1. Сословные отношения в советской коммунистической империи

1. Сословные отношения в советской коммунистической империи

Государство развивается постольку, поскольку в нём углубляется разделение обязанностей между разными слоями населения, обусловленное стремлением большинства людей в таком государстве заниматься делом с высокой степенью выучки в определённом роде занятий. Повышать степень выучки в определённом деле людей подталкивает то, что это главный способ увеличивать производительность труда и товарообмен, вызывающие рост объёмов средств жизнеобеспечения и среднего уровня жизни того, кто достигает успехов в своём деле.

На определённой ступени углубления разделения обязанностей, если оно обеспеченно соответствующими государственными отношениями и их законодательным освящением, возникают устойчивые объединения разных слоёв населения по признакам принадлежности к схожим родам занятий, по отношению к тем или иным интересам собственности и даже к тому или иному мировосприятию. К примеру, предприниматель производства, хозяйствующий земледелец, рабочий или торговец, с одной стороны, и военный, государственный служащий или управленец-чиновник – с другой, оказываются разделёнными своими деловыми интересами настолько, что живут как бы в разных мирах. Главное, существенное различие в их интересах связано с тем, что одни поглощены заботами о доходности своей работы, о росте капитала, о расширении производственной деятельности, платят налоги с доходов, тогда как другие получают материальные условия и средства для выполнения своего служебного долга за счёт государственной сметы, которая складывается из налогов. Поэтому, одни заинтересованы, как можно меньше платить налогов, тогда как другие кровно заинтересованы в обратном, – чтобы налогов собиралось как можно больше.

Это различие в основных интересах приводит к явному или скрытому антагонистическому противоборству податных слоёв населения страны, то есть платящих налоги, с осуществляющими служебное управление слоями, живущими за счёт налогов. Таким образом, возникает материально обусловленное, явно или скрыто юридически закрепляемое в законах основное разделение всякого сообщества вовлечённых в государственные отношения людей на третье, податное, сословие и второе, военно-управленческое, собственно государственническое, обеспечивающее текущее существование государства сословие.

Чтобы воздействовать на их антагонистическое противоборство, не давать ему доходить до взрывоопасной черты полярной противоположности интересов, выделяется и обособляется первое сословие, священническое или политическое сословие. Оно разрабатывает способы и средства осуществления стратегического, долгосрочного правления вторым и третьим сословием, воспитания у них общественных отношений и общественного взаимодействия на основе единого общественного сознания. Первое сословие выступает при этом общественническим сословием, обеспечивающим развитие общественного бытия. Для выполнения задачи правления оно изучает исторические устройства государства и общества, причины их зарождения, расцвета развития и упадка, исследует поведение человека, разных слоёв населения и общества, рас и этносов, отыскивает закономерности их взаимодействия, накапливает знания о способах разрешения всевозможных противоречий, выступает судьёй в столкновениях других сословий, продумывает и обосновывает законы общественной жизни. И на основе своих знаний оно ставит долгосрочные, стратегические цели общественного и государственного развития. Оно объединяет второе и третье сословия тем, что организует их посредством разрабатываемого им общественного мировоззрения, воздействия словом, искусством и культурой, особыми мерами морального, нравственного и физического принуждения к социально ответственному поведению ради движения к обосновываемым мировоззрением стратегическим целям развития государственных и общественных отношений. Оно тоже живёт за счёт налогов, а потому его материальные интересы совпадают с главными интересами второго сословия, обуславливают нерасторжимый союз этих сословий, не исключающий жёсткой диалектической борьбы за наибольшее влияние в этом союзе.

