XI.

XI.

О направленіи нашей благотворительности.

Намъ остается разсмотр?ть, какимъ образомъ можно направить нашу благотворительность, чтобы она не причиняла вреда т?мъ самымъ лицамъ, для облегченія участи которыхъ предпринята, и предупреждала излишекъ населенія, превышающій средства существованія и ложащйся тяжелымъ бременемъ на низшіе классы народа.

Чувство состраданія, побуждающее насъ помогать ближнимъ, когда они испытываютъ страданія, сходно со всякими другими волнующими насъ страстями: оно до изв?стной степени сл?по и безотчетно. Состраданіе иногда можетъ быть сильн?е возбуждено патетическимъ театральнымъ д?йствіемъ или изображеніемъ въ роман?, ч?мъ какимъ-бы то ни-было д?йствительнымъ происшествіемъ. Если-бы мы отдались первому впечатл?нію безъ всякихъ дальн?йшихъ соображеній, то изъ числа многихъ лицъ, просящихъ о помощи, мы, несомн?нно, избрали бы т?хъ, которыя лучше ум?ютъ разыграть свою роль. Очевидно, что склонность къ благоготворительности, такъ-же какъ и друія побужденія — любовь, гн?въ, честолюбіе, голодъ, жажда, — должна управляться указаніями опыта и, наравн? съ прочими страстями, подчиняться требованіямъ общей пользы, ибо иначе она не удовлетворить тому назначенію, для котораго пом?щена въ нашемъ сердц?.

Назначеніе страсти, соединяющей оба пола, заключается въ продолженіи рода и установленіи между мужемъ и женою общихъ воззр?ній и интересовъ, т. е. такой связи, которая для нихъ самихъ является наибол?е в?рнымъ средствомъ къ достижению счастья, а для ихъ д?тей — залогомъ неусыпнаго попеченія въ раннемъ возраст? н заботливаго образованія въ поздн?йшемъ. Но если-бы всякій считалъ себя въ прав? постоянно сл?довать своимъ инстиктивнымъ побужденіямъ, не заботясь о посл?дствіяхъ, то существенное назначеніе этой страсти не было-бы достигнуто и даже продолженіе рода не было бы вполн? обезпечено.

Очевидная ц?ль вложеннаго природою въ челов?ческое сердце инстинкта милосердія заключается въ установленіи близкой связи между людьми, въ особенности принадлежащими къ одному роду или семейству. Вызывая въ насъ участіе къ довольству и нуждамъ ближнихъ, этотъ инстинктъ побуждаетъ насъ помогать людямъ въ ихъ частныхъ б?дствіяхъ, составляющихъ результатъ общихъ законовъ; такимъ образомъ онъ способствуетъ увеличенію всей суммы челов?ческаго счастья. Но если чувство милосердія безотчетно, если степень кажущагося несчастья будетъ единственнымъ м?риломъ нашей благотворительности, то она, очевидно, будетъ прим?няться исключительно къ профессіоналънымъ нищимъ, между т?мъ какъ скромное несчастье, борющееся съ непоб?димыми трудностями, но и въ нищет? сохранившее любовь къ опрятности и благопристойному виду, будетъ оставлено въ пренебреженіи. Такимъ образомъ, мы окажемъ помощь тому, кто мен?е всего заслуживаетъ ея, мы станемъ поощрять тунеядство и дадимъ погибнуть челов?ку д?ятельному и трудолюбивому, словомъ, мы пойдемъ совершенно наперекоръ стремлению природы и уменьшимъ сумму челов?ческаго счастья. Впрочемъ, необходимо признать, что инстинктивное стремленіе къ благод?янію проявляется съ меньшею силою, ч?мъ страсть, соединяющая оба пола; опытъ показываетъ, что вообще гораздо мен?е опасно отдаваться первому изъ этихъ побужденій, ч?мъ второму. Но, д?лая общій выводъ изъ указаній опыта и выведенныхъ изъ нихъ нравственныхъ правилъ, трудно сказать что нибудь въ пользу того, кто безгранично предается одному изъ этихъ стремленій, чего нельзя было бы также сказать въ пользу того, кто отдается другому. Об? эти страсти одинаково естественны, каждая изъ нихъ возбуждается соотв?тственнымъ образомъ, и насъ одинаково неодолимо влечегъ къ удовлетворенію той и другой. Разсматривая одну только нашу животную природу или допуская предположеніе, что посл?дствня нашихъ поступковъ, вытекающія изъ обоихъ побужденій, не могутъ быть предусмотр?ны, — намъ, конечно, ничего больше не остается, какъ сл?по повиноваться инстинкту. Но, принявъ въ соображеніе то обстоятельство, что мы одарены разумомъ, мы т?мъ самымъ устанавливаемъ для себя обязазанность предусматривать посл?дствія нашихъ поступковъ; а такъ какъ мы знаемъ, что эти посл?дствія иногда бываютъ гибельны для насъ или для нашихъ ближнихъ, то мы должны быть ув?рены, что сл?пое повиновеніе инстинкту недостойно насъ, или, другими словами, несогласно съ волею Бога. Въ качеств? нравственныхъ существъ мы обязаны подавлять наши страсти, насколько это необходимо для того, чтобы он? не приняли порочнаго направленія, а также тщательно взв?шивать посл?дствія нашихъ естественныхъ склоностей и постоянно подчинять ихъ великому закону всеобщей пользы для того, чтобы незам?тно пріобр?сти привычку удовлетворять эти склонности, никому не причиняя вреда. Въ этомъ, очевидно, заключается средство для увеличенія суммы челов?ческаго счастья, а, сл?довательно, для исполненія воли Творца, по скольку это зависитъ отъ насъ.

