Монополия
Если отвлечься от идеализированных рынков, то часто утверждается, что монополия, о которой мы пока что не упоминали, фактически лишает эффективности общественный контроль посредством рынка. Действительно, монополия проникает почти на все рынки. Корпорации традиционно осуществляют до некоторой степени монопольный контроль над ценами и продукцией. То же делают фермеры через производственные кооперативы, организованные рабочие — через профсоюзы, врачи и юристы — через свои профессиональные организации, а представители различных профессий и ремесел (парикмахеры, мелкие торговцы, владельцы химчисток) — через законы о лицензировании, ограничивающие доступ к этим занятиям. Даже аптека на углу или автозаправка в вашем микрорайоне пользуются монопольным положением благодаря преимуществам в месторасположении перед конкурентами, находящимися в менее удобных местах*.
Для крупных компаний, действующих на национальных рынках, обычной практикой является олигополия. Так, например, обстоит дело в американской автомобильной промышленности, где на четыре компании приходится 99 процентов производства, или в производстве сельскохозяйственных машин, где больше половины продукции выпускают четыре фирмы. Вероятно, около 60 процентов всех промышленных товаров в США производится на предприятиях, которые составляют производственные планы и устанавливают цены в соответствии с договоренностями с двумя или тремя компаниями, доминирующими в их отрасли4.
Монополия, бесспорно, является серьезной проблемой для рыночных систем (экономисты ведут споры о ее масштабах и характере). Однако она представляет собой лишь незначительное препятствие для общественного контроля, если сравнивать ее с недостатками полиархии. Монополия ослабляет реакцию на общественный контроль, но не уничтожает его. Она и не искажает его, как это сплошь и рядом происходит в полиархии. Если не учитывать нетипичные ситуации, то монополисту никогда не бывает выгодно производить больше, когда потребители подают ему сигналы производить меньше, или наоборот. А в полиархии такие случаи очень часты.
Олигополия, монополистическая конкуренция, монопсония* — все формы монополии являются рыночными ситуациями, при которых покупатель или продавец может ограничить покупки или продажи, чтобы добиться более благоприятной цены или каким-либо способом непосредственно установить выгодные ему цены. Так, на некоторое увеличение спроса монополист отреагирует повышением цены и увеличением объема производства в противоположность предприятию, действующему в условиях честной конкуренции, которое отреагирует лишь увеличением объема производства. Во многих ситуациях воздействие монополии, таким образом, проявляется во введении своего рода налога в форме монополистической цены на монополизированные товары. Все возможные формы монополии реагируют на меры потребительского контроля в зависимости от вышеупомянутого своеобразного налога или медленно, или лишь до определенной степени, но, повторяем, реакция присутствует всегда и искаженной не бывает**.
Напротив, недостатки полиархического контроля очень серьезны, и, возможно, в самых крупных полиархиях они усугубляются. Существуют бесчисленные возможности блокировать развитие политической сферы или вести политику, полностью противоположную призывам большинства избирателей. Самым обычным вариантом, например, является избрание кандидатов вопреки желанию большинства просто потому, что голоса большинства разделились между противостоящими кандидатами. В 1970 году Альенде победил на выборах в Чили, получив только 36 процентов голосов. В 1968 году Никсон выиграл президентские выборы, набрав лишь 43 процента. В других случаях партийное и государственное руководство по идеологическим или каким-либо иным причинам может отказаться реагировать на народные требования, ожидая, что его жесткость забудут ко времени следующих выборов. Кроме того, у граждан могут отсутствовать эффективные методы волеизъявления, так как в любой предвыборной борьбе кандидаты занимают разные позиции по многим вопросам, и поэтому победитель может расценивать свою победу как мандат по любому из вопросов, на которых он сочтет необходимым сосредоточиться, или по нескольким таким вопросам. После Второй мировой войны британские лейбористы провели национализацию промышленности, утверждая, что получили на это мандат от избирателей. Следующие выборы показали, что избиратели голосовали за лейбористов по совершенно иным причинам5.
Все несовершенства полиархии, обусловленные скрытой борьбой за власть или невозможностью обеспечить четкий контроль над бюрократией, или недостатками механизмов рационального выбора, особенно экономического, — все они зачастую мешают государству отреагировать на волеизъявление народа или заставляют государство проводить политику, идущую вразрез с народными чаяниями.