Если первое общественническое и второе государственнические сословия, как главные организующие общественные и государственные отношения сословия, оказываются не в состоянии обеспечивать развитие производительных сил настолько, чтобы покрывать свои потребности в расходах за счёт налогов с доходной деятельности третьего податного сословия, то начинает вызревать общественный и общегосударственный кризис. Главным его проявлением является распад общественного взаимодействия и общественного сознания, растущая неспособность верхних, государственнических сословий править и управлять страной по старому, при неуклонном росте сознательного нежелания третьего сословия жить по старому. Накапливающиеся и обостряющиеся противоречия расшатывают общественные и производственные связи и приобретают характер непримиримых полярных противоположностей, потому что верхние сословия начинают всё шире использовать средства чиновно-полицейских учреждений государственного насилия для обеспечения исключительно своих интересов за счёт третьего сословия. В таких обстоятельствах межсословные противоположности интересов, рано или поздно, приводят к деморализации осуществляющих государственную власть сил и учреждений и к социальной революции. Социальная революция, начинаясь под знамёнами с призывами к равенству и социальной справедливости, вихрем недовольства старого третьего сословия сметает власть старых верхних сословий, а затем увлекает к распаду и разложению диалектическим образом взаимодействующее с ними, а потому зависящее от их существования, и само старое третье сословие. Революционная борьба новых мировоззренческих общественных идей и возникающих на их основе религиозных и политических сил со старыми, борьба за политическое доверие большинства населения ради выведения страны из состояния хаоса человеческих отношений и осуществления действенного правления, порождает соответствующие этим идеям и силам учреждения текущего управления. В революционной борьбе побеждают только те общественные идеи и силы, которые оказываются способными восстановить власть и текущее управление для движения к новой исторической цели государственного и общественного развития. С их победой появляются новые первое и второе сословия, они выстраивают общественные и государственные отношения, при которых производственные отношения третьего сословия получают мощный толчок к дальнейшему усложнению и совершенствованию, необходимому для дальнейшего усложнения и совершенствования производительных сил страны. Общественный и общегосударственный кризис преодолевается и начинается новая эпоха устойчивого государственного и общественного развития.

Общественный и общегосударственный кризис преодолевается не всегда. В переживающем такой кризис государстве может не оказываться общественных идей и политических сил для осуществления социальной революции. Тогда оно вступает в эпоху упадка производственных, идеологических и управленческих отношений, что проявляется в упадке сословного разделения обязанностей, общественного сознания государствообразующего этноса, а с ними и производства. В стране с продолжительным общественным и общегосударственным кризисом устойчивость власти удерживается за счёт непрерывного роста произвола чиновничества и наёмной военщины, расширения влияния олигархических интересов, и в конечном итоге государство гибнет или распадается на части, которые пытаются наладить самостоятельное общественно-политическое и государственное развитие.

В Советском Союзе в сознание советских людей со школьной скамьи настойчиво закладывались представления о том, что уничтожение сословного деления общества Российской империи классовой диктатурой пролетариата было решающим достижением большевистского октябрьского переворота в октябре 1917 года. Ибо совершив великую социалистическую революции, большевики утверждали, что они намерены окончательно уничтожить сословия ради движения к светлому будущему коммунистического равенства и братства человечества, когда и пролетариат перестанет быть классом. Такие представления никем не опровергаются в России и сейчас, после свержения советского коммунистического режима буржуазной революцией 1989 года. Но верны ли они?

Чтобы ответить на данный вопрос, надо задаться другим. Исчезло ли в Советском Союзе разделение советских людей на тех, кто в открытой или скрытой форме платил налоги, и тех, кто за счёт налогов выполнял военно-управленческие обязанности и осуществлял идеологическое обеспечение примирения внутриполитических противоречий идеей стратегического движения к новому передовому виду общественного бытия?

Всякий здравомыслящий человек ответит, что нет. В государстве по крайней мере последних двух тысячелетий от такого разделения обязанностей невозможно избавиться в принципе! Ибо в государстве человек не в состоянии жить вне государственных отношений. А государственные отношения налаживаются управленцами, полицейскими подразделениями поддержания внутреннего порядка, военными ведомствами защиты государства от внешних врагов. Обосновываются же они философами и политиками, изучающими государствообразующее общество, ищущими самые действенные пути его развития, хранящими знания о прошлом, предлагающими идеалы и социальные идеи, разрабатывающими законы и нормы общественных отношений, которые способствуют углублению разделения труда, обуславливающего рост совокупных средств жизнеобеспечения. И в государстве с жизнеспособным государствообразующим этносом всегда будет необходимость во всё более грамотных и умелых управленцах, в деятельных полицейских службах, в военных ведомствах, усложняющих средства защиты государствообразующего общества от внешних врагов. В таком государстве всегда будет остро стоять потребность в разумных идеологах и жрецах-политиках, изучающих главные противоречия общественных и государственных отношений, ищущих пути их преодоления. Сословные общественные отношения могут заменяться классовыми общественными отношениями семейных собственников, но только таким образом, чтобы подчинять сословное разделение обязанностей, приспосабливая его к обслуживанию классовых отношений, не уничтожая сословные отношения полностью. Когда же исчезает сословное разделение обязанностей, классовые отношения перестают быть общественными, и государство приходит в упадок и гибнет.

