Глава 2. Исторический генезис русского народа

Глава 2. Исторический генезис русского народа

Русский народ как историческое явление родился в горниле Великой Смуты, стал её самым главным продуктом.

Первопричина Великой Смуты была в том, что прежнее удельное и земляческое умозрение, бывшее следствием древних традиций родоплеменной общественной власти, больше не соответствовало экономическим, политическим и духовным отношениям в жизни государства, которое преодолевало феодальную раздробленность. Последние сторонники феодальной раздробленности в восточной, названной Великой, Руси были побеждены к началу ХVI века благодаря жёсткой централизации военно-политического и церковного управления, которую удалось создать московским князьям и их боярам-сподвижникам. Однако завоевание Астраханского и Казанского ханств Великим московским князем Иваном Грозным, который венчал себя первым царём всей Великой Руси, расширение им русских границ на южном направлении, войны в Прибалтике за выход к морским заливам ослабили возможности московского государства держать под надзором русские немосковские земли внутри страны. Жестокое наказание царём жителей Новгорода Великого за одно лишь подозрение в сношениях с военным неприятелем Московской Руси само по себе показывает, насколько хлипким являлось общерусское народное сознание в царствование Ивана IV, насколько глубоким продолжало быть различие в кровных интересах у населения разных русских земель и политическое недоверие между ними. Идея общерусского народа, как подобия библейского еврейского народа, отстаивалась в то время только православной церковью.

Непрерывные войны Ивана Грозного, присоединение огромной Сибири вызвали надрыв неустойчивых государственных отношений и хозяйственных связей, привели к резкому ослаблению возможностей государственной власти решать задачи внутреннего военного контроля над земляческим сепаратизмом, проводить действенную внутреннюю политику. Царь пытался решительно расширить политическую поддержку политике московского кремлёвского двора со стороны дворянства немосковских земель за счёт передачи части полномочий в самоуправлении на местный уровень, то есть в подчинённые большим историческим трудом, военной силой Москвы княжества, и одновременно повёл борьбу с боярством за укрепление самодержавной централизации власти. Но следствием стало то, что он расшатал всю основу прежней, боярской государственной власти, которая и осуществила объединение восточных русских земель. Складывающийся общий рынок страны только-только ещё начинал пускать корни общерусских экономических и политических интересов в местной земляческой почве, поэтому только-только зарождались силы с великорусским самосознанием, поддерживаемые и направляемые церковью.

Тем не менее, эпоха феодальной раздробленности уходила в прошлое, и Великая Смута доказала это. Огромная страна не распалась при полном развале государственной власти Москвы, не погибла. Наоборот, при жесточайшем естественном отборе идей и устремлений в ней проросло новое качество общественного самосознания и представлений о необходимых общественных отношениях, и население всех русских земель в страшных родовых муках выстрадало рождение великорусского народа. Именно он, этот великорусский народ, предстал с того времени главной общерусской силой государства, твёрдо вставшей на поддержку его единства, он посадил на трон новую династию Романовых и стал основной опорой идеологии самодержавия. Это подтверждает весь ход событий в ХVII веке. Именно народ снизу окончательно подавил боярское своеволие и княжеский сепаратизм, посредством сословно-представительных Соборов заставил их перейти в безусловное служение царскому своевластию.

Умозрение русского народа сложилось как раз в этот период народного детства и отрочества. Оно стало следствием всех обстоятельств предыдущего развития государства, впитав в себя всё здоровое и нездоровое, что было накоплено русской исторической культурой и духовностью к тому времени. Как человеческая индивидуальность предстаёт окружающим такой, какой её воспитали в раннем детстве, а её характер, в общем-то, остаётся таким, каким он стал к отрочеству, точно так же русский народ стал таким, каким его поставили на ноги и воспитали обстоятельства Великой Смуты и первые десятилетия после неё. А обстоятельства эти были намного хуже, чем могли бы быть.

Неразвитость городских хозяйственных и социально-политических отношений, как прямое следствие проклятого хищничества татаро-монголов на Руси во времена их ига, привела к тому, что в московском государстве отсутствовало влияние передовой на то время мировой светской культуры, была вопиющая малограмотность даже в среде верхов чиновничества, а православная догматика, ставшая основанием духовной культуры в феодально-крестьянской стране, оказалась не затронутой рациональной теологией. Всё это отрицательное наследство русского средневековья пустило корни в глубины народного мировоззрения. Их не смогли позднее серьёзно перепахать даже реформы Петра Великого. И через две сотни лет после его Преобразований для народной среды сказки и мифы середины ХVII века были более близки и понятны, чем чиновно-полицейский просвещённый абсолютизм Российской империи и культура западноевропейского буржуазно-капиталистического мира, проникавшая в страну через её северную столицу.