Глава 25 После пира

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 25

После пира

Джон отказывается стать кредитным брокером и становится жертвой шантажа

Салли-Энн позвонила Джону на его новую квартиру. Он ждал ее звонка. Его номер телефона она узнала у Генри и, с разрешения Джона, получила его.

Они договорилась о встрече на следующее утро. Она спустилась в подвальную квартиру Джона, находившуюся в доме на дороге, вдоль которой выстроились маленькие гостиницы Эрлз-Коурт-Роуд. Он провел ее в маленькую слишком темную и необставленную гостиную. Они сидели на зеленом ковре, скрестив ноги, и пили кофе.

Квартира обошлась в 150.000 фунтов, сказал Джон Салли-Энн.

– Тебе нужно выбираться из Лондона. В другом районе ты получишь за такие деньги гораздо больше полезной площади.

– Недвижимость в других местах не будет так быстро повышаться в цене, – ответил Джон.

Салли-Энн приехала, чтобы обсудить сделку "Скэйлстоун", и он был готов к этому. У него нет иного выбора, кроме как занять средний курс между сочувственным выслушиванием и защитой своего коллеги Генри, продавшего эти акции. В конце концов, он и Генри рекомендовали одни и те же акции.

– Мне потребовалось два с половиной года, чтобы скопить 10.000 фунтов, которые я потеряла в одной сделке с "Уайт инвестментс". Я пожертвовала многими праздниками и дорогими удовольствиями впустую.

Джон почувствовал раздражение.

– Если бы ты послушала меня, ты вообще не имела бы дела с Генри.

– Как я могла знать, что он собирался смошенничать? – сказала Салли-Энн. – Ты знал об этом?

– Конечно, нет. Ты должна знать, что покупка акций опасный бизнес.

– Как это мило. Думать, что я позволю Генри управлять портфелем моего отца, если сделка «Скэйлстоун» получилась бы.

– Возможно, теперь ты будешь ответственнее относиться к своим собственным финансам, – сказал Джон.

– Ты такой же гадкий, как Генри, Джон. Брось эту профессию – прежде, чем она окончательно тебя погубит. Возвращайся в школу.

– Я могу развратить детей, – сказал он.

– Сконцентрируйся на работе так, как ты делал всегда. После того, как ты оставил преподавание, ты не совершил ничего такого, чем можно было бы гордиться.

– Я вышел в открытый мир. Это больше, чем ты когда-либо сделала, прячась в школе.

Она покачала головой.

– Ты испорчен, Джон. Но я скучаю без тебя.

Салли-Энн побыла еще немного и затем уехала в Уэст-Энд пройтись по магазинам, воспользовавшись редким посещением столицы.

В эти дни Джон, хотя и безработный, как никогда ранее, ощущал душевный покой. Он мог позволить себе не торопиться, выбирая следующий шаг своей карьеры. Тем временем Генри рассказывал ему о предпринимаемых действиях, чтобы запустить свое кредитное агентство.

Чтобы изучить рынок, Генри купил соответствующие документы для создания нового кредитного агентства у кредитных брокеров. Если бы он стал агентом одной из этих фирм, то начал бы публиковать рекламные объявления за свой счет от имени родительского брокера, предлагая обеспеченные и необеспеченные ссуды.

Чтобы убедить перспективных заявителей увеличить размер получаемой ими ссуды, агент предлагает им соблазнительно маленькие ежемесячные выплаты. Заемщики часто не задумываются, что при этом им придется выплачивать высокую годовую процентную ставку (annual percentage rate, APR), отражающую общую стоимость ссуды, в течение многих лет. Если заемщики не в состоянии своевременно делать выплаты по обеспеченной ссуде, банк быстро наложит лапу на их собственность. А если они погасят ссуду сразу, то будут оштрафованы.