Большевики действительно уничтожили сословное разделение людей, но только старое, которое сложилось в Российской империи в условиях военно-чиновничьего удельно-крепостнического государства, вдохновляемого к историческому развитию средневековым православным идеалом народного земледельческого общества. При упадке веры в православный идеал народного сословного общества, когда под воздействием индустриализации и либеральных преобразований экономических отношений среди русского дворянства и городского населения укоренялся рациональный материализм в мировосприятии, эти сословные отношения разъедались потерей представлений об общественных моральных, этических и нравственных правилах поведения. В эпоху наступления капиталистической индустриализации и становления мирового рынка товарно-денежного обмена даже протестантские идеологии городской реформации христианского народного общества теряли в Европе влияние под давлением социалистических и социал-демократических идеологий, социалистического общественного идеала, как идеала национального общества, отрицающего религиозное миросозерцание. Социалистические и социал-демократические движения, захватывая влияние на рабочих, своей политической деятельностью ускоряли развитие индустриальных производственных отношений в прусской Германии и в других европейских державах, необратимо поворачивая их к росту господства рационально материалистических интересов средних и мелких слоёв семейных собственников. В таких обстоятельствах Преобразования Петра Великого XVIII века, нацеленные на использование рационального немецкого протестантизма для опережающего внедрения достижений западноевропейских стран в удельно-крепостнической России, исчерпали свои возможности быть исторически передовыми в начале ХХ века. Они мешали совершенствовать городские производственные отношения, что было необходимым для наращивания промышленного производства империи.

Российская империя была народно-земледельческой и по мировосприятию и по основным хозяйственным, правовым отношениям. Главной опорой царской власти было землевладельческое дворянство и народное крестьянство. Однако народно-патриотическое самосознание русского народа сложилось вокруг христианской идеи народа, как идеи Бога, а не на основании единых общественно-производственных отношений. Русское крестьянство не становилось социальным слоем третьего сословия, но состояло из множества местных, многие века сохраняющих родоплеменные традиции, земледельческих общин, каждая из которых имела собственную, обусловленную климатом и природой, культуру земледелия и свои особенности умозрения. Народ воспринимал себя единым обществом лишь в идее, в вере, в народной православной культуре, и был по своей сути идеалистическим обществом. Тогда как индустриальное производство, расширяясь до монополистического производства, требовало для своего развития создания единой культуры социальных производственных отношений во всех городах страны. Для его развития нужна была единая индустриальная социологизация поведения многих тысяч и миллионов рабочих и служащих, всех участников индустриального производства, замена народных общинных связей городскими социальными общественными отношениями, неизмеримо более сложными, чем земледельческие общинные отношения. И такой социологизации производственных отношений не имело оказывающееся на городском рынке труда русское крестьянство с его традициями местного землячества. В среде продающего свой труд на индустриальных предприятиях пролетариата поневоле происходило разрушение православного и народного земледельческого умозрения, так как его православное сознание испытывало потрясение, коренным образом изменялось городскими материалистическими знаниями и навыками в условиях цехового разделения труда. Однако это разрушение православного и народного земледельческого умозрения влекло за собой разложения у русского пролетариата народного общественного сознания как такового, настраивало пролетариат против существующих общественных и государственных отношений, заражало его анархистскими настроениями и настроениями люмпенов. Восстановление у пролетариата общественного самосознания оказывалось возможным единственно вокруг приближенного марксистскими идеологами к христианскому идеалу, но диалектически отрицающему его, коммунистического идеала социалистических народных общественных отношений. Именно эту цель и ставили большевики.

