4.1. Организация экономической координации в глобальной экономике

4.1. Организация экономической координации в глобальной экономике

Сегодня на смену конкуренции, как принципу экономической координации в индустриальную эпоху, пришла система экономической координации, призванная обеспечить согласование интересов хозяйствующих субъектов. Поскольку рыночный сектор не способен регулировать социальную и экологическую сферы, то эти «провалы» рынка координирует государство в соответствии с устанавливаемыми законами и нормами. Но, в свою очередь, государство своей политикой для исправления «провалов» рынка может вызвать новые неблагоприятные последствия и проблемы, что приводит к «провалам» политики. Меры, принятые отдельными государствами по выходу из финансового и экономического кризисов, показали миру эти «провалы». Одной из таких мер было повышение ликвидности банковского сектора экономик, что вызвало негативную реакцию всех остальных секторов.

Оторванных от единого целого самостоятельных сфер в экономике не существует. Это единое целое в натуральном хозяйстве реализуется разумом руководителя, а в крупном индустриальном мире – претворяется экономическим порядком (в терминологии В. Ойкена) или правилами игры, принципами в современном звучании. По этой причине любая мера экономической политики оказывается рациональной только в рамках того совокупного экономического порядка, в котором протекает экономический процесс. Для того, чтобы этот экономический порядок был достаточным и рационально регулировал совокупный экономический процесс, необходимо, чтобы все отдельно взятые формы порядка дополняли друг друга независимо от того, идет ли при этом речь об установленных государством формах, а именно об относящихся к торговой, ценовой и кредитной политике, или об уже ставших привычными формах [150] . Поэтому каждый частный порядок, или экономическую среду, необходимо рассматривать как звено совокупного экономического порядка или структурный элемент экономической (рыночной) среды. Это положение вещей отражало этап развития стран в 1950-х годах. В настоящее время все национальные экономики переплетены различными кооперационными (корпоративными) взаимосвязями, образуя глобальную экономическую систему.

Принцип экономической координации конкуренции в рыночной среде вызывает научные споры и по сей день, определяемые различными научными школами. Но все учёные сходятся в одном – без конкуренции нет развития экономики. Что механизм конкуренции содержит в себе силы саморазрушения, как и Й. Шумпетер, подтверждал А. Рих, который считал конкуренцию принципом координации деятельности, выдвигаемую реальной рыночной экономикой 1980-х годов: «Речь идет о сохранении такой конкуренции, при которой обеспечивается получение прибыли как результат активной предпринимательской деятельности, учитывающей интересы всех, но которая действенно препятствует при этом извлечению доходов, обусловленных не предпринимательской активностью, а властью моды, рынком, объективно направленных на сдерживание конкуренции или даже на полное ее исключение из экономической деятельности» [151] . Его выводы согласуются с оптимумом по Парето: ничье благосостояние не может быть улучшено без ухудшения благосостояния кого-либо другого. Предложенный Парето критерий благосостояния означает ситуацию, когда некоторые люди выигрывают, но никто не проигрывает.

Социальная рыночная экономика является либеральной концепцией, отличающейся от классического либерализма принципом экономического соревнования, согласно ордолиберализму В. Ойкена, когда экономический порядок с рамочным планированием гарантирует соревнование, приближающее рыночное хозяйство к модели совершенной конкуренции, исключая возможность установления власти над рынком со стороны монополий и картелей [152] . Но её социальная направленность должна быть обеспечена целенаправленным вмешательством извне, носящим характер регулирования со стороны государственной экономической политики, корректирующей «провалы» рынка.

Хозяйственная деятельность человека определяется различными целями и интересами. Если цель хозяйства, ориентированного на прибыль, – доход ради личного или коллективного обогащения, то этот мотив становится господствующим структурным принципом. Возникают факторы объективной необходимости и принуждения, источник которых лежит не в рациональной структуре хозяйственной деятельности как таковой, а в доминировании мотива обогащения и в соответствующем ему хозяйственном механизме: «Тогда соревнование в условиях рыночной экономики из стимула и регулятора экономического производства и потребления легко вырождается в агрессивную, безудержную конкуренцию, решающим фактором которой оказываются не способности и упорство, а, прежде всего, экономическое господство на рынке, благоприятствующее образованию блоков. Так возникает система принуждения, избежать которого, не подвергая себя риску экономического ущерба или даже катастрофы, отдельные субъекты экономики не в состоянии» [153] .

