3. НАЦИОНАЛЬНЫЙ СРЕДНИЙ КЛАСС

3. НАЦИОНАЛЬНЫЙ СРЕДНИЙ КЛАСС

Чтобы всякая Национальная революция стала возможной, она должна опереться на вызываемые рыночными преобразованиями коренные изменения в банковском обслуживании экономики, в становлении коммерции, фондовых рынков ценных бумаг, в опыте семейной и частной собственности, а так же на обусловленное этими изменениями появление зачатков городского этнического общественного сознания. Соответствующие изменения, вольно или невольно, осуществляет режим диктатуры коммерческого космополитизма вообще, и, в частности, тот режим, который господствует в нынешней России. Этот режим не имеет самодовлеющих побуждений преобразовать Россию в рыночную промышленную державу, необходимых для развития промышленного капиталистического производства, но способен налаживать непрерывное углубление коммерческой эксплуатации страны и населения. Однако наращивание коммерческой эксплуатации своей страны не беспредельно. Когда всё, что имеет рыночную стоимость в самой России, будет пущено в оборот, в том числе связанное с тем производством, которое было создано советским государством и позволяет создавать имеющие спрос на рынке товары, режиму придётся искать пути вовлечения в коммерческие сделки финансов, товаров и собственности в других странах. Иначе нельзя будет обеспечить дальнейший рост коммерческих капиталов. Если режим сумеет произвести временное усовершенствование, укрепление власти, обстоятельства вынудят его переходить к политике коммерческой капиталистической экспансии, и сначала в соседние «государства ближнего зарубежья».

Политика экспансии в страны «ближнего зарубежья» окажется возможной по простой причине. Именно русская буржуазно-демократическая революция развалила Советский Союз, то есть именно у русских России вызрела внутренняя историческая потребность и необходимость в революционном переходе к капиталистическому развитию. А потому, только русские готовы быстро осваивать капиталистические способы экономических отношений, а так же обслуживающих их политических отношений и выстраивать сложные капиталистические учреждения, имеющие внутренние побуждения к росту капитализации и экспансии. Другие республики бывшего СССР оказались поневоле вовлечёнными Россией в капиталистические преобразования и были к ним не готовы. Единственное, на что способны в них местные этнические круги, которые дорвались до независимой от Москвы власти, это захватывать собственность, созданную главным образом русскими, грубо и преступно отстраняя самих русских от владения ею. Однако сами запускать эту собственность в спекулятивно-коммерческий оборот они могут лишь на уровне простейшего базарного обмена. Без прихода внешнего капитала, внешних управляющих компаний подвластным им странам не выбраться из хозяйственного распада и развала.

Главное противоречие политики экспансии, на которую господствующий в России режим диктатуры выразителей коммерческих интересов станет толкать исчерпание возможностей наращивать коммерческую эксплуатацию своей страны, связано с тем, что такая экспансия пойдёт вширь. Господствующие круги режима не создадут в других странах новых промышленных производств, как не делают этого и в самой России, а будут искать в них только то, что можно быстро, при наименьших затратах превратить в прибыльный товар. Соответствующую политику и по тем же причинам с 20-х годов XIX века начали, например, проводить господствующие круги США, и сначала в Латинской Америке. Она нашла образное, доходчивое отражение в доктрине президента Монро, который объявил всё западное полушарие сферой жизненных интересов молодой капиталистической республики. В нынешней России важнейшей составляющей политики спекулятивно-коммерческой капиталистической экспансии станет политика экспансии в Украине и в Белоруссии, целью которой будет стремление вовлечь в коммерческий оборот местные сырьё, производства и навыки участников производственных отношений, всё, что тесно связано в единые цепочки с производствами и участниками производственных отношений в России. Так будут подготавливаться условия для того, чтобы русская Национальная революция распространилась на Украину и Белоруссию. И как раз конфедерация, затем федерация России, Белоруссии и Украины, пропаганда общей древнерусской традиции государственности, создали бы необходимые политические условия для быстрого подъёма промышленного производства и укрепления положения авторитарного военно-политического режима диктатуры промышленного политического интереса, который будет приведён к власти русской Национальной революцией.