Царская государственная власть православной и военно-чиновничьей Российской империи была не в состоянии править и управлять индустриальным пролетариатом и индустриализацией страны. Либерализация правительством экономической политики, призванная снять препятствия для товарно-денежного обмена и роста индустриальных капиталовложений, в действительности сделала господствующими спекулятивно-коммерческие и ростовщические интересы. В стране появились крупные олигархические состояния и интересы, которые довели до предела моральное и нравственное разложение имперского чиновничества, сверху до низу погрязшее во взяточничестве и мздоимстве. Обогащение, вызывающая роскошь жизни немногих сопровождались обнищанием связанных с производственными отношениями слоёв русского населения. Мировая война лишь углубила общественный и общегосударственный кризис и ускорила социальную революцию. Февральская революция 1917 года, началом которой стал взрыв недовольства пролетариата столичного Петрограда, была возглавлена городскими семейными собственниками, русской буржуазией, и направлена ими по пути буржуазной революции. Однако буржуазную революцию поддержали только в нескольких крупных городах России, где быстро складывались интересы семейной собственности и зарождались классовые политические идеологии. С одной стороны, республиканские идеологии крупных землевладельцев и крупных городских имущественных собственников, а с другой стороны, демократические идеологии слоёв средних и мелких семейных собственников.

В течение трёх лет Первой Мировой войны многие миллионы русских крестьян направлялись на фронт, где их вооружали и где они приобретали кровавый опыт использования оружия в боевых действиях. Поэтому после февральской революции 1917 года, когда была разрушена самодержавная Российская империя, для создания новых учреждений правления и управления страной понадобилось в полной мере учесть умозрение вооружённого и готового применять оружие русского крестьянства. Общинные крестьяне, представляя подавляющее большинство населения страны, вооружённые и приученные к военному насилию за годы Первой мировой войны, не поняли, не восприняли идей и призывов городских семейных собственников поддержать буржуазную революцию. Но им были понятны призывы эсеров к крестьянской народной контрреволюции, требования уничтожения крупной земельной собственности и установления общинного колхозного равноправия при землепользовании, отражающего местные традиции родоплеменных отношений. Только большевикам, которые действовали на основаниях программных положений Ленина о союзе пролетариата и беднейшего русского крестьянства, о руководстве пролетариатом беднейшим крестьянством, об учёте интересов общинного крестьянства, удалось направить русскую народную контрреволюцию в русло городской социальной революции, подчинить её индустриальной социальной революции.

Большевики добились политического успеха потому, что устанавливали власть диктатуры интересов индустриального пролетариата, представляющего несколько процентов населения страны, но таким образом, чтобы диктатура пролетариата была способной учитывать и отражать средневековое умозрение народного русского крестьянства, являющегося огромным большинством среди государствообразующего этноса и переживающего демографический взрыв, массовое обезземеливание. Иначе говоря, создаваемая большевиками русская диктатура пролетариата сочетала в себе цели индустриальной социальной революции и народно-патриотической контрреволюции, то есть превращалась в социал-феодальную диктатуру, восстанавливающую народные общественные и государственные отношения, но уже приспосабливаемые к индустриальному развитию страны. Её воплощение в политическую действительность становилось возможным потому, что русский большевизм предложил мессианское мировоззрение построения коммунистического общества с помощью диктатуры пролетариата. Коммунистическое общество в большевистском понимании было по своей сути осуществлённой Лениным рациональной марксистской реформацией идеала христианского общества, каким оно виделось византийским православием, что сделало его понятным русским народным массам.

Провозглашённая Лениным цель создания индустриального социалистического общества и государства, способного противостоять мощи других держав мира, не могла быть осуществлена без революционно решительного углубления понятного народному крестьянству разделения обязанностей между людьми, но на более существенном, более сложном уровне, чем это было в царской самодержавной России. Большевики запретили классовые идеологии и партии, а в гражданской войне и после неё уничтожили или изгнали за рубеж большинство представителей семейных собственников, тем самым они расчистили основание для выстраивания в стране новых сословных отношений, отвечающих новым историческим обстоятельствам эпохи индустриализации.

