Глава 1. Крах либерального парламентаризма

Глава 1. Крах либерального парламентаризма

После политического переворота, осуществлённого 3-4 октября 1993 года, в России установился режим диктатуры владельцев коммерческого капитала, которую они ни с кем не разделяют и не хотят разделять. К истечению второй годовщины со времени этого переворота выразители коммерческого интереса безраздельно распоряжаются судьбой страны, превратив всё в ней в товар, в предмет спекуляции. Однако дальше оправдывать спекулятивный грабёж России всяким сбродом, как вороньё, слетающимся со всего мира, режиму больше нечем. Из всех бывших в запасниках либеральных “демократов” политических лозунгов у нынешнего режима остался на плаву, то есть в качестве политических костылей, только один, – пресловутые Права Человека.

Этот лозунг либеральной западноевропейской буржуазии превратился в единственное политическое кредо нынешнего режима. По смыслу имеются в виду Права Человека вообще, когда человек рассматривается, как идеальный субъект права, как человек вне биологический, полностью разорвавший почему-то тяготившие его узы природного происхождения, из-за которых он выживал только будучи членом родоплеменного сообщества. Поэтому вся политическая надстройка режима оказывается агрессивно космополитической. Эта политическая надстройка не позволяет никому честно признать реальности расового неравенства людей, неравенства их культурного и исторического мировосприятия, неравенства в предрасположенности к той или иной деятельности, неравенства в социальной культуре и в общественной этике, неравенства в уровне развитости и природных задатков. Но без признания существования различия качеств каждого человека, невозможна никакая иерархия в человеческих отношениях, нельзя обосновать политическую иерархию, сакральный смысл и авторитет власти, нельзя объяснить, что такое общество и государство, нельзя понять причин исторического цивилизационного развития. Следствием становится хроническая неспособность режима диктатуры коммерческого интереса достичь политической устойчивости посредством становления системы государственной власти и городских общественно-политических отношений, ибо ни такая власть, ни такие отношения не возникают.

Люди объединяются в общества, – в политически конкретные общества, а не в абстрактно общечеловеческие, – только потому, что они различаются по задаткам и способностям, вследствие чего вынуждены дополнять друг друга при разделении труда. Так было в стаях человекообразных обезьян, а затем в человеческих родоплеменных сообществах, при полисной греческой демократии и во всех государствах, пока за распадом иерархии общественных обязанностей не следовала гибель этих государств. Именно христианская культура сословно-иерархических и социально-политических отношений стала причиной появления народных европейских обществ, в которых вызрели предпосылки сложного разделения труда в городах позднего средневековья. И только вследствие сложного разделения общественного труда в городах Западной Европы стало возможным возникновение промышленного производства. А при режиме диктатуры коммерческого интереса, находящем идеологическое обоснование в либеральных требованиях Прав Человека как такового, получается, что любые общественные отношения, необходимые для сложной производственной деятельности, являются незаконными, политически преследуемыми. Говоря иначе, нынешний режим в России политически нацелен против сложного промышленного производства, нацелен на его разрушение, неважно, хочет этого правящая верхушка или нет, сознаёт она это или нет. И такой вывод наглядно доказывается самой жизнью.

Никакие заигрывания аппарата Президента с патриотизмом, никакие всхлипывания о царской российской империи не могут изменить политического существа дела, не могут изменить того факта, что режим этот есть режим диктатуры коммерческого капитала и не может быть ничем иным, кроме как агентом мондиального коммерческого космополитизма. То, что поток иностранных товаров не ослабевает, а, скажем прямо, даже устойчиво расширяется по количеству и качеству, повсюду вытесняя отечественную продукцию, видит каждый в России. Именно коммерческими спекулянтами всего мира осуществляется явное разрушение отечественного промышленного производства, оно явно привязывается к западным транснациональным компаниям, к их эгоистическим интересам, как некий второсортный довесок, и это происходит несмотря на всю болтовню членов Правительства о защите национального производителя. Такое положение дел есть прямое следствие конституционно узаконенного господства Прав Человека как таковых.

Доверие населения к исполнительной власти, которая осуществляет диктатуру коммерческого космополитизма, падает. Опросы показывают, что Президента поддерживают меньше десяти процентов тех, кто имеет право голоса. И единственным органом власти, оправдывающим нынешний режим, дающим ему некую легитимность, становится либерально-представительный Парламент, а единственной идеей обоснования легитимности диктатуры коммерческого космополитизма в России становится идея парламентаризма. Ныне складывается такая внутриполитическая обстановка, когда невозможно бороться с режимом, не борясь с парламентаризмом. Парламентаризм становится нашим Злом из Зол, так как опирается на либеральную Конституцию, чем придаёт политическую законность разрушающему промышленное производство режиму, который целенаправленно превращает нас в сырьевую колонию промышленно развитого Запада.