Важнейший лозунг всякой Национальной революции: “Одна нация, одно государство!”, – является лозунгом этнократического унитарного государства. Он прямо вытекает из главной политической задачи Национальной революции: создания социально-корпоративной национально-государственной системы власти, как единственного средства преодоления гибельного общегосударственного кризиса, кризиса несоответствия производственных отношений этого государства самому передовому в мире уровню развития производительных сил. В конкретных обстоятельствах в России, на Украине и в Белоруссии, такой лозунг унитарного единства в состоянии опереться только на мифологизацию древнерусской традиции государственности. Но эта традиция отрицает, решительно не признаёт, воспринимает, как требующее безусловного подавления, стремление белорусских и украинских почвенников, называющие себя националистами, но в действительности являющиеся оголтелыми народными патриотами, создать свои независимые государства. В обстоятельствах острейшего кризиса производительных сил и производственных отношений в России, на Украине и в Белоруссии борьба за народно-почвеннический патриотизм неизбежно становится реакционной, выступает политическим анахронизмом уходящей в прошлое эпохи. Противопоставить такой борьбе надо борьбу за становление русского национального среднего класса, то есть класса связанного с самыми передовыми промышленными производственными интересами вызревающей постиндустриальной цивилизации.

Возникновение огромной Российской империи было обусловлено предварительным появлением русского народного сословия дворянства. Сословное самосознание русского дворянства и его высокая способность к самоуправлению, которые сложились в обстоятельствах зарождения русского сословного народа во время Великой Смуты и после неё, были стержнем учреждений власти и управления Российской империи, определяли её способность к экспансии. Наряду со сложившейся в предыдущие столетия относительно самостоятельной казачьей военно-племенной демократией в приграничье империи, в правление Екатерины Великой завершалось становление русской дворянской демократии в центральной части страны, и как раз дворянская демократия, подчиняя себе старшин казачества, превратила Россию в самую могущественную феодальную империю Евразии и всего мира. Русский большевизм был дворянским по идейному происхождению, выражал представления определённой части дворянства на цели и способы усовершенствования страны. Когда большевики пришли к власти, они принялись создавать управленческую номенклатуру, как прямую наследницу русского дворянства, у которого был унаследован и принцип демократического централизма в выстраивании внутреннего самоуправления. Номенклатура подавила, вытеснила соперничавшую с дворянством казачью военно-племенную демократию, тем самым объединила и укрепила централизованное управление русским народом и советским государством для цели осуществления ускоренной индустриализации страны, превращения её в глобальную индустриальную коммунистическую империю. Упадок веры в коммунистическое мировоззренческое насилие, в коммунистический идеал человеческого общежития вызвал кризис советской имперской идеи, моральное разложение русской советской номенклатуры и, как следствие, распад учреждений управления. Но после успешной буржуазно-демократической революции в России начал постепенно возникать слой горожан, который поддержит грядущую русскую Национальную революцию, а в течение эпохи Национальной Реформации будет преобразовываться в национальный средний класс, в главный политический класс национального государства.

Национальный средний класс в условиях буржуазно-городского классового общества в известном смысле исполняет роль народного дворянства, какой та была в условиях удельно-крепостнического сословного общества. Способность будущего русского национального государства к выстраиванию передовой постиндустриальной экономики, передовых постиндустриальных производственных отношений и глобальной постиндустриальной Сверхдержавы определится тем, способен ли будет русский национальный средний класс унаследовать традиции русского дворянства, оттолкнуться от них и развивать их в соответствии с новыми историческими обстоятельствами. Национальная Культурная революция, определяя направление творческого созидания русской национальной субкультуры, должна в полной мере учитывать данное положение. Так же, как она должна учитывать и требование – видеть русский национальный средний класс этническим, а не великорусским. Русский средний класс, в том числе с помощью новой, национальной субкультуры должен преодолеть, оставить в прошлом великорусские, украинские и белорусские народные общественные отношения как таковые, рассматривать их лишь ступенью в историческом развитии этноса.