Уничтоженное революциями 1917 года и кровопролитной гражданской войной чиновно-полицейское устройство Российской империи большевики заменяли понятным русскому народному умозрению устройством пролетарско-крестьянской народной советской империи, прообразом которой служила православная Византийская империя. Но только прообразом, а не примером для подражания. Коммунистическая идеология при этом заменила народную православную идеологию, а коммунистический идеал индустриальных общественных отношений – евангелический идеал земледельческих общинных отношений. В середине XVII века патриарх Никон и его единомышленники заложили в почву русской духовной культуры зерно представлений о главенствующем значении первого сословия, подобно тому, как это имело место в католическом мире, и о необходимости выстраивать мировоззренческое имперское пространство, а не чиновно-полицейское. Ибо только так можно было выстраивать империю, в которой происходило бы направляемое церковью сословное общественное развитие. Никону и русской церкви не удалось осуществить свои намерения. Однако именно заложенное ими зерно иного видения имперских государственных отношений в России вдохновило Ленина и большевиков на выстраивание народной коммунистической империи, а точнее сказать, коммунистического имперского пространства русского народа.

Несмотря на отрицание сословий коммунистической марксистско-ленинской идеологией, новые государственные отношения самой практикой выстраивались в полном соответствии с учением Платона и школ платонизма об идеальном государстве, идеальной империи. Мудрецы философы во главе с Лениным, созданные ими школы и политическая организация большевиков превращались в правящее первое сословие, которое разрабатывало стратегию достижения коммунистического идеала всемирного индустриального общества полной социальной справедливости. А становление советского государства происходило при развитии государственных отношений как сословно-коллективистских народных отношений, приемлемых общинному крестьянству даже в обстоятельствах насильственного раскрестьянивания и индустриализации страны посредством диктатуры пролетариата. Военно-управленческие учреждения, набирая огромное влияние во время Гражданской войны, становились вторым сословием. А под руководством первого сословия они осуществляли налаживание текущего управления остальным населением, вели целенаправленное создание третьего податного сословия из народной интеллигенции, крестьян и пролетариата и отделением непригодных к производственным отношениям в необщественное сословие бесправной сволочи. Благодаря военно-управленческому сословию податное сословие насильственно изменялось таким образом, чтобы соответствовать политическим целям ленинской стратегии ускоренного построения индустриального социализма в отдельной стране, призванной быть мессианской, показывающей пример для других стран и народов остального мира. Крестьянство в этой стратегии должно было численно сокращаться, а пролетариат увеличиваться и переживать социологизацию своего сознания, подготавливаться к материалистическому мировосприятию и политическому самоуправлению. Именно коммунисты создали собственно сословные общественные отношения русского народа, и не случайно, коммунистическая партия советского государства в своём устроении с течением времени стала похожей на устроение католической церкви.

Советская государственная власть развивалась по мере совершенствования разделения обязанностей двух первых неявных сословий, которые начали складываться вопреки отрицающим сословия идеологическим положениям большевизма со времён Гражданской войны 1918-1922 годов и при НЭПе (новой экономической политике). Первоначально, в обстоятельствах, когда русский пролетариат был малочисленным, к тому же существенно сократился за годы ожесточённой гражданской войны, осуществление диктатуры пролетариата в России предполагало выстраивание такой государственной власти, которая была бы надобщественной, опирающейся на традиции военно-бюрократического управления Российской империи. Опасения, что контрреволюционные настроения русского крестьянства, смыкаясь с революционными настроениями русских семейных собственников, могут стать неуправляемыми и подорвать политику индустриальной социологизации сознания молодёжи, которая подготавливала ускоренную советскую индустриализацию, заставляли режим проводить настойчивое уничтожение русского православного народного сознания и носителей этого сознания, при одновременном создании внесословной, а потому необщественной партийно-бюрократической власти. Такая власть оказывалась дееспособной с политической точки зрения лишь постольку, поскольку она вовлекала в учреждения управления страной в основном инородцев, главным образом евреев. То есть в России на новом витке исторического развития повторялось то, что имело место после Преобразований Петра Великого, когда значительная прослойка немецких протестантов в учреждениях военной и бюрократической власти ожесточённо подавляла и уничтожала несогласную с петровскими реформами часть русского дворянства.