Более того, голосуя за кандидатов, а не непосредственно за политический курс, избиратель приводит их в сложные организации — парламенты, законодательные собрания, правительства. Поскольку каждая такая организация действует на основе собственных внутренних процедур (например, в Палате представителей конгресса США это правило старшинства), то решения этих организаций не обязательно будут соответствовать прямому выбору или результатам голосования избирателей.
Следует напомнить, что полиархические государства замышлялись не просто как инструменты общественного контроля, но и как ограничители верховной власти. Разделение законодательной и исполнительной власти, например, заставляет две группы высших государственных чиновников пристально следить друг за другом. Таким образом, полиархическое государство представляет собой совокупность структур с сознательно ограниченными возможностями, поскольку в противном случае они обладали бы ужасающей силой. Поэтому ни одна из данных структур не способна в полной мере удовлетворить просьбы граждан.
Более того, в рыночной системе индивидуум или корпорация-продавец стремятся сохранить рыночное голосование. Напротив, многие политические лидеры пытаются разрушить систему полиархического управления, причем некоторые добиваются успеха, например Лон Нол* в Камбодже и Яхья Хан** в Пакистане.
Иногда выборы не отменяют впрямую, а нарушают процедуру, как г-жа Ганди*, организовавшая при подсчете голосов фальсификации в чикагском стиле.
Основная причина того, почему монополист ослабляет воздействие общественного контроля, но не в силах его парализовать или аннулировать, заключается в том, что у «избирателя» всегда есть много других возможностей заменить не удовлетворяющего требованиям поставщика другим. Такая замена сопряжена с определенными издержками для «избирателя» — если бы не это, то монополия вообще не создавала бы никаких проблем. Но возможности для замены всегда имеются, даже если их меньше, чем хотелось бы потребителю.
В свете этих соображений монополия, как следует отметить, не препятствует конкуренции, а лишь ослабляет ее. Конкурентные возможности всегда сохраняются во множестве. «Монополия» обычно связана с ослаблением или отсутствием конкуренции между фирмами, продающими одну и ту же продукцию. Сколь бы слабой ни была такая конкуренция, возможность замены товара продукцией других отраслей всегда сохраняет межпродуктовую конкуренцию. Межпродуктовая конкуренция гораздо более сильна, чем полагает большинство. Взаимозаменяемость технологий или конкуренция между ними — это одна из ее форм: люди могут отапливать жилье и газом, и нефтью, и углем. Взаимозаменяемость организаций — это другая ее форма: люди могут «покупать» услуги попечения о своих средствах в банках, сберегательных и кредитных ассоциациях, на почте (во многих странах), в страховых компаниях или у консультантов по вопросам инвестиций. Услуги по ведению домашнего хозяйства конкурируют с платными услугами. В том, что касается товаров длительного пользования (холодильников, радиоприемников, кроватей или одежды), старые покупки конкурируют с новыми; если цены на новые товары невысоки, то потребители заменяют свое имущество раньше. Товары, не относящиеся к предметам первой необходимости, — такие, как билеты в кино, туристические путевки, экзотическая еда, ремонт дома, — конкурируют друг с другом как проявления стремления к комфорту. На рынке потребительских благ рыночный спрос является в высшей степени эластичным и поэтому оставляет меньший простор для потенциального монополиста, чем рынок базовых пищевых продуктов или минимально приемлемого жилья. В таких богатых странах, как США, потребители расходуют свои средства большей частью на потребительские блага. Фактически все товары в определенной степени конкурируют друг с другом.
Неудивительно, что консервативные экономисты склонны принижать значение монополии. Однако на другом конце спектра Пол А. Баран и Пол М. Суизи, авторы основного марксистского критического исследования современного капитализма, считают, что конкуренция сохраняется в качестве возможного средства общественного контроля, побуждая производителей удовлетворять желания потребителей. Одним из доказательств силы конкурентного контроля является понижательное давление на издержки производства. В этом отношении на монополистический капитализм оказывается «не менее жесткое давление», чем до появления гигантских корпораций. Корпорации ведут непрерывную борьбу за увеличение своей доли рынка*.