – реальными объемами торговли товарами и услугами, риски которых как бы хеджируются в этих производных ценных бумагах, лопнули. С ними обанкротились многие хедж-фонды, зарабатывающие миллиарды долларов на обороте этих бумаг, да и цены на нефть, другие сырьевые материалы, которые в наибольшей мере подвергались хеджированию и поэтому имели изрядную спекулятивную надбавку прежде всего из-за лопнувших пузырей, снизились в 2–3 раза.

Эти производные ценные бумаги в период экономического подъема плодились, размножались, видоизменялись. Инвестиционные компании – главные «производители» этих бумаг – придумывали все новые и новые производные финансовые инструменты и впрыскивали их на рынок, хорошо на них наживаясь. В отличие от инструментов банковской деятельности, от акций, корпоративных облигаций производные ценных бумаги законодательно не регулируются или регулируются очень слабо. Они не обладают транспарентностью, по ним отсутствовала достоверная статистика и мониторинг масштабов их распространения. Их объемы не ограничивались какимито лимитами. В результате накануне кризиса, по оценкам, общий объем производных ценных бумаг составлял около 600 трлн долларов – почти на порядок больше объема мирового валового внутреннего продукта. Эта цифра во много раз больше всех акций, которые обращались на биржах или совокупности всей недвижимости. В результате на финансовом рынке с точки зрения перетоков финансовых средств на торговлю производными ценными бумагами с каждым годом затрачивалось все больше и больше ресурсов.

Чтобы предотвратить возникновение подобных финансовых «пузырей» в будущем и нормализовать финансовую систему, ряд стран мира, и в первую очередь США, на долю которых приходится подавляющая часть производных ценных бумаг мира, решили поставить эти производные финансовые инструменты под госконтроль, сделать все операции с ними транспарентными, подконтрольными соответствующим финансовым структурам, а главное – ограничить объем этих операций реальными оборотами товаров и услуг, которые обслуживаются этими производными бумагами.

Возьмем, например, наиболее важный для России рынок нефтяных фьючерсов и связанный с ними спекулятивный фактор формирования цен на нефть. Фьючерсы возникли в 1983 г., когда нефтью стали торговать на Нью-Йоркской товарной бирже. Постепенно объем фьючерсной торговли во все большей мере стал превышать объем реального оборота нефти. В 2007–2008 гг. объем торговли фьючерсами катастрофически вырос и цена на нефть стала спекулятивно расти и дошла до 147 долларов за баррель, в то время как годом раньше стоила немногим больше 60. В конце концов, этот фьючерсный «пузырь», который стал превышать реальные объемы торговли нефтью в 8–10 раз, лопнул в июле 2008 г., и цены на нефть, лишенные спекулятивного фактора, их подогревающего и взвинчивающего, стали стремительно падать и к концу года дошли до 35–40 долларов за баррель. Развитие фьючерсной торговли в США все время стимулировалось, ибо развитие этого исключительно прибыльного и огромного бизнеса сильно лоббировалось. С 2005 г. американским пенсионным фондам, располагающим наибольшим фондом накопленных денег, разрешили инвестировать в нефтяные фьючерсы, несмотря на их высокую рискованность. Если число ежемесячных фьючерсных контрактов в 2003–2006 гг. установилось в размере 70–100 тыс., то в 2007–2008 гг. их число подскочило до 260–340 тыс. В связи с этим спекулятивная доля в цене на нефть резко возросла в ходе ее необоснованного повышения.

По мнению академика РАН Н. А. Симония, написавшего интересный доклад «Мировая нефтегазовая промышленность: проблемы и перспективы», на 15 июля 2008 г. из цены на нефть в 147 долларов за баррель спекулятивная ее часть составила 67 долларов и 80 долларов составила ее фундаментальная часть, связанная с совокупными затратами на нефть и реальными величинами спроса и предложения. Разумеется, это примерные цифры, по-видимому, трудно поддающиеся сколь-нибудь точным подсчетам.

Одно из ключевых предложений, которые Президент США Б. Обама внес в Конгресс по ужесточению госконтроля над финансовой системой США, заключается в том, чтобы огранить объем торговли фьючерсами реальным объемом оборота нефти. Предлагается так же наложить запрет пенсионным фондам участвовать во фьючерсных сделках. Такие решения, возможно, несколько понизит существующие цены на нефть, а, главное, предотвратит вздутие спекулятивных «пузырей» в ценах на нефть на будущее.