Надобщественная власть молодой Советской России была временной, она должна была готовиться к своему отрицанию, к политической демократизации на основе заложенного при создании партии ленинского мелкобуржуазного и классового принципа демократического централизма, значение которого возрастало для сохранения политической устойчивости власти по мере осуществления насильственного раскрестьянивания русской деревни. Ибо по мере того, как русский пролетариат в России становился многочисленным, его право на “вечную” власть оказывалось безусловным при любом устройстве представительного самоуправления, и во внутрипартийной борьбе за власть победили бы те, кто делали ставку именно на раскрепощение политического самоуправления русского пролетариата. Так оно и случилось после успехов первой пятилетки, подобно тому, как при императрицах Елизавете и Екатерине Второй успехи заложенной Петром Великим программы внутренней и внешней политики создали условия для демократизации выстраивания власти русским дворянством, следствием чего стало вытеснение немцев из учреждений государственного управления. Отличие происходившего в Российской империи Петра Великого от того, что происходило в Советской России, было в том, что в Советской России основная борьба шла в среде партийного сословия, а не в среде военных управленцев.

Индустриальный пролетариат сохранял своё народное мировосприятие лишь в первом поколении выходцев из деревни, которые вырывались из земледельческих отношений собственности, но ещё хранили память о таких отношениях. Поэтому он мог стать большинством среди населения только на короткий исторический срок, когда возникали экономические предпосылки для всеохватной индустриализации страны, для одновременного строительства сотен новых городов и тысяч предприятий, что позволяло осуществлять массовое раскрестьянивание, массовую пролетаризацию населения и его мировоззрения. Как раз на этот срок Россия и могла превратиться в Великую сословную большевистскую империю, в мессианский пример для других стран и народов мира. Она и стала превращаться в таковую империю со времени первых советских пятилеток, когда воспитанная в 20-е годы на коммунистической идеологии молодёжь оказалась главным двигателем начатой с 1928 года всеохватной индустриализации и основным участником новых индустриальных производственных отношений. Опора на интересы и наступательный оптимизм этой молодёжи позволила Сталину повести решительное политическое наступление на сторонников сохранения прежнего существа надобщественной власти, в основном на евреев и другие группы инородцев, которые боялись политики перехода к конституционному народному самоуправлению русского пролетариата и крестьянства. После политических чисток среди не желающих серьёзных изменений в деятельности партии и принятия первой советской конституции в 1936 году, советская власть оставалась надобщественной постольку, поскольку она была имперской, призванной осуществлять политику расширения влияния русской советской народно-пролетарской империи на другие народы, страны и континенты.

Под задачи расширения прав самоуправления пролетариата при Сталине происходило завершение выстраивания неявного сословного правления и управления советского государства. Получилось так, что Ленин создал первое партийно-политическое сословие, как господствующее правящее сословие. А Сталин завершил создание организованного для выполнения мобилизационных задач второго сословия, военно-управленческого сословия, которое оказывалось вынужденным развивать свою духовную традицию на основе традиции военно-управленческого сословия прежней русской государственной власти. Его дееспособность и деловитость напрямую зависела от опоры на исторические орденские традиции второго сословия государствообразующего этноса. Поэтому к середине 30-х годов оказался неизбежным решительный поворот к романтизации преданных государственным интересам и задачам представителей дворянского сословия, военно-служилого сословия древнерусской и российской истории страны.

То, что советской власти удалось совершить колоссальный, исторической значимости прорыв в индустриализации России, выиграть Вторую мировую войну с нацистской Германией и националистической Японией и сделать страну мировой Сверхдержавой, во многом определилось восстановлением традиции допетровской великорусской народной общественной власти, как власти по существу сословной. Но сложившееся в действительности сословное правление и управление идеологически отрицалось коммунистическим мировоззрением, подаваемым, как классовое мировоззрение пролетариата, что превращалось в разрушительное противоречие внутри советского государства. Причина тому была заложена в истоках марксизма, и она не могла быть преодолена в условиях господства коммунистического режима.

