Император-социалист

Император-социалист

Как и основатель династии Бонапартов, Луи Наполеон апеллировал непосредственно к народу, причем не к его осознанным интересам, а к иррациональным чувствам, к доверию, которым априори обладал харизматический носитель звучного имени. «Свобода, — говорил император, как бы создавая теорию своей авторитарной власти, — никогда не служила орудием к основанию прочного политического здания. Но она может увенчать это здание, когда оно упрочено временем».

Народу не требовалось развернутой программы действий нового политического лидера. «Имя Наполеона, — говорил этот лидер в 1848 г., — само по себе программа. Оно означает порядок, авторитет, религию и процветание внутри страны, а также поддержание чести нации в международных делах».

Народ исходил из того, что авторитарный лидер, сначала избранный президентом Второй республики, а затем ставший императором, знает их надежды и чаяния, а потому принесет счастье и успех людям, плохо понимавшим, почему надо в поте лица трудиться ради наживы обнаглевших финансовых нуворишей. Имея подобную поддержку, лидер мог попытаться сделать для страны то, что в краткосрочном плане не устраивало ни пролетариат, ни буржуазию, но в долгосрочном — было жизненно необходимо для развития страны.

Часть французской элиты поначалу предполагала, что ей удастся управлять страной хотя бы из-за спины Луи Наполеона. «Он должен будет предоставить нам руководить собой, и судно поплывет на всех парусах, — отмечал Тьер. — Благо Франции требует от него покорности и безграничного подчинения советам, которые ему будут давать люди опыта, знающие Францию лучше него». Однако, взяв власть в свои руки, Луи Наполеон не собирался отдавать ее никому.

Наполеон I в свое время использовал авторитарную власть не слишком разумно: обеспечив стабилизацию, он затем все силы бросил на войну, подорвавшую материальное благосостояние страны, и на укрепление протекционизма, нанесшего удар по промышленности. Новый император вряд ли был человеком более прозорливым, чем старый. Но он жил в другую эпоху и оказался под воздействием двух важных интеллектуальных течений своего времени.

Во-первых, до своего возвращения во Францию он жил в Англии, встречался с Ричардом Кобденом и в итоге стал убежденным сторонником свободной торговли.

Во-вторых, во Франции на передний план выходили тогда идеи сенсимонизма. Последователи графа Клода Анри де Сен-Симона были увлечены развитием промышленности, нуждавшейся, с их точки зрения, в современных формах централизованной организации, обеспечивающей экономический рост. А тот, в свою очередь, создавал условия для решения материальных проблем рабочего класса.

Окружение Луи Наполеона в значительной степени составили именно сенсимонисты. Да и сам император открыто заявлял о своих политических устремлениях. «У меня странное правительство, — отметил он как-то. — Императрица легитимистка, принц Наполеон республиканец, Морни орлеанист, сам я социалист. Единственный империалист среди нас Персиньи, но у него, признаться, не все дома».

Интересно, что переворот 2 декабря 1851 г., в результате которого президент Луи Наполеон стал императором, многими весьма образованными современниками — например, Гизо — воспринимался как «полное и окончательное торжество социализма». Но на самом деле мировоззрение императора было примерно следующим. Он полагал, что Франции нужны прежде всего Порядок и Прогресс. Авторитарная власть могла обеспечить развитие промышленности, а поскольку вне международной конкуренции последняя развивалась вяло, требовалась свобода торговли. Протекционистски настроенная национальная буржуазия должна была поступиться своими интересами.

Однако, несмотря на то что император являлся фритредером, он не был либералом. Наполеон читал труды таких модных социалистических авторов, как Прудон и Луи Блан, вполне разделяя при этом их презрение к системе laisser-faire, laisser-passer, которая своим невниманием к нуждам широких трудящихся масс ставила под угрозу социальный порядок в обществе. Если либералы считали правительство неизбежным злом, то он, по его собственному выражению, полагал, что оно, скорее, эффективно работающий мотор всего социального организма.

Впрочем, как фритредерство Наполеона не доходило до либерализма, так и его сенсимонизм, если можно так выразиться, не доходил до последовательного социализма. Действия правительства не должны были, с его точки зрения, подменять собой рыночные силы в той мере, в какой эти силы оказывались способны эффективно работать. Поэтому в эпоху Второй империи государство скорее содействовало развитию частного бизнеса в том направлении, которое считало нужным, нежели само занималось организацией производственного процесса.

Кроме того, государство содействовало организации систем соцстраха. Именно при Наполеоне появились первые во Франции системы пенсионного и медицинского страхования, а также правовой помощи. Тем самым император стремился сделать рабочих элементом сложившейся системы и увести их из-под влияния радикальных идей, приводивших к одной революции за другой.