О «регулировании» фондовых рынков

Серьезные негативные последствия для кризиса имел у нас обвал фондовых рынков России. Средняя цена акций, например, сократилась почти в 5 раз со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями и для владельцев акций – акционеров, и для самой акционерной компании. Можно было бы продумать систему мер, предотвращающую быстрый конъюнктурный обвал фондового рынка, происходящий порой из-за какого-то слуха, негативной вести и т. д. Такие обвалы фондового рынка бывают, если акционеры единовременно продают большие пакеты акций. Можно ограничить размер единовременно покупаемых или продаваемых акций, с тем чтобы не разрушать рынок, придав этим процессам определенную постепенность. Можно также по примеру Бразилии и некоторых других стран облагать налогом спекулятивные деньги, которые вложены на короткое время.

Приведу аналогию. Если, например, предприниматели вложили деньги и создали совместное предприятие, которое начало успешно работать, они, естественно, подписали об этом совместный договор, где обычно весьма детально прописывается процедура, как один владелец может выйти из бизнеса. Он не может сразу единовременно забрать свои деньги, потому что его деньги находятся в обороте. И поэтому в договоре прописывается процедура, длительность этапов возврата средств бывшего владельца, если он хочет выйти из бизнеса. Что-то подобное можно было бы сделать и применительно к торговле акциями.

Более жесткими могли бы быть требования и по размещению корпоративных облигаций с резервированием средств, позволяющие в кризисные периоды расплачиваться по ним.

Упорядочение волатильности валютных курсов

Особый вопрос о волатильности валютных курсов, которые резко улучшают или ухудшают за достаточно короткий период условия для бизнеса целых стран и отраслей. Несколько лет назад, например, один евро стоил 0,9 доллара. Потом курс доллара начал ослабевать и евро стал стоить 1,6 доллара. Прошло всего несколько месяцев с середины 2008 г., и курс доллара окреп и дошел до 1,25– 1,30 доллара за евро. Раньше за фунт стерлингов давали 2 доллара, а в феврале 2009 г. только 1,5. Такие перемены коренным образом меняют рентабельность и эффективность экспорта, импорта, вносят сумятицу в оценку эффективности инвестиций, инноваций, международные экономические отношения и т. д.

При этом огромные колебания валютных курсов не имеют под собой каких-то фундаментальных оснований: например, при таких колебаниях курса евро и доллара экономика Америки и Европы по темпам экономического роста почти не отличалась, по инфляции тоже. Так что сравнительные экономические потенциалы, показатели эффективности, прибыльности и многие другие не давали никакого основания к таким радикальным изменениям в соотношении валютных курсов. Эти изменения носили конъюнктурный, рыночный характер. И эти колебания делают неопределенным и непредсказуемым будущее развития крупнейших компаний, рентабельность которых, рыночная капитализация, доля рынка – все это отходит на второй план, если, например, в полтора раза меняется соотношение евро и доллара.

В старые времена, когда валюты базировались на золотом стандарте, таких проблем с валютными курсами, как сейчас, конечно, не было. А теперь нет твердой фундаментальной основы, которая бы как-то закономерно определяла соотношение этих валют.

Можно ли достичь здесь какого-либо компромисса на основе исследования паритетов покупательной способности, установить какие-то предсказуемые коридоры движения этих валют и их соотношения и т. д.? Сомневаюсь, что страны мира пойдут столь далеко в международном регулировании. Но то, что вопрос назрел и перезрел, – никаких сомнений нет. Не случайно вносятся предложения о создании новой единой международной конвертируемой валюты.

Когда в мире будет преобладать всего несколько региональных валют, облегчится процесс координации их курсов, и проблема, кажущаяся сейчас неразрешенной, сможет быть решена.

Европейский союз подал пример, осуществив трудный переход большинства стран Союза на единую валюту – евро и тем самым предотвратив негативные последствия волатильности колебаний курсов немецкой марки, французского франка, валют других стран Еврозоны по отношению друг к другу. Этот переход к единой валюте сопровождался разработкой единых требований к финансовым системам отдельных стран Еврозоны, касающихся, например, предельных размеров дефицита госбюджета. Со временем по пути Еврозоны, возможно, пойдут другие группы стран: страны Юго-Восточной Азии и арабские страны уже объявили о намерениях перейти на единую валюту. Обсуждения идут в Латинской Америке и странах СНГ («рубль как региональная валюта»).

Ужесточение контроля над банковской системой

PricewaterhouseCoopers прогнозирует значительное усиление контроля банковской деятельности со стороны государства. По их прогнозам, банкам придется умерить аппетиты, активность и масштаб банковской системы уменьшится. Они прогнозируют, что в наиболее выгодном положении окажутся государственные банки или банки под контролем государственных холдингов.

