Ценность анализа и инициативы

Парадоксально, но в рамках модели-2 мысль, интеллект или анализ ценится выше, чем в модели-1. Она признает, что анализ сложен, дефицитен и проводится на недостаточно высоком профессиональном уровне. Это подрывает веру в то, что человек способен решать социальные проблемы, пользуясь своим интеллектом для разработки политических решений и создания общественных институтов, но и заставляет людей высоко ценить те возможности для проведения анализа, которыми располагает общество, — подобно человеку в пустыне, который высоко ценит тень любого дерева, которое ему удается найти. Поэтому в модели-2 исследования, мышление и наука высоко ценятся. Также поощряются инициативы в области решения задач. Стимулы к решению задач широко рассредоточены на различных уровнях: участие во взаимодействиях открыто во всех возможных аспектах. Сторонники модели-2 посчитают невозможным пытаться постичь будущее настолько, чтобы планировать его. Они будут, соответственно, поощрять расставленные широким фронтом «боевые порядки» заниматься решением наиболее неотложных проблем, проявляя изобретательность в работе с тем, что поддается охвату.

Не сомневаясь в соразмерности и адекватности интеллекта и теории, модель-1 не обеспечивает одинаковой защиты научных исследований, практических исследований, общественного обсуждения и широкой инициативы.

* * *

Надо помнить, что и модель-1, и модель-2 являются моделями гуманистического общества. Рискуя повториться, отметим: важно полностью признать, что концепция коммунистических систем как аппроксимации идеала гуманистического общества включает в себя базовый аспект коммунизма, какими бы несовершенными воплощениями этой концепции не являлись коммунистические общества. Мыслящему либеральному демократу тяжело, читая Ленина или Мао, не отдавать себе отчета в том, какое тесное родство духа наблюдается между ним и этими мыслителями по ряду позиций. То, что именно они отдавали приказы, согласно которым тысячи, даже миллионы людей лишались свободы и жизни, является не более абсолютным отрицанием их гуманности, чем массированные бомбардировки гражданского населения Германии во время Второй мировой войны, не говоря уже об атомных бомбах, сброшенных на Японию, и о разрушении Вьетнама, — отрицанием гуманности американских политических лидеров. Пусть мы проводим различия между двумя данными моделями и этическими системами, но в обоих лагерях общественно-политические деятели уверены, что убивают из гуманных соображений. Более того, оптимистично оценивая собственные способности понимания общества как достаточные для того, чтобы это общество перестраивать, коммунистические лидеры отдают дань уважения наследию эпохи Просвещения, даже если одновременно подавляют свободу слова и другие гражданские свободы.

Если полиархические системы являются аппроксимациями модели-2, в них мы, тем не менее, обнаруживаем амбиции научного решения задач и проблем по образцу модели-1. В рядах наиболее рьяно настроенных исследователей процессов деятельности, системных аналитиков и планировщиков окажутся, как мы позже увидим, двоюродные братья научных социалистов-марксистов с элитарной верой в силу и правомочность разума у всех, кто стоит во главе этого ряда. По словам бывшего министра обороны США Роберта Макнамары, «...настоящая угроза демократии исходит не от излишне сильного, а от недостаточно сильного руководства. Слабость управления... — это просто предоставление возможности формировать реальность иным, помимо разума, силам... Жизненно необходимый процесс принятия решений... должен оставаться наверху»³¹. По концепции устройства мира модели-1, для этого и существуют верхи.