1.2. Американские эсминцы и ленд-лиз

Предпосылкой появления закона о ленд-лизе послужила так называемая история с американскими эсминцами, о поставке которых Великобритании настоятельно и неоднократно, как свидетельствует переписка, Черчилль просил Рузвельта. Для исследования ленд-лиза эта история важна еще и потому, что она явилась по существу прелюдией к законодательному оформлению ленд-лиза и к его практической реализации.

Первый раз просьба об эсминцах прозвучала в письме от 15 мая 1940 г.[17] Черчилль писал Рузвельту: «Мы очень нуждаемся во временном предоставлении (курсив мой. – Н.Б.) ваших 40 или 50 старых эсминцев для того, чтобы дополнить то, что у нас есть сейчас, до окончания крупного строительства, которое мы развернули в начале войны»[18]. Примечательно, что в этой просьбе содержится подсказка использования во взаимоотношениях между двумя странами схемы аренды или, как бы это назвали сейчас, – оперативного лизинга.

Рузвельт ответил на следующий день. Он сразу же обратил внимание на предлагаемую форму арендных отношений. Более того, закон 1892 г. уполномочивал военного министра передавать в аренду военное имущество «в тех случаях, когда, по его мнению, это будет в интересах государства»[19]. На основании этого закона военный министр имел право отдавать в аренду на срок до пяти лет собственность, принадлежащую вооруженным силам США, если в ней на данный момент не нуждается государство. Как было известно Черчиллю, в США имели место случаи применения этого закона и передачи в аренду различного военного имущества[20]. Я полагаю, что указание на «старые эсминцы» также не случайно. Оно использовалось для упрощения процедуры принятия решения о передаче в аренду этого оборудования в соответствии с законодательством Соединенных Штатов. В более позднем послании Рузвельту от 31 июля 1940 г. Черчилль писал: «Я смогу очень быстро оснастить [эти суда] гидролокационными установками и использовать для борьбы с подводными лодками на западных подступах, сохранив таким образом более современные и лучше вооруженные корабли на случай вторжения [в Великобританию] через пролив»[21]. Этот довод был расчетливо брошен на чашу весов, поскольку Черчилль хорошо знал, что американцы очень опасаются германских подводных лодок.

Возвратимся к тексту письма Рузвельта к Черчиллю от 15 мая 1940 г. Рузвельт писал: «Относительно возможности предоставить вам на время (курсив автора. – Н.Б.) 40 или 50 наших старых эсминцев. Как Вы знаете, подобный шаг нельзя предпринять без специального утверждения Конгрессом, и я не уверен, что было бы разумным делать Конгрессу такое предложение в настоящее время». Формально Рузвельт был прав – нужна санкция Конгресса, а тот ни на йоту не ослабит национальную оборону. Черчилль прекрасно осознавал, что позиции президента в Конгрессе достаточно сильны. Вместе с тем у Рузвельта имелись и дополнительные доводы, чтобы отклонить просьбу британского премьера. Президент США заявил Черчиллю: «…Учитывая наши собственные потребности обороны, которые неизбежно должны увязываться с потребностями обороны нашего полушария и нашими обязательствами на Тихом океане, я сомневаюсь, что мы смогли бы даже временно (курсив мой. – Н.Б.) передать эти эсминцы»[22].

Фактически это был отказ в помощи, однако Рузвельт не хотел перегибать палку, понимая, что при стремительно ухудшающемся положении дел на фронте в Европе и всего за полгода до президентских выборов в США подобный резкий отказ может быть невыгодным и Соединенным Штатам, и ему лично. Кроме того, Рузвельт вполне благожелательно относился к Великобритании и не желал ухудшения отношений с ней. Поэтому президент США смягчил свой тон письма, оставляя надежду англичанам: «…Если даже мы сможем предпринять шаг, который Вы предлагаете, пройдет по меньшей мере шесть или семь недель, прежде чем, как мне кажется, эти суда смогут принять участие в боевых действиях под британским флагом»[23].

Положение англичан все усложнялось, и 20 мая Черчилль написал Рузвельту, что понимает его трудности, но очень огорчен отказом решить вопрос об эсминцах: «Если бы они были здесь через шесть недель, они сыграли исключительно важную роль»[24].