Антикризисные меры истощат бюджеты, увеличат дефицит и потребуют расширения источников налоговых поступлений. Интересна мысль, проводимая в докладе, о том, что государственный сектор, куда направлена наибольшая часть государственных средств, восстановится одним из первых и поэтому может выступить локомотивом для послекризисного восстановления финансовой системы.

Предложения США по ужесточению финансового регулирования

В июне 2009 г. президент США Б. Обама объявил о государственном ужесточении финансового регулирования. План администрации президента США должен получить поддержку в обеих палатах Конгресса, куда он был внесен. По этому плану Федеральная резервная система США получит полномочия надзирать над компаниями, коллапс которых может угрожать банковской системе страны. Это будет касаться не только банков, пенсионных и страховых компаний, но и других компаний со значительными финансовыми ресурсами. Одно из направлений предлагаемой реформы – предписание финансовым компаниям повысить обеспеченность собственным капиталом. Хедж-фонды, которые до этого действовали бесконтрольно, теперь должны пройти регистрацию в Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC).

Другое новшество – правительство предоставляет право брать на себя управление в оказывающихся на грани краха компаниях. Для этих компаний ФРС будет получать разрешение от Минфина для выделения экстренного финансирования в помощь таким компаниям. Еще одно новшество – введение транспарентности на рынках, включая торговлю деривативами (производными ценными бумагами). Сказанное относится и к надзору над деятельностью рейтинговых агентств. При выпуске долговых инструментов банки обязаны будут брать на себя 5% кредитного риска.

Особое направление предлагаемых мер – защита потребителей. Создается новое агентство по защите потребителей финансовых услуг в администрации США (CFPA). Цель этого агентства – контроль за тем, чтобы потребителям была гарантирована безопасность приобретаемых ими услуг, в том числе ипотечных кредитов, кредитных карточек и т. п.

Особый контроль нужно будет установить в регулировании крупных финансовых институтов, представленных в разных странах (в том числе наднациональных финансовых корпораций и банков). Стандарты по обеспеченности капиталов за рубежом будут повышены. Например, грандиозная корпорация General Electric, имеющая огромные финансовые подразделения, теперь напрямую будет регулироваться из ФРС. Это касается также финансовых подразделений Ford, General Motors, Wall-Mart и других подобных корпораций.

Этот план был разработан комиссией под руководством знаменитого финансиста Пола Волкера, выдающегося руководителя ФРС в самый трудный период США (конец 70-х – начало 80-х гг. XX в.), когда их поразила стагфляция. Своими умелыми действиями он смог преодолеть стагфляцию и открыть путь к «рейгономике» для процветания страны.

Не исключено, что этот законопроект будет весьма долго обсуждаться в Конгрессе США ввиду его определенной революционности и многогранности. Понятно, что лоббисты крупнейших инвестиционных компаний США, которые наживались на либерализме финансовой системы США и во многом довели экономику этой страны до кризиса, будут всеми силами противиться принятию этих законопроектов. К тому же наверняка Конгресс внесет много поправок в эти предложения, которые в ряде случаев могут существенно смягчить те жесткие требования, которые отстаивает администрация президента.

Однако в Конгрессе США сейчас преобладают демократы, приведшие к власти президента Б. Обаму. И в октябре 2009 г. комиссия Палаты представителей по финансам в целом одобрила законопроект президента, открыв путь для его прохождения в Конгрессе.

Реформирование финансовой системы России

В реформировании финансовой системы России, конечно, стоят совершенно иные задачи, чем в США или в Европе, потому что по сравнению с этими странами финансовая система России является существенно неразвитой, находящейся в переходном состоянии к цивилизованному финансовому рынку. Прежде всего, в финансовой системе у нас отсутствуют рыночные фонды «длинных» денег, о которых мы неоднократно упоминали в предыдущих главах этой книги.

По примеру других рыночных стран для формирования крупных фондов «длинных» денег России необходимо, во-первых, перейти на накопительную пенсионную систему, сформировав частные пенсионные фонды с жестким контролем и регулированием со стороны государства, прежде всего, с позиций сохранения и приумножения аккумулируемых здесь средств населения. Во-вторых, всемерно развить страховую систему за счет обязательного страхования всех источников повышенной опасности, как это принято в развитых странах, и создав благоприятные условия для массового страхования жизни. В-третьих, поощрить население вкладывать деньги в паевые фонды, обеспечив их надежность. В-четвертых, развить банковскую систему, используя предложения Ассоциации российских банков по «банкизации» всей страны при значительном увеличении в них «длинных» денег как основы инвестиционного кредитования.