И такъ, хотя польза и не можетъ вполн? сд?латься побудительною причиною нашихъ поступковъ въ то время, когда мы находимся подъ вліяніемъ страсти, т?мъ не мен?е она является единственнымъ средствомъ для разумнаго пониманія вещей. Она одна устанавливаетъ правильное отношеніе между нашими обязанностями и законами природы, а потому мы должны подчиняться ея внушеніямъ. Вс? моралисты, требовавшіе подчиненія страстей разуму, основывали это требованіе на изложенныхъ мною принципахъ, независимо отъ того, въ какой степени эти принципы были имъ изв?стны и ясны. Я напоминаю эти истины для того, чтобы приложить ихъ къ направленію нашей обычной благотворительности. Если мы всегда будемъ им?ть въ виду великій законъ общей пользы, то наша благотворительность получить широкое приложеніе, нисколько не вредя той главной ц?ли, которую мы должны пресл?довать.

Одно изъ полезн?йшихъ д?йствій благотворительности заключается въ ея полезномъ вліяніи на самого благотворителя. Гораздо пріятн?е д?лать добро, ч?мъ получать его. Если-бы мы даже зам?тили, что благотворительность не приносить пользы т?мъ лицамъ, которымъ мы ее оказываемъ, то тогда мы не могли-бы оправдать усилій, направляемыхъ къ тому, чтобы освободить наше сердце отъ чувства, которое побуждаетъ насъ оказывать благод?яніе. Это чувство очищаетъ и возвышаетъ нашу собственную душу. Приложивъ-же въ настоящемъ случа? законъ полезности, мы съ yдoвoльствіемъ зам?тимъ, что самый выгодный для б?дныхъ способъ благотворительности есть именно тотъ, который бол?е всего способенъ усовершенствовать характеръ благотворителя.

О благотворительности, точно также какъ и о состраданіи, можно сказать, что она распространяется по земл?, какъ благодатная роса[36]. Совершенно несправедливо называють благотворительностью раздачу т?хъ громадныхъ суммъ, которыя собираются въ Англіи при посредств? спеціальнаго налога, ибо этой раздач? недостаетъ отличительной черты истинной благотворительности. Такъ какъ въ этомъ случа? происходитъ принужденіе къ такимъ д?йствіямъ, которыя по своей сущности должны быть свободны, то это см?шеніе понятій неминуемо должно унизить какъ т?хъ, съ кого налогъ собирается, такъ и т?хъ, для кого онъ назначается. Вм?сто д?йствительнаго облегченія этотъ способъ распред?ленія налога съ одной стороны усиливаетъ и распространяетъ нищету, а съ другой стороны, взам?нъ пріятнаго ощущенія, доставляемаго истинною благотворительностью, онъ вызываетъ, только неудовольствіе и постоянное негодованіе.

Среди благотворительныхъ учрежденій, содержимыхъ на счетъ добровольныхъ приношеній, существуютъ прямо предосудительныя; мало того, самыя пожертвованія, в?роятно, даются иногда нехотя и не столько изъ искренняго побужденія къ благотворительности, сколько изъ необходимости сд?лать то, къ чему обязываютъ изв?стное общественное положеніе или богатство. Большинство жертвователей не вм?шивается въ распред?леніе пособій и не безпокоится о судьб? т?хъ, кому они раздаются. Поэтому-то нельзя разсчитывать на то, чтобы подобные способы благотворительности оказали то полезное вліяніе на жертвователей, какое обыкновенно приписывается этой доброд?тели и которое при другихъ условіяхъ проявляется такимъ очевиднымъ образомъ.