Рузвельт явно медлил. Он продолжал ссылаться на неподготовленность общественного мнения Соединенных Штатов относительно помощи Великобритании, на что Черчилль реагировал очень колко, с нескрываемой иронией. В письме Рузвельту от 15 июня 1940 г. он заявил: «Я понимаю все Ваши трудности с американским общественным мнением и Конгрессом, но события развиваются в неблагоприятном направлении так быстро, что окажутся вне контроля американского общественного мнения, когда оно наконец созреет». Через несколько дней, 18 июня, министр финансов США Генри Моргентау сообщил президенту в секретном меморандуме, что «если мы не сделаем чего-либо для предоставления англичанам дополнительных эсминцев, то, мне кажется, абсолютно безнадежно ожидать, что они будут продолжать борьбу»[25].

Здесь интересны два обстоятельства. Во-первых, президент поручил министру финансов рассмотреть письмо Черчилля относительно эсминцев и в кратчайший срок (судя по датам, всего за два-три дня) подготовить необходимое заключение. Следовательно, Рузвельт ожидал от экономического ведомства нетрадиционных решений (хотя бы в общих чертах), по своей сути близких по смыслу идее ленд-лиза. Во-вторых, заявление Моргентау свидетельствовало о том, что до середины июня 1940 г. в министерстве финансов еще не было достаточно подготовленных проработок по ленд-лизу, что может быть объяснено только отсутствием до того времени поручения президента на их выполнение. Следовательно, идея была генерирована сверху вниз по вертикали власти.

В третьей декаде июня 1940 г. министерство финансов получило задание от президента на проработку законопроекта о ленд-лизе, и за пять-шесть недель подготовило один из первых вариантов этого документа.

В течение трех месяцев Черчилль семь раз безрезультатно поднимал вопрос о старых эсминцах. Однако события стали меняться, когда 1 августа «Группа века» (организация, объединявшая влиятельных американцев – сторонников вступления в войну) в меморандуме президенту стала настаивать на том, чтобы передать англичанам эсминцы в обмен на гарантию того, что в случае вторжения немцев в Великобританию ее военно-морской флот будет действовать с баз в Канаде и Америке, а Великобритания предоставит американским ВВС и ВМФ свои военно-морские и воздушные базы в Западном полушарии. Это предложение было также поддержано «Комитетом защиты Америки путем оказания помощи союзникам», который даже выдвинул лозунг «Нас и Гитлера разделяет английский флот».

Таким образом, предложение о передаче эсминцев в обмен на базы в британских владениях в Западном полушарии и обещание не допустить сдачи английского флота Германии было одобрено на заседании кабинета 2 августа. Следовательно, к этому времени предварительная проработка вопроса была осуществлена, у правительства США сложилась определенная позиция по оказанию военной помощи Великобритании и, по-видимому, стала вырисовываться в общих чертах концепция законопроекта о ленд-лизе.

13 августа Рузвельт обратился к Черчиллю с новым посланием по вопросу об эсминцах. К этому времени вопрос о помощи Великобритании стал частью общего плана действий на период предвыборной борьбы и основой стратегии будущего взаимодействия с союзниками по антигитлеровской коалиции. Рузвельт согласился предоставить британскому правительству в качестве немедленной помощи «по меньшей мере 50 эсминцев и торпедных катеров»[26](интересно, что о катерах в черчиллевском послании ничего не говорилось). Вместе с тем Рузвельт выдвинул ряд обязательных условий оказания помощи, подчеркнув, что британское правительство должно быть в состоянии предпринять следующие шаги.

1. Дать заверения от имени премьер-министра, что если британские военные корабли не смогут более находиться в своих территориальных водах, то они не будут переданы немцам или потоплены, а будут направлены в другие части империи для продолжения ее защиты.

2. Заключить соглашение от имени Великобритании, согласно которому британское правительство разрешит сдать в лизинг (аренду) Соединенным Штатам на 99 лет Ньюфаундленд, Бермудские острова, Ямайку, Сент-Люсию, Тринидад и Британскую Гвиану в качестве военно-морских и воздушных баз в случае нападения на «американское полушарие» какой-либо неамериканской державы (речь шла не только о Германии, но и о Японии. – Н.Б.).

Здесь интересным будет обращение к современности. Спустя 62 года, 22 июня 2002 г. помощником госсекретаря США по политическим и военным вопросам Линкольном Блумфилдом и британским послом сэром Кристофером Мейером было подписано соглашение, по которому Соединенные Штаты до истечения срока (оставалось еще 37 лет) расторгли договор аренды недвижимости, согласно которому они получали седьмую часть территории Бермудских островов[27] и возможность занять остальную территорию в случае чрезвычайных обстоятельств[28].

3. Предоставить США право начать строить военные базы и использовать их для боевой подготовки и учений. Основным же условием соглашения между США и Великобританией являлся лизинг (аренда) построенных на этой земле сооружений.