Чтобы накопить достаточные объемы рыночных фондов «длинных» денег, потребуется 7–10 лет, с тем чтобы повысить их долю в инвестициях, хотя бы до 40%, вместо примерно 10% в настоящее время. Тогда будет возможность поднять норму инвестиций основного капитала (их долю в ВВП) с 20% – в настоящее время до – 35–40%.

Такая норма инвестиций позволит России каждые восемь лет обновлять активную часть основных фондов – машины и оборудование, финансировать жилищное строительство в размере до полутора квадратных метров на душу населения в год при стоимости одного квадратного метра ниже 1000 долларов, начать массовое строительство автострад и скоростных железных дорог, а также современных аэропортов, морских и речных портов, железнодорожной инфраструктуры, современного складского хозяйства, современных холодильников и других объектов общей инфраструктуры.

Чтобы в обозримое время создать развитую инфраструктуру в стране, надо всеми возможными способами, включая принятие «драконовских» мер, предотвратить всеобщую практику завышения в 2–3 раза цен на строительство автомобильных дорог и другой инфраструктуры в сравнении со стоимостью создания этой структуры в более дорогих западных странах. Должна быть поставлена задача радикального снижения стоимости при создании объектов недвижимости на 20–30% ниже, чем в США, Канаде, Германии, скандинавских странах. За любое завышение этой стоимости должны привлекаться к самой строгой ответственности проектанты, строители, местные власти, все организации, участвующие в этом процессе.

Со стороны государства целесообразно создать мощные антистимулы для удорожающегося строительства – повышенные налоги, лимиты и повышенные ставки за кредит и др. И, напротив, нужно сформировать льготные условия для качественного строительства с приемлемыми относительно дешевыми ценами. В период кризиса правительство в какой-то мере продемонстрировало такой подход применительно к жилищному строительству, отказавшись помогать строителям дорогого жилья и, напротив, стимулируя строить жилье эконом-класса с ценой до 30 тыс. рублей за 1 м2.

Крупные инвестиции потребуется направить также для коренного улучшения и оздоровления экологической обстановки в стране, и, в первую очередь, на повсеместное обеспечение людей чистой пресной водой и чистым воздухом.

В качестве временных мер до формирования крупных рыночных фондов «длинных» денег – рыночной инфраструктуры инвестиций – можно было бы изыскать средства для того, чтобы незамедлительно приступить к решению неотложных, заявленных выше задач по обновлению безнадежно устаревшего парка машин и оборудования, развитию инфраструктуры и формированию крупного жилищного строительства:

1. Увеличить долю инвестиций в инфраструктуру, в жилищное, социальное и экологическое строительство со стороны госбюджета.

2. В ближайшие годы за счет дополнительной рублевой эмиссии в размере до 2 трлн рублей в год можно было бы осуществить обновление основных производственных фондов и инфраструктурное строительство, что вызовет при правильном подходе отложенную и относительно небольшую инфляцию, о чем свидетельствует опыт ряда других стран.

3. Массовую продажу государственной собственности коммерческого назначения частным российским и в меньшей мере иностранным инвесторам, в том числе собственности, полученной государством в залог в период финансово-экономического кризиса при оказании крупной финансовой помощи отдельным коммерческим компаниям. В настоящее время государство владеет, с учетом бюджетных, примерно 60% всей собственности страны (по объему производимого валового внутреннего продукта на базе этой собственности). У государства можно было бы оставить порядка 30% этой собственности в виде стратегически значимых объектов – оборонного комплекса, атомной энергетики, общегосударственной инфраструктуры, крупнейших социальных объектов, финансовых организаций, включая банки, осуществляющие государственные функции. Вся собственность, нацеленная на извлечение прибыли, на завоевание доли рынка, должна быть постепенно передана в частные руки, как это частично было сделано при реформировании электроэнергетики. 30% ВВП, которые в настоящее время производятся на базе государственной собственности, целесообразно передать в частные руки, что по сегодняшним меркам составляет 12–13 трлн рублей в год. Примерно за такую цену можно было бы распродать эту собственность в течение, скажем, 4 лет, определив объем приватизации до 3 трлн рублей в год.

4. 400 с лишним млрд золотовалютных резервов России при правильной экономической политике, не допускающей переоценки рубля, как это было в прошлом, будут прирастать примерно по 50 млрд долларов в год, поскольку экспорт России и в обозримой перспективе будет значительно превышать импорт, и платежный баланс России по текущим операциям будет профицитным. Из этих золотовалютных резервов 200– 250 млрд долларов можно было бы через Внешэкономбанк или специально созданную государственную структуру в виде валютных инвестиционных кредитов предоставлять коммерческим банкам под относительно низкие проценты (до 6% годовых) на целевое обновление машин и оборудования и перевод соответствующих предприятий и организаций на новую современную технологическую базу и выпуск новой, самой современной продукции взамен выпуска сегодня устаревшей продукции. Такой технический прорыв сам по себе даст огромную экономию энергоресурсов, сырья и материалов при обеспечении огромного роста производительности труда.