Агент передает заявки на получение ссуды своему родительскому брокеру. Если они оформлены правильно, он представляет их главному кредитному брокеру, работающему с банками-кредиторами, названия которых не особенно известны. Главный кредитный брокер выплачивает родительскому кредитному брокеру комиссионные по любым законченным транзакциям. Для обеспеченных ссуд это обычно 800 и более фунтов по каждой завершенной сделке. Необеспеченные ссуды, при получении которых заемщики не рискуют своими активами, оформляются очень редко, и комиссионные по ним выплачиваются намного ниже.

По завершении любой ссуды родительский брокер передает заранее согласованный процент комиссионных договаривающемуся агенту. Генри быстро сообразил, что сможет сделать больше, если минует стадию агентства. Он зарегистрировался как родительский брокер, договорившись с несколькими главными кредитными брокерами, и начал рекламировать свои услуги по оформлению обеспеченных и необеспеченных ссуд в популярной воскресной газете.

Генри хвастался Джону, что в течение нескольких следующих дней его телефон почти не переставал звонить. Большинство претендентов хотели получить необеспеченный заем, но это не соответствовало гарантийным критериям. Немногие имели в собственности достаточно активов, чтобы претендовать на обеспеченную ссуду. В своих заявках на получение ссуды они указывали, что имели ряд судимостей, хотя и не говорили об этом в предшествовавшем телефонном звонке.

На первой рекламе Генри завершил одну сделку и едва покрыл свои рекламные затраты. Поэтому он изменил свой план, сконцентрировавшись на продаже агентских прав людям, ищущим возможности заняться бизнесом. В печати и с помощью прямой почтовой рассылки он рекламировал возможность делать 1.000 фунтов и более в неделю, работая из дома с частичной занятостью.

Это оказалось прибыльной игрой. Генри брал с любителей легкого заработка по 60 фунтов за агентство и обещал, что эти деньги будут возмещены с первой же транзакции. Он начал получать приличный доход почти полностью на этих обязательных стартовых сборах. Он посылал каждому агенту пакет, состоящий из тощей инструкции, как открыть агентство – текст был содран у других участников рынка вместе с таблицей комиссионных. Каждый агент подписывал контракт, беря на себя ответственность за свои собственные рекламные и полиграфические издержки.

Генри хвастался, что делал гораздо больше денег на своем кредитном брокерстве, чем имел в Сити. Он вел свой бизнес инкогнито. Лондонская телефонная линия переадресовывала звонки в его квартиру. Его компания имела название, звучащее в стиле Сити, со словом «Securities» на конце. Вся корреспонденция поступала на деловой адрес Генри в специальную контору в Лондоне, откуда переправлялась на его квартиру.

Генри подписывал деловые письма и иногда отвечал на телефонные звонки, используя имя Джейсон Максвелл-Стюарт. Этот фиктивный директор его компании был зарегистрирован в Регистрационной палате компаний. Агенты могли узнать настоящее имя Генри, только если он выписывал чек на получение комиссионных, что бывало нечасто.

На практике большинство агентов вообще никогда не начинали заниматься бизнесом, а просто засовывали свой пакет документов куда подальше.

– Они просто мечтатели, – говорил Генри. Он признавал, что немногие, начинавшие работать, обнаруживали, после того, как тратили некоторые суммы, что их агентство не приносило ожидаемых денег.

Но сначала эти немногие были полны энтузиазма. Следуя инструкциям в брошюре Генри, они рекламировали свои агентства в местных газетах, используя одобренный формат. Они получали запросы от лиц, заинтересованных в ссудах и заполнивших формы, и отправляли их в агентство Генри. Генри переправлял немногие перспективные формы главным кредитным брокерам, которые иногда одобряли ссуду. В противном случае он перечеркивал заявки красной линией и возвращал их агентам.

Тут агенты начинали звонить ему и спрашивать, почему заявки отвергнуты.

– Они не соответствуют необходимым критериям. Почему вы не читаете инструкцию?

Он поднял цену агентства с 60 до 100 фунтов. Это увеличило общее поступление денег, несмотря на снижение числа покупателей.