Очень часто эту систему принуждения воспринимают как объективную закономерность, хотя, в большинстве случаев, это не что иное, как сумма привычек, правил, соглашений, которые могут быть изменены. Деловое принуждение может быть обусловлено определенными, лежащими в основе хозяйственной структуры и политики, ценностными ориентирами, при изменении которых экономическое принуждение ослабевает или устраняется. На самом деле такое принуждение отражает внутренние противоречия, служащие источником прогрессивного развития общества и отражающие системный подход на диалектической основе. А. Рих считает, что: «система координации рыночной экономики лишь в малой степени удовлетворяет требованиям полной конкуренции; столь же мала вероятность ее фактического существования при нынешних технико-экономических условиях. Это вовсе не значит, как часто утверждают, что конкуренция вообще исчерпала себя как принцип экономической координации. Ведь даже в предельном случае, при наличии абсолютной монополии, когда прямые конкуренты отсутствуют, конкуренция сохраняется, по крайней мере, в рамках ограниченного бюджета потребителя» [154] .

Современная конкуренция – прежде всего борьба за техническое лидерство, за приоритет в открытии новых рынков и в преобразовании старых, стремление, возможно более точно, угадать направление изменений в потребительских вкусах и предпочтениях и максимально воплотить их в своих продуктах. Это конкуренция особого типа – «инновационная» конкуренция, главной задачей которой является не вытеснение соперника с уже занятых им позиций, а попытка опередить его в чем-то новом, более перспективном [155] . Поэтому Ф. Хайек и предложил такое определение конкуренции, как процесса, посредством которого люди получают и передают знания. Она ведет лишь к лучшему использованию способностей и знаний других процедур, как оптимально, использовать специализированные знания, рассеянные среди миллионов.

Ценность конкуренции, по его мнению, состоит именно в том, что, будучи процедурой открытия, она непредсказуема. В противном случае в ней не было бы никакой необходимости [156] . Дальнейшее развитие этих взглядов Ф. Хайека осуществил Т. Сакайя, обративший внимание на придание конкурентами своей продукции новой формы созданной знанием стоимости и сделавший такой вывод: «неизбежным следствием подобной конкуренции станет появление системы, которая будет обеспечивать все большую диверсификацию видов продукции наряду с тенденцией к сдерживанию расходов, связанных с их разработкой. Столь острая конкурентная борьба, скорее всего, породит такие условия, при которых «бум» в сбыте того или иного популярного товара или технического новшества будет становиться все короче и короче» [157] . Исходя из такого предположения, можно сделать вывод о сокращении жизненного цикла потребительского товара.

На самом деле экспансия товаров из Китая показала развитие противоположной тенденции – навязывание всему миру подделок товаров ведущих производителей мира. Институционального механизма сглаживания этой тенденции пока не выработано опять по той же самой причине, что и реализации плана В. Ойкена – из-за ущемления интересов мировых и отраслевых элит. Поскольку борьба в таком случае невозможна, то необходимо проводить научные исследования по согласованию интересов и недопущению экономической власти в развивающихся отраслях информационных технологий, связи, космонавтике и некоторых других.

П. Друкер еще в 1964 г. писал также о значении знания, когда ни результаты, ни ресурсы не существуют внутри самого бизнеса: «Бизнес можно определить как процесс, который превращает внешние ресурсы, а именно знание, во внешние результаты – экономические ценности» [158] . В современной экономике прослеживается следующая закономерность. Чем разнообразнее на рынке определенный продукт, тем сложнее заменить его конкурирующим товаром и тем самым, следовательно, больше и власть их производителя над рынком. Возникает так называемая экономика предложения, когда могут модифицироваться лишь незначительные детали, а представляемые на рынке в целом однородные товары создают впечатление их неоднородности. Эта конкуренция получила название конкуренции замещения.

То, что конкуренция, как принцип экономической координации, не исчерпала себя, подтверждается с точки зрения постиндустриального общества, когда сфера услуг составляет более половины хозяйственной деятельности, где монополизация крайне затруднена. Развитие рыночной экономики России на конкурентной основе состоит в создании институциональных условий для достижения субъектами рынка конкурентоспособности. Исходным в теоретических исследованиях по институциональным условиям являются труды М. Портера, который в 1980-е годы охарактеризовал конкурентные преимущества стран и контекст деятельности предприятий (институциональные условия).

В своих исследованиях он доказал, что возникновение национальной среды, в которой компании зарождаются и обучаются конкурировать, обусловлено четырьмя составляющими конкурентных преимуществ страны (правила «ромба»): наличием в стране факторов производства, необходимых для ведения конкурентной борьбы в данной отрасли; состоянием спроса на внутреннем рынке; наличием в стране отраслей-поставщиков или других сопутствующих отраслей, конкурентоспособных на международном уровне; уровнем конкуренции и условиями создания организации и управления компаниями, характерными для данной страны [159] .

