Пределы манипуляций с волеизъявлениями

То, что читают и чего не читают американцы, говорит о том, что Соединенные Штаты могут служить примером крайней степени конформизма убеждений и волеизъявлений. В Соединенных Штатах нет массовых тиражей диссидентских журналов, подобных газетам и журналам коммунистических партий Италии и Франции. По объему тиража одного номера умеренно левые издания в Соединенных Штатах (такие, как «The Nation» или «The New Republic») или коммунистическая газета типа «The Daily World» — это карлики среди великанов²⁹.

Возможно, в Соединенных Штатах нет ни одной радикальной газеты с массовым тиражом, потому что нет никакой массовой аудитории, которой бы эта газета была нужна. Но в этом-то и суть.

В западноевропейских полиархических системах некоторые граждане, как и крупные политические лидеры, рассматривают более широкий, чем американцы, диапазон альтернатив по важнейшим вопросам. Некоторые из деятелей британской лейбористской партии — включая Артура Скаргилла, Нормана Эткинсона, Энтони Веджвуда Бенна — возрождают и, возможно, в известной степени делают более радикальным ранний лейбористский радикализм, накал которого снизился за те годы, когда партия находилась на вершине власти. Европейцы в большей степени, чем американцы, дебатируют по вопросам централизованного планирования, основного перераспределения доходов и богатства, частной собственности в сфере производства. Обсуждается более широкий спектр ограничений свободы корпораций в области принятия решений. Во Франции и Италии люди становятся все более и более восприимчивыми к доводам коммунистов. Пусть это менее существенно, чем могло бы показаться на первый взгляд — по той причине, что коммунистические партии воспринимаются как отрекшиеся от революционных целей, — тем не менее здесь проявляется восприимчивость, беспрецедентная для Соединенных Штатов. Позже мы увидим, что реформы, направленные на расширение управления со стороны работников внутри корпораций, за границей обсуждаются более активно, чем в Соединенных Штатах.

Но даже в США основы политико-экономической системы разрушаются в ходе дебатов. Политическая реформа по второстепенным вопросам косвенным образом приводит и к обсуждению различных аспектов ключевых для общества проблем. Регулирование корпораций постоянно усиливается — эта сфера уже регламентируется сильнее, чем в 1890-м, 1932-м или 1946 годах. В настоящее время корпорации опять оказались под натиском требований о принятии новых ограничений, обусловленных необходимостью защиты окружающей среды. Как мы увидим, вносятся изменения в распределение доходов, пусть и со скоростью движения ледников. Преимущества, полученные корпорациями в области манипуляции волеизъявлениями, не могут полностью замкнуть общественный контроль.

В полиархических системах ограничения волеизъявлений граждан совершенно несопоставимы (нужно ли об этом говорить?) по своим масштабам с теми массированными монолитными процессами, которые управляли общественным волеизъявлением в ранних фашистских и современных коммунистических системах. Пусть в полиархических системах представители правительства, партии или корпораций и говорят намного громче диссидентов, они все-таки ни в коем случае не заставляют их молчать.

Средства массовой информации тоже не вполне монолитны. Американское телевидение, например, дает радикалам, протестующим и критикующим, по крайней мере, хоть какую-то возможность высказаться. Предельную толерантность телевидения ко всему новому, неортодоксальному и нетривиальному также доказывает частота, с которой на экране появляются активисты движений за независимость женщин, хиппи, наркоманы, бывшие заключенные, гомосексуалисты и прочие, имеющие возможность выступать со своими личными историями, проблемами и убеждениями перед миллионными аудиториями. Понятно, что освещение политического радикализма в непосредственном соседстве и при сопоставлении с сексуальными отклонениями, преступностью, наркотиками и эксцентричностью, как это обычно происходит в печати, на радио и телевидении, — это способ дискредитации политического обращения радикальных групп, но тем не менее ни печатные СМИ, ни радио- и телевещание все же не изолируют население полностью от мнений, выражающих враждебный настрой по отношению к бизнесу, корпорациям и статус-кво³⁰.

Студенты — при всех тенденциях к ортодоксальности в университетах — также не имеют каких-либо значительных ограничений в том, что читать по собственному желанию. Маркса читает больше студентов, чем Адама Смита. Даже в государственных средних школах ученику не составит труда ознакомиться выборочно с работами, представляющими полный спектр имеющихся политических партий и течений, хотя его учебный план может этого и не одобрять. Полиархическая политика никогда не является полностью замкнутой и закрытой системой.

Ограничение волеизъявлений не является важным явлением, если сравнивать его с управлением общественным мнением в авторитарных системах. Оно становится важным, только если исследовать его в свете демократических устремлений. В истории человеческой цивилизации создание больших национальных правительств, использующих ненасильственные методы борьбы за власть так, что человек может быть свободным в том значении, которое либералы используют для определения свободы, является величайшим из всех достижений человечества. Гражданам, которые пользуются этой свободой, трудно постоянно напоминать себе о том, насколько неравной является борьба идей и насколько правительства стран пока далеки от достижения большей степени освобождения человеческого разума, способной обеспечить уровень общественного контроля, который только тогда и будет возможным.