Необходимо признаться, что даже въ самомъ способ? раздачи милостыни профессіональнымъ нищимъ мы проявляемъ скор?е желаніе отвязаться отъ ихъ назойливости и избавиться отъ непріятнаго зр?лища, ч?мъ стремленіе къ облегченію страданія несчастнаго существа. Вм?сто того, чтобы радоваться тому, что намъ представляется случай помочь ближнему, мы чаще предпочли-бы совс?мъ не встр?чать людей, вызывающихъ состраданіе. Ихъ нищета поражаетъ насъ и вызываетъ тягостное ощущеніе, а между т?мъ мы сознаемъ, что подаваемая имъ ничтожная помощь недостаточна для облегченія ихъ страданій. Мы вполн? понимаемъ, что милостыня совершенно не соотв?тствуетъ ихъ нуждамъ. Мало того, мы ув?рены, что на сл?дующемъ поворот? улицы услышимъ точно такія-же просьбы о помощи и, быть можетъ, будемъ даже обмануты. Мы сп?шимъ изб?гнуть встр?чи съ неимущими и нер?дко стараемся не слышать ихъ назойливыхъ выпрашиваній. Мы подаемъ милостыню лишь въ томъ случа?, когда ее, такъ сказать, вырываютъ у насъ насильственно, помимо нашей воли, и эта вынужденная благотворительность не оставляетъ въ нашей душ? никакого пріятнаго воспоминанія, никакого возвышающаго душу ощущенія.

Такой способъ оказанія помощи совершенно противоположенъ добровольной и истинной благотворительности, стремящейся близко познакомиться съ нуждами т?хъ несчастныхъ, которые требуютъ ея помощи. Люди, побуждаемые къ такой благотворительности, чувствуютъ какими т?сными узами связанъ богатый съ б?днымъ и гордятся этими узами; они пос?щаютъ неимущаго въ его лачуг? и разузнаютъ не только объ его нуждахъ, но и объ его привычкахъ и нравственныхъ наклонностяхъ. Отъ такой благотворительности уклоняется безстыдный попрошайка, старающійся обратить на себя вниманіе своими рубищами и, наоборотъ, она ободряетъ, поддерживаетъ и ут?шаетъ того, кто молча переносить незаслуженныя страданія. Для того, чтобы бол?е наглядно выставить преимущества такого способа благотворительности и его противоположность способу раздачи вспомоществованій въ приходскихъ попечительствахъ, я не могу сд?лать ничего лучше, какъ привести слова Тоунзенда, которыми онъ заключаетъ свой прекрасный трактатъ по поводу закона о б?дныхъ: «Нельзя себ? представить что либо отвратительн?е стола, за которымъ производится раздача пособій въ приходскихъ попечительствахъ. Зд?сь не р?дко можно встр?тить въ одномъ лиц? соединеніе всего, что д?лаетъ нищету отталкивающею: табакъ, водка, лохмотья, нас?комыя, грубость и нахальство. Наоборотъ, ничего не можетъ быть благородн?е и трогательн?е благотворительности, пос?щающей лачугу неимущаго,съ ц?лью ободрить трудолюбіе и доброд?тель, протягивающей руку помощи голодному, и облегчающей участь вдовъ и сиротъ. Что можетъ быть прекрасн?е и трогательн?е отрадныхъ слезъ благодарности, блистающихъ чистою радостью очей, поднятыхъ къ небу рукъ, безхитростнаго выраженія чувствъ, порождаемыхъ неожиданнымъ, но разборчивымъ благод?яніемъ? Мы часто были-бы свидетелями подобныхъ трогательныхъ сценъ, если-бы люди могли вполн? располагать собою и правомъ, принадлежащимъ имъ въ д?л? благотворительности».

Я думаю, что невозмножно быть часто д?йствующимъ лицомъ въ подобныхъ сценахъ и не совершенствоваться ежедневно въ доброд?тели. Подобные случаи не только удовлетворяютъ врожденное чувство милосердія, но и наибол?е д?йствительнымъ образомъ способствуютъ улучшенію нашего сердца. Это, несомн?нно, единственный видъ милосердія, относительно котораго можно сказать, что онъ доставляетъ счастье и тому, кто его оказываетъ, и тому, кто имъ пользуется. Во всякомъ случа?, нав?рное не легко было бы найти какой-либо иной способъ благотворенія, который, распред?ляя столь громадныя суммы, не угрожалъ бы причинить больше вреда, ч?мъ пользы.