Наиболее подходящей символикой в идеологическом основании объединительной мифологизации исторических корней русской нации оказывается символика, связанная с именем Святослава, с той державной традицией русской государственности, которая была заложена его величественными и имевшими огромное значение в судьбе древней Руси военными и политическими деяниями. В частности, красный стяг с золотым львом на нём, под которым Святослав совершал свои знаменитые походы, преобразовавшие Древнюю Русь в собственно восточноевропейскую державу, что создало предпосылки для унаследования Московской Русью Византийской имперской традиции государственного развития. Лев, как изначальный символ в традиции русской великодержавной государственности, отрицает появившихся много позже византийского двуглавого орла Российской империи, а так же трезубец украинской самостийности, вернее сказать, профаническое упрощение падающего сокола, знака рода Рюриков. Поэтому лев может стать символом государственнического самосознания русского национального среднего класса, важнейшим символом русского городского общественного сознания, одним из главных государственных символом эпохи Национальной Реформации. Данный символ важен и потому, что военные дружины Святослава были родоначальниками русского дворянства, а значит, и русского национального среднего класса. С данным символом можно создавать современную традицию национально-русских военно-управленческих учреждений государственной власти, как учреждений национального среднего класса, и соответствующую культуру национального среднего класса, которая отразит абсолютный примат духа и долга над плотскими страстями.

Нынешний режим диктатуры коммерческого космополитизма быстро разлагается пропагандой безудержного потребления и самых разнузданных удовольствий. На этом зиждется кровный интерес коммерции: как можно больше продать, всё превращать в потребительский товар! Поэтому господствующий класс режима сложился из соответствующих дельцов, живущих одним сегодняшним днём и текущим часом, а завтра для них – хоть трава не расти, хоть потоп. В таких политических условиях бороться с бандитизмом, с коррупцией, с уклонением от налогов, с разложением армии и учреждений исполнительной власти, не только невозможно, но политически бессмысленно, ибо ничего, кроме потери лохмотьев авторитета верховной власти, достичь нельзя по существу задачи. Все разговоры главных дельцов режима об укреплении государства обречены быть безответственной болтовнёй, потому что власть разъедается аморализмом изнутри самим господствующим классом. Не знающий меры корыстный эгоизм этого класса стал одной из главных причин столь глубокого общегосударственного кризиса, который начался ещё при советской власти с упадком влияния коммунистического мировоззрения, а продолжится до русской Национальной революции.

Для преодоления гибельного разложения, для спасения государственнической традиции в новых исторических обстоятельствах, обстоятельствах объективного становления буржуазно-капиталистических отношений, нужна насильственная смена всего господствующего класса либералов и коммерческих спекулянтов. Нужна замена его на совершенно новый господствующий класс, в составе которого главенствующее положение должно принадлежать национальному среднему классу, воспитываемому на привлечении лучших традиций всех бывших в исторической памяти человечества цивилизаций, всех цивилизованных обществ. Культ долга, чести, славы – наиважнейшие составляющие таких традиций. Только когда эти понятия оказываются для лучших представителей этого класса более важными, чем плотские удовольствия, когда смерть превращается в ничто перед ужасом потери чести, тогда только становится возможным вымести напрочь коррупцию, казнокрадство, предательство государственных интересов, разнузданный и неуправляемый бандитизм из насущных проблем политической жизни государства.

Для современного производства, больше того, для любых современных цивилизованных, то есть городских корпоративных сообществ, принципы воспитания национального среднего класса на основе традиций отечественного дворянства оказываются отвечающими требованиям получения наивысшей прибыли от достижений конечной корпоративной цели, конечного корпоративного результата на мировых рынках. Японские якудза, к примеру, добились огромных успехов в организации своих преступных сообществ во многом вследствие использования самурайских принципов примата духа над плотью, безусловной, почти орденской дисциплины и верности долгу перед своей “семьёй”, которые являются характерными именно для военно-управленческого сословия. Но эти же принципы унаследованы и японским национальным средним классом, признаются в Японии за главное основание послевоенного успеха промышленного капиталистического развития страны, особенно в высокотехнологичных производствах, успеха, по праву определяемого как экономическое чудо.

Русская Национальная революция обязана отразить задачу создания национального среднего класса в полной мере. Она должна подчинить этой задаче всю государственную политику, всю культурную политику, всю образовательную политику, при отчётливом понимании, что такая задача разрешима лишь со сменой поколений, то есть к завершению эпохи Национальной Реформации.