Закономерным является вопрос: понимал ли Рузвельт, что настала пора оказать Британии более эффективную помощь, чем передача старых эсминцев? Существовавшие к тому времени законодательные и нормативно-правовые акты, а также наличие активной оппозиции со стороны изоляционистов не позволяли в более широком объеме оказывать помощь воюющим странам, к числу которых относилась Великобритания.

Президент, которому всегда приходилось считаться с Конгрессом и военно-морскими властями США, был, конечно, вынужден (во все большей степени) представлять эту сделку своим соотечественникам как чрезвычайно выгодное дело, позволяющее обеспечить высокую степень безопасности в обмен на несколько флотилий из устаревших эсминцев.

Британский премьер-министр в ответных письмах от 15 и 22 августа 1940 г. неустанно благодарил Рузвельта. Никаких обид за трехмесячную проволочку Черчилль не высказал.

Возникает вопрос: насколько важны были для Англии эти эсминцы? Конечно, использование их в борьбе с Германией было полезным и, пожалуй, являлось даже необходимостью. Однако полагаю, что куда важнее для Черчилля в тот период времени было попытаться втянуть Соединенные Штаты в войну с Германией. А для решения этой стратегической задачи вполне подходящим и весомым поводом становилось предоставление эсминцев в обмен на долгосрочную аренду мест базирования. 22 августа Черчилль сообщил Рузвельту, что кабинет министров уже принял решение предоставить США военно-морские и военно-воздушные базы у берегов Атлантического океана независимо от посылки эсминцев или оказания какой-либо другой помощи (идея одностороннего предложения со стороны Великобритании была впервые высказана премьер-министром своему кабинету 29 июля). Черчилль писал Рузвельту: «С нашей точки зрения мы являемся двумя друзьями, помогающими друг другу в минуту опасности всем, чем они могут. Вот почему мы хотим предоставить Вам вышеуказанные возможности, не требуя ничего взамен… В то же время мы несем значительные потери в торговых судах на северо-западных подступах, которые являются сейчас нашей единственной линией регулярных коммуникаций, связывающих нас с океанами, и Ваши 50 эсминцев, если бы они прибыли, являлись бы для нас настоящей драгоценностью»[29].

В истории с эсминцами Черчилля беспокоили жесткий прагматизм американцев, их желание обязательно оформить контракт на долгосрочную аренду баз (лизинг недвижимости). Британский премьер понимал, что такого рода контракт является сигналом и началом рискованных сделок с эсминцами и другой техникой. Он предпочитал рассматривать эти вопросы как самостоятельные и не связанные между собой, поскольку Соединенные Штаты получали гораздо больше, чем отдавали. В письме от 25 августа 1940 г. он обратил внимание Рузвельта на неравенство позиций обеих сторон: «В обмен на точный список того, в чем мы так нуждаемся и что мы так хотели бы получить, нас просят пойти на неопределенные уступки», которые могут потребоваться, по мнению Соединенных Штатов, во всех упомянутых британских владениях от Ньюфаундленда до Британской Гвианы. «Если мы не сможем согласиться на все, чего потребуют ваши эксперты, – продолжал премьер, – не даст ли это основание американской стороне обвинить нас в нарушении контракта, по которому мы уже получили то, что нам причиталось? Ваши обязательства вполне определены, наши – безграничны»[30].

Несмотря на все возражения Черчилля, 2 сентября 1940 г. сделку оформили на американских условиях, и девять эсминцев тут же отправились в Великобританию. Для США это было очень выгодно. В письме Рузвельта сенатору Уэлшу от 22 августа сообщалось, что эсминцы постройки Первой мировой войны «находятся на последнем издыхании» и предназначались для продажи на слом по 4–5 тыс. долл, за штуку. «Следовательно, сделка обойдется США в 250 тыс. долл.»[31]

Действительно, стоимость передававшегося Великобритании имущества была невелика даже с учетом тогдашнего курса доллара. Однако есть основания считать, что приведенная Рузвельтом цифра была намеренно занижена, чтобы погасить какую-либо возможную критику со стороны оппозиции.

Уинстон Черчилль спустя десять лет после окончания войны в своем труде о Второй мировой войне назовет этот поступок «решительно антинейтральным актом», ибо эсминцы были гораздо важнее для Великобритании, чем базы для Америки. Большинство этих баз находилось на значительном расстоянии от театра военных действий, а некоторые даже дублировали уже существовавшие американские базы. Сделка с эсминцами представляла собой, конечно, прецедент на будущее, причем она основывалась на юридических положениях генерального прокурора США Фрэнсиса Биддла, по которым в интересах государства можно передавать собственность армии в аренду другой стране. Кроме того, по мнению Черчилля, эта сделка могла послужить для германского правительства предлогом для объявления войны США. Великобритании, воевавшей с Германией в одиночку, необходим был сильный союзник, который официально находился бы в состоянии войны с Германией[32].