Растущая прибыль агентства Генри никогда не отражалась в отчетных документах. Генри выводил существенные суммы из компании, частично оплатой фиктивных счетов от владельца похожей компании взамен на услуги подобного же рода. Все деньги, которые изымал Генри, уходили на оффшорный счет. Оттуда он перегонял их на «запасной» банковский счет в Великобритании, а затем на номерной счет в швейцарском банке.

По мере роста бизнеса Генри начал давать в своих рекламных материалах экстравагантные обещания. Он говорил потенциальным новым агентам, что, если они достигнут определенных уровней бизнеса в течение трех месяцев подряд, они смогут стать региональными менеджерами с базовым окладом в 15.000 фунтов, отчислениями от доходов агентов и служебной машиной. Но указанные при этом цели были нереалистичны.

В рекламных материалах Генри обещал: если агенты не получат по крайней мере 10.000 фунтов прибыли в свой первый год бизнеса, он вернет им их первичный взнос в двойном размере, рассчитывая, что к тому времени он, возможно, уже прикроет лавочку. А если нет, рассуждал он, то немногие из неудавшихся агентов вспомнят и потребуют двойное возмещение.

Для солидности Генри пригодилась лицензия потребительского кредита. Он указывал номер лицензии в своих рекламных материалах, что создавало необоснованное впечатление, будто Управление справедливой торговли строго изучило его бизнес прежде, чем предоставить лицензию.

Кроме того, Генри сделал ксерокопии некоторых чеков, выписанных им из чековой книжки компании, имевшей счет в Уэст-Эндском отделении ведущего коммерческого банка, фиктивным агентам на суммы от 800 до 2.300 фунтов. Свое имя на чеках он прикрыл и рассылал ксерокопии чеков тем, что задавал ему вопросы. Лист бумаги был озаглавлен: "Такие комиссионные чеки вскоре могут стать вашими".

Новые агенты подписывались толпами.

– Они думают, что покупают работу, – говорил Генри радостно.

Одновременно он получал еще и пособие по безработице, заявив, что у него нет ни сбережений, ни существующего источника дохода. Поведение персонала в офисе по выдаче пособий забавляло его.

– Они зарабатывают всего 12.000 в год и думают, что они могут научить меня, как найти работу. – говорит он. Чтобы отвязаться от них, он разослал свою характеристику без сопроводительного письма в различные первоклассные финансовые организации, для работы в которых он абсолютно не подходил.

Когда некоторые из них прислали ему формальные письма с отказами, он стал печально размахивать ими в офисе по выдаче пособий как "свидетельством", что он упорно ищет работу "в своей области". В конечном счете его стали загонять на курсы по переквалификации. В течение нескольких недель он уклонялся от них, притворяясь, будто ходит на интервью по поводу работы. Он стал посещать их только после того, как офис социального обеспечения пригрозил отказать ему в денежном пособии.

Генри рассказал Джону, что на курсах одни неудачники, и хвастался, что мог бы веревки вить из любого из них. Он наплел руководителю курсов душещипательную историю о себе, как об уволенном человеке из Сити, ищущем любую работу. Она проглотила это и сказала ему "держать голову выше и не терять надежды".

Генри пробовал убедить Джона открыть, как и он, свою брокерскую кредитную контору с упором на продажу агентств. Джон воспротивился. Он чувствовал, бизнес этот сомнителен, поскольку агентства почти никогда не срабатывали. Он предвидел, что это дело могло привести к проблемам с клиентами и расследованию, как это случилось с размещением акций "Скэйлстоун".

Сначала Генри, казалось, не беспокоился о риске, присущем его бизнесу, возможно, потому, что доходы были высоки. Однако его клиенты жаловались все больше и больше. Он решил сократить свои телефонные контакты, нанял женщину с хорошим голосом для разговора с теми, кто звонит в первый раз. Своим чистым молодым голосом она приглашала звонивших оставлять свои имена и адреса на автоответчике, чтобы компания могла выслать им подробности предложения по агентствам. Генри отвечал на звонки только тех, кто уже читал рекламную литературу.