Воззрения марксизма на ход истории были обусловлены определёнными историческими обстоятельствами зарождения индустриальных социально-политических отношений в протестантских землях Германии. Марксизм появился на волне всевозможных попыток реформаций уже сложившихся протестантских философских традиций сословно-классового мировосприятия буржуазии, то есть городских семейных собственников, для нужд идеологического объединения быстро возрастающего в численности слоя индустриального пролетариата. Слоя, который вырывался из народных сословных земледельческих отношений и попадал на рынок труда, но был чужд городским рыночным отношениям и интересам семейной собственности. Вольно или невольно марксизм отражал свойственные тому времени буржуазные теоретические воззрения на феодальные сословия, классы и государство, разработчики которых крайне поверхностно и высокомерно относились к учению Платона, не понимали его истоков. Объявив буржуазную теорию антагонистической борьбы классов абсолютной истиной, а антагонистическую борьбу классов диалектической первопричиной появления государства, основной причиной его исторического саморазвития, марксизм вслед за буржуазными теоретиками представил дело так, будто сословия и классы по существу имущественных противоречий и интересов собственности, по положению в государственных отношениях ничем существенным не отличаются. Согласно марксизму, пролетарское мировосприятие наёмных рабочих являлось неизменным, оно останется пролетарским и в следующих поколениях. А потому на высшем этапе мирового индустриального капиталистического развития произойдёт обобществление производства рабочим пролетарским классом, вследствие чего исчезнут имущественные классы и вызываемый разными интересами собственности классовый антагонизм. А с исчезновением классов и классового антагонизма отомрут и государства, бюрократия и военщина. Диктатура пролетариата изначально рассматривалась в марксизме, как переходный вид государственной власти, призванный вести государственные отношения, и как их проявления, политические партии, к отмиранию. Такая политика, согласно логике марксизма, становилась возможной постольку, поскольку диктатура пролетариата целенаправленно уничтожала классы собственников средств производства ради подготовки рабочего коммунистического самоуправления человечества в духе первобытнообщинного самоуправления без классов и сословий.

Поэтому народные сословные отношения возникали в советской России вопреки большевистской коммунистической идеологии, официально не признавались советской государственной властью и пропагандой. С одной стороны, они оказывались необходимыми для действительного становления советской государственной власти и народно-патриотического общественного сознания, но, с другой стороны, были как бы незаконными, не освящаемыми официальным признанием и не разрабатываемыми теоретически. Сословные отношения словно размывались в представлениях о русском или советском народе. Не обосновываемые идеологией государственной власти советские сословные отношения для второго-третьего поколения русских горожан уже были непонятными и неприемлемыми.

В действительности военные и управленческие слои советской России выполняли все обязанности второго народного сословия. Но в их среде под воздействием не признающей сословия идеологии государственной власти постепенно приходили в упадок доставшиеся от прошлого традиции долга, чести, орденского духа, без чего второе сословие не может сохранять представления о своих интересах, не в состоянии их выражать и отстаивать. То же самое происходило в среде партийной номенклатуры, которая являлась первым сословием. Одновременно решительно подавлялись и искореняли традиции интересов городской и сельской семейной собственности, соответствующих классовых политических учений и идеологий. Получалось так, что в Советском Союзе посредством вытеснения философией диалектического материализма идеалистических вероучений и классовых идеологий искоренялись все традиции сословных и классовых общественных и государственных отношений идеалистического строя, которые накапливались за тысячу и сто лет истории развития русской государственности.

Следствием осуществления такой политики в течение жизни двух поколений стало действительное вырождение народных идеалистических традиций русских сословных этики и культуры, творческой ответственности первого и второго сословий за свою страну, за которым последовал обвальный распад русского народно-патриотического общественного сознания, русских народно-патриотических общественных и государственных отношений. Власть предержащие круги номенклатуры, военных и чиновников теряли способность править и управлять страной, творчески изучать действительные внутренние и внешние противоречия, ставить советскому государству разумное политическое целеполагание. И они оказались не готовыми к быстро изменяющимся внутренним и внешним обстоятельствам, не понятым и не прописанным в догматах большевистской коммунистической идеологии.

