ПРАВДА ОБ УВЛЕЧЕНИИ НОВИЗНОЙ

ПРАВДА ОБ УВЛЕЧЕНИИ НОВИЗНОЙ

Какая разница, заблуждаются люди или нет, полагая, будто Интернет оказал на нашу жизнь более существенное влияние, чем телеграфия или стиральная машина? Почему важно то, что на людей большее впечатление производят самые последние новшества?

Это не было бы важно, будь подобное искажение перспектив лишь чьим-то частным мнением. Но эти искаженные перспективы оказывают реальное влияние на людей, поскольку ведут к неправильному использованию и без того ограниченных ресурсов.

Преклонение перед революцией ИКТ (информационно-коммуникационных технологий), которую олицетворяет Интернет, заставило некоторые богатые страны — особенно США и Великобританию — прийти к неверным выводам о том, что производство вещей настолько «вчерашний» процесс, что надо стараться жить за счет эксплуатации идей. И, как будет рассказано в Тайне 9, вера в «постиндустриальное общество» вынудила эти страны с излишним пренебрежением отнестись к производственному сектору, что имело неблагоприятные последствия для национальных экономик.

Еще тревожнее, что увлечение людей в богатых странах Интернетом стало вызывать обеспокоенность международного сообщества существованием «цифровой пропасти» между богатыми и бедными странами. В результате компании, благотворительные фонды и отдельные люди начали делать денежные пожертвования развивающимся странам на покупку компьютерного оборудования и средств доступа в Интернет. Вопрос, однако, в другом: в этом ли больше всего нуждаются развивающиеся страны? Возможно, пожертвования на нечто менее модное, например, на то, чтобы выкопать колодец, расширить сеть электроснабжения и выпустить более доступные стиральные машины, улучшили бы жизнь людей больше, чем если бы мы раздали каждому ребенку по ноутбуку или устроили в деревнях интернет-кафе. Я не утверждаю, что все эти дела однозначно важнее, но многие благотворители бросились участвовать в модных программах, не просчитав со всей тщательностью сравнительные долгосрочные расходы и преимущества иного приложения своих денег.

Вот еще пример. Увлечение всем новым заставило людей поверить, что недавние технологические изменения в сфере коммуникации и транспорта настолько революционны, что сейчас мы живем в «мире без границ», как озаглавлена известная книга японского бизнес-гуру Кеничи Омаэ. В итоге за последние примерно двадцать лет многие начали считать, что любые происходящие сегодня изменения — результат глобального технологического прогресса, идти против которого — все равно что пытаться запустить часы в обратную сторону. Веря в такой мир, многие правительства сняли ряд очень нужных ограничений на приток капитала, труда и товаров из-за границы, что привело к печальным результатам (см., например, Тайны 7 и 8). Но, как я уже продемонстрировал, последние изменения в этих отраслях техники далеко не столь революционны, как аналогичные изменения вековой давности. В сущности, столетие назад мир, при намного менее развитых технологиях коммуникации и транспорта, был намного более глобализованным, чем в I960–1980-е годы, поскольку в указанный период правительства, особенно сильные, были убеждены в необходимости жесткого регулирования трансграничных потоков. Степень глобализации (иначе говоря, национальной открытости) определяет политика, а не техника. Но если мы допустим, чтобы любовь к новейшим революционным достижениям техники искажала наше восприятие действительности, то мы не осознаем этого факта и в результате начинаем проводить неверную политику.

Понимание технических тенденций очень важно для того, чтобы верно спланировать экономическую политику, как на национальном, так и на международном уровне (и в личном плане — чтобы сделать правильный выбор карьеры). Но наше чрезмерное восхищение новым и недооценка уже привычного способны завести и уже завели нас во многие дебри. Я специально сформулировал это утверждение достаточно провокационно, противопоставив скромную стиральную машину и Интернет, но мои примеры призваны показать, что технический фактор формирует экономическое и социальное развитие при капитализме намного более сложным образом, чем принято считать.