Предоставленная въ изв?стныхъ границахъ мировымъ судьямъ и приходскому начальству произвольная власть въ д?л? назначенія пособій и отказа въ нихъ, по своему существу и посл?дствіямъ весьма отличается отъ разборчивости и осмотрительности, съ которою распред?ляетъ свою помощь добровольная благотворительность.

Въ Англіи всякое лицо, находящееся въ изв?стныхъ, опред?ленныхъ закономъ условіяхъ, им?етъ право требовать пособія отъ своего прихода, а если его лишатъ этого права безъ достаточныхъ къ тому основаній, онъ можетъ подать жалобу. Необходимыя для разъясненія подобныхъ жалобъ справки весьма часто побуждаютъ просителей извращать истину и всетаки огромное число лицъ, просящихъ о пособіи, обвиняетъ приходскія власти въ пристрастіи и жестокосердіи. Выданное пособіе принимается какъ должное, безъ всякой признательности, а отказъ признается несправедливостью и всегда вызываетъ негодованіе и озлобленіе.

Ничего подобнаго не можетъ быть при раздач? добровольныхъ пожертвованій. Получающій ихъ предается теплому чувству признательности, а тотъ, которому они не достались, не жалуется на несправедливость. Всякій челов?къ им?етъ право дать своему имуществу то употребленіе, какое ему заблагоразсудится, сл?довательно, не нарушая справедливости, у него нельзя требовать отчета относительно его побужденій, по которымъ онъ оказываетъ въ одномъ случа? помощь, а въ другомъ — не желаетъ этого сд?лать. Это безграничное право выбора, составляющее отличительное свойство добровольной благотворительности, даетъ ей возможность обращать свою помощь на облегченіе лишь той нужды, которая заслуживаетъ этого, не вызывая при этомъ прискорбныхъ посл?дствій. Къ тому-же, эта форма благотворительности обладаетъ т?мъ преимуществомъ, что она сохраняетъ въ тайн? расточаемыя благод?янія. Для самихъ неимущихъ весьма важно, чтобы на благотворительность не смотр?ли, какъ на источникъ, на который всякій им?етъ право разсчитывать. Б?дный долженъ научиться пользованію собственными силами, долженъ развивать свою энергію и предусмотрительность и разсчитывать только на свои доброд?тели, а если всего этого окажется недостаточно, то на постороннія пособія онъ долженъ смотр?ть, какъ на надежду, а не какъ на право, не забывая при этомъ, что осуществленіе этой надежды обусловливается его добрымъ поведеніемъ и собственнымъ сознаніемъ, что нищета его не есть сл?дствіе безпечности и неблагоразумія. Не должно подлежать ни мал?йшему сомн?нію, что при распред?леніи пособій мы обязаны разъяснять б?днымъ эти истины. Если-бы вс? страданія могли быть облегчены, если-бы б?дность могла быть искоренена ц?ною пожертвованія хотя-бы трехъ четвертей имущества богатыхъ, я посл?дній воспротивился-бы такой м?р? и не продолжалъ-бы настаивать на томъ, что необходимо установить границы для нашей щедрости. Но такъ какъ опытъ показалъ, что несчастья и нищета всегда и безъ исключенія соотв?тствуютъ количеству раздаваемаго безъ разбора подаянія, то, прим?няясь къ пріемамъ, употребляемымъ при изсл?дованіи естественныхъ законовъ, мы должны заключить, что эти подаянія не составляютъ истинной благотворительности и не заслуживаюсь названія доброд?тели.

Законы природы говорятъ намъ то-же, что сказано было ап. Павломъ:— если челов?къ не желаетъ трудиться, онъ не им?етъ права на пропитаніе. Они-же говорятъ намъ, что не сл?дуетъ дерзко отдавать себя на попеченіе Провид?нія и что челов?къ, вступающій въ бракъ, не им?я средствъ для содержанія семьи, долженъ разсчитывать на б?дственное положеніе. Эти предостереженія со стороны природы необходимы и им?ютъ очевидную ц?ль оказать на насъ полезное и благотворное вліяніе. Если частная и общественная благотворительность получитъ такое направленіе, благодаря которому безд?льникъ не потеряетъ права требовать вспомоществованія, а челов?ку, вступившему въ бракъ безъ всякихъ средствъ для содержанія семьи, постоянно будетъ оказываться помощь, то подобными м?рами мы будемъ постоянно и систематически противод?йствовать той благой ц?ли, ради которой установлены указанные выше законы. Нельзя допустить, чтобы Творецъ, даруя намъ одушевляющія насъ чувства, им?лъ въ виду подобное противод?йствіе естественнымъ законамъ.

