Тигр в ночном халате

Франц — старший сын императора Леопольда — был наименее одаренным из всех его шестнадцати детей. Среди младших братьев были и талантливый полководец Карл, и энергичный хозяйственник, наместник Венгрии Иосиф, и известный ученый-естествоиспытатель Иоганн, отличавшийся наиболее либеральными убеждениями. Но, увы, они не имели права на престол.

Франц же был человеком ограниченным, предпочитавшим заниматься скорее тысячью бюрократических мелочей, нежели серьезными государственными преобразованиями. Он, в частности, сознательно ограничивал промышленность для того, чтобы в столице было меньше пролетариата и, следовательно, меньше революционных опасностей.

Еще более оригинальными были его взгляды на проблему коммуникаций. Когда императору представили план развития железнодорожного сообщения, он взял его в руки с откровенным отвращением, заявив: «Нет, нет. Я ничего не буду делать. Как бы по этим дорогам к нам не пришла революция».

Всякое слово, вызывающее какие-либо ассоциации с изменением общественного строя, бросало императора в дрожь. Однажды он простудился и пригласил к себе придворного врача. Тот, внимательно осмотрев императора, сказал:

— Не беспокойтесь, Ваше Величество. Это всего лишь простуда, и она не внушает мне никаких опасений. Кроме того, у Вас хорошая конституция.

— Что?! — вскипел Франц. — Не говорите мне никогда этого слова. У меня нет никакой конституции и никогда не будет.

Проблемы своей империи император умудрялся считать преимуществами. Вот как, например, Франц описывал многонациональный характер страны в беседе с французским послом. «Мои народы, — отмечал император, — чужды друг другу, и это хорошо. Они не могут подхватить одну и ту же болезнь одновременно. Во Франции, если лихорадка приходит, Вы тотчас же ею заболеваете. Я же посылаю венгерских чиновников в Италию, а итальянских — в Венгрию. Каждый народ присматривает за соседним. Никто не понимает соседа, и в итоге все ненавидят друг друга. Из этой ненависти рождаются порядок и всеобщий мир».

Франц в общем-то был неплохим человеком, серьезно относившимся к своим государственным обязанностям, поскольку, как он полагал, сие бремя было возложено на него Господом в качестве условия пребывания на троне. Однако император оказался лишен перспективного видения, что в сочетании с природной робостью и подозрительностью делало его противником любых начинаний, последствия осуществления которых нельзя было с точностью знать заранее.

Императора справедливо прозвали «тигр в ночном халате». Франц откладывал любые реформы на неопределенное будущее. «Сейчас не время для реформ, — заявлял он в 1831 г. — Народ страдает от тяжелых ран, и мы не можем бередить эти раны». Естественно, он так и не дождался прихода идеальных условий. Напротив, своей политикой Франц уверенно вел страну к революции.

После смерти Франца в 1835 г. его сменил на престоле слабоумный сын Фердинанд. Правили за него другие. «Абсолютная монархия без монарха», как называли Габсбургскую державу, еще в большей степени, чем при Франце, стала напоминать олигархию. А вскоре последовала и так ненавидимая Францем революция.

Революционная встряска вынудила нового императора Франца Иосифа быстро осуществить земельную реформу, недоделанную в свое время Иосифом и Леопольдом. Сельскохозяйственные угодья были более-менее удачно разделены между крестьянами и помещиками. Но преобразования в области торговли и особенно в сфере финансов потребовали дополнительных серьезных усилий. Именно в этой области проявили себя крупные австрийские реформаторы середины столетия — Брук, Пленер, Дунаевский.