Забегая вперед, отмечу, что спустя пятьдесят лет после изложенных событий версии Черчилля придерживался и Генри Киссинджер. По его мнению, Рузвельт действовал, исходя из вероятности вступления Америки в войну. В сентябре 1940 г. он разработал оригинальную схему передачи Великобритании пятидесяти якобы (курсив мой. – Н.Б.) устаревших эсминцев в обмен на право создания американских баз в восьми владениях Великобритании – от Ньюфаунленда до территорий на южноамериканском материке[33].

Можно согласиться с Киссинджером относительно того, что речь шла о «якобы» устаревших, но все еще пригодных эсминцах. Однако нельзя назвать правильной точку зрения бывшего госсекретаря США о ненужности баз, право на аренду которых было получено в обмен на эсминцы. Имеются свидетельства того, что германское военно-морское командование предложило создать новые базы для активизации действий своих подводных лодок в Атлантическом океане и захвата ключевых позиций на главных морских коммуникациях, особенно в Африке, где разворачивались военные действия и куда стягивались британские и австралийские войска.

11 июля 1940 г. адмирал Эрих Редер представил Гитлеру доклад об особом значении Дакара как базы для операций в Атлантике, а 16 июля 1940 г. Гитлер распорядился разработать операции по захвату Исландии, Западной Африки, Французского и Бельгийского Конго. Командование ВМФ Германии намечало создать базы на Азорских и Канарских островах, Островах Зеленого Мыса. Расстояние от Исландии до Канадского побережья – 2240 км; от островов Зеленого мыса до Бразилии – 2500 км; от Азорских островов до США – 3100 км. По нашим расчетам, германская авиация могла преодолеть эти пути в два этапа: 1960 км до ближайшей точки на Американском континенте – острове Ньюфаундленд, и затем еще 1680 км до Нью-Йорка.

Уже в середине 1940 г. руководство вермахта получило задание разработать план вторжения в Соединенные Штаты. 23 сентября был создан рекогносцировочный штаб для проведения операции, которая получила кодовое наименование «Феликс»[34].

Как видно, решение Рузвельта предоставить эсминцы в обмен на аренду баз в Atлантике состоялось через 2–3 недели после начала разработки плана Гитлера по вторжению в США. Можно предположить, что Рузвельт мог получить разведывательную информацию о планах Гитлера раньше, чем 1 августа, когда на его стол легли бумаги с предложением от «Группы века» (вероятно, президент сам инициировал это предложение).

Обоснованность опасений Соединенных Штатов по поводу вероятного вторжения Германии зимой 1941/1942 гг. подтверждается директивой верховного командования Германии № 32 от 11 июня 1941 г., из которой следует, что после осуществления плана «Барбаросса» и разгрома Советского Союза германской армии предстоит решить задачи по установлению контроля над Средиземным морем, а в дальнейшем боевые действия будут перенесены на Американский континент[35].

По-видимому, эта конфиденциальная информация и стала сильнейшим импульсом для продвижения в переговорах с Черчиллем по вопросу о старых эсминцах. Тогда же, в августе, США и Канада образовали Постоянное совместное управление обороны, ставшее основой защитной системы Западного полушария.

Черчиллю стало известно от Эдварда Р. Стеттиниуса (возглавлявшего Управление военных ресурсов, администрацию ленд-лиза, которая напрямую подчинялась президенту, и в 1944 г. ставшего государственным секретарем США), что Рузвельт еще в конце лета 1940 г. на заседании совещательного оборонительного комитета по вопросам судоходства заявил, будто англичанам нет необходимости платить за суда, которые строятся для них в Соединенных Штатах, как и американцам одалживать им деньги для этой цели. Рузвельт задал присутствующим вопрос, который не был случайным и над которым он сам, безусловно, раздумывал: «Почему бы нам не отдать им в аренду построенные суда на время чрезвычайного положения?»[36]

Постановке этого сакраментального вопроса не могла не предшествовать серьезная предварительная работа. Полагаю, что Черчилль небезосновательно считал, что общая концепция межгосударственных арендных отношений появилась в министерстве финансов США, там же ей были приданы соответствующие формы, обеспечившие впоследствии успешное прохождение в лабиринтах американской законодательной и исполнительной власти.