Внезапно банк компании опротестовал фиктивные чеки, которыми сопровождались рекламные материалы Генри. Кто-то решил их проверить. Генри запаниковал и закрыл свой выгодный бизнес под предлогом вымышленных убытков, оставив неоплаченные счета за рекламу на значительную сумму.

Генри удрал в Лейк-дистрикт отдохнуть и расслабиться. Он сказал Джону, что пробовал убедить Салли-Энн сопровождать его, но она бросила трубку.

– Она, очевидно, сердится из-за убытков на акциях "Скэйлстоун", – рассмеялся он.

Через несколько месяцев Генри планировал повторно начать свое кредитное брокерское агентство под другим названием. На сей раз он собирался продавать франшизу и брать по 10.000 фунтов с каждого участника вместо 100.

– Это может обеспечить меня на всю жизнь, – сказал он. – Мы могли бы сделать это вместе, Джон. Почему бы тебе не присоединиться ко мне?

Когда Джон немедленно отказался, он вышел из себя.

– У тебя не хватает храбрости. Поэтому ты никогда не сможешь снова делать большие деньги.

Джон вскоре нашел недалеко от дома работу замещающего учителя. У него стало меньше времени на разговоры с Генри. Но возвращение в классную комнату действовало на него удручающим образом, особенно после его честолюбивой карьеры на фондовом рынке. Как замещающий учитель, он стремился просто держать учеников занятыми, прежде всего тихими.

Приблизительно два дня в неделю, когда Джон не преподавал, он торговал акциями, не следуя какой-либо системе, а покупал ценные бумаги, следуя инстинкту, отточенному профессиональным опытом и обучением. Он брал главным образом акции FTSE-100 и Интернета, когда цена акций переживала чрезмерное падение, а потом продавал акции в тот же день или в один из ближайших дней, часто беря небольшую прибыль и безжалостно обрезая убытки. Он полагал, этот подход будет делать деньги, и так оно и получалось.

Нина по-прежнему встречалась с Джоном Теперь у нее было немного свободного времени из-за новой работы в инвестиционном банке. Она проводила много вечеров с клиентами, но, иногда удавалось, наслаждаться спокойным вечером с Джоном. Когда они были вместе и звонил Генри, она отказывалась говорить с ним. Джон старался беседовать с ним как можно короче.

– Держись подальше от Генри, Джон, – советовала Нина. – Добром он не кончит.

Как-то вечером Джону позвонила Салли-Энн. Он сообщил, что работает замещающим учителем. Она рассмеялась.

– Я знала, что ты вернешься к тому, с чего начал.

– Я также торгую акциями из дома. Скоро я снова буду работать в Сити.

– Тут уж как повезет, – подколола его Салли-Энн.

Джон почувствовал себя уязвленным. Ему тоже захотелось доставить ей неприятность.

– Мне поможет Нина. Теперь мы часто встречаемся.

Вскоре Джон пришел к выводу, что преподавательская деятельность отвлекает его как трейдера акциями от пристального слежения за рынками. Из-за этого терялись деньги. Он бросил эту работу и полностью перешел на торговлю акциями. Нина одобрила этот шаг. Она позванивала из банка, сообщая о необычных переоценках компаний аналитиками или важных рыночных новостях, услышанных ранее.

Джон почти забыл о фиаско с размещением акций "Скэйлстоун ойл энд гэз". Когда ему позвонил Барни Каллаган, он был ошеломлен. Он не вел никаких дел с этим самозваным финансовым консультантом и не ожидал когда-либо снова его услышать.

– Чем я могу помочь вам, Барни?

– Подумайте лучше, как вы можете помочь себе, – ответил Барни. – Я работаю в тесном сотрудничестве с комитетом кредиторов "Уайт инвестментс", занимаясь возвращением средств, инвестированных клиентами фирмы.

– Они потеряли свои деньги на "Скэйлстоун", – сказал Джон. – И назад они их не вернут.