Пролетариат в Советской России так и не смог стать большинством населения даже в 50-х и 60-х годах, на пике раскрестьянивания русской деревни. В 50-е годы рабочих стало действительно больше половины русского населения, и их численность продолжала быстро возрастать. Однако оказалось, что второе поколение городской рабочей и служащей молодёжи уже имело чуждую пролетариату мотивацию поведения, неосознанно тянулось к ценностям и интересам семейных или частных собственников, к соответствующим мифам западного капиталистического образа жизни. Попытки Хрущёва продолжить идеологически заложенную в обосновании советского режима политику углубления представительного самоуправления пролетариата через отказ от диктатуры, как власти, ставящей себя над законом, основывались на том, что под пролетариатом понимались все рабочие, занятые на производстве. Но в действительности советский режим стал расшатываться политическими реформами Хрущёва. В правящих кругах коммунистической номенклатуры разразился идейный кризис, который привёл к смещению Хрущёва, а затём к свёртыванию его политики. Именно с этого времени в среде образованных слоёв горожан и среди самой номенклатуры начало шириться осознание неосуществимости коммунистических идеалов. Чтобы укрепить власть, правящим кругам пришлось усиливать надобщественную номенклатурно-бюрократическую власть и окончательно уничтожать традиции общественных сословий.

Усилению номенклатурно-бюрократических мер административного управления способствовало то обстоятельство, что коммунистическая идеология не признавала сословного деления общества, а представления о диктатуре пролетариата могли при необходимости оправдывать крайние формы надобщественной власти. Привилегии теряющей веру в коммунизм номенклатуры увеличивались, и она меньше и меньше считалась с общественной этикой поведения, культурой русского народно-общественного самосознания, постоянно расширялась за счёт включений в свой состав самых разных инородцев. Промышленные пролетарские производственные отношения перестали развиваться ещё в 60-е годы. Они были экстенсивными, и экономическое развитие основывалось на увеличении притока русских крестьян на индустриальное производство. Однако в 70-е годы приток русской крестьянской молодёжи год от года быстро сокращался, так как завершалось раскрестьянивание русского населения, а это обусловило сокращение полной и относительной численности занятого на производстве пролетариата. Выход из состояния экономического застоя, падения достигнутого уровня жизни и роста социального недовольства был виден единственно в переходе от экстенсивного развития к интенсивному. Плановое регламентирование, обосновываемое коммунистическим мировоззрением и диктатурой пролетариата, не справлялось с такой задачей, и понадобилось использовать рыночные меры поощрения производительности труда, включать товарно-денежный обмен. Но среди участников промышленных производственных и земледельческих отношений не было семейных собственников, не было классовых, объединяющих таких собственников общественными целями, общественными идеалами мировоззрений и политических идеологий. Мировоззренческая и идеологическая пустота при переходе к рыночной экономике постепенно стала заполняться идеями либерализма, как единственными соответствующими рыночным отношениям. А попытка выйти из общественного и общегосударственного кризиса политикой Перестройки, поисками способов обновления коммунистической идеологии идеями либерализма привела к буржуазной революции, к краху советского режима, краху всего устройства потерявшей дееспособность советской власти.

В отсутствии мировоззрения и классовых идеологий связанных с производственными интересами русских семейных собственников, либеральные идеи за несколько лет завоевали такое всеохватное влияние на умы русских горожан, какого не знала мировая история, и способствовали тому, что в стране некому стало защищать интересы индустриального и сельскохозяйственного производства. Пример в расхищении бывшей советской государственной собственности и в превращении всего и вся в рыночный товар, в стремлении к быстрому денежному обогащению любой ценой и любыми средствами, в проявлении страсти к потребительскому паразитизму и извращённой роскоши показала среда недавней коммунистической партийной и комсомольской номенклатуры. При её непосредственной поддержке в стране установилась либеральная диктатура выразителей спекулятивно-коммерческих интересов. Это указывает на полное разложение русских народных и сословных общественных отношений, традиций христианской этики и морали. Стремительный упадок народно-патриотического общественного сознания и индустриального производства поставил Россию и русских на грань исторической гибели. От падения в историческую пропасть Россию и русских стало удерживать только непрерывное усиление учреждений чиновно-полицейского администрирования режима олигархического правления, который развращает производственные отношения как таковые, не позволяет перейти к общественному и промышленному развитию. Однако режим олигархического правления очень неустойчив и не способен завоевать долгосрочного доверия среди населения.

Единственной стратегией спасения для русского этноса и государства отныне оказывается стратегия ускоренного выстраивания совершенно новых сословных общественных отношений, соответствующих новому, научно-промышленному историческому строю, начало которому обозначил постиндустриальный информационно-технологический этап научно-технологической революции в передовых производительных силах самых промышленно развитых государств планеты.