Глава XXI. «Достаточно, чтобы выкупить продукцию»

Глава XXI. «Достаточно, чтобы выкупить продукцию»

Непрофессиональные авторы, пишущие на экономическую тему, часто требуют «справедливых» цен и «справедливых» заработных плат. Туманные концепции об экономической справедливости восходят к временам средневековья. Классические экономисты выработали, в свою очередь, другую концепцию – концепцию функциональных цен и функциональных заработных плат. Функциональные цены – это такие цены, которые поощряют максимальный объем производства и максимальный объем продаж. Функциональные заработные платы – это такие заработные платы, которые имеют тенденцию обеспечивать максимальную занятость и максимальные реальные выплаты.

Концепцию функциональных заработных плат в искаженном виде взяли на вооружение марксисты и их бессознательные сторонники – школа покупательной способности. Обе эти группы оставляют вопрос о том, «справедливы» ли существующие заработные платы, для более незрелых умов. Главный вопрос, настаивают они, состоит в том, будут ли заработные платы действенны. Заработные платы будут действенны, говорят они нам, будут предотвращать надвигающийся экономический крах в том случае, если они позволяют рабочей силе «выкупать созданный ею продукт». Марксисты и школа покупательной способности приписывают появление каждой депрессии в прошлом предшествовавшей ей невозможности выплачивать такие заработные платы. И в какой бы момент они ни выступали, они всегда уверены, что заработные платы еще недостаточно высоки, чтобы выкупать продукцию.

Эта доктрина доказала свою особую эффективность в руках профсоюзных лидеров. Отчаявшись в своей способности вызвать альтруистический интерес у публики или убедить работодателей (порочных по определению) всегда быть «справедливыми», они ухватились за довод, рассчитанный на взывание к эгоистическим побуждениям общественности и запугивание ее тем, что они заставят работодателей выполнить требования профсоюза.

Однако, как нам точно узнать, когда рабочая сила имеет «достаточно, чтобы выкупать продукцию»? Или, другими словами, когда у нее больше средств, чем достаточно? Как нам правильно определить точную сумму? Поскольку сторонники этой доктрины, похоже, не сделали никаких реальных усилий, чтобы ответить на эти вопросы, мы обязаны попытаться это сделать для себя.

Некоторые попечители этой теории, похоже, подразумевают, что рабочие в каждой отрасли должны получать достаточно, чтобы иметь возможность выкупать ту продукцию, которую они производят. Но, конечно же, они не имеют в виду, что производители дешевой одежды должны получать достаточно, чтобы выкупать дешевую одежду, а производители норковых шуб – достаточно, чтобы выкупать норковые шубки, или что рабочие заводов «Форд» должны получать достаточно, чтобы покупать автомобили этой марки, а рабочие заводов «Кадиллак» – автомобили этой марки.

Однако поучительно вспомнить, что профсоюзы автомобилестроителей в 40-е годы, когда уже большинство их членов входило в треть получателей максимальных доходов по стране и когда их еженедельная заработная плата, в соответствии с государственной статистикой, уже была на 20% выше средней заработной в промышленности и почти в 2 раза выше средней заработной платы, выплачиваемой в розничной торговле, требовали повышения ее на 30%, с тем чтобы они могли, как говорил один из их представителей, «поддержать нашу быстро снижающуюся способность поглощать товары, которые мы имеем возможность производить».

Что же тогда относительно среднего заводского рабочего и среднего розничного рабочего? Если, при таких обстоятельствах, рабочим автомобильной отрасли требовалось повышение заработной платы на 30%, чтобы удержать экономику от обвала, то были эти 30% достаточными для остальных? А может быть, они потребовали бы роста заработной платы на 55–160%, чтобы обеспечить каждого человека в своей отрасли такой же покупательной способностью, как и у рабочих автомобильной промышленности? Надо не забывать, что и тогда, как и сейчас, существовала огромная разница между уровнем средней заработной платы в различных отраслях. В 1976 году рабочие розничной торговли получали в неделю в среднем лишь 113,96 доллара, тогда как рабочие на производстве получали в среднем 207,60 доллара, а строительных организаций – 284,93 доллара.

(Можно не сомневаться, если история борьбы за повышение заработной платы, даже на примере отдельных профсоюзов, является хоть каким-то ориентиром, что рабочие автомобильной отрасли, будь последнее предложение сделано, настаивали бы на сохранении существующих различий. Ибо страсть к экономическому равенству среди членов профсоюза, как и среди остальных из нас, за исключением весьма небольшого числа филантропов и святых, заключается в стремлении получать сталью же, сколько уже получают сегодня находящиеся выше по экономической лестнице, нежели в том, чтобы отдать находящимся ниже по лестнице то, что мы уже имеем. Но в настоящее время мы рассматриваем логику и правильность отдельной экономической теории, а не эти проявления слабости человеческой природы, которые не могут не огорчать.)

2.

Аргументация о том, что рабочая сила должна получать достаточно, чтобы выкупать продукцию, является лишь особой формой более широких доводов о «покупательной способности». Заработные платы рабочих, утверждается достаточно корректно, являются покупательной способностью рабочих. Но в такой же мере верно и то, что доход каждого – бакалейщика, домовладельца, предпринимателя, – это его покупательная способность приобретать то, что другие вынуждены продавать. И одной из наиболее важных причин, по которой другим приходится искать покупателей, – это их трудовые услуги.

Все это, более того, имеет свою обратную сторону. В меновой экономике денежный доход каждого является чьими-то издержками. Любое повышение почасовых ставок, если оно не компенсируется, или до тех пор, пока оно не компенсируется равным ростом почасовой производительности труда, является ростом себестоимости производства. Рост себестоимости производства при правительственном регулировании цен и запрете на какой-либо рост цен лишает прибыли малорентабельных производителей, выталкивает их из бизнеса, что означает сокращение объемов производства и рост безработицы. Даже там, где рост цены возможен, более высокая цена отталкивает покупателей, рынок сжимается, и это ведет к безработице. Если 30%-ное повышение почасовой ставки по всему циклу приводит к росту цен на 30%, рабочая сила не может приобрести больше товаров, чем до начала повышения; и карусель должна опять начать вращаться.

Несомненно, многие будут склонны оспаривать утверждение о том, что 30%-ный рост заработных плат может форсировать такое же повышение в ценах. Верно то, что такой результат может последовать в долгосрочной перспективе, конечно, если денежная и кредитная политика позволят это сделать. Если деньги и кредиты настолько неэластичны, что их объем не возрастает, когда повышаются заработные платы (и если мы полагаем, что более высокие заработные платы в долларовом выражении не оправданы с точки зрения существующей производительности труда), в таком случае основным результатом форсирования повышения уровней заработных плат будет форсирование безработицы.

И вполне возможно в таком случае, что общий фонд заработной платы как в долларовом выражении, так и по реальной покупательной способности будет меньше, чем ранее. Ибо падение занятости (вызванное политикой профсоюзов и не являющееся промежуточным результатом технического прогресса) обязательно означает, что для всех производится меньше товаров. И вряд ли «рабочая сила» может компенсировать абсолютное падение в производстве, получая относительно большую долю оставшейся продукции. Пол Дуглас в Америке и А. С. Пигу в Англии, первый – проанализировав огромное количество статистических данных, второй – практически чисто дедуктивными методами, независимо друг от друга пришли к выводу о том, что эластичность спроса на рабочую силу колеблется между 3 и 4. Это означает, на менее техническом языке, что сокращение на 1% реального уровня заработной платы, скорее всего, приведет к увеличению совокупного спроса на рабочую силу не менее, чем на 3%[15] . Или, если по другому сформулировать вопрос: «Если заработная плата повышается выше точки предельной производительности, то среднее снижение занятости будет в 3–4 раза больше уровня роста почасовых ставок»[16] . Соответствующим образом сократятся и общие доходы рабочих.

Даже если эти цифры приведены для демонстрации эластичности спроса на труд, проявившейся за данный прошлый период, необязательно претендуя на прогноз по этому показателю в будущем, они заслуживают самого серьезного рассмотрения.

3.

Но теперь предположим, что рост уровня заработной платы сопровождается (или же следует за ним) значительным ростом объема денег и кредита, позволяющим им занять место без создания серьезной безработицы. Если мы допускаем, что существовавшие ранее соотношения между заработными платами и ценами были «нормальными» и долгосрочными, то тогда вполне вероятно, что форсированный рост, скажем, на 30% уровней заработных плат в конечном итоге приведет к росту цен примерно на столько же процентов.

Вера в то, что рост цен будет значительно меньше, покоится на двух главных ошибках. Первая заключается в учете только прямой стоимости труда в отдельной фирме или отрасли и в полагании, что она представляет все издержки вовлеченного труда. Но это – элементарная ошибка принятия части за целое. Каждая отрасль представляет не только одну часть производственного процесса, рассматриваемого «горизонтально», но всего одну часть этого процесса, рассматриваемого «вертикально». Таким образом, прямые издержки труда на автомобильных заводах могут сами по себе быть, скажем, меньше одной трети от всех издержек; и невнимательных это может привести к выводу о том, что рост заработных плат на 30 % приведет к росту цен на автомобили на 10 % или меньше. Но при этом забывают о косвенных издержках по заработной плате, содержащихся в сырье, покупаемых деталях, тарифах по перевозке, новых заводах или новом оборудовании, или в дилерской наценке.

Данные государственной статистики показывают, что в пятнадцатилетний период с 1929 по 1943 год включительно, заработная плата и оклады в США составляли в среднем 69% от национального дохода. В пятилетний период с 1972 по 1976 год заработная плата рабочих и жалованье служащих составляли в среднем 66% от национального дохода, а если просуммировать все дополнительные выплаты, то общая компенсация рабочим и служащим составит в среднем 76% от национального дохода. Эта заработная плата и жалованье, естественно, должны были выплачиваться из национального дохода. Хотя для того, чтобы обеспечить беспристрастный подсчет дохода «рабочей силы», эти цифры будут корректироваться соответствующим вычитанием и прибавлением, мы можем допустить на этом основании, что стоимость труда не должна быть меньше, чем примерно две трети общих производственных издержек, и может даже превышать три четверти (в зависимости от нашего определения труда). Если мы принимаем меньшую из этих итоговых цифр и полагаем также, что выраженная в долларах норма прибыли остается неизменной, становится очевидным, что рост издержек на заработную плату на 30% по всему циклу будет означать рост цен примерно на 20%.

Но такое изменение будет означать, что норма прибыли в долларах, отражающая доход инвесторов, менеджеров и частных предпринимателей, будет составлять, скажем, лишь 84 % от покупательной способности, существовавшей ранее. В долгосрочной перспективе это приведет к сокращению инвестиций и количества новых предприятий, по сравнению с тем, как это могло бы быть в ином случае, и к логически вытекающему отсюда переходу людей из более низкого служебного положения – частного предпринимателя, к более высокому – лиц, работающих по найму. Это будет наблюдаться до тех пор, пока ранее существовавшие соотношения не будут в целом восстановлены. Но это лишь иной способ сказать, что 30%-ный рост заработной платы при принятых условиях в конечном итоге будет также означать 30%-ный рост цен.

Из этого не вытекает обязательно, что работающие по найму не получат относительной выгоды. У них будет относительная выгода, другие же представители населения будут нести относительные потери в течение переходного периода. Но невероятно, чтобы эта относительная выгода означала абсолютную выгоду, ибо изменения в соотношениях между стоимостью и ценой, рассмотренные здесь, вряд ли произойдут, не принеся с собой безработицу и несбалансированное (прерываемое или сокращаемое производство). И хотя рабочая сила сможет получить больший кусок от меньшего пирога во время этого переходного периода и налаживания нового равновесия, вполне можно подвергнуть сомнению, будет ли он больше в абсолютном размере (и запросто может быть меньше), чем предшествовавший меньший кусок от большего пирога.

4.

Это приводит нас к пониманию общего значения экономического равновесия и его воздействия. Уравновешенные заработные платы и цены это такие заработные платы и цены, которые уравнивают предложение и спрос. Если под нажимом правительства или частного сектора предпринимаются попытки поднять цены выше их уровня равновесия, спрос сокращается, а следовательно, сокращается и производство. Если делается попытка снизить цены ниже уровня равновесия, вытекающее из этого сокращение или полное вымывание прибылей будет означать падение предложения или нового производства. Таким образом, любая попытка форсировать изменение цен либо выше, либо ниже уровней равновесия (это те уровни, к которым свободный рынок постоянно стремится привести их), будет работать на снижение занятости и производства ниже того уровня, который был бы в ином случае.

Вернемся теперь к доктрине о том, что рабочая сила должна получать «достаточно, чтобы выкупать продукцию». Должно быть ясно то, что национальный продукт не создается, не покупается лишь производственной рабочей силой. Его покупают все: «белые воротнички», лица свободных профессий, фермеры, предприниматели (крупные и мелкие), инвесторы, бакалейщики, мясники, владельцы небольших аптек и бензоколонок – словом, каждый делающий свой вклад в производство товара.

Что касается цен, заработных плат и прибылей, которые должны детерминировать распределение того продукта, то лучшие цены – это не самые высокие, а такие, которые стимулируют максимальный объем производства и максимальный объем продаж. Лучшие уровни заработных плат – не максимальные, а такие, которые позволяют иметь полную загрузку производства, полную занятость и максимальный непрерывный фонд заработной платы. Лучшие прибыли, с точки зрения не только отрасли, но и труда, это не минимальные, а такие, которые стимулируют большинство людей стать предпринимателями или обеспечивают большую занятость, чем ранее.

Если мы попытаемся управлять экономикой в интересах одной группы или класса, мы принесем ущерб или разрушим все группы, включая членов того самого класса, ради чьих интересов мы пытались это делать. Мы должны управлять экономикой в интересах каждого.