5. Особый эффект может быть получен, если эти технологические меры будут сочетаться с прогрессивными организационно-экономическими изменениями структуры производства, развития аутсорсинга, внедрения автоматизированных систем управления при коренном совершенствовании бизнес-процессов, оргструктуры, качества управления с креном в подготовку и переподготовку кадров всех уровней, от рабочих до директоров. Должна быть поставлена задача за 5–7 лет по уровню образованности рабочей силы приблизиться к развитым странам мира. При этом мы исходим из того, что самое эффективное вложение средств, в том числе и инвестиций, это вложение средств в человека, в его знания, навыки, умения, в подъем качества человеческого капитала. Подготовка кадров должна быть опережающей в сравнении с переоснащением общественного производства современной техникой и технологиями.

6. Оставшийся в неприкосновенности объем золотовалютных резервов в размере примерно 150 млрд долларов вполне достаточен для обеспечения экономической безопасности России, поскольку этот объем в полтора раза больше, чем у шести из семи самых развитых стран мира – США, Германия, Великобритания, Франция, Италия и Канада. Свыше этой суммы из развитых стран имеет только Япония.

7. Возможно, меньшим, но существенным подспорьем могло бы быть дополнительное привлечение средств граждан на выгодных условиях, вложения этих средств на долговременные банковские счета и на приобретение государственных ценных бумаг, рынок которых в России, в отличие от всех других рыночных стран, практически отсутствует (он не нужен был нам при существовавшем с 2000 по 2008 гг. огромном профиците государственного бюджета). Теперь же, когда мы вновь перешли к дефицитному бюджету, создание развитого рынка ценных государственных бумаг является неотложной задачей.

8. В случае необходимости наше государство могло бы на выгодных условиях – низкая процентная ставка и длительный срок – заимствовать и у международных финансовых организаций, и у других государств, и у крупных частных инвесторов, и на международном рынке государственных облигаций значительные средства в размере до 100 млрд долларов, это увеличит наш государственный долг примерно с 3 до 10% ВВП, что необременительно. Напомню, что нынешний госдолг России составляет менее 40 млрд долларов и является одним из самых низких в мире.

9. Выше говорилось об определенном перераспределении финансовых потоков с Запада на Восток. Западные мировые финансовые центры, осуществляющие в прошлом мировой финансовый диктат, вынуждены будут значительно его ослабить, в ближайшей перспективе ускорится перераспределение финансовых потоков c Запада на Восток. Восток уже поставил под вопрос гегемонию Запада в финансовых делах. Среди новых мощных финансовых игроков называют суверенные фонды и банки Китая и стран Персидского залива. Они ожидают усиление инвестиционной активности Китая по всему миру, причем в первую очередь Китай будет вкладывать средства в проекты по добыче природных ресурсов.

У России есть серьезные шансы привлечь финансовые ресурсы Китая для освоения природных богатств, прежде всего, Сибири и Дальнего Востока. В частности, на эти средства можно было бы начать ускоренное освоение Восточно-Сибирской нефтегазовой провинции, требующее многие десятки, а скорее всего, даже сотни миллиардов долларов. Важно только, чтобы это освоение осуществлялось трудом россиян, без привлечения сколь-нибудь значительного контингента китайских рабочих. Можно будет создать там привилегированные социально-экономические условия для людей и привлечь порядка полумиллиона человек из относительно перенаселенной европейской части страны. Напомним, что при освоении Западносибирского нефтегазового комплекса из европейской части страны было привлечено полтора миллиона человек, не считая широкого распространения вахтового метода работ с систематическими поездками сотен тысяч людей из Европейской части в Западную Сибирь. Китайские ресурсы могут потребоваться и для крупномасштабного освоения одного из крупнейших в мире меднорудных месторождений – Удакана. Также китайские долгосрочные кредиты и другие формы финансирования могли бы быть использованы для создания самой крупной в мире базы по глубокой переработке древесины с созданием десятков лесопромышленных комплексов на Оби, Лене, их притоках и, особенно, на Енисее и Ангаре. С Китаем также может быть организован крупнейший в мире высоковольтный энергомост на постоянном токе с новой технологией и минимальными потерями электроэнергии в сети.

Привлечение крупномасштабных китайских ресурсов могло бы быть проведено, в основном, по государственной линии, с тем чтобы не наращивать частный корпоративный долг.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.