Роль иностранного капитала в ранний период индустриализации Японии

Роль иностранного капитала в ранний период индустриализации Японии

Мы уже отмечали, что в течение последних лет правления бакуфу Японии грозила опасность не столько военного вторжения западных держав, сколько коварного проникновения иностранного капитала в экономику страны, что могло бы замедлить или задушить развитие Японии, подобно тому как это произошло с Китаем. Хотя экономическое развитие Японии было уже сковано неравноправными договорами, заключенными бакуфу, согласно которым Япония лишалась права на тарифную автономию на целое полстолетие, руководители правительства прилагали все усилия к тому, чтобы избежать дальнейшего вовлечения страны в сети иностранного капитала. Поэтому, несмотря на недостаток собственного капитала, они устояли перед соблазном привлечения крупных иностранных займов, которые могли бы поставить под угрозу экономическую независимость страны.

За период от реставрации до конца столетия Япония только дважды прибегала к помощи иностранных займов. Первый заем в размере 1 млн. фунтов стерлингов (точнее, 913 тыс. фунтов) из 9 % годовых, размещенный в Лондоне в 1870 г., был вызван строительством первой железной дороги — от Ёкогамы до Токио. Второй заем был размещен 126 также в Лондоне в 1873 г. на сумму 2400 тыс. фунтов стерлингов из 7 % годовых. Этот заем был предназначен для покрытия правительственных расходов, связанных с переводом рисовых пенсий в денежные и их капитализацией[11]. Первый заем был погашен в 1881 г., второй — в 1897 г. С 1873 г. вплоть до 1897 г., когда один из лондонских синдикатов приобрел японские акции на сумму 43 млн. иен по договору с японским банком, иностранный капитал совсем не проникал в Японию. Если учесть острую потребность в оборотном капитале, которую испытывала страна в начале периода Мэйдзи[12], то, естественно, возникает вопрос, почему же Япония не прибегала к привлечению иностранного капитала. Пожалуй, наиболее авторитетный ответ на этот вопрос дал Сакатани Ёсиро, писавший по этому поводу в 1897 г., когда он занимал пост директора расчетного бюро министерства финансов (позже он был одним из руководителей правительственных финансов). Сакатани указывает четыре причины.

Первая причина заключается в обесценении необращаемых в валюту банкнот. Несмотря на попытки правительства аннулировать эти банкноты, они продолжали количественно увеличиваться, пока в 1877 г. не достигли угрожающей цифры в связи с тем, что само правительство было вынуждено увеличить выпуск банкнот для покрытия огромных расходов, вызванных подавлением Сацумского восстания. В результате этого в следующем году произошло обесценение бумажных денег и возникла угроза постоянной инфляции. К тому же превышение импорта над экспортом вызвало сильную утечку валюты. В 1886 г. правительство приступило к конверсии бумажных денег и проводило ее до тех пор, пока не была устранена разница между серебром и банкнотами. В силу этого Япония не была выгодным объектом для иностранных инвестиций.

Вторая причина заключалась в разнице денежных стандартов. В дугих государствах существовал золотой стандарт, в Японии с 1871 по 1879 г. де-юре существовал серебряный стандарт, а с 1879 г. до октября 1899 г. — биметаллический; и только в октябре 1899 г. Япония перешла на золотой стандарт. Таким образом, разница в курсе золота и серебра вызывала настороженность у иностранных капиталистов, удерживая их от вывоза капитала в Японию.

Третья причина заключалась в следующем: система неравноправных договоров не позволяла иностранцам участвовать в деловой жизни внутри страны, в то время как экстерриториальность крайне затрудняла установление коммерческих и финансовых связей между японцами и иностранцами и, таким образом, препятствовала свободному ввозу иностранного капитала.

Четвертой и наиболее существенной причиной было опасение правительства и народа, как бы страна, так поздно появившаяся на исторической арене, не попала в зависимость от иностранного капитала. Упомянутый выше Сакатани ссылается, в частности, на печальный опыт Египта и Турции, в которых не было надлежащего контроля над инвестированным иностранным капиталом, что привело к вмешательству иностранцев в дела этих государств. Государственные деятели Мэйдзи, изучавшие прошлое и пристально следившие за современными событиями, были полны решимости не допустить подобной ошибки.

К концу столетия ни одной из этих четырех причин уже не существовало; и правительству было нечего опасаться иностранного капитала. К этому времени 1897 г.) облигации займа, выпущенного на сумму 200 млн. иен для покрытия расходов по строительству железных дорог, были уже в значительной части приобретены японскими капиталистами, которые уже достаточно окрепли для того, чтобы поглотить львиную долю этих весьма выгодных ценных бумаг.

Насколько глубоко волновал общественное мнение вопрос об иностранных займах, можно судить по следующему замечанию, сделанному виконтом Иноуэ Масару по поводу строительства железных дорог: «Выражаясь более точно, — говорил Иноуэ, — народ в общем выступает против строительства железных дорог, ибо это взваливает тяжелое бремя на плечи народа, вызывая увеличение налогов. Даже многие государственные чиновники выступили на стороне оппозиции, заявляя, что «получить иностранный заем — это значит продать страну». Они не понимали, что такое иностранный заем».

Осторожность, проявленная государственными деятелями Мэйдзи в отношении иностранных займов, усилила характерные черты японского капитализма, а именно преобладание государственных предприятий, поддерживаемых финансовой олигархией, замедленный темп индустриализации, усиление налогового бремени, в особенности по отношению к сельскому населению.