Наш путь: история развития российских бирж

В России, как и во всех других странах, с древних времен существовали купеческие собрания и ярмарки. Русские купцы, подобно европейским, собирались на торжищах, на площадях, в трактирах для взаимных переговоров, заключения сделок и прочих торговых операций.

В XII–XIII веке в Великом Новгороде делается попытка организации торговли: образуется купеческое сообщество «Иваново сто», участником которого можно было стать, сделав значительный единовременный взнос. Купеческое объединение занималось разрешением торговых споров, ему принадлежал гостиный двор, в котором проходила торговля и складировались товары. Уже тогда применялся процентный краткосрочный кредит и долгосрочные займы. После присоединения Новгорода к Московскому княжеству в XV веке торговые вольности Новгорода были быстро упразднены, и Москва стала центром торговли. К концу XVII века наиболее удобным для международной торговли городом стал город-порт Архангельск, пользовавшийся популярностью и у иностранных купцов. На местной ярмарке торговали купцы из 90 городов и слобод России. В 1700 году – тогда Архангельск был еще единственным российским морским портом – в город прибыло 64 иностранных корабля, в 1705 году их было 143, а в 1711 – 184.

С основанием Петербурга и искусственным изменением направления внешней торговли начинается постепенный упадок Архангельска. Первая официальная биржа появилась при реформаторе Петре I. Открылась она, конечно же, в новой столице – Санкт-Петербурге, в 1703 году, и задумывалась по подобию Амстердамской. С ее деятельностью Петр I ознакомился во время своего пребывания в качестве корабела на верфях Нидерландов и решил учредить подобную биржу и в России – таким образом, биржевое дело в нашей стране началось по инициативе «сверху», а не «снизу», в отличие от других стран.

Санкт-петербургская биржа

Рисунок Санкт-петербургской биржи

Открытка с видом Санкт-петербургской биржи

Видя отставание России в развитии рыночных отношений, Петр I внес в традиционные купеческие собрания элементы организации западноевропейского биржевого торга, такие как включение в оборот векселей, заключение фрахтов и сделок на крупные партии привозимых товаров. Также для проведения регулярных торгов начали сооружаться по указанию императора специальные помещения. Первоначально биржа располагалась в районе Троицкой площади, на которой построили специальное здание, а открытие биржи в известном здании на Стрелке Васильевского острова состоялось лишь в 1816 году. Но, как и многие другие нововведения Петра, «биржа оказалась чересчур высоким по своей коммерческой структуре институтом для русской торговли». Торговый оборот был весьма незначителен, и биржа не пользовалась большим успехом. Но государь не сдался и, пренебрегая принципом «насильно мил не будешь», в 1723 году указом «приневолил» купцов к посещению биржи. Петр пытался и иностранных торговцев «приучить» к петербургской бирже: так, пришедший в 1704 году в Петербург первый иностранный купеческий корабль был проведен по фарватеру Невы самим императором, переодетым лоцманом, и доставлен к Троицкой пристани, прямо к бирже. После этого случая, несмотря на все старания Петра I, в Петербурге иностранных торговых кораблей в приходе не было до 1713 года – в этом году император нормативно запретил продавать ряд товаров где-либо, кроме Петербурга. Собственно, и русские, и иностранные купцы совсем не хотели менять привычный и удобный Архангельск на город-стройку Петербург: мелководье Невы, опасность плавания по Балтийскому морю (из-за военных действий), плата за проход через пролив Зунд (Эресунн), необходимость конвойных сопровождений торговых судов, дороговизна жилья и продуктов питания, отсутствие магазинов и складов для товаров, недостаток рабочих для погрузки и разгрузки кораблей – это далеко не полный перечень причин, по которым торговля через Петербург приживалась с трудом. Тогда Петр в 1713 году издал указы, запрещающие привозить в Архангельск «стратегически важные» русские товары – пеньку, юфть (особая кожа) и товары государственной монополии: отныне все это могло продаваться только в Петербурге. Началась обратная тенденция: если в 1711 году, как мы уже говорили, в Архангельск пришло 184 иностранных корабля, то в 1722 году их было уже 60, в 1723 – 40, в 1724 – 22, а в 1725 году – всего 19 кораблей. Кипучая торговая деятельность архангельской ярмарки пришла в упадок. Лишь в 1762 году торговые права Архангельска и Петербурга были уравнены.

Петр предпринял попытку упорядочить торги: в 1717 году была учреждена Коммерц-коллегия. В ее обязанности входило обеспечение нужд внешней и внутренней торговли, забота о таможнях и строительстве купеческих судов.