– Это было мошенничеством, Вы участвовали в нем, и вам придется вернуть то, что вы получили в виде комиссионных. Если вы этого не сделаете, ваши клиенты привлекут вас к суду – с моей помощью, конечно.

– Если у вас есть претензии, обращайтесь к директорам компании, – сказал Джон.

– Неужели вы думаете, что я не сделал этого? Что касается вас, у меня есть досье с неопровержимыми доказательствами вашего участия в мошенничестве. Если вы не вернете комиссионные, я передам его в Управление по расследованию крупных финансовых махинаций.

– Что находится в досье? – спросил Джон.

– Мы должны назначить встречу, и на ней вы сможете посмотреть, – сказал Барни.

– Как же, разбежался, – сказал Джон.

– Завтра я позвоню вам снова, – ответил Барни. – Но учтите, я не очень терпеливый человек.

Джон рассказал об этом Нине. К его удивлению, она рассмеялась.

– Он, вероятно, пытается шантажировать тебя, Джон. Если ты передашь ему хоть какие-то деньги, кроме него, их никто не увидит. Узнай, что есть у Барни на тебя – если у него вообще что-нибудь есть. Но не уступай его требованиям.

Скоро Джон узнал, что Барни предъявил подобные требования и Генри. Это произошло после того, как Генри решил не следовать его советам по уклонению от налогов, поскольку они показались ему слишком сомнительными.

– Если звонит Барни, я бросаю трубку, – сказал Генри. – Но он не отстает. Я слышал, точно так же достает большинство других дилеров. Давай-ка поучим его хорошим манерам. Как насчет того, чтобы договориться о встрече с ним и не прийти? Пускай прокатится впустую. Это покажет ему, что, гоняясь за нами, он потратит впустую намного больше времени.

– Думаешь, он купится? – спросил Джон.

– Конечно. Если он настолько глуп, чтобы думать, что может наложить свои лапы на наши комиссионные, он поверит чему угодно.

Барни вился вокруг Джона подобно навозной мухе. Звонил ему снова и снова, требуя встречи.

– У меня нет времени, – говорил Джон, бросая трубку.

Как-то вечером зазвонил дверной звонок Джона. Через домофон Джон спросил, кто это…

– Это Барни Каллаган. Лучше впустите меня по-хорошему.

– Да пошел ты, – сказал Джон.

– Вы сами себе роете яму, – сказал Барни.

Он позвонил еще несколько раз, затем перестал. Джон подумал, что он ушел.

Внезапно он услышал снаружи квартиры последовательные щелчки. В просвете между шторами были видны вспышки. Барни делал фотоснимки.

В течение следующих нескольких дней Барни продолжал приставать к Джону с телефонными звонками. Это начинало мешать его торговле акциями. В конце концов, Джон пообещал связаться с ним и сообщить дату встречи. Барни оставил ему свой телефонный номер.

В тот вечер Джон пригласил Генри к себе на квартиру. Прикончив бутылку тонкого вина, Генри позвонил Барни от имени их обоих.

– Мы должны провести встречу, которую вы хотите, – сказал ему Генри. – Джон и я встретимся с вами вместе. Я сказал ему, мы должны уладить этот вопрос. Это единственный разумный выход из положения.

Бывшие дилеры договорились встретиться с Барни через две недели в субботу в три часа дня в фойе гостиницы «Стэйтхоутел» в Рочестере.

– Не забудьте принести ваше досье на Джона, что бы взглянуть на него, – напомнил Генри.

Барни с готовностью согласился. Когда разговор был завершен, Джон и Генри расхохотались.

Золотые правила из секретного дневника Джона

• Для большинства индивидуумов работа агентом на лицензированного кредитного брокера не является стоящим деловым предложением.

• Если вы занимаете деньги у мелкого лицензированного кредитного брокера, вы не инвестируете и поэтому не подпадаете под защиту Закона о финансовых услугах. Брокер может попытаться убедить вас взять в долг как можно больше в соответствии с тем планом, по которому он или она получают самые высокие комиссионные.