Среди условій челов?ческой жизни, разсматриваемыхъ даже съ самой благопріятной точки зр?нія, нер?дко бываетъ, что наши самыя справедливыя надежды оказываются обманутыми: трyдoлюбіе, благоразуміе, доброд?тели не только остаются безъ заслуженной награды, но даже иногда сопровождаются неожиданными б?дствіями. Вотъ именно т?, которые находятся въ такомъ б?дственномъ положеніи, несмотря на усилія выйти изъ него, т?, которые изнемогаютъ подъ тяжестью незаслуженнаго бремени — должны разсматриваться, какъ истинный объектъ нашей благотворительности. Облегченіемъ ихъ страданій мы исполняемъ самый священный долгъ милосердія. Долгъ этотъ заключается въ смягченіи частнаго зла, порождаемаго общими законами. Давъ ему такое благотворное направленіе, мы не должны опасаться дурныхъ посл?дствій. Несчастные, справедливо вызывающіе наше состраданіе, вполн? заслуживаютъ нашей наибольшей поддержки и столь значительной щедрости, которая способна была-бы совершенно освободить ихъ отъ гнетущей нужды, если-бы для этого даже пришлось предоставить собственной участи т?хъ, которые не им?ютъ права ни на наше уваженіе, ни на нашу помощь.

Когда исполнены эти важн?йшія обязанности въ д?л? милосердія, ничто не возбраняетъ намъ взглянуть съ состраданіемъ также на л?ниваго и безпечнаго челов?ка; но и въ этомъ даже случа? общее благо требуетъ, чтобы наша помощь расточалась бережливо. Мы можемъ принять на себя заботу о благоразумномъ смягченіи наказанія, налагаемаго природой за нарушеніе ея законовъ, но при этомъ мы должны остерегаться того, чтобы наказаніе не стало совс?мъ нев?домо виновному. Тотъ. кто подвергся ему, совершенно справедливо низводится на посл?днюю ступень общественнаго положенія; нам?реваясь поставить его на бол?е высокую ступень, мы нарушаемъ требованія благотворительности и совершаемъ несправедливость по отношенію къ т?мъ, которые окажутся ниже его. Необходимо, чтобы при распред?леніи предметовъ первой необходимости, онъ ни въ какомъ случа? не воспользовался одинаковою долею съ трудолюбивымъ работникомъ.

Эти сooбрaженія не должны прилагаться къ т?мъ случаямъ крайней нужды, которые произошли не всл?дствіе безпечности или л?ни, а по какому-либо неблагопріятному стеченію обстоятельствъ. Если челов?къ переломить себ? руку или ногу, то мы обязаны немедленно помочь ему, а не наводить справки о томъ, заслуживаеть-ли онъ нашей помощи. Это совершенно согласуется съ требованіями общей пользы. Подавая въ подобныхъ случаяхъ безъ разбора нашу великодушную помощь, мы можемъ не предаваться опасеніямъ, что нашъ поступокъ поощрить людей ломать себ? руки, съ ц?лью воспользоваться помощью. На основаніи неизм?ннаго принципа общей пользы, одобреніе, выраженное Христомъ поступку Самаритянина, нисколько не противор?читъ правилу ап. Павла: — кто не хочетъ трудиться, тотъ не им?етъ права на пропитаніе,

Т?мъ не мен?е, мы никогда не должны упускать случая сд?лать доброе д?ло, на основаніи предположенія, что встр?тимъ другой случай, бол?е заслуживающій нашихъ благод?яній. При всякомъ сомн?ніи необходимо принять за правило, что мы обязаны повиноваться инстинктивному чувству состраданія. Но если мы можемъ выполнить налагаемую на насъ разумомъ обязанность тщательно взв?шивать посл?дствія нашихъ поступковъ, если собственный нашъ опытъ и опытъ другихъ людей указываетъ для нашей благотворительности два пути, изъ которыхъ одинъ достигаетъ лучшихъ результатовъ, то, въ качеств? нравственныхъ существъ, мы обязаны направлять наши склонности по лучшему пути, для того, чтобы воспитать въ себ? привычку къ такимъ поступкамъ, которые мы признаемъ бол?е полезными, какъ для нашихъ ближнихъ, такъ и для насъ самихъ.