В 1721 году был издан «Регламент, или Устав Главного магистрата». Деятельность биржевых маклеров определялась Регламентом весьма точно: никакие договоры на бирже не должны были заключаться без посредничества биржевых клерков, а маклерские записки при сделке должны были застраховать купцов от возможного убытка в торговых операциях. Маклеры не только являлись посредниками при заключении сделки, но отчасти и заменяли нотариусов. Маклеры и купцы обязаны были посещать биржу ежедневно, как было отмечено выше, эта обязанность предписывалась им законом. Все маклеры приводились к присяге, клялись быть беспристрастными и не принимать участия в незаконных посреднических сделках. За убытки, происшедшие по их ошибке, маклеры несли материальную ответственность, в случае же умышленной вины они подвергались уголовной ответственности. Чаще всего биржевыми маклерами становились разорившиеся купцы – «невинно упадшие», не по своей вине оказавшиеся неудачливыми в торговле. Иностранные купцы имели возможность, приняв русское подданство, также стать маклерами, чем многие из них и пользовались.

После смерти Петра I развитие биржевой деятельности затормозилось. Весь XVIII век биржевая торговля в России фактически руководствовалась законами, изданными при Петре I. Все это время никто из его наследников не проявлял особого интереса к биржам. Исключением стал лишь сенатский указ от 1746 года, отменивший обязательное посещение купцами биржевых собраний.

Практически целое столетие после ее основания Санкт-Петербургская биржа оставалась единственной во всем государстве.

Впервые на русском фондовом рынке ценные бумаги – в виде правительственных облигаций – появились в 1809 году. Акции стали торговаться более чем через 20 лет – с 1830-х годов, но увлечение широких слоев населения биржевой торговлей стало расти такими бурными темпами, что вскоре, естественно, появился целый слой биржевых мошенников. В 1835 году выходит в свет первый российский закон о фондовом рынке – "Правила о компаниях на акциях". Торговля акциями жестко регламентировалась, что, однако, мало повлияло на эпидемию биржевого мошенничества.

После 1859 года, когда рынок обвалился, фондовая торговля в России существовала в виде сделок с векселями и государственными ценными бумагами. Торговля акциями частных предприятий была объявлена государством уголовно наказуемой как один из видов азартных игр.

При этом в Уголовном кодексе Российской империи в понятие "азартная игра" биржевые спекуляции не были включены, поэтому издание указа о запрещении торговли акциями носило скорее декларативный характер. За все время действия указа никто не был наказан за эти деяния.

При Александре II, после реформы 1861 года, возник целый ряд бирж. А к началу первой мировой войны их насчитывалось, по разным оценкам, от 90 до 115. Бурное развитие капитализма в России породило тенденцию и к развитию биржевого дела по примеру западных аналогов.

Возникают новые акционерные компании, появляются свободные капиталы, ищущие приложения, вводятся в оборот новые ценные бумаги, требующие размещения на бирже. С 1893 года начинается резкий рост цен на акции частных банков и промышленных предприятий, чем немедленно начинают пользоваться спекулянты. В Петербурге не было ни одного фешенебельного ресторана, где бы по вечерам не сидела компания биржевых игроков, обсуждая, кто, когда и сколько выиграл. Именно тогда получают распространение внутридневные спекуляции. «Высшим пилотажем» среди питерской биржевой элиты начинает считаться игра на разнице между ценами закрытия и открытия торговых сессий.

В это время распространились "американки" – подпольные биржевые собрания, где спекулянты продавали и покупали ценные бумаги, не утруждая себя соблюдением правил официальных бирж. Цены на акции частных предприятий росли быстрыми темпами, что закономерно закончилось обвалом фондового рынка России на 25–30 %, после чего в МинФине «полетели головы», и взамен министра Вышнеградского был поставлен Сергей Витте. Новое Министерство финансов прилагало титанические усилия по ограничению допуска ценных бумаг новых выпусков к котировке на бирже, но почти ничего не добилось.

Витте не раз выступал перед общественностью с предупреждениями о том, что «нецивилизованная» игра на бирже до хорошего не доводит. Потом же, поняв, что спекуляция стала неотъемлемой частью экономики, стал пытаться отговорить от спекуляций хотя бы дилетантов: «Здесь выигрывает всегда тот, на чьей стороне при больших средствах, позволяющих выдержать трудные минуты <…> еще и практическая опытность, специальная подготовка, осведомленность о многих <…> торгово-промышленных предметах и их конкурентах. <…> Вовлекаемой в игру публике почти все эти условия выигрыша <…> недоступны, а потому вполне естественно, что ей достается в этой неравной игре роль жертвы».

Биржевые спекуляции принимали все более цивилизованный вид: бумаги покупали общей суммой от 10 тысяч рублей, соблюдался этикет, за опоздание уплачивался штраф в 10 копеек. Санкт-Петербургская биржа разделила торговый зал на две части: товарную и фондовую. На фондовой бирже располагались ряды скамеек и столики с письменными принадлежностями. Их занимали крупные оптовики. В целях конспирации от конкурента на бирже выработался специальный язык: например, слово «анис» обозначало «купите немедленно акции», «анома» – «не могу купить акции за вашу цену», «насок» – «платеж частью наличными, частью краткосрочным векселем», и т. д.