По Портеру контекст деятельности предприятий (институциональные условия) – это социальная, политическая и институциональная инфраструктура, включающая много элементов, таких, как законы, правила, кодексы и процедуры для разрешения конфликтов, определения ответственности, определения собственности, очерчивания границ прав собственности. Необходимо также сформировать широко распространенное убеждение, что эти правила есть действительно правила, управляющие экономической жизнью. Для того чтобы это произошло, нужна функционирующая государственная администрация. Рынок не является заменой государства, он есть дополнение, без государства, или другого механизма централизованной координации, рынок не может работать.

В России формирование рыночной среды на конкурентной основе началось с середины 1990-х годов путём создания институтов и институциональных условий. Анализируя контекст (институциональные условия) деятельности российских предприятий, необходимо выделить отрасли, в которых возможно производить конкурентоспособную продукцию. Это, так называемые, точки роста отечественной экономики, к которым можно отнести высокотехнологичные отрасли – энергетическое машиностроение, авиа– и космические системы, ВПК, тяжелое специальное станкостроение, телекоммуникационная, компьютерная индустрия, программное обеспечение. Необходимо также учесть развитие современной технологической революции, включающей пять главных слагаемых нового технологического уклада – информационные технологии, синтетические материалы, биотехнология, новые источники энергии и нанотехнология.

Иной взгляд на монопольное владение ресурсами, не разрушающими конкурентного характера рыночного процесса, у И.М. Кирцнера, потому что оно не заменяет роли предпринимателя [160] . Он акцентировал внимание не на анализе равновесия, а на понимании функционирования рынка как процесса. Движущей силой всего рыночного процесса он признает предпринимателя, отмечая, что общим для всех моделей конкуренции является исключение предпринимательского элемента [161] . На наш взгляд, предпринимательский элемент и составляет управленческий аспект системы конкурентных отношений. Еще в 1921 г. Ф. Найт определил различия в управленческой функции – принимать решения [162] и предпринимательской функции – нести ответственность [163] . На основании этого можно говорить об управленческой экономике, в которой реализуются задачи управления, связанные с выполнением предпринимательской цели. В задачи такого управления входят создание институциональных условий.

Существование некоторых монополий является неизбежным, поскольку дублирование таких объектов, как трубопровод, линия электропередачи или занимающаяся исследованиями клиника, привели бы к неоправданным расходам. Стоимость привлекаемых дополнительно ресурсов превысила бы потенциальную выгоду от наличия конкуренции. В таких ситуациях главную роль играет регулирующий орган, призванный обеспечить, чтобы данный объект был доступен всем желающим по разумной цене. Однако регулирующие органы не вездесущи и не всезнающи. Принадлежащая им самим монополия на власть и так не всегда используется честно. Кроме «провалов» рынка появляются «провалы» политики.

В социально ориентированной модели экономики государство устанавливает формальные правила и нормы, необходимые для обеспечения выполнения поставленных целей на основе повышения эффективности производства и конкурентоспособности товаров и услуг. Хотя такие нормы и правила существует во всех моделях государства. В кейнсианской модели в кризисных ситуациях вмешательство государства считается необходимым. Но выделение координационного аспекта институтов в качестве фундаментального, по сравнению с распределительным аспектом, выступает методологическим основанием разработанной нами системы экономической координации межфирменных связей [164] .

Нас интересует механизм координации хозяйственной деятельности, как структуры управления («governance structures») в концепции О. Уильямсона, которые он отождествляет с понятиями «экономические институты». Этот механизм отражает, на наш взгляд, доминирование организационноуправленческих отношений.

Преувеличение логики рынка, как абсолютного принципа координации в обществе, означает ограничение логики сосуществования людей (этической идеи рациональности) экономической логикой взаимовыгодного обмена благами. В таком случае используемая методология исследования основывается на двух допущениях: экономическом детерминизме и редукционизме. Первый основан на исключительности экономической рациональности из-за условий рыночной конкуренции. Редукционализм в экономике исходит из определения рынка, работающего на пользу всех, заботясь об общем благе. Та же самая системная рациональность, но с нормативным содержанием.

Например, в России, вместо того, чтобы адаптировать рынок к социальным отношениям, сами эти отношения радикальным образом подгоняются под требования рынка. Отношения между людьми сводятся к отношениям обмена, что ведет к перерастанию идеи эффективности рыночной экономики в идеологию тотального рыночного общества.

Современный экономический кризис показал работу механизма нашей системы экономической координации на глобальном уровне. Сущность механизма системы экономической координации, на наш взгляд, на основе выделенных трех видов экономической координации (централизованной, децентрализованной и глобальной). Мы сделали вывод о том, что произошла замена механизма конкуренции (саморегулирующегося рынка) системой экономической координации деятельности субъектов рынка. Все элементы этой системы взаимосвязаны, и каждый вид экономической координации отдельно от общей системы существовать в настоящее время не может, что продемонстрировал современный кризис.

Централизованная координация со стороны правительства обеспечивает конкурентную среду (так называемые «правила игры»). Субъекты рынка функционируют в определенной среде, позволяющей им добиваться конкурентоспособности с учетом действующих норм и правил, устанавливаемых государством в зависимости от цели развития (централизованная координация). Следует заметить, что когда А. Маршалл анализировал воздействие внешней среды на организацию производства, то он говорил о роли конкуренции и сотрудничества в развитии экономики. Наше понимание сотрудничества заключается в том, что позволяет согласовывать интересы бизнеса и цели развития общества. Система, реализующая роль сотрудничества в конкурентной среде, представляет собой исследуемую систему экономической координации. В. Ойкеном было предложено для послевоенной Германии при переходе от командной к рыночной экономике два конституирующих принципа: политика государства нацелена на роспуск или ограничение экономических властных группировок; политико-экономическая деятельность государства направлена на создание форм экономической среды, а не на регулирование экономического процесса [165] .

Ойкен сетовал на то, что если в государстве экономические и социальные властные группировки уже завладели прочными позициями и обрели государственные привилегии, то трудно добиться их ослабления или роспуска. Но вместе с тем, он делает оптимистичный вывод: «Однако история дает достаточно много примеров, показывающих, что в рамках противостояния властных группировок и решительного государственного руководства можно добиться этого» [166] .

Децентрализованная координация в существующей конкурентной среде обеспечивает конкурентоспособность. История развития экономики продемонстрировала, что недостаточная координация проявляется в рыночной экономике из-за формирования власти над рынком монополий, олигополий и группировок со своими интересами. Как показывают тенденции развития, монополии и олигополии, другие формальные и неформальные интегрированные структуры, ставят под вопрос использование конкуренции в качестве принципа самоорганизации, децентрализованной координации на рынке.

Механизм децентрализованной координации деятельности рыночных субъектов (микроэкономика) не могут заменить макроэкономику и создать условия для развития. Поэтому децентрализованная и централизованная координация представляют собой систему. Основанием выделения механизма децентрализованной координации выступает исследование понятия «внутренней (внутрифирменной) организации» («internal organization») Ф. Найтом, помогающим подчеркнуть специфику задач фирмы, как нерыночного (административного) механизма хозяйственной координации. Механизм децентрализованной координации включает корпоративное планирование (включающее кооперацию в интегрированных структурах), управление, контроль, эффективное управление государственной собственностью.

Представим эти механизмы на рис. 4.1.

Рис. 4.1. Механизм децентрализованной и централизованной координации

Глобальная координация через инклюзивность (включенность) экономических агентов обеспечивает формирование мировых норм и правил хозяйствования. Основное условие совершенной конкуренции (идеала реформирования российской экономики) в том, что рыночная цена складывается под воздействием совокупного спроса и предложения всех участников. Структура связи между субъектами рынка – структуры рынка, такова, что никто в отдельности повлиять на цену не может. Но поскольку конкурентный рынок со времен А.Смита утратил способность саморегулирования из-за усиливающейся концентрации производства и капитала в новых формах, то происходит замена механизма конкуренции другими системами.

В глобальной стратегии требуется сделать выбор из-за множественности способов конкурировать: где размещать деятельность и как ее координировать. Принципы глобальной координации, позволяющие компаниям получать конкурентные преимущества через глобальную стратегию, выделил М. Портер. Механизм глобальной экономической координации представлен в табл. 4.1.

Рынок и его инфраструктура проявляются через институты: кредитноденежную систему, товарные биржи, конвертируемость валют и т. д. В настоящее время эти институты приобрели, в основном, глобальный характер. Из таблицы видно, что механизм глобальной экономической координации связан с получением конкурентных преимуществ. Глобальная координация обеспечивает формирование мировых норм и правил хозяйствования через инклюзивность (включенность) экономических агентов, которые проявляются в современном мире, как взаимоотношения центра и периферии в сетевых пространственных структурах. Этот вывод сделан на основе обоснования сетевого общества М. Кастельсом (1996), который на многочисленных примерах доказал, что доминирующие процессы и функции в наших обществах определяются конфигурацией отношений в сетях и между сетями.

На наш взгляд, наступила новая эпоха, характеризующаяся четвертым этапом эволюции принципа координации в экономике. Первый этап представлял собой так называемую «невидимую руку» рыночной координации Смита и выражался в снижении издержек массового производства в координируемых рынком вертикально специализированных промышленных предприятий. Второй этап Альфред Чендлер (1977) назвал зримой рукой иерархической координации, использующей организационные инновации команды менеджеров США. Третий этап – решение проблемы путем совершенствования внутренней организации фирмы, а не производительности (снижении издержек). Такая позиция противоречит сложившемуся в 1990-е годы в США и Великобритании представлению об экономике, как объекте политики управления спросом центрального правительства.