Однако требовать бойкота парламентских выборов было бы неверным политическим призывом дня. Либеральный парламентаризм должен сгнить в результате естественной эволюции, его коммерческий, космополитический характер должен выявиться окончательно для самого пустоголового обывателя. И предстоящие в декабре текущего года парламентские выборы станут в этом смысле замечательнейшим уроком, изменят и сам парламент и общественное мнение о нём самым существенным образом.

Почему? Да просто потому, что на этих выборах победят, с одной стороны, деньги воров и спекулянтов и, с другой стороны, густопсовый коммунистический архаизм, коммунистическое мракобесие, которое ничего не может предложить для действительной борьбы с режимом. Поэтому диктовать условия будут те, кто ясно понимает, чего добивается. Если по официозным оценкам оказывается, для того, чтобы усесться в депутатское кресло Госдумы, кандидату надо будет израсходовать на избирательную компанию около 100 тысяч долларов, то можно себе представить, какой политически станет депутатская братия следующего состава парламента, чьи интересы она будет отражать.

Следует ясно отдавать себе отчёт в том, что сейчас финансировать выборы сможет главным образом коммерческий капитал, потому что промышленный капитал в стране очень слабый. А почти 80% коммерческого капитала, то есть торгово-спекулятивного, финансово-ростовщического и бандитско-воровского, сосредоточено в Москве. Значит, подавляющая часть депутатов станут выражать кровные требования к стране столичного коммерческого политического интереса. Таким образом, политическая конфронтации подкармливаемой наглым от вседозволенности коммерческим капиталом продажно космополитической Москвы с промышленными и сельскохозяйственными, собственно производительными регионами страны станет ещё более откровенной, чем была до сих пор! Вот тогда Россия и созреет для собственно демократии и политической культуры! Ибо реальная политическая борьба средних, самых бесправных без общественного самоуправления слоёв горожан в условиях становления капиталистических интересов собственности начинается только тогда, когда для сознательного объединения в политические организации, без которых нельзя защищать собственные материальные интересы, поднимаются те, кто живут в промышленных регионах. А политически умнеют они, побуждаются к объединению лишь при массовой безработице и гиперинфляции, – ждать же гиперинфляции и безработицы в России осталось недолго.

Если столица в своих политических целях перестаёт отражать интересы промышленных и сельскохозяйственных регионов, в них с неизбежностью должен возникнуть второй, неформальный центр принятия политических решений, который идеологически будет оформляться для любого вида борьбы, в том числе и насильственной, чтобы ниспровергнуть нынешнее преступно несправедливое положение дел. Не лишним станет упоминание, что войну за независимость североамериканских колоний от английской метрополии породил лозунг: “No taxation without reprasentation!” – “ Нет налогообложению без представительства в королевском парламенте!”

Россией сейчас управляют политически бездарные деятели. Они не смогут справиться с эгоизмом воров, ростовщиков и спекулянтов, и эта конфронтация регионов и столицы превратится в хроническую, в антагонистическую и непримиримую, не разрешимую никакими полумерами. А на реальные меры режим, который не в состоянии обеспечить стране промышленный подъём и быстрое накопление регионами промышленного капитала, не способен. То есть, в результате предстоящих выборов в стране постепенно сложится реальное двоевластие. И это двоевластие, в конечном итоге, рано или поздно, вызреет в политически непримиримое противоборство регионального русского национализма со столичным, подкармливаемым коммерческим капиталом, космополитизмом, который будет рядиться в одежды православного патриотизма.

Конечно, на начальной ступени этой конфронтации региональное общественное сознание будет заражено бациллами опирающегося на мифы Великой Индустриализации и Великой Победы коммунизма, и присутствие неокоммунистов в Госдуме будет питать иллюзии примирения регионов со столицей. Именно поэтому парламентские неокоммунисты будут тайно поддержаны столичной олигархией, но лишь до тех пределов, за которыми могут угрожать интересам самой этой олигархии. Однако решать, действительно решать проблемы современного экономического и политического кризиса государства коммунисты не способны и, будучи избранными в Думу от живущих интересами производства регионов, докажут эту неспособность очень скоро. Как раз разочарование в коммунистах приведёт к росту озлобления и анархического неприятия нынешнего режима в среде региональной молодёжи, в среде армии. Регионы станут устойчиво выходить из-под всяческого контроля сложившихся прежде партий и движений, лозунгов и идеек.

Вот тогда придёт час революционеров от национал-демократии! Только идеология интеллектуального национализма в его самом революционном выражении окажется способной дать новую цель жизни стране, новое историческое дыхание русскому обществу. Прежде всего потому, что только такая идеология способна выразить вызревающую историческую потребность государства в Национальной Реформации. Начинается же Национальная Реформация с Национальной революции, при которой осуществляется установление диктатуры промышленного политического интереса и беспощадное подавление сопротивления интереса коммерческого, с последующим использованием его для ускоренного развития производительных сил государства. Потому-то готовящие Национальную революцию русские националисты в конечном итоге обязательно получат политическую поддержку слоёв населения, кровные интересы которых в экономике неразрывно связаны